Записки эмигрантки

– 

You have beautiful shoes. I like it. – часто говорили мне.

То же самое я слышала о кофточках, брюках и многом другом, купленном не в Америке. Здесь не скупятся на комплименты и если американцам что-то нравится, они всегда об этом говорят. На что принято говорить: «Спасибо», а не как в России: « Да ну что Вы, этой кофточке сто лет в обед…» Никому это не интересно. «Спасибо» и все.

– 

Красивая стрижка.

– 

Спасибо.

– 

Красивый лак на ногтях.

– 

Спасибо, – и улыбочка.

«Боже мой, что же я буду носить, когда сносится то, что у меня есть?» – думала я, глядя на это убожество на полках. Конечно, в первый год я не знала о хороших магазинах, где можно купить все европейское. Многие эмигранты никогда в эти магазины и не ходят. Мне показали «ходовые» магазины “TJ Maxx” и “Marshalls”, в которых я в дальнейшем и покупала американскую (китайскую) одежду, пока не узнала о лучших. Но это были годы спустя.

А тогда, в 2004 у Саши оставался практически весь мой гардероб. Масса очень хороших вещей, привезенных из Европы; обувь, купленная в бутиках Москвы, несколько норковых шуб, привезенных из Греции. И много всякой всячины, напоминающей мне о моих поездках.

Сегодня четвертое июля. Большой праздник в Америке. День независимости. В Штатах люди очень мало отдыхают. Отпусков как в Европе нет ни у кого. Две недели – максимум. И то, как правило они разбиваются по неделе. Америку называют “концентрационным лагерем с усиленным типом питания”. А еще говорят, что “здесь живут, чтобы работать, а не работают, чтобы жить”. Да, это так. Американцы – трудоголики. Но они трудоголики поневоле. Такими их сделала страна из поколения в поколение. Они уже не представляют себе жизни по-другому – все живут в кредит. В кредит покупаются дома, которые выплачиваются тридцать-сорок лет, машины… И у каждого в бумажнике стопка кредитных карточек. На первый взгляд – все есть: дом, две-три машины в гараже, полный холодильник продуктов и гардероб с несметным количеством одежды и обуви. Но все это не твое. Это замечательно, что ты можешь этим пользоваться и не жить под девизом “Вся жизнь впереди – надейся и жди”, как пелось в известной песне советских времен. Здесь живут СЕЙЧАС. Но в кредит. А для этого надо много работать и желательно двоим. Потому что если кто-то “выбывает” из строя по каким-либо причинам, комфортная жизнь рушится. Таким образом, молодая семья с хорошими зарплатами, работая вдвоем, может обзавестись этаким “комплектом комфортной жизни”. Но работать, не переставая. Детей здесь не заводят сразу же, а попозже, годам этак к тридцати пяти первого. Через пару месяцев ребенок сдается на руки бэбиситтеру – выгоднее, если мать будет работать и платить бэбиситтеру. Люди живут от чека к чеку ( форма заработной платы здесь). Накоплений практически ни у кого нет. Войдя единожды в эту кабалу, ты уже не имеешь права остановиться.

Каждый праздник, хоть на денек продлевающий “уик енд” считается “манной небесной”. Их немного – День труда в начале сентября, День благодарения в конце ноября, Рождество и День независимости. В эти дни самые большие пробки на дорогах и скопления народа в аэропортах. Люди путешествуют… Еще один день за свой счет – и уже маленький отпуск.

Накануне Дня независимости Алик с Леной предложили нам поехать на праздники с ними. Программа предполагалась насыщенная. Владелец здания, где они раньше жили ( того самого, в мексиканском районе) устраивает небольшое “пари” для русских у себя в доме. Затем предлагалось переночевать у их друзей, а на следующий день, пятого июля, их приглашали еще одни друзья на барбекю и заодно опробовать новый, только что установленный, бассейн. Я понимала, что они нас зовут с собой только потому, что нам некуда себя деть. И была им очень признательна. Конечно же, мы согласились.

Дом “владельца здания” был небольшим и скромным. Не было здесь той помпезности, которую можно встретить у “новых русских”. Громадная территория радовала глаз ухоженными газонами. Возле большого бассейна, под навесом, были накрыты столы. Основными гостями «пари» являлись русские, проживающие в зданиях “владельца”. Сам хозяин, оказавшись скромным и приятным человеком, старался каждому уделить внимание. Позже, Алик рассказал мне, что он, не смотря на свои деньги и статус не стыдится, закатав рукава, делать ремонт в своих зданиях наравне с работягами. Жена и две дочери тоже были задействованы в семейном бизнесе. Все очень милые, любезные и простые.

Позже подъехали и Катя с Эдиком, у которых мы должны были остаться на ночь. Я много слышала о них от ребят. Это были их ближайшие друзья. Они оба работали в агентстве недвижимости. Катя, яркая брюнетка с красивым карими глазами, уверенная в себе и знающая, как подать себя. Она абсолютно не комплексовала на счет своего пышного телосложения и была центром внимания. Так же, как и Эдик. Он постоянно хохмил, смешил нас до коликов в животе.

Мы замечательно провели время: плавали в бассейне, общались с соотечественниками. Вечером, после десерта, стали собираться. Мы с Леной оказались в машине у Кати с Эдиком. Огромная белая “американка” представительского типа. Ехать было где-то около часа. Всю дорогу Эдик острил, а Катя подтанцовывала в ритм играющей музыки. По обе стороны дороги распускались букеты фейерверка. Наконец-то приехали.

Громадный двухэтажный дом новой постройки стоял на абсолютно необработанной земле. Такое чувство, что дом поставили, а деревья и траву посадить просто забыли. Так и оказалось. Ребята въехали в этот дом относительно недавно.

– 

Ника, не стесняйся, располагайся. Это мои владения, – радушно предложил Эдик, когда мы вошли в громадный холл.

Владения, надо заметить, были достойными. Я всегда любила простор. Здесь его наблюдалось с избытком. Высоченные потолки в два этажа и громадные окна создавали видимость огромного пространства в ливинге и прилегающей кухне. Их разделял только “айленд” (стол, разделяющий кухню и гостиную). На кухне необъятных размеров все покрытия на столах выполнены из малахитового цвета мрамора. Из кухни дверь выходила в столовую. На втором этаже было огромное количество спален. Каждая – со своей ванной и туалетом. Ну и, конечно, мастер бедрум – хозяйская спальня. Ребята жили в этом доме вдвоем. У каждого имелось по дочери от первых браков, но дети приезжали иногда – редко. Одна – из колледжа. Вторая – от мамы.

Было поздно и мы отправились спать. Нам с Данькой выделили спальню дочки Эдика. Все в желтых тонах – ромашки, цыплята повсюду: на занавесках, на покрывале. Желтые полотенца в ванной завершали солнечную радостную картинку. Большая кровать, тумбочка и плетеное кресло папазан – ничего лишнего.

На следующий день, после кофе, Катя заявила мужу:

– 

Эдик, ты должен заняться трудоустройством Ники. Придумай что-нибудь.

Они знали, что я работала много лет в туристической отрасли. Эдик позвал меня в столовую – она же комната переговоров. Сели за длинный стол. С очень серьезным лицом он мне стал задавать вопросы по-английски. “Прямо как на экзамене”, – развеселилась я.

– 

Все ясно! –многозначительно подвел итог Эдик через несколько минут тестирования. – У тебя язык в пассиве! Будешь общаться – быстро восстановишь.

Как будто я сама этого не знала!

– 

Если хочешь, я могу попробовать устроить тебя в туристическую фирму – это ведь близкое тебе направление, как я понял? – продолжал он. – Есть у меня одна знакомая, русская – хозяйка туристического агентства в Даун Тауне в Нью Йорке. Если она согласится и ей нужен человек, считай, ты там уже работаешь! Ничего не могу сказать на счет зарплаты – это уже с ней. Я дам тебе знать в ближайшие дни.

– 

Спасибо! Буду тебе очень благодарна, если что-то получится!

– 

Пока не за что! – любезно ответил Эдик.

Следующей нашей остановкой стал дом еще одних совместных друзей – Полины и Коли. Они проживали на юге Нью Джерси. С дочкой Николь и двумя котами. Дом был не ахти какой, практически без территории. Но к задней стенке дома прилегал большой дэк ( крыльцо), где помещались два стола с креслами. Спустившись с крыльца можно поплавать в небольшом бассейне, установленном, по большому счету, для Николь и ее друзей. Николь родилась уже в Америке. Поэтому и имя такое. Наши эмигранты стараются не называть детей, рожденных здесь, русскими именами. Полина и Коля познакомились в Америке. Она из Москвы, он киевлянин. Здесь же была и мама Полины, первой познавшей эмиграцию, а потом уже вызвавшей и дочь. Приятная, постоянно улыбающаяся, прекрасно сохранившаяся женщина жила отдельно, работала и вела активный образ жизни.

Ну и какой же День независимости без барбекю? Коля стоял “у руля”. Жарилось мясо и рыба. Стол был заставлен всякими закусками. Мы не успевали охлаждаться в бассейне: жара!

Полинина мама задавала мне множество вопросов – интересно ведь, новое лицо. Обсуждались насущные проблемы. Все были успешны и устроены – работали, занимались ремонтом и благоустройством домов, покупали новые и продавали старые машины, путешествовали и строили планы. И, главное, все были парами. Я себя чувствовала изгоем. Мама, зная, что я замужем, поинтересовалась:

– 

Никочка, а когда твой муж приедет? Он ведь уехал временно?

– 

Пока не знаю, – отвечала я, а сама знала : “Никогда”.

Было много шуток, смеха, музыки. Я веселилась со всеми, но в душе знала: поводов для смеха нет совсем. Здесь, в этой стране, у меня нет НИЧЕГО: ни дома, ни даже угла для проживания, ни машины, ни работы, ни мужа. Есть только пока одни проблемы. И будущее… Правда, неизвестно какое. А еще я знала, что пока я достигну хотя бы половины того уровня, на котором находятся эти ребята моего возраста, мне еще ох, как долго придется “кушать г-но” в Америке.

Было очень горько. Я понимала, что это нормально: все через это проходили. Но они были моложе, когда приехали сюда, а в молодости все легче. Нет амбиций, наверное. И ни у кого из них не было той налаженной жизни, которую я оставила там, в России. Добровольно. Без принуждения.

8. Знакомство с другими достопримечательностями Америки

В одну из суббот Алик с утра заявил:

– 

Собирайтесь, поедем в Бруклин, на Брайтон.

Я, как и многие люди в Союзе была наслышана о Брайтон-Бич немало. “ На Дерибасовской хорошая погода – на Брайтон Бич идут дожди” – сразу всплывало в памяти название известного фильма. Я знала, что на Брайтоне много русских магазинов и наших соотечественников. Но одно дело представлять, а другое – увидеть собственными глазами. Реальность поразила меня.

Бруклин – большой район Нью Йорка и состоит, конечно, не только из Брайтон Бич. Из окна машины перед моим взором предстало очень много “пейсатых” – так здесь называют ортодоксальных евреев. Мужчины ходят с пейсами и длинными волосами, завязанными в узелки. Если лысый – значит нечего завязывать в узелок. Не повезло. Одежда не поражает разнообразием : большая шляпа и длинный черный лапсердак в любое время года. Зимой шляпа меняется на меховую шапку, а черный плащ на черное же пальто. Женщины все в париках. Нельзя выходить с непокрытой головой замужней женщине. А поскольку замуж выходят рано, то зрелище “впечатляет”. Длинные платья или юбки черного цвета, черные чулки и черные туфли на плоской подошве. Все как на одно лицо! Смотришь, девушка еще – красивая, стройная, молодая. Парик, вся в черном ( как вдова) и рядом уже мал-мала-меньше. Завершает ( или возглавляет) шествие глава семейства – здоровый “боров” ( почему-то они все с большими животами). Тем не менее, всех все устраивает. Девочки знают о своей дальнейшей судьбе чуть ли не с пеленок. Мужчины почти все владеют своими бизнесами и отлично обеспечивают семью. Впрочем, еврейский мужчина всегда считался лучшим мужем. Живут ортодоксальные евреи не только в Бруклине, но здесь их больше всего. От черноты одеяний кажется, что все в глубоком трауре. И смотреть неприятно и взгляд отвести не можешь!

Но вот, наконец, мы на Брайтоне. Честно говоря, я надеялась увидеть что-то более впечатляющее. Темная грязная улица, над которой проходит сабвей ( метро), от чего становится еще серее. Постоянный грохот от проходящих над головой поездов подземки, которую в данном случае правильней назвать надземкой. Куча магазинов и ресторанов с русскими названиями, причем, в основном в уменьшительно-ласкательной форме. Например, “Картошечка”, “Пельменьчик”, “Тортик” и тому подобное. Не хватает фантазии, что ли, назвать как-то по-другому? В магазинах полный ассортимент всего того, чего не хватало нашим советским людям на полках в “застойные времена”: великое множество колбас-сосисок-окороков-сыров, большое разнообразие икры на любой вкус и кошелек, соленья, варенья, различные консервы. Ну, и чтобы хозяйкам совсем ни о чем не надо было думать – громадный выбор готовой еды, начиная от простейшего салата-оливье и заканчивая пирожками-блинами-голубцами. Одним словом, ешь не хочу. Качество, безусловно, не такое, как было в советской “Кулинарии”… О кондитерских изделиях я даже говорить не хочу – настоящий “наполеон” можно поесть только на Брайтоне. Не мудрено, здесь собрались повара всех видов “кухонь” бывшего Советского Союза. Хотите хачапури? – пожалуйста! Желаете долму сегодня? – На здоровье! Борщ ?– Приятного аппетита! Продолжать можно бесконечно. Ясное дело, что и в ресторанчиках здесь можно недорого и вкусно поесть. Думаю, это одна из основных причин, почему наши бывшие соотечественники стремятся осесть здесь, в Бруклине.

Будучи на Брайтоне, я немного растерялась: как бы выпала из пространства. Вроде бы только что я была в Америке. А тут – все поголовно на русском, причем не просто на русском, а на русском с примесью украинского с бердичевско-жмеринским акцентом. Раньше, говорят, здесь жили только одесситы. В Одессе известно четверостишие:

У нас на Брайтоне веселая мишпуха.

У нас на Брайтоне отличные дела.

Ты здесь услышишь, если ты имеешь ухо,

Что эмиграция смогла и не смогла

Это явилось одной из главных причин, почему мне было интересно посетить этот небезызвестный район Нью Йорка. Наверное, и сейчас здесь проживает немало одесситов, но численность их очень разбавлена эмигрантами из остальных частей бывшего Советского Союза.

С Брайтон Бич вышли на знаменитый брайтоновский “boardwalk” – деревянную набережную вдоль океана. ОКЕАН! Я всегда была неравнодушна к водной стихии – родясь в Одессе да еще под знаком Рыбы. Для меня вода – это жизнь! Всякий раз, приехав на море и впервые войдя в воду, я чувствовала, как смывается весь негатив, накопленный с момента моего прошлого свидания со стихией. Пока остальные прогуливались по деревянной части я, сняв босоножки, сбежала на песчаную полосу вдоль воды. Немного постояв на мокром песке и любуясь искрящейся в лучах солнца водой, я попросила: «Пожалуйста, океан! Я прошу, чтобы у нас с Данькой все получилось в этой стране: чтобы я нашла работу, он выучился и получил хорошую специальность, чтобы меньше было трудностей и невзгод на нашем пути, чтобы мы состоялись здесь и жили не хуже, а даже лучше, чем в Москве! Чтобы я нашла свое счастье!» Может быть, это ребячество, но я всегда верила в силу водной стихии. А главное, ведь верить!

Океан ответил мне волной, ударившейся о мои ноги.

По набережной прогуливались влюбленные, выгуливались дети и собаки. Стояло много скамеечек, на которых наслаждались жизнью «дети солнца». Так в Одессе называли пенсионеров, оккупировавших скамейки в Городском саду и на Соборной площади. «Вот они, одесситы!» – подумала я и стала вглядываться в лица: «Да, действительно старые одесские лица!»

В конце набережной было много африканцев – праздновали День независимости Эфиопии. В национальных длинных белых одеждах, головы покрыты чем-то наподобие чалмы, они толпились возле музыкантов, играющих на африканских барабанах, подтанцовывая в такт музыке и подпевая . Народу было весело! Конечно, есть повод для веселья – попасть из африканской нищей страны, живя впроголодь, без какой-либо медицинской помощи в богатую и сытую Америку, где у них есть все! Это ли не счастье? Жизнь удалась! Даже если они и работают на самых низкооплачиваемых работах здесь, они могут позволить себе снять жилье, купить машину, хорошо питаться и иметь бесплатную медицинскую страховку для малоимущих – Медикейд.

Сфотографировавшись на память и пообедав в известном ресторане «Татьяна», расположившемся на той же деревянной набережной, мы отправились через Брайтон на паркинг. Пора было уезжать назад, в Нью Джерси. По пути зашли купить «наполеон» с собой, домой. В магазине мне нарисовалась картина, как будто я и вовсе не уезжала из России. Куда делась вежливость? Где улыбки, присущие продавцам американских магазинов? Все было по-советски. Хозяйки долго стояли у прилавков в раздумьях. Следующие за ними покупатели подталкивали их:

– Ну Вы-таки уже покупаете что-то или будете думать еще два часа?

– Женщина, берите и уходите – за Вами очередь!– возмущение в голосе.

Слово «извините», если кто-то случайно толкнул вас, не существует. Вежливости и культуры нет и в помине. Нет ощущения, что ты находишься в Америке. Люди создали для себя свой мир – Советский Союз на другом континенте, за океаном. С переизбытком продуктов на полках. Все остальное осталось прежним. Нравы, обычаи, культура ( или отсутствие таковой), одежда и даже язык ( включая матерный). Все вывески – на русском, продавцы все русские. Не надо напрягаться и учить язык ( о чем я уже писала ранее). Старикам, конечно, здесь раздолье. Они, на полном обеспечении государства, вроде как и не уезжали никуда: общаются с соотечественниками, говорят на своем родном языке да еще и гражданство американское получают.

А что же среднее поколение? Многие язык тоже не учат – в пределах необходимости сделать покупки и пообщаться с сотрудниками общественных организаций по оказанию материальной помощи. Стараются выбить от государства всяческие блага: Вэлфер, талоны на питание и другие пособия для малоимущих. У многих есть Медикейд. Одновременно они подрабатывают где-то на «кэш» (наличные, с них не надо платить налоги) и живут припеваючи. Такие “малоимущие” ездят на БМВ и Мерседесах, купленных на чужое имя.

Здесь, как и в России, среди русских ( как, кстати, и среди черных) показателем престижной налаженной жизни является марка твоего автомобиля. Без кола, без двора, с голой задницей, но на Мерседесе. Среди американцев нет такой “показушности” – очень часто действительно богатые люди ездят на новых, но более скромных автомобилях.

Интересно, почему мы, русские, стараемся все делать на показуху? “Посмотрите, я на БМВ, а костюм у меня от Кристиан Диор!” Кому это интересно? Таким же как мы, русским! В этом наш менталитет! Выпендриться! Наверное от того, что у нас в Советском Союзе никогда ничего не было: все недоступно. Помните, с каким трудом из-под полы доставались простые джинсы когда-то? Поэтому дорвавшись, многие стараются выпендриться хоть здесь, сейчас! А кому это нужно здесь? Таким же, как мы! Поэтому мы и живем здесь, среди своих, в Бруклине.

Конечно, много русских живут и в Нью Джерси и их тоже видно издалека. Но здесь концентрат всего и от этой картины становится нехорошо. Впоследствии, приехав в Бруклин зимой, я, зайдя в овощную лавку, наблюдала следующую картину. Женщины покупали овощи и фрукты – все в норковых шубах. Если бы здесь оказался фотограф, можно было бы снять неплохой каталог меховых изделий из норки. Одна, наиболее “крутая”, в коротком меховом манто с широченными рукавами, запутываясь, разгребала картошку.

Отдельно хочу сказать об изучении языка. Очень часто слышу от русских, которые не работают здесь или работают со своими:

– 

А зачем мне изучать? В магазине дай деньги и тебя поймут! Книги и фильмы на русском.

Конечно, это личное дело каждого, сколько языков ему знать, проживая у себя на Родине. Ты можешь не знать вовсе ни одного, кроме своего родного. Но ты приехал в чужую страну, она приняла тебя, дала все необходимое для жизни и предлагает возможность бесплатно(!) выучить язык. Почему бы не сделать это? Хотя бы в знак уважения к Америке. Хотя бы на минимальном уровне.

Забегая вперед, скажу, что летя как-то в Москву американской компанией “Дельта”, сидела рядом с типичной бруклинской теткой лет пятидесяти-пяти-шестидесяти с размалеванным лицом, огромным декольте и кучей бриллиантов на пальцах. Она всю дорогу возмущалась, что стюардессы не говорят на русском! Надо же, как это, американские стюардессы, работая в американской же авиакомпании, обязаны обслуживать тебя на русском языке! А ты, жирная корова, проживающая уже много лет в Америке, не удосужилась выучить пару простых фраз, чтобы выбрать себе меню на ужин на английском языке. Зато она, не растерявшись, познакомилась со стюардессой из Чехословакии, которая более-менее что-то понимала на русском и за девять часов полета успела положить себе в сумку немало маленьких бутылочек с красным вином, которые предлагаются во время еды:

– 

Вот завтра с дочкой и выпьем за мой приезд! – прокомментировала она,

почувствовав на себе мой красноречивый взгляд.

Одним словом, после экскурса по Брайтону я поняла, что все, от чего я бежала из России – вот оно, налицо здесь. Нет, пожалуй, только алкоголиков на улице. Я понимаю, что многие люди, проживающие в Бруклине, осели здесь не по своей воле. Все мы едем к кому-то: родственникам, знакомым, друзьям и первое твое место жительство будет там, где живут твои близкие.

После поездки остался противоречивый осадок – стыд за свою нацию и облегчение, что ты оттуда уехал. Но одна мысль в моей голове была абсолютно ясной и без противоречий: “Если бы Алик жил здесь и первой точкой моего пребывания в Америке был Бруклин, на следующий день я бы уехала назад, в Москву. Без сомнений.”

Следующая моя поездка в Бруклин состоялась очень не скоро.

Сегодня наконец-то свершилось! Мы получили свои номера Cошиал секьюрити. Правда, выстраданные – почти два месяца прошло с момента нашего приезда в Америку. Но все равно. Ура! Теперь дело должно пойти веселей!

«В первую очередь надо открыть счет в банке, тогда можно уже и квартиру снять. Имея адрес, без проблем устроить ребенка в школу и сдать на права”. Это был мой план-минимум.

Счет в банке я открыла без проблем, а вот с квартирой все было не так легко. Надо отметить, что здание, где я жила у ребят и собиралась снять жилье, слыло очень популярным. Пустые свободные квартиры не застаивались. На момент, пока мы получили необходимые документы, пустовала всего одна квартира, и уже около полугода. Почему пустовала? Она была нестандартная – самая маленькая в здании, но по цене соответствовала средней.

В этом здании несколько видов квартир: однобедрумные, двухбедрумные и студии. Однобедрумные – как у Алика – я уже описывала, двухбедрумные – большие: с коридором, еще одной спальней, из которой можно войти в ванную, совмещенную с туалетом ( это своего рода мастербедрум). Студия – просто комната, без коридора, в которой здесь же и подобие кухни – плита, мойка, маленький столик и пара шкафчиков, не отделенной от гостиной ничем. В маленьком ответвлении сбоку располагается холодильник, кладовая и дверь в ванную, совмещенную с туалетом. Одним словом, квартира для одного человека, который не готовит – прийти, поспать, утром выпить кофе ( эта кухня как раз для этих целей и количество кухонных шкафчиков выделено только под чайник-тостер) и уйти на работу. Правда, в каждой квартире имеется огромный балкон-лоджия, на котором можно поместить даже обеденный стол со стульями. Все апартаменты очень светлые за счет балконной стеклянной двери от пола до потолка и больших окон во всю стену. Я всегда выбирала все свои квартиры по этому принципу – много света. Иначе, как в гробу.

Квартира, которая явилась на данный момент свободна – ошибка архитектора: единственная во всем здании. На шестом этаже, по ошибке, из студии ( которую я уже описала) открывалась дверь в спальню ( ту самую мастербедрум в приложении с туалетом и ванной), которая была ошибочно отсоединена от двухбедрумной квартиры и присоединена к студии. Получилось не пойми что – маленькая студия без кухни, но со спальней и две ванные. То есть для одного человека и для пары это много ( зачем паре две ванные, за которые надо доплачивать лишние деньги), для семьи эта квартира недостаточна. Стоила она столько же, сколько и односпальная с полной большой кухней и дайнинг рум, из которой многие делают вторую спальню. За счет того, что в ней два туалета с ванной. Безусловно, это громадный плюс. Но как быть с кухней? Я хорошая хозяйка и люблю готовить. Как же я размещусь здесь?