Марианна бережно приняла мальчика из рук матери, и маленький Мартин тут же вцепился в ее светлые короткие пряди.
– Кто это, Кэтти? – негромко спросила Марианна, указывая взглядом в сторону Мартины.
– Жена Мартина, о которой я тебе как-то рассказывала, – ответила вместо Кэтрин Клэренс, появившаяся возле Марианны и Кэтрин. – Опять крутится возле Робина! Мало ей сейчас досталось от Вилла!
Марианна внимательнее посмотрела на женщину, о которой Клэренс говорила, что она влюблена в Робина. Мартина, действительно, не сводила сияющих глаз с лорда Шервуда, отвечая радостной улыбкой на каждый его взгляд, то и дело дотрагиваясь до его руки. Поцеловав Мартину в лоб, Робин оставил ее в обществе Вилла и подошел к Джону, разливавшему по кубкам вино. Вилл с хмурым видом сказал Мартине что-то так резко, что та перестала улыбаться и смерила его в ответ холодным взглядом.
– Вместо того чтобы носить траур, сидеть дома и молиться за упокой души мужа!.. Как она здесь оказалась? – возмущенно воскликнула Клэренс, не понижая голос и не заботясь, услышит ли ее Мартина, что и произошло.
Мартину вовсе не смутило неудовольствие сестры лорда Шервуда, и она спокойно присоединилась к женскому обществу.
– Приехала погостить, если вы не возражаете! – сказала она, присев в легком реверансе, и, глядя на Клэренс с веселой усмешкой, пропела: – Давно вас не видела, леди Клэр! Вы расцвели! Точь-в-точь майская роза!
– Да, – подтвердила Клэренс, высокомерно поднимая подбородок, – и шипы стали острее.
– Ничуть не сомневаюсь! – рассмеялась Мартина. – Острые шипы – ваша с Виллом фамильная особенность!
Гневно фыркнув на то, что ее сравнили с нелюбимым братом, Клэренс смерила Мартину ледяным взглядом и ушла прочь, провожаемая смехом гостьи.
– Леди Марианна, дайте и мне подержать Мартина! – попросила Мартина и, когда Марианна с молчаливого согласия Кэтрин передала ей ребенка, звонко расцеловала мальчика в румяные щечки. – Вылитый Джон! Кэтти, помнишь, как все испугались, когда у тебя затянулись роды? А теперь вот какой красавец растет!
– Благодаря Робину! – улыбнулась Кэтрин, забирая сына у Мартины. – Если бы не он, то не было бы сейчас ни меня самой, ни этого сорванца!
Заметив удивление в глазах Марианны, Мартина пояснила:
– Когда Кэтрин пришел срок рожать, Эллен уже отчаялась ей помочь: роды были очень тяжелыми. И Джон бросился за помощью к Робину, который был в ту ночь то ли в дозоре, то ли в патруле. Вы разве не знали, что Робин очень искусен в лекарском деле? – отыскав взглядом лорда Шервуда, Мартина улыбнулась гордой и нежной улыбкой. – Кэтрин так стеснялась Робина! Помнишь, ему даже пришлось кричать на тебя, когда ты сбежала и попыталась спрятаться от него в купальне?
Кэтрин и Мартина весело рассмеялись. Ребенок тем временем успел вытащить из кос матери все заколки и с радостным визгом разбросал их вокруг. Хлопая в ладошки, он победителем посмотрел на всех, требуя разделить его восторг.
– Мартин! – только и воскликнула Кэтрин, когда копна каштановых волос укрыла ее до колен. – Джон, подержи его, пока я приведу себя в порядок!
Мартина, испытующе посмотрев на Марианну, решилась поговорить с ней и, взяв под руку, отвела в сторонку.
– Леди Марианна, Робин обмолвился, что вы все время вместе со стрелками, а значит, и с ним. Скажите, вы не замечали, есть ли у него сейчас подружка?
– Не приставай с глупостями к Марианне! – возмущенно воскликнула Кэтрин и поспешила к ним, на ходу заплетая косы. Посмотрев на Мартину с негодованием, Кэтрин упрекнула ее: – Как долго это будет продолжаться, Марти? Он уже столько лет не обращает на тебя никакого внимания, а ты все равно тешишь себя надеждами! Вспомни, сколько сил потребовалось Мартину, чтобы остаться другом Робину, когда каждый в селении прожужжал ему все уши о том, что ты украдкой бегаешь за Робином?!
– Я никогда и ни за кем не бегала! – гневно ответила Мартина. – И я много раз говорила тебе, Кэтти, что ты суешь нос не в свое дело! Робин неизменно внимателен ко мне, и я не верю, что он смог забыть меня!
– Внимателен? Из вежливости! – фыркнула Кэтрин, бросив украдкой взволнованный взгляд в сторону Марианны, которая, сохраняя на лице выражение полного безразличия, очень внимательно слушала их перепалку. – За все эти годы он ни разу не дал тебе повода подумать, что ты нужна ему. А едва ты пыталась нарушить границу, которую он сам установил, как он тут же ставил тебя на место!
