Сатори, или Как я выбралась из раковины

– Вы знаете, а я тоже перед сном ем нежирный творог! – радостно воскликнула я.

– Да-да! – напряженно подтвердил Потапов. – Мне пора! Жду текст!

И положил трубку.

Черт меня дернул сказать о том, что я ем нежирный творог перед сном! С какого перепуга я решила, что Потапову интересно, что я ем перед сном? Что он обо мне подумал? Что?

Ругая себя за скомканный конец интервью, я села расшифровать текст. Мне так хотелось, чтобы Потапов в этом тексте выглядел привлекательно. Чтобы, прочитав его, он сказал – отличный текст! Супер! Вы прирожденный интервьюер!

Текст получился в пять раз длиннее заявленного объема. Потапов говорил банальности, повторялся и плоско шутил. Концовка интервью особенно вдохновляла. Про пищу на пару и творог. Заголовок «Словения – рай земной» отменялся.

От безысходности я запустила «Веселую ферму». Мне категорически надо было расслабиться и уйти от треволнений этого мира.

В этот момент мне позвонила Катя.

– При-веет! – жизнерадостно пропела она в трубку. – Как дела?

– Плохо. Только что брала интервью у Потапова. Расшифровала – получилось на разворот. Сдавать через час. Кать! Посоветуй, что делать?

– Сократи и перескажи текст своими словами, делов-то!

– Как? – удивилась я. – Так можно? Но тогда я переиначу его слова!

– Ну это же не министр финансов! Релакс. Переписывай и не парься!

Катя рассказала, что ее эмче сделал ей предложение и через неделю она вряд ли появится. А скорее всего, не появится вообще. Я расстроилась. Мне не нравилось быть журналистом. Не нравилось настолько, что хотелось залезть под одеяло. С ноутом, «Веселой фермой» и тарелкой нежирного творога. Катя сильно удивилась.

– Хорошо, я скажу кому-нибудь из внештатниц. Ирка Гаршина вон рвется в штат. У нас, кстати, в следующем месяце три тура намечается. В Вену, Мюнхен и Прагу. Ты точно решила, что не будешь пытаться?

– Ты думаешь, стоит попробовать? – неуверенно спросила я.

– Ну конечно!

– Я подумаю, – сказала я.

Катя пожелала мне успехов и распрощалась. Я открыла текст. Теперь слова Потапова мне показались не такими уж банальными. Одна метафора есть и пара причастных оборотов. У него определенно есть стиль! Чехов? Хемингуэй?

Надо расслабиться. Я взобралась на кресло с ногами. Вернее, села в позе лотоса и попыталась сконцентрироваться. Для верности даже вслух «Ом» произнесла. Но тут я вспомнила о Далай-ламе, о том, что я наглым образом приписала ему свою жалкую цитату, и меня накрыло снова.

– Привет! Сдала текст?

Луиза бодро прошествовала к своему месту и включила компьютер.

– Будет готов через полчаса, – промямлила я.

– Отлично! Я обедать!

Луиза бросила сумку и ушла.

У меня есть полчаса! Полчаса! Я должна сдать текст. Иначе я подведу Катю, Потапова и Луизу! Я открыла картинку с видом озера Блед, вокруг которого высились горы, покрытые деревьями с кипящей листвой, сконцентрировалась, и мысли потекли ручьем.

Текст был готов через двадцать минут. Я так вкусно описала природу Словении, что мне даже стало жалко приписывать свои экзерсисы Потапову. Я быстро исправила ошибки и неточности и отправила файл на визу.

Луиза вернулась с пакетом винограда.

– Кто хочет виноград? – заорала она.

Из отдела верстки потянулись девчонки. Когда они успели прийти? Луиза села за компьютер и в следующую минуту объявила:

– Маш! Отбой! Не надо интервью! «Парадайз» прислали готовый текст.

– Но я уже отправила текст на визу!

– Облезет – интервью еще с ним публиковать!

Кровь ударила мне в лицо. Чего мне стоило выполнить это задание! Сколько усилий, нервов я потратила! Это все равно что пройти 90-й уровень на время!

– Но Потапов может обидеться, – осторожно заметила я.

– Много чести ему!

– Но что ему сказать?

– Скажи, что все норм, текст их поставим. Тот, который прислал пиар-отдел.

Остаток дня я провела как в полусне. Быстро вычитала новости, но, чтобы создать видимость работы, отправляла их по одной в час. («Веселая ферма» все же развивает тактическую мысль.) Мои куры постоянно дохли. То я забывала их покормить, то на них нападали медведи. Из головы не выходил Потапов. Каждые пятнадцать минут я заходила в почту, ожидая его ответа и мучительно соображала, как ему сказать о том, что интервью не идет в печать.

Когда рабочий день был закончен, я быстро собрала сумку и выскочила из офиса, не дожидаясь отмашки Луизы.

Забежала в магазин у дома, купила бутылку портвейна. Мне срочно надо было расслабиться. К черту нежирный творог!

У подъезда соседка сверху выгуливала своего вечно дрожащего пуделя. Сегодня она вышла раньше. Что случилось? У пуделя цистит? Я по инерции поздоровалась. Ну не могу я не здороваться с соседями! Соседка, как водится, даже ухом не повела.

Она меня ненавидит! За что? За то, что иногда я жгу индийские палочки? Так я закупориваю все окна, чтобы запах не просочился! Мерзкая, мерзкая соседка. Мизантроп и человеконенавистница!

Дома я быстро раскупорила бутылку и махом выпила целый бокал. Гадость! Зато тепло разлилось по телу, голова разгрузилась от ненужных мыслей. Увы, ненадолго. Раздался звонок домофона.

– Машуля, это я.

Я закинула в рот ментоловые таблетки и спрятала бутылку. Что за день такой? Хочу к курям и свинюшкам!

– Ну и пылища у тебя здесь! Ты бы хоть прибралась!

Перед визитом Дениса я отдраила всю квартиру. Но мама умудрилась найти фантомную пыль. Она привезла форель, запеченную в фольге, положила ее в холодильник.

– Холодильник тоже не мешало бы разморозить. Полки в разводах.

– Мам, да успокойся ты!

Я поставила чайник, насыпала в вазочку мармелад.

– Это магазинный? Небось химия сплошная? Я беру мармелад в веганской лавке, из хурмы, как-нибудь привезу тебе.

Мама задержалась у зеркала, осмотрела свое лицо.

– Сегодня была у косметолога на процедуре. Она рекламирует мезонити. Говорит, овал лица подтягивает. Хочу попробовать. Ты только Паше не говори.

Это было лишнее уточнение. С тех пор, как я переселилась в съемную квартиру, я с отчимом не пересекаюсь. От слова вообще. Паша много работает, а по вечерам орет на маму. Ну как орет, строит ее. А еще у Паши сохранилась привычка носить много наличности в кошельке. Этим пользуется моя мама. Она тырит у него деньги на личные нужды… По-другому никак. Паша ведет строгий учет бюджета. Бизнесмен все-таки.

– Паша купил тур во Вьетнам. Улетаем на следующей неделе. Чего тебе привезти?

– Не знаю даже. Ракушку какую-нибудь.

– Ракушку? Может, браслет жемчужный? Ожерелье?

– Мила написала, – сказала я, пристально наблюдая за реакцией мамы.

Мама опустила глаза.

– Как Ромка?

– Большой! Мое имя выучил.

– Да, надо будет к ним заехать… Как-нибудь.

Паша не отпускает маму в одиночные путешествия, а сам во Вроцлав ехать отказывается.

– Может, ты поговоришь с Пашей? Найдете компромисс? Они уже два года там, а никто из нас их так и не навестил!

– Поговорю, – согласилась мама и быстро перевела разговор на другую тему. – Как у тебя дела? Как Денис?

– Денис по-прежнему женат.

– Ты не беременна?

– Мам, твои уловки здесь точно не сработают.

– Мужчины в этом возрасте любят маленьких детей!

– Мам, я пытаюсь, – сказала я, честно смотря ей в глаза. – Пока без результата.

– Ну ладно, – мама посмотрела на свои дорогие часы. – Слушай, мне еще надо в одно место заехать. Я пойду!

Она надела обувь.

– Чуть не забыла! Я же купила помаду, а цвет не подошел!

Мама извлекла из сумочки помаду в лаконичном черном футляре и отдала ее мне.

– Держи! Шанель!

– Спасибо, мам!

– Ну, пока!

Мама поцеловала воздух около моих щек и вышла. Помада оказалась ярко-сливового цвета. Круто! При том что я крашусь очень редко и предпочитаю естественные тона.

Я задумалась о том, почему моя мать так хочет сплавить меня Денису? Может оттого, что сама всю жизнь была содержанкой? Была ли она счастлива? Любила ли своих мужей? Своего отца я не помню. Мама говорит, что он был женат, а работал директором колбасного завода. Романтично. Милка родилась от поэта – мы так его и называли «поэт». Удивительно, но я окончила филфак, а Милка стала технологом пищевой промышленности. Все с точностью наоборот! Позже поэт эмигрировал в Америку. Его я помню расплывчато. Высокий, тощий, взъерошенный и вечно подвыпивший. В доме висел сигаретный дым, постоянно собирались какие-то люди, шумели, танцевали, декламировали стихи. Помню, как Мила по вечерам развлекала их игрой на фортепиано, а я тихонько сидела в уголке и слушала…

Мне захотелось как-то порадовать Милу, сказать ей что-нибудь хорошее, ободряющее. Я открыла скайп, но, подумав, закрыла. Она опять начнет зазывать нас в гости, мне опять придется врать…

Слегка волнуясь, я открыла корпоративную почту. Писем от Потапова не было. Выходит, ему не понравился мой текст. Я зашла в папку отправленные, перечитала его, и меня охватил ужас. Как я могла такое отправить? Как? Какая-то неуместно-романтичная проза! Альфонс Доде – только в виде интервью. Я выпила портвейна. В голове пронеслись события сегодняшнего дня.

Нет! Определенно, вся эта гонка не для меня! Пусть журналистами работают те, у кого для этого есть призвание! А я сатори.

Кстати, если вы не в курсе, в дзен-буддизме это слово означает высшую степень просветления. Когда ты воспаряешь над суетой и становишься частичкой Будды. Люди достигают его с помощью длительных медитаций. А мне достаточно покормить скотинку, собрать яички и выпечь пару лепешек. Мне многого не надо. Главное, не трогайте меня.

Я отправила Кате СМС: «зови Гаршину» и зарядила «Веселую ферму».

***

Когда я пришла в офис, Гаршина уже сидела на Катином месте и бодро стучала по клавишам.

– Привет, Машуль! – сладко пропела она. – У меня почти готов материал про Верону. Вычитаешь?

– Когда ты успела в Верону слетать?

– Ой, сто лет назад. Статью отложили в долгий ящик.

– Хорошо, жду текст.

Я включила компьютер, пытаясь не обращать внимания на цветочный запах туалетной воды Гаршиной. Ненавижу сладкие ароматы! Ненавижу людей, которые выливают на себя столько парфюма!

– Всем привет! Ира! Ты читала договор? Маш, Верона нужна сегодня! Алло! Да! Сереж! Че хотел?

Луиза с грохотом отодвинула кресло и так же громко плюхнулась на него.

– В номер пойдет заметка, которую выслал ваш пиар-отдел! А что такое?.. Надо подумать!.. Ну если так, то норм! На связи!

Луиза громко вздохнула.

– Ира! – гаркнула она.

– Да-да, Луиза Германовна!

Ира подскочила к рабочему месту Луизы и вполголоса затараторила:

– Договор я прочитала. Все устраивает, все супер. Но правильно ли я поняла, что мой испытательный срок продлится три месяца?

– Правильно.

– Но я вроде как ваш автор постоянный. Мои тексты вроде как не вызывают нареканий. Может, как-то получится до месяца сократить?

– Скажем прямо, твоими текстами я довольна не всегда! Их причесывает Маша. Но поскольку ситуация у нас форс-мажорная, то норм. Через месяц скажу – беру или нет тебя в штат.

– Спасибо, Луиза Германовна!

Гаршина изобразила восторг и даже тихонько захлопала в ладоши. Фу!

– Маша! – крикнула Луиза.

– Да? – сказала я, не вставая с места. Не хотелось уподобляться подлизе Гаршиной.

– Потапов в восторге от интервью! Хочет теперь развернутое!

Я опешила.

– Серьезно?

– Я вот думаю, может, нам рубрику под это дело открыть? Для директоров турагентств? Они же тоже славы хотят! «Путь к успеху» или что-нибудь в этом духе?

– Путь к успеху – хорошо звучит, – сказала Гаршина. – Журнал «В добрый путь», рубрика «Путь к успеху». Названия перекликаются вроде как.

– Да! Пусть будет «Путь к успеху». Короче, Маш, набросай вопросики и сходи к Потапову на днях. Текст на разворот.

– Но я корректор. Может, лучше Ира?

Гаршина как будто только этого и ждала:

– Не вопрос, готова хоть сейчас!

– Нет! Маша уже общалась с Потаповым. Пусть идет она!

– То есть мне интервью вживую брать? А по телефону никак? – проблеяла я, чувствуя, как сердце уходит в пятки.

– Никак! – отрезала Луиза.

Гаршина положила текст в корпоративную папку. Я погрузилась в чтение статьи.

Как банально начинать статью о Вероне с выдержки из «Ромео и Джульетты», да еще с такой затертой «Нет повести печальнее на свете»… Неужели Верона ценна только домом Джульетты, к слову, приобретшим свой романтический вид только в XX веке? Даже балкон, на который якобы она выходила, был надстроен!

Я нашла в интернете кучу статей от бывалых путешественников и совершила виртуальное путешествие по живописному итальянскому городку. Прошла через городские ворота Порта-Нуова авторства Санкимели, осмотрела брутальные Порта Палио и миниатюрные Порта Сан-Дзено. Отправилась на площадь Бра, а там – Портони дела Бра, похожие на театральные декорации. Полюбовалась арками Скалигеров – готическими надгробиями, каждое из которых имеет свою форму. Прогулялась по набережной Адидже, дошла до римских Порта-Борсари… Я бы определенно назвала Верону городом ворот. Ворот в Италию. Местом, с которого стоило бы начать открывать эту прекрасную страну…

Я открыла файл Гаршиной и переписала большую часть статьи, основываясь на своих впечатлениях, добавила фактуры и разбавила ее атмосферными описаниями.

Надо было как-то сообщить об этом Гаршиной.

– Ир, сорри, но я внесла некоторые изменения в текст, – осторожно сказала я.

– А что не так? – возбудилась Гаршина.

– Просто про Ромео и Джульетту уже писано-переписано.

– Но именно это и привлекает туристов! Машуль, я все понимаю, но ты вроде как корректор! Корректор проверяет текст на предмет ошибок и неточностей! Или я не права?

От негодования у Гаршиной зарозовели щеки и раздулись ноздри.

Я промолчала по поводу того, что все до одной статьи Гаршиной были переписаны мной по указанию Луизы, а не скуки ради.

– Хорошо, в таком случае я отправляю Луизе твою статью.

Луиза как раз закончила эмоциональный диалог по телефону.

– Верону выслали? Читаю!

Покашливания Луизы говорили о том, что текст ей не нравится. Гаршина напряглась.

– Текст – отстой! Ромео и Джульетта у нас были два года назад, три года назад, а также наша первая статья про Верону была про Ромео и Джульетту! – проорала Луиза без пауз.

– Но устроители тура хотели…

– Устроители тура свою работу сделали! Маш, ты не правила что ли?

– Правила, – тихо сказала я.

– Ну так шли!

Гаршина подскочила к Луизе и начала что-то бубнить, настолько тихо, что я не расслышала ни слова.

– Я поняла! – прервала ее Луиза. – Но впредь большая просьба к тебе – без банальностей! Ищи другие ракурсы!

Я выслала свой текст. Луиза замолкла на некоторое время.

– Отправила на верстку! – объявила она.

Ни слова о художественных достоинствах текста, о метафорах, о матчасти. «Отправила на верстку» – это высшая степень похвалы? Определенно труд журналиста – один из самых неблагодарных! И все-таки я приняла правильное решение – отдать место Кати Гаршиной. Главное, чтобы она не подвела и закрепилась.

– В Прагу приглашают, – как бы между делом заметила Луиза. – Кто едет? Ир, ты?

Или все-таки неправильное?

– А что есть варианты? – неуверенно спросила я.

Гаршина аж подпрыгнула на стуле.

– Я! Я! Я готова!

– Только заклинаю! Не надо про Карлов мост!

– Хорошо, не буду!

– Тогда, Ира, ты набросай список достопримечательностей, которые будешь лицезреть и описывать. А ты, Маш, вопросы для Потапова. Все! Я ушла! У меня Джек! До завтра!

Гаршину как сдуло, видимо, побежала сопровождать Луизу и заодно льстить ей в неформальной, так сказать, обстановке. Ушли и девчонки из отдела верстки. А у меня на душе заскребли кошки, завыли собаки, закаркали вороны. Значит, бездарная Гаршина будет гулять по Праге, заливая в себя литры вкусного пива, а я есть нежирный творог и расшифровывать словесные миазмы Потапова? Внезапно мне так захотелось в Прагу! Вот прямо сейчас покидать в чемодан все необходимое и улететь. Запереться в башне собора Святого Вита, чтобы никто до меня не добрался, и играть в «Веселую ферму» до посинения.

Я открыла новый документ и принялась придумывать вопросы для Потапова. В голову лезли банальности похлеще, чем у Гаршиной.

«Что для вас успех?», «Как долго вы к нему шли?», «Через какие тернии пролегал ваш путь к звездам?» О, нет!

Что меня спасет? Ну конечно! «Веселая ферма!»

Следующий уровень ознаменовался безумным нашествием медведей. Она нападали на моих несчастных кур целыми пачками. Шли и шли, возникая из ниоткуда. Я с таким остервенением жала на кнопку мыши, что на секунду мне показалось, что она задымилась. С третьего раза мне присудили золотую монетку. Ура! Ура! Ура! Зачем нужны путешествия, когда за три с половиной минуты ты получаешь весь набор впечатлений? Предельная концентрация, азарт. А главное, вкус победы! Надо обязательно внедрить вопрос про вкус победы для Потапова…

Ночью мне снились медведи. Медведи рычали: «Мы Потапычи! Мы злые Потапычи!» Потапычи нападали на меня, а я отбивалась свиными стейками. Какого черта Катя уехала в Торжок?

***

День прошел безлико. Луиза заглянула на полчаса и уехала на очередную встречу. Правда за это время она успела ознакомиться со списком вопросов для Потапова и дать наставления. Как всегда, все в режиме пожарной тревоги, то есть на ходу.

– Ого! Сто вопросов! Вижу рвение! Хочешь рубрику вести? Оставь самое главное, штук семь, остальное в топку! Материал партнерский, так что стиль общения комплементарный! Пусть он описается от восторга!

У меня в голове возник полный хаос. Во-первых, я совсем не планировала вести рубрику. Во-вторых, как отобрать эти главные семь вопросов? Да еще из ста! В-третьих, как я определю высшую степень восторга Потапова, даже если она его постигнет? Он же не будет писаться в штаны! Это же фигура речи!

Пока я формулировала встречные вопросы, Луиза дематериализовалась.

Дома я пыталась вычленить главное из своего огромного списка вопросов. Даже посмотрела на ютьюбе видео о том, как выделить целую часть дроби, подсчитать НДС из общей суммы, а также о том, как найти смысл жизни. Пособий о том, как систематизировать темы для интервью, не было. Кроме того, меня беспокоило, получится ли у меня вызвать восторг у Потапова. Вернее, я была уверена, что не получится. Мысль о том, что мне придется задавать ему вопросы фейс ту фейс, то есть нарушать его личное пространство, вызывала дискомфорт. Вернее, корчи.

Я съела две порции нежирного творога, щедро политого медом, но мыслемешалка не прекращалась. Полночи я ворочалась в кровати, пока, наконец, мне не пришла в голову спасительная мысль. Заболеть! Все гениальное – просто! Я заболею! Попрошу Дениса сделать мне липовый больничный – у него есть связи, он сделает. И спокойненько отсижусь дома. Гаршина, мечтающая войти в штат, возьмет за меня интервью у Потапова, и все будет шоколадно! Стоило мне принять это решение, как я заснула сном младенца.

Утром, конечно, были сомнения. Я раза три набирала Луизу и каждый раз обрывала связь, не дождавшись гудков. В конце концов, нашла недопитый портвейн, выпила бокал и совершила полноценный звонок Луизе. Абонент недоступен.

Что делать? Что? Мой рабочий день уже начался! Я должна быть в офисе!

От отчаяния я позвонила Гаршиной и, на ходу придумывая детали, сообщила, что у меня все признаки вирусной инфекции и я уже вызвала врача. Гаршина, по-моему, только обрадовалась.

Я допила портвейн и вернулась в кровать. А что если меня уже ждет Потапов? Надел новый галстук, выпил кофе без кофеина, надушился своим лучшим парфюмом и ждет? Ждет, когда я приду брать у него интервью о его пути к успеху!

Я встала, чтобы собраться и отправиться в офис, но поняла, что пьяная. Супер! Отлично! Сенкевич! Нет! Опра Уинфри!

На мое счастье, Луиза позвонила сама.

– Не вовремя ты слегла! – прокричала она вместо приветствия, – Лечись давай! Если случится аврал, будешь работать из дома!

– Спасибо! – закричала я в ответ. – Я как раз собиралась тебе это предложить!

Но Луиза уже бросила трубку. Я от радости сплясала цыганочку с выходом и прыгнула в постель с ноутбуком. Ко-ко-ко! Хрю-хрю-хрю! Му-ууу!

Как хорошо дома! Готова повторять это бесконечно, как мантру. Интересно, сколько нужно времени, чтобы излечиться от вирусной простуды? На форумах писали, что неделю. Целая неделя без ора Луизы, метро с толчеей и грязными поручнями, противного обеда в офисной столовке и цветочного парфюма Гаршиной! Красота! Сатори, да что там – нирвана!

Мое праздничное настроение немного подпортило уведомление на фейсбуке о том, что у Дениса сегодня день рождения. Как я могла забыть? Впрочем, учитывая то, что обычно он справляет с семьей, меня не ожидает ничего экстраординарного – ужин в ресто и догон ромом дома. Я уже свыклась с ролью больной, поэтому мысль о том, что завтра мне придется наряжаться, краситься, надевать свои единственные туфли на каблуках, а потом высиживать энное количество времени в ресторане, показалась мне непривлекательной. Вернее, неприемлемой. А что если устроить пижамную вечеринку? Дома – без этих бессмысленных выходов в свет. Я закажу большой суши-сет, Денис привезет спиртное…

Я отправила Денису СМС: «С днем рождения! Жду тебя завтра!»

Денису нравится, когда его ждут. Он тут же перезвонил:

– Привет! Спасибо за поздравления! Ну раз уж ты меня ждешь, то так и быть заеду!.. Шучу! Буду обязательно!

У него было хорошее настроение.

– Денис, а давай завтра справим в интимной обстановке? В смысле, дома! Я свечи зажгу…

– Посмотрим, тють!

– Что тебе подарить?

– Ничего не надо! Ты для меня лучший подарок!

Приятно, когда тебе говорят такие слова. Я нажала на отбой и задумалась, что же такого подарить Денису – человеку, у которого есть все: загородный дом с бассейном, огромная квартира с видом на парк, таунхаус где-то в пригороде, купленный для младшего несовершеннолетнего сына, и навороченный джип… Книгу? Но Денис не читает книги. Парфюм? Банально. Подарок должен быть оригинальным и желательно с доставкой на дом.

Я забила в поисковике «подарки на день рождения». Первая же ссылка предлагала торты на заказ. А что, если мне заказать торт с аквалангистом? Если обыграть тему его хобби, то он должен, как выражается Луиза, описаться от восторга.

Не знаю почему, но мне понравился сайт некой Анны Самохиной. Может, оттого, что он был оформлен в бирюзовых тонах. Обожаю цвет солнечного моря. Наверное, это единственное, что роднит меня с ним.

Я просмотрела работы Анны и сглотнула слюну – элегантные и в то же время очень вкусные на вид. В окне обратной связи я описала свои требования, указала адрес доставки и нажала на плашку «заказать». Через десять минут зазвонил телефон.

– Добрый день! Меня зовут Анна, – раздался жизнерадостный голос. – К какому сроку вы бы хотели получить заказ?

– Завтра к пяти вечера. Это возможно?

– Да! Какой торт вы бы предпочли? Бисквитный, песочный, творожный? Фруктовый, шоколадный, ореховый?

– Ой, даже не знаю. Главное, чтобы он был вкусный.

Девушка рассмеялась.

– Поняла, я вас запутала. Тогда назовите свой любимый торт!

Первое, что мне пришло в голову, – это торт «Прага». Наверное, потому что Гаршина туда улетает. Что ж, пусть гуляет по своей Праге, а я «Прагу» съем.

– «Прага».

– Мой любимый! – не удержалась от комментария Анна.

Она произнесла эту фразу так нежно, как будто речь шла о ее бойфренде.

– Как украсить? Ягоды, цветы, минимализм, надписи?

– Я бы хотела прилепить туда фигурку аквалангиста.

– Аквалангиста? – Анна как будто разочаровалась оттого, что на ее любимом торте будет возлежать аквалангист.

– Мой любовник увлекается подводным плаванием, – зачем-то сказала я и добавила. – Ему 48 исполняется.

– Как же вам помочь? – как будто бы расстроилась Анна.

Мне показалось, что сейчас она скажет что-то вроде – бросайте этого старого пердуна, найдите себе молодого и жизнерадостного, как я.

– Дело в том, что я давно не занималась мастикой, – сказала она через паузу.

– А у меня нет особых требований. Главное, чтобы аквалангист был пузатым.

Анна рассмеялась.

– Ну хорошо! Специально для вас сделаю «Прагу» с аквалангистом. Есть еще какие-то пожелания?

– Это все.

– Отлично! Если все же они возникнут, то будут актуальны до обеда завтрашнего дня. Меня можно найти по этому телефону.

– Поняла.

– Спасибо за заказ! Доставка в пять. Курьер позвонит в четыре.

– Спасибо, Анна! – сказала я. – Кстати, меня зовут Маша.

– Очень приятно, Маша! – нисколько не смутилась Анна. – Звоните!

Я нажала на отбой. Жизнерадостный голос Анны, ее легкий стиль общения зарядили меня желанием что-то сделать. Я потупила немного в окно, глядя, как воробьи беззаботно чирикают под окнами, и набрала свою депиляторшу. Лиля сообщила, что у нее есть окно через час.