Антон отрицательно помотал головой. Тимоша предупредил:
– С тобой сейчас проведут собеседование.
Открылась пассажирская дверца и из неё выглянул тридцатилетний Тип – крепкий, бандитской внешности, с бритым черепом. Мощными пальцами рук он перебирал крупную золотую цепь. Узкие и длинные, как лыжи, носки туфель франта под джинсами сковывали ему маневрирование в салоне авто. Тип подозвал Антона коротким жестом указательного перста. Антон неуверенно, чуть шевелясь, подошёл.
– Работать хочешь! Кем?
Антон выдавил:
– В личном составе… подразделения.
– Какой стаж по профессии?
– А?
– Ты когда-нибудь грабил? – выяснял Тип.
Антон потерялся, но, найдясь через десяток секунд, оживлённо молвил:
– Ещё как! В пятом классе в деревне на каникулах незаконно проник на садовый участок законопослушного колхозника. Залез на дерево и набрал карман слив.
– Он не заметил?
– Он нет.
Тип довольно кивнул.
– Только собака… засекла… – вспомнил Антон.
– Дальше, – Тип участил дыхание.
– Да так, за ногу… штанину… всю… со сливами… А через забор ловко сиганул!
Тип таинственно проговорил:
– Поехали… с нами.
Тип отодвинулся на кресле внедорожника. Антон в нерешительности взирал на Тимошу: бывший студент ободряюще качнул головой на дверцу джипа. Антон шагнул и остановился. Тип в кресле отстранился ещё дальше. Антон шмыгнул к автомобилю и сел в кресло сзади. Тимоша запрыгнул на переднюю сидушку, и гангстеры резво уехали.
Просторную комнату в их логове некто украсил занавесками с кружочками, скрывавшими окна, – дневной свет сквозь них пробивался туго, и потому Тип врубил плафон. У стены в джакузи бурлила вода, над «бассейном» на площадке как карусель под потолком «летало» пухлое кресло со стеклянным столиком: там кто-то «накрошил» кусочками и забыл фрукты, в тарелке – ломтями спелый арбуз и с ним располосованный на дольки шматок копчёного сала с тонкой шкуркой и прослойками мяса по краю. Открытая бутылка варенца свидетельствовала о сбалансированном рационе питания потребителя продуктов.
Около другой стены за письменный стол с лампой уселся Тип. За его спиной Антон увидел железный сейф и встал напротив стола. Тимоша прислонился к косяку двери, а Тип зажёг и настольную лампу.
– Получи инвентарь, – велел он.
Тип поднялся и, почти не запинаясь и нечасто наступая на носки, подошёл к сейфу – он три месяца привыкал к туфлям и уже, считай, получилось. Тип нашёл в кармане ключи и открыл сейф. Из него Тип вынул тяжёлый утюг и со стуком водрузил на стол. Антон взял утюг и, взвесив в руке, заторопился к двери.
– Не спеши, – негромко и спокойно сказал Тип.
Антон замер у проёма, потом медленно повернулся. Тип хлопнулся на место и со скользящим шумом выдвинул ящик стола. Он достал толстый журнал для записей и положил перед собой:
– Распишись, удостоверь выдачу.
Тип полистал журнал и что-то отметил. Шеф крутнул его к Антону и протянул ручку. Антон чиркнул автограф на разлинеенной странице:
– Всё?
Антон по-быстренькому – к двери.
– Постой, – произнёс Тип.
Антон застыл и обернулся. Тип нащупал в ящике какую-то вещь и кинул на стол неновый тряпичный мешок с торчавшими нитями.
– Тебе.
Антон возвратился и, схватив мешок, затем ручку с журнала, намерился расписаться.
– Не нужно, – отклонил Тип и, забрав ручку у Антона, захлопнул журнал.
Антон разве что не выбежал из «приёмной», «отдела кадров» и «склада».
Вечером Антон, сидя на диване в зале своей квартиры, читал журнал, у него коленях четырёхлетняя дочь – Таня – рассматривала рисунки в книжке. Сводка погоды и мелодия из включённого телевизора никому не мешали. По спинке дивана, позади Антона, лез пятилетний сын – Стас, толкая перед собой машинку. Стас «пошёл» по плечам Антона – тот сначала наклонился, и Стас провалился ногой между ним и спинкой, срываясь, – Антон скоро опёрся спиной. Стас выбрался на спинку и, перемещаясь вперёд, упал на диван, задев ногой журнал Антона – журнал улетел на ковёр к телевизору. Стас звонко рассмеялся. Таня отложила книжку и, старательно спустившись с колен Антона, побежала к журналу. Стас тоже бросился к периодическому изданию с фотографиями. Таня и Стас подняли журнал – исследовать. Катя, жена Антона, тридцати лет, стройная в домашнем халатике, шагнула к ним и взяла журнал. Стас и Таня со смехом вынеслись из комнаты. Взволнованная Катя присела на диван рядом с Антоном. Тот потянулся рукой к журналу, но Катя отвела свою руку и внимательно поглядела на Антона, а он – в телевизор. Катя поинтересовалась:
– Как ты будешь работать… без квалификации?
– Научусь. На курсы пойду, Тимоша обещал постажировать.
Катя озадаченно покачала головой.
Днём во дворе многоквартирного дома на окраине города траву скосили наполовину. Теперь, вечером, она лежала полосами вдоль асфальтированных дорожек и вкусно пахла, напоминая покос в лесных лугах. Коммунальщики наведаются сюда утром и завершат, а пока за углом девятиэтажного светлого дома, облицованного керамическими плиточками, величиной со спичечный коробок – дельная находка архитекторов – так строение не нужно каждые несколько лет штукатурить и красить, только «прилеплять» бы эту плитку на заводе аккуратнее, – из разросшихся кустов вынырнули головы Тимоши и Антона – обе в тёмных вязаных шапочках.
Из-за угла появился тридцатилетний Прохожий, по виду – как с похмелья – отёкший, небритый, с красным носом. Тимоша в перчатках и Антон без перчаток, но с коробкой из-под обуви в руках, выпрыгнули из кустов. Тимоша громко прохрипел:
– Притормози, чуляк! Дело есть.
Антон открыл коробку и, вынув развёрнутый мешок, швырнул к ногам Прохожего. Антон сразу достал из коробки утюг и замахнулся, закинув руку назад:
– Ссыпай денежные средства!
– Нету. Все проел… вчера, – пролепетал Прохожий.
– Изыскивай финансовые резервы! – скомандовал Антон.
Из зарослей выскочили Инспектор Нюхин, сорока пяти лет и Инспектор Дотошев, тридцати пяти лет, оба в серых строгих костюмах. Нюхин огласил:
– Никому не двигаться! Трудовая инспекция работников уголовной отрасли. Проверка условий труда. Клиент, замрите!
Удивлённый Прохожий словно закоченел, не смея шелохнуться. Инспекторы забрали у Антона утюг: они изучали его зрительно, пробовали на прочность, на вес, понимающе покачивая головами. Неожиданно инспекторы посмотрели на руки Антона без перчаток. Дотошев прогудел:
