Сердце наружу

Она в моих руках. Маленькая, худенькая, хрупкая. Я так зол! Готов, нахрен, порвать каждого из ублюдков, посмевших тронуть ее, напугать. Так испугался, когда слезы в ее глазах увидел. Думал, обидел кто. А она туфли потеряла. Бл*ть, после боя еще не отошел. Адреналин гулял по венам, а зверь жаждал крови. Никита сдался слишком быстро, я не успел насытиться. И сейчас мне требовалось немало усилий, чтобы держать себя в руках.

– Ну хватит, не плачь, черт с ними. Я тебе новые куплю, – прижимаюсь к ней губами, к волосам. Запах ее вдыхаю, и по венам обжигающая лава несется.

– Это не мои туфли, Настины, – рыдает она еще больше, а я улыбаюсь.

Господи, ну какая херня ее беспокоит?! Туфли. Если бы что случилось с ней, я бы не простил себе. А она за туфли рыдает.

Вижу Птаху. Тут же внутри вспыхивает новое пламя.

– Птаха, какого черта ты ее сюда привел?! Я же просил тебя домой ее отвезти!

Он застывает в испуге. Глаза друга замирают на Вике, прижимающейся ко мне, и он выдыхает.

– Брат, она попросила. Хотела видеть тебя. Прости, я буквально на секунду…

– Твою ж… – рычу. Я в секунде до того, чтобы не вмазать этому идиоту!

Нашел куда привезти! Да здесь же самый сброд собран! Хорошо, что никто ее не тронул, иначе не представляю, что сделал бы!

Понимаю, что дальше так не выдержу. Нужно уходить. Беру ее за руку и увожу в раздевалку. Она напугана, еще крепче жмется ко мне, когда мы заходим в пустое полутемное помещение.

– Садись, – указываю на скамейку у шкафчиков с одеждой. Вика выполняет мою просьбу. Залипаю взглядом на ее фигурке. Стройные высокие ноги в этом коротком платье кажутся еще стройнее. А вырез… Вены скручивает от мысли, что она в таком виде и там, без меня. Урою Птаху! Нашел куда притащить мою девочку!

Мне нужно в душ. Бл*ть, не хочу оставлять ее одну. Присаживаюсь рядом с ней, в глаза ее огромные смотрю.

– Ты посидишь? Я быстро. Но если хочешь, могу взять с собой, – улыбаюсь, стараясь хоть немного разрядить ситуацию.

Она краснеет, а в глазах вспыхивает злость. Ну, вот и отлично! Это уже другое дело.

– Я быстро, – подмигнув, ухожу.

Сюда никто не должен зайти, другая команда в соседней комнате. Но все равно нервы натянуты. Принимаю душ так быстро, как никогда не принимал. Переодеваюсь и возвращаюсь в раздевалку. Она все там же. Отрывает взгляд от экрана телефона, смотрит на меня.

Подхожу к ней. На колени прямо на пол устраиваюсь. Беру в руки ее лицо. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Вика больше не трясется от страха, и это радует. Но в уголках ее глаз вдруг появляются слезы.

– Это было так жестоко… то, что происходит там, – выдыхает она, глядя напряженно на мою ушибленную скулу.

Думаю в этот момент о том, что я идиот. Нахрена полез к ней? Маленькая ведь совсем. Уютная, домашняя девочка. Ей бы с отличником встречаться да за ручку по парку гулять. Куда втянул ее?

Не могу глаз оторвать от губ ее пухлых. И этот взгляд ее испуганный. Понимаю, что не отпущу уже. Несмотря ни на что, не позволю ей уйти из моей жизни.

– Это спорт, малая, – улыбаюсь, убирая с ее лица пряди волос. – Мне не больно…

Она тянется рукой, касается ушибленной скулы.

– Нужно обработать… синяк наливается.

Ее тоненький нежный голос что-то делает со мной. В паху все напрягается, у меня уже колом стоит! Я даже не трогал ее! Такое чувство, что весь нерастраченный адреналин туда ушел.

Перехватываю ее ладонь, К губам прижимаю, вдыхаю запах ее. Бл*ть, крышу сносит. На руки ее, в охапку и подальше от этого грязного места. Не должна она быть здесь. Не для нее это!

– Идем, – я подаю ей руку. Вика вкладывает ладонь в мою, поднимается. Ни слова не говоря, подхватываю ее на руки.

– Эй, ты чего? – нервно улыбается, но чувствую, что расслаблена. Не отталкивает меня, не убегает.

– Ты потеряла туфель, я буду носить тебя на руках, – улыбаюсь ей. Она кивает, смущенно опускает глаза.

Мы выходим в коридор. Навстречу нам идут бойцы, организаторы боев. Я знаю многих из них и сейчас демонстрирую всем, что эта девочка – моя. Она жмется ко мне у всех на виду. И это чувствуется намного приятнее, чем победа в бою. Ей богу, так и есть.

Когда мы заходим за поворот, к нам подбегают парни. Птаха хлопает по плечу, Андрей кивает. Вика спрыгивает с моих рук, а когда я опускаю на нее удивленный взгляд, она улыбается робко.

– Пообщайся, друзья наверняка хотят тебя поздравить с победой.

Кивнув, перевожу взгляд на Андрюху.

– Выигрыш уже в кассе. Сейчас заберешь?

Мне даже думать не надо. Пох*й на все бабки мира, когда она рядом.

– Заберу завтра утром. Сейчас занят.

Андрей недовольно поджимает губы, но молчит. Еще бы он сказал что-то. Боится. Хотя с выигрыша ему полагается треть за организацию боя.

– Я позвоню, как освобожусь.

Птаха хмурится.

– А как же клуб? Мы же собирались.

– Без меня, Птаха. Сегодня вы сами.

Тянусь к Вике. Замечаю то, какая она вдруг напряженно-испуганная стала. Хочу взять ее за руку, но вдруг кто-то касается моего плеча со спины.

– Илья, поздравляю тебя, мой сладкий, – я не вижу ее, но чувствую, как она жмется, в наглую обвив мой корпус руками.

Обернувшись, отстраняюсь от нее.

– Ты здесь откуда? – я удивлен. Марго никогда не ходила на бои. Да и вообще, там, на дне рождения дяди мы расстались с ней не попрощавшись. На ее месте я бы обиделся на себя, а она улыбается так, словно сожрать меня готова. Бл*ть, только ее сейчас не хватало!

– Дорогой, мне поговорить с тобой надо, – внезапно ее взгляд становится напряженным. Вот уж точно, чего мне сейчас не надо, так это разговоров с ней.

– Марго…

– Илья, все хорошо. Иди, я на улице с Птахой подожду, – подает голос Вика. Я оборачиваюсь, внутри закипает злость. Да хер я куда ее отпущу! Тянусь к ней.

– Илья, это очень важно. Правда, мