Позывной «Курсант». Книга третья

– Плохо…

– Николай Николаевич, скажите честно. Вы считаете, что я не Реутов?

Собственно говоря, задавая данный вопрос чекисту, я ничем не рисковал. Даже наоборот. Он ведь к этому и подводит. Странно будет не поинтересоваться. Дурака можно изображать из себя сколько угодно, главное не заиграться. А то спалюсь к чертям.

– Не знаю, Алексей… Не знаю. Но думаю, скорее всего так и есть. Потому очень важно, чтоб ты вспомнил.

Клячин замолчал, уставившись вперёд, на дорогу. Причем, он вроде как был сильно озадачен чем-то. Да и сам факт возможного превращения Реутова в Витцке его будто не сильно удивил. Вот, что интересно. Я бы даже сказал, Клячин вроде чего-то такого и ожидал. Вернее, не то, чтоб ожидал. Он словно был удовлетворён, получив подтверждение своим каким-то мыслям. Поэтому я рискнул спросить еще кое-что.

– А-а-а-а-а… Если это все же именно так. Если моя фамилия вовсе не Реутов… Вы что-то знаете об этом Витцке? Ну, сами же говорите, отец дипломат, значит и родня должна быть. Наверное… И дальше что при таком повороте? Где мои родители сейчас? Они в ссылке? Или все-таки расстреляны? А другие родственники? Может быть, у меня дядя есть или бабушка?

Я подумал, не выдавить ли слезу, но потом решил, нет. Совсем уж будет показуха. Чекист поймёт.

– Разбежался, – хмыкнул Клячин. Бабушку ему подавай. Информация по семье Витцке есть, но так… Немного… Там донос был на него. Что он, будучи в Берлине, вышел на контакт с нашими врагами. И вроде даже доказательства неоспоримые нашлись. Но подробностей никаких. Так что ничего определенного про твоих родителей я пока не знаю.

Вот говорил Клячин как бы очень даже правдиво, натурально. Не подкопаешься. Однако у меня, хоть убей, было ощущение, привирает товарищ старший лейтенант государственной безопасности. Ему гораздо больше известно. Просто он не торопится выкладывать все карты на стол.

– Вы ведь можете выяснить? Николай Николаевич, сможете? Правда? – я изобразил на лице надежду и мольбу одновременно. Черт… Мне точно надо было пойти в актеры. Такой талант даром пропадает…

И без того понятно, если Клячин взял след, то он как та охотничья собака, уже не остановится. Будет копать в этом направлении, используя все свои богатые возможности. Другой вопрос, станет ли он делиться информацией со мной. А мне сейчас любые крохи знаний не помешают. Возможно, лишнее слово спасет мою жизнь. Рано или поздно, Клячин с Бекетовым схлестнутся между собой, а мне очень бы не хотелось оказаться между молотом и наковальней.

Да еще Ежов этот… Тоже пока не понятно, как предстоящие события коснуться Бекетова, а с ним, между прочим, и Клячина. У Игоря Ивановича вообще ситуация – атас. С одной стороны, раз он привлёк внимание Берии, значит, достаточно близок к нынешнему наркому. Сто процентов есть за что Бекетова тряхнуть. То есть, не перейди он сейчас на сторону Лаврентия Павловича, вполне может лишиться головы вслед за Ежовым.

Но при этом, если товарищ старший майор сделает, что от него хотят, тоже велика вероятность стать крайним. В общем, в любом случае, хреново все может сложиться.

Значит, к этому моменту надо подготовиться максимально, в том числе и побольше разузнать о настоящих родителях деда. Вернее, не совсем о них. Мы, может, одной крови, но на черта они мне по большому счету сдались. А вот что является причиной интереса к ним чекистов, и Бекетова, и Клячина, это – важно. И еще… Помнится Заяц говорил, будто после несчастного случая в коммуну нагрянули сотрудники ОГПУ. Им очень уж сильно понадобился Алёша Витцке. Так сильно, что они учителя, который завязан в том деле, забрали с собой. И вообще, пришли в бешенство… Кстати, да… Вот этот момент я как-то упустил из виду.