– Ну и что? – рассмеялась Мартина, с оттенком высокомерия глядя на раскрасневшуюся в пылу спора Кэтрин, и поддразнила ее: – Его не так-то просто забыть! Робин – такой великолепный любовник!
– Если вы думаете, что похвалили его, то это не так! – ледяным тоном неожиданно вступила в разговор молчавшая до сих пор Марианна. – Вы оскорбили его, обвинив в том, что Робин забыл о чести, вступив в любовную связь с женой друга!
Ее гневные слова окатили Мартину холодной водой. Она замерла, удивленная надменностью голоса, лица и всего облика Марианны, посмотрела на нее с возмущением и увидела, что глаза Марианны полны негодования и такого гнева, что Мартине стало не по себе. Она поняла, что Марианна действительно возмущена ее легкомысленной болтовней, и поспешила оправдать Робина:
– Я ведь не всегда была замужем, госпожа!
– Еще лучше! – воскликнула Марианна и решила остановиться, пока разговор не дошел до новых оскорблений и открытого столкновения.
Если Мартина и догадалась, что подразумевал возглас Марианны, то не подала и виду. Марианна ей не понравилась так же, как сама Мартина не понравилась Марианне, но Мартина еще не получила ответ на интересовавший ее вопрос. Поэтому она улыбнулась Марианне самой очаровательной улыбкой и кротко сказала, надеясь смягчить воинственную леди:
– Кстати, спешу вам сказать, что вы совершенно покорили Вилла! Ему показалось, что я отозвалась о вас недостаточно лестно, и он так отчитал меня, что я до сих пор не могу прийти в себя, вот и несу чепуху!
Кэтрин, услышав эти слова, даже поперхнулась.
– Марти, если бы ты была лучником, то сегодня все твои стрелы прошли бы мимо цели! – звонко рассмеялась она.
– А я еще и не целилась, – отмахнулась от нее Мартина и просительно заглянула в лицо Марианны: – Вы ведь так и не ответили на мой вопрос!
– Мне нечего ответить. Наш лорд не посвящает меня в свои любовные тайны. Спросите его сами!
И все три женщины разошлись в разные стороны. Кэтрин подошла к Джону, который забавлял сына, высоко подбрасывая его, ловя и качая, как на качелях, отчего Мартин заливался смехом и подпрыгивал на руках отца, требуя продолжать забаву.
– Вот ты зачем придумал позвать ее? – сердитым шепотом спросила Кэтрин мужа. – Еще и часа не прошло, а Клэренс уже вне себя, Вилл тоже, а теперь еще и Марианна! Все равно что палкой поворошить в пчелином улье!
– И правильно, – ухмыльнулся Джон, – хватит пчелкам спать – пора за медом, а то умрут во сне голодной смертью! Может, и сама Мартина наконец возьмется за ум!
Кэтрин только всплеснула руками.
После ужина Марианна подошла к Робину, который играл с маленьким Мартином, сидевшим у него на коленях и упорно тянувшимся к ножу за поясом Робина. Мартина, подсев к Робину после ужина, весело болтала с Джоном, невзначай положив пальцы на запястье Робина. Тот не обращал внимания на ее прикосновение или делал вид, что не обращает. Заметив знак Марианны, Робин передал ребенка Джону, встал из-за стола и отошел в сторону вместе с Марианной.
– Мой лорд, я прошу тебя отправить меня сегодня в дозор, – почтительно, но в то же время требовательно сказала Марианна.
Удивленный и неожиданной просьбой, и таким официальным тоном, Робин слегка нахмурился и вопросительно посмотрел на Марианну.
– Но сегодня не твоя очередь, – возразил он. – День выдался нелегким, ночью мы никуда не собираемся, поэтому ты хоть выспишься.
– Пусть не моя! Я прошу тебя! – настаивала Марианна, стараясь не переступить границы почтительной учтивости.
Робин недолго молчал, глядя на Марианну и пытаясь понять, чем вызвано ее внезапное рвение. Он видел, что она устала, знал, что Марианна не слишком любит службу в дозоре, но так и не сумел найти отгадку в ее светлых и непроницаемых сейчас глазах.
– Хорошо, я согласен. Смени Клема, – наконец сказал он и, улыбнувшись, добавил: – Постарайся не уснуть в дозоре!
– Я давно уже… – начала было Марианна, но прикусила язык, поняв, что сейчас она признается в былых прегрешениях и тем самым вынудит лорда Шервуда разобраться в них с обычной для него строгостью.
– Я знаю, – рассмеялся Робин и потрепал ее по плечу.
Он проводил ее взглядом, когда она, взяв оружие, вышла из трапезной в ночную темноту, оседлала коня и уехала. Глубоко вздохнув, Робин вернулся к столу, не присаживаясь, налил в свой кубок вина, осушил его и негромко спросил Вилла:
– Ты сегодня ночуешь в Шервуде?
– Нет, – ответил Вилл и посмотрел на Робина долгим внимательным взглядом. – Хочешь поехать со мной?
Робин кивнул, выбирая из яблок, лежавших горкой на большом блюде, самое спелое.
– Поехали. Мод будет счастлива твоему приезду! Она одолела меня вопросами о тебе.
