Искушение знанием
– Вчера по дороге домой я узнала о гибели моего бывшего одноклассника. Ночью долго не могла уснуть. А сегодня с утра перед лекциями я была на прощании с ним. Это так ужасно! У меня не выходит из головы его сынишка… – голос Амалии оборвался.
Эмиль молча продолжал идти рядом с девушкой.
– Почему ты молчишь? – в голосе Амалии послышался упрёк.
– А что ты хочешь, чтобы я сказал?
– Разве ты не знаешь, что в подобных случаях человеку можно выразить поддержку или сочувствие? – Амалия услышала, как тон её голоса стал выдавать нарастающее возмущение.
– Твоя злость сегодня не про меня, но я рад, что она начинает выходить наружу… Так она перестанет отравлять тебя изнутри.
Амалия остановилась и, резко убрав руку, повернулась к Эмилю.
– О чём ты говоришь, какая злость! Ты ничего не понимаешь! – девушка начала замечать, как скрываемая до этого момента реальность её мысленных баталий с Эмилем начинала прорываться наружу.
– Пойдём, я тебе кое-что покажу, – Эмиль взял Амалию за руку и повёл её через парк.
Молодые люди шли недолго, вскоре они остановились перед небольшим двухэтажным домом. Амалия никогда раньше здесь не была. Здание выглядело старым и заброшенным. Молодой человек достал ключ и открыл входную дверь, предложив своей спутнице последовать за ним. Амалия стояла в нерешительности, перебирая в голове возможные нехорошие сценарии, как это и полагается умным девушкам в подобных ситуациях. Словно прочитав её мысли, Эмиль добродушно засмеялся.
– Я думал, тебе будет интересно посмотреть на мою мастерскую. Но если ты меня боишься, то мы сейчас же уйдём отсюда!
Амалия испытующе смотрела на молодого человека глазами, выдававшими единственный вопрос, который занимал её ум в эту минуту: «кто же ты?».
Заметив, как Амалия с волнением озирается по сторонам, Эмиль захлопнул дверь и уже доставал ключи, как вдруг девушка произнесла:
– Идём!
Молодой человек по-доброму улыбнулся и, словно с благодарностью за доверие, посмотрел на девушку.
– Тогда с Вашего позволения, юная леди, я зайду первым, чтобы Вы были уверены, – выход остаётся открытым! – Эмиль вновь принял на себя театральную роль, чем рассмешил Амалию. Девушка была благодарна за то, что он помог сгладить этот напряжённый и неловкий момент.
Следуя за своим проводником, Амалия вошла в дом. Минуя холл, молодые люди оказались в почти пустом просторном помещении.
– Это место похоже на хореографический зал! – отметила вслух Амалия, посмотрев на окружавшие её со всех сторон зеркала.
– Так и есть, – с улыбкой ответил Эмиль.
– Но ты ведь говорил, что ты писатель! – девушка почувствовала что-то похожее на обиду и разочарование.
Эмиль добродушно засмеялся.
– Настоящему писателю просто необходимо танцевать, иначе его книги потеряют лёгкость!
– Что-то ты ни разу даже не поделился своим творчеством! – в голосе Амалии послышались нотки недоверия и упрёка.
Молодой человек вынул из кармана своего пальто аккуратно сложенные листы бумаги, протянув их девушке.
– Вот, Амалия, я собирался сегодня подарить тебе свой рассказ. Но ты прочтёшь его дома…
Девушка смутилась и молча положила свёрток в сумку, после чего в ожидании подняла глаза. Зачем он привел её сюда?
– Я хочу, чтобы ты отпустила своё тело и позволила ему танцевать! – произнёс молодой человек, включая музыку на каком-то старом проигрывателе виниловых пластинок.
– Что? Ну, уж нет, мы так не договаривались! – мысль о том, чтобы вот так просто начать свободно двигаться под музыку, тем более при мужчине, сковывала Амалию. Но в то же время в глубине души девушка чувствовала желание преодолеть своё неуместное и необъяснимое стеснение действий, в которых на самом деле не было ничего плохого и стыдного.
Внезапно сердца девушки коснулись ноты какой-то космической музыки, названия которой Амалия не знала, но она была уверена, что когда-то её уже слышала. Эти звуки были столь прекрасны, что, подобно звёздному дождю, уносили воображение в иные миры. Тем временем Эмиль приглашал девушку на танец. Амалия смеялась, пытаясь скрыть своё напряжение за маской веселья. Однако по-настоящему расслабиться ей не удалось даже тогда, когда молодой человек стал кружить её за руки.
– Перестань же ты, наконец, думать о том, как это выглядит со стороны! Тело само знает, как ему кружиться, дай ему свободу! Посмотри, ты же, как деревянная! – Эмиль старался подбодрить Амалию в её танцевальных пробах, но сама девушка с удивлением обнаружила в себе почти металлическую скованность, которая была слишком холодной, чтобы быть деревянной.
– Всё, хватит! – Амалия резко оборвала попытки своего друга расшевелить её.
Эмиль остановился и, выключив музыку, спросил:
– Ты злишься на меня?
– Нет, просто я устала… – Амалия сделала некоторое усилие над собой, чтобы вновь приладить к своему образу упавшую маску выдержки и серьёзности.
Молодой человек подошёл к девушке и встряхнул её за плечи.
– Почему ты обманываешь? Почему хочешь быть правильной? Какая разница, что я подумаю о тебе? Где твой гнев? Где твоя обида? Не видишь ты, что в своём стремлении выглядеть «правильной» ты становишься лицемерной, а значит, уродуешь свой образ!
Амалия чувствовала себя в этот момент разоблачённым ребёнком. В душе девушки что-то сильно сжалось. Твёрдый, распирающий ком подкатил к горлу.
– Разозлись же ты, наконец! – закричал Эмиль.
Словно пробка вылетела из горла Амалии, вихрь подавляемых эмоций прорвался наружу. Не в силах более сдерживать себя, девушка разрыдалась на плече Эмиля. Молодой человек нежно обнял её. Так они простояли до тех пор, пока не затихли всхлипывания Амалии. Оба молчали.
Девушка почувствовала облегчение от пролитых слёз, однако ещё некоторое время прятала лицо на груди Эмиля, стыдясь произошедшего с ней казуса и собирая разрозненные мысли в единую картину. Вновь логика пыталась построить дальнейшую стратегию поведения.
«Как теперь держаться? Что говорить? Что позволить? Как это глупо!», – вопросы один за другим проносились в её голове.
– Тише, милая! Ты так громко думаешь, что я перестаю слышать стук твоего сердца, нежный колокольчик…
Амалия подняла голову. Никогда прежде ей не было так спокойно смотреть в глаза другого человека. В голове наступила тишина. Лёгкое медитативное состояние вошло через этот взгляд в душу девушки. В груди её всё горело, а сердце вдруг застучало быстрее.
– Теперь твоё сердце не колокольчик, я слышу в нём колокол! – Эмиль улыбнулся.
Девушка вспомнила о произнесённых молодым человеком хокку во время их первой встречи. Как же милы были её сердцу все эти загадочные и многозначительные выражения. Эмиль казался ей почти нереальным, настолько он представлялся ей идеалом мужчины, которого она хотела бы полюбить.
Молодой человек впервые в этот вечер проводил Амалию до её дома. Они шли за руку и молчали до самого подъезда, у которого остановились лишь на несколько минут, чтобы попрощаться. В это время мимо молодых людей проходила соседка Амалии, подруга Агаты Эдуардовны. Девушка вежливо поздоровалась с ней и поспешила домой.
Амалия на мгновение задумалась об этой случайной, но весьма предсказуемой встрече: наверняка, Ада Робертовна доложит матери новость о том, что у её дочери наконец-то появился молодой человек. «Ну и пусть обсуждают, мне всё равно!», – Амалия решила занять себя более интересными и приятными размышлениями и фантазиями.
Глава 4
Рассказ Эмиля
Перед сном, включив настольную лампу, Амалия с любопытством развернула свёрток Эмиля. Рассказ не имел названия, в самом верху стояла лишь дата, совпадавшая с днём гибели Рафаила. Девушка принялась читать.
«Предзакатное небо озарилось мерцанием маленьких ангелочков, спорхнувших с небес, чтобы проводить путников в их дома до прихода луны.
Ангелочки не любили сталкиваться с бесятами, которые чувствовали себя подлинными хозяевами земли. Однако вопросы разделения власти, времени и территории были под строжайшим контролем старших – Князей. Законы мироздания были веками непоколебимы, они не вызывали вопросов и не подлежали сомнению.
В этот вечер произошло очередное нападение на человека. Как это всегда бывает, случай моментально притянул к себе как ангелочков, так и бесят. Они начали толкаться, пищать, спорить о том, чем должно всё закончиться. Но по закону подобные вопросы всегда решают старшие – Князья. Ангелочки и бесята умолкли, увидев приближение Чёрного Князя.
Он откинул свой чёрный плащ и вынул из кармана золотые весы, которые испокон веков хранятся именно у него. Белый Князь не способен совершать холодный расчёт: его рука всегда дрожит, когда речь идёт о судьбе людей, кроме того, он не обладает столь великолепной памятью, которая является подлинным достоинством Чёрного Князя. Последний способен вести счёт многим жизням каждого человека, учитывая как прошлое, так и будущее.
Если бы люди могли непосредственно наблюдать обоих Князей, человечество совершенно точно выбрало бы своим кумиром Чёрного Князя, что неизбежно повлекло бы за собой служение бесятам. Однако бесята – совершенно не то же самое, что Чёрный Князь. Изначально они не имеют к нему никакого отношения. Бесята приставлены к Чёрному Князю, поскольку нуждаются в контроле. Несмотря на то, что по религиозным представлениям людей, Чёрный Князь является предельным воплощением всех порочных качеств, он, однако, является нейтральной силой. Бесята не обладают его достоинствами. По большому счёту Чёрный Князь представляет собой некий совершенный интеллект, холодный, но точный, именно поэтому Белый Князь очень не любит вступать в какие-либо диалоги с Чёрным Князем.
Однако в этот вечер совершенно точно что-то пошло не как всегда. Весы Чёрного Князя вдруг остановились в равновесном положении. Такое иногда случается, но Чёрный Князь довольно быстро решает этот спорный момент, только если в эту образовавшуюся секунду вечности не вмешивается Белый Князь. Тогда он успевает подкинуть на одну из чаш своих горячих слёз. Подобные ситуации весьма не по духу Чёрному Князю.
– Неужели ты не понимаешь: то, что кажется тебе сиюминутным добром, принципиально ничего не меняет в отношении души человека! Что же до твоих слёз, то всё это только опыт души, незачем так переживать! – произнёс Чёрный Князь, складывая весы.
Неожиданно он услышал ответ Белого Князя:
– Потому именно, что ты так бездушно воспитываешь приставленных к тебе бесят, они и производят столько беспорядка на земле!
Чёрный Князь не без удивления обернулся в предвкушении очередной вековой интеллектуальной победы. Как же редко ему выпадал шанс получить подобное удовольствие! Однако даже это никогда не могло удовлетворить Чёрного Князя полностью, поскольку подлинное интеллектуальное удовольствие можно пережить только в споре с равным.
– Говори прямо, ты хотел сказать, что бесята являются источником зла, не так ли?
Белый Князь замялся, его начало пугать то, что он вступил в разговор с Чёрным Князем, который тем временем продолжал:
– Хочешь, я скажу тебе, почему ты молчишь? На самом деле ты знаешь: то, что зовётся злом, – вовсе не их рук дело. Бесята здесь ни при чём. Выбор людей: выбор мыслей, слов, поступков… Как же легко, должно быть, становится на совести, когда можно переложить ответственность с себя на кого-то, хотя бы этот кто-то и был из потустороннего мира…
– Тебя это обижает? – Белый Князь с ужасом представил, что должен был чувствовать Чёрный Князь, которого во все времена человечество считало своим главным врагом.
– Меня это совершенно не трогает! – Чёрный Князь засмеялся.
«Как же дьявольски звучит эмоционально холодный смех, даже если за ним подлинно не стоит никакого злого умысла!» – отметил про себя Белый Князь, продолжая мысль:
– Однако бесята поддерживают зло, они даже помогают в людской глупости. Они помогают людям становиться хуже!
– Разве это плохо – помогать? – в голосе Чёрного князя прозвучала холодная ирония.
Мурашки пробежали по телу Белого Князя.