– Просто хотел бы знать, вдруг и правда есть близкие… – Добавил я для достоверности.

Клячин бросил на меня быстрый взгляд, затем вновь уставился на дорогу.

– Посмотрим. Ничего пока сказать не могу. Ты главное вспоминай, Алексей. Вспоминай! Это важно. Все. Приехали. – Клячин остановил машину возле “Сокольников”.

Я так понимаю, мне снова предстоит обед в обществе Бекетова. Ну, ладно. Главное, чтоб он меня не потащил по парку шляться. На улице – дубак.

– Идем.

Клячин выбрался из “Воронка” и по своей дурацкой привычке рванул вперед. Я, соответственно, следом.

Как и предполагал, в том же самом заведении меня ждал Игорь Иванович. На столе уже стоял неизменный графинчик и тарелки с закуской.

– Алексей! Ну, наконец-то! – Бекетов расплылся довольной улыбкой, заметив меня.

Клячину он просто кивнул и чекист тактично свалил в дальний угол зала, который, кстати, был вообще пуст. Такое чувство, будто специально для товарища старшего майора госбезопасности отсюда убирают всех гостей.

– Присаживайся. – Бекетов указал на свободный стул, стоящий напротив.

Ну, присаживайся, так присаживайся… Я устроился, где велели, заодно, на всякий случай, демонстрируя радость от нашей с Бекетовым встречи. Что ж, человек вон старается, улыбается до усрачки. Мы люди культурные, воспитанные, можем ответить тем же.

– Времени сегодня у нас мало. – С места в карьер начал Бекетов. – Нужно сразу обсудить дела.

Ничего себе… У нас, оказывается, с товарищем майором есть дела. Неожиданно…

– Как твое самочувствие, Алексей? – Бекетов постучал указательным пальцем себе по лбу. – Тут просветление не наступило?

– Нет, к сожалению… – Я развёл руками.

– Эх… Плохо. Очень плохо.

Они прям как сговорились с Клячиным. Тому все плохо, и этому тоже.

– Но… я тут кое что выяснил. – Бекетов налил себе в рюмку коньяк и одним быстрым жестом опрокинул его в себя. Слегка поморщился, потом закинул в рот тонкий кусочек лимона. – Видишь ли… Как и говорил, много лет мне не давала покоя смерть твоих родителей. Просто раньше я не мог ничего сделать. Вообще никак. Даже в самой истории с их арестом не мог разобраться. Но сейчас такая возможность появилась. В общем… Видишь, какое дело, Алексей, отцу твоему, когда он был в Берлине, передали кое-что очень ценное. Очень важное. Ты же понимаешь, в то время нашему молодому, только поднимающему голову государству нужна была помощь в борьбе с врагами, которые обосновались за границей. Многие шли на это просто ради самой идеи. Но в большинстве случаев нужны были средства. Понимаешь?

Я бестолково хлопал глазами, всем своим видом демонстрируя, будто ни черта как раз не понимаю. Хотя на самом деле, после слова “средства“ в моей башке прямо щелкнуло что-то. Твою мать… Ну, конечно. Банк… Тот самый, куда дед заходил с отцом. Как говорил один умный человек из моей прошлой жизни, в любом преступлении ищите бабки.

– Алексей, твой отец надежно схоронил переданное ему. Так надежно, что спустя много лет следы найти не получается. И вот какое дело… – Бекетов подался резко вперед. Он смотрел на меня абсолютно трезвым, злым взглядом, хотя графин на столе был наполовину пуст. – Мне спрятанное очень нужно. Так нужно, что я готов на все ради возможности добыть это. А теперь говори, Алексей. Говори, пока есть возможность. Я уверен, тебе есть, что сказать.