– Нет, помогать вовсе не плохо, я просто подобрал не то слово. Ты же знаешь, я так редко говорю, и так редко мыслю на языке слов, что для меня это непросто…
Белый Князь пожалел, что начал диалог с Чёрным Князем, ничем хорошим это закончиться не могло. Они говорили на разных языках. И это был неравный спор. Речь всё-таки прислуживает интеллекту, в котором, без сомнения, Чёрный Князь был непобедим. Но как мог говорить с ним Белый Князь, ведь его подлинный язык – язык чувств! Он изначально обрёчен на поражение, вступая на территорию языка интеллекта.
– Будь уверен, бесята не делают ничего такого, на что не получили бы разрешения. От самих людей.
– Но почему ты не учишь их состраданию? – неожиданно для самого себя вдруг произнёс Белый Князь.
Чёрный Князь пристально посмотрел на своего собеседника.
– Сострадание? Ты хочешь сказать, что я должен учить бесят страдать вместе с каждым страдающим?
– Да…
Белый Князь весьма нерешительно отвечал на каждый следующий обращённый к нему вопрос, поскольку чувствовал, что Чёрный Князь ведёт его в какую-то интеллектуальную западню. Нет, конечно, он делает это не специально. Он не злой, по крайней мере, в том смысле, который обычно придают этому слову люди. Он просто холодно рассудочный.
– То есть я собственными руками должен удвоить все страдания в этом безумном мире? Я должен заставить страдать ни в чём не повинных бесят, просто потому что кто-то решил, что сострадание – весьма достойное занятие?
– Нет, всё совсем наоборот! Страдания будут уменьшены, поскольку будут разделены!
– У вас какая-то странная математика. Допустим, что у человека случилось горе, неужели он будет чувствовать меньше боли, если кто-то станет страдать вместе с ним? Разве уменьшается огонь, когда его переносят с одной свечи на другую? Разделённое страдание подобно огню: оно не становится меньше, но оно множится. Ты считаешь это милосердным?
Белый Князь почувствовал, как по телу пробежал очередной холодок.
– Ты меня не совсем правильно понял! Человеку становится лучше уже от того, что кто-то может понять его чувства…
– Но ведь это жестоко… Те, кому плохо, оказываются настоящими моральными монстрами, требуя от других соучастия в их страданиях…
– Никто не требует от нас сострадания, мы сами его выражаем, сами чувствуем, без давления со стороны!
Чёрный Князь сделал небольшую паузу, ещё раз пристально посмотрев на Белого Князя.
– Так кому же лучше от вашего мазохизма? Ты учишь своих ангелочков страданию, которое они могли бы избежать. Более того, их страдание, то есть сострадание, ничего не может по-настоящему изменить. В чём же смысл? Пусть делают своё дело без страдания…
– Родители должны учить детей с детства состраданию, потому что…
– Да когда же вы научитесь думать? Сплошные шаблонные фразы: «они должны», «мы должны»… Зачем, ты можешь мне сказать?
Белый Князь почувствовал испарину на своём лбу. Тяжёлые капли пота падали на его широкую белую грудь и ужасно жгли сердце. Тем временем Чёрный Князь холодно и спокойно продолжал:
– Разве любящий родитель не должен поставить под вопрос этот навязанный ему долг? Разве любящий родитель может вот так вот бездумно сделать своего ребёнка самым несчастным человеком на свете, привив ему сострадание к каждому скорбящему на земле?
– Почему самым несчастным человеком?
– А разве ты не насмотрелся за всю историю на то, как несчастны те, кто более всех способен по-настоящему сострадать? Разве не видишь ты, как обременено их сердце слезами за каждого, кого они встречают на своём пути в болезни и скорби? Разве не убедился ты, что сострадание преграждает путь всякой радости? Всех только и учат сострадать, разделять чужое страдание, но кто же, наконец, начнёт учить чувствовать радость другого человека как свою собственную? Почему сострадать более достойное занятие, нежели со-радоваться? Я скажу тебе больше, если бы люди умели прежде со-радоваться, на земле стало бы меньше страданий, и ваше сострадание совсем скоро не понадобилось бы вовсе.
Белый Князь беспомощно стоял перед своим собеседником, не зная, что ответить. Тем временем Чёрный Князь продолжал.
– Весьма странное у вас добро. Недальновидное, и я бы даже сказал, глупое. А знаешь, что ещё я заметил своим непредвзятым умом?
Чёрный Князь остановился, в то время как Белый Князь, переполняемый самыми разными чувствами, старался держать себя в руках. Чёрный Князь, однако, не смотрел на своего собеседника. Он словно разговаривал вслух сам с собой, как будто зачитывая приготовленную вечность назад речь.
– Я заметил, что более всего учат своих детей состраданию те из людей, кто менее всего на него способен. Ни разу за всю жизнь подобные умники по-настоящему не измерили своим сердцем глубину этого чувства, потому так просто разбрасывают они высокоморальные, как они считают, призывы, словно камешки на морском берегу. Однако тонут их лозунги в правде человеческого бытия. Посмотри же на тех, кто подлинно переживает скорбь за людей. У кого из них ты видел камень осуждения в руке? Помимо скорби познали эти несчастные глубину безысходности и отчаяния, ибо не знают, имеют ли они, будучи родителями, моральное право обрекать своих детей на подобное безрадостное существование. Как могут они с лёгким сердцем учить детей испытывать боль за другого человека? Не довольно ли того, что они научат потомков жить по законам разума и доброго общежития?
– Постой, Чёрный Князь! Ты, как всегда, весьма мудр в том, что говоришь. Однако я обеспокоен жизнью молодого человека, судьбу которого ты только что измерил на своих весах! Не могу думать сейчас ни о чём другом!
Чёрный Князь кивнул и, вскинув свой чёрный плащ, исчез в воздухе. За ним последовали вприпрыжку маленькие бесята, куда-то туда, в неведомое ничто. Белый Князь и ангелочки принялись за свои привычные хлопоты, помогая пострадавшему в этот вечер юноше и его семье.
Оставив ангелочков на дежурстве, Белый Князь решил пройтись по миру этой ночью, как будто вспоминая, как живут люди. Вселенская печаль овладела его сердцем. Он не мог не видеть, что Чёрный Князь говорил обжигающую правду, на которую так не хотелось смотреть. Белый Князь в какую-то минуту даже усомнился в правильности своего понимания мира и ужаснулся.
«Да что же это! Я не могу оставить без ответа вопросы Чёрного Князя! Не потому не могу, что это выставит меня в неприглядном свете перед ангелочками, а потому не могу, что нельзя учить других тому, в чём не разобрался сам!» – рассуждал про себя Белый Князь.
И стал Белый Князь перебирать свои воспоминания за всю историю человечества и заново пережил безмерное количество боли! Реки слёз текли из его глаз, сердце разрывалось от безудержного страдания. Ангелочки не могли не услышать того, что происходило с их Князем. Они столпились перед ним, не смея спросить, что случилось. Пронёсся слух, что, видимо, уже настал конец света, ибо ещё никогда за всю историю не видели они сразу столько боли и слёз!
Побросали ангелочки свои обязанности, решив, что их рабочая вечность завершилась. Вдруг неведомо откуда распахнулось небо, и зашёл в их обитель тот, кого не было здесь ни разу за всю историю, Чёрный Князь. Он, как всегда, торжественно, откинул свой чёрный плащ и огляделся. Ангелочки прижались друг к другу, ожидая, что Чёрный князь вынет из кармана весы, чтобы судить в последний раз. Однако вместо этого Он склонился над Белым Князем и положил свою чёрную руку ему на плечо.
Белый Князь вздрогнул и поднял опухшее от слёз лицо.
– Теперь я понимаю, почему мне не дано чувств… Весьма ненадёжно полагаться на них, когда речь идёт о серьёзных вещах. У кого-то во Вселенной должен быть холодный рассудок, чтобы наводить порядок до пределов мира. Посмотри, сострадательный, что творится на земле, пока ты проливаешь свои бесполезные слёзы…
Белый Князь вздрогнул, опомнившись. Он увидел, что рядом с ним столпились все ангелочки, ни одного не оставалось на земле! Белый Князь бросился вниз, к людям, его маленькие белые спутники, словно колокольчики, поспешили со звоном за ним. Как много помощи ждало человечество в эту минуту! Как много было тех, кого нужно было утешить, согреть, спасти!
За Белым Князем по пятам следовал Чёрный Князь, державший в руке свои золотые весы. Чаши склонялись попеременно то в одну, то в другую сторону. На земле шла война. Многих людей ангелочкам не удалось спасти. Но, в конце концов, порядок навели довольно быстро, по крайней мере, по меркам вечности, управились скоро.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Книга Екклесиаста гл. 1, ст. 17
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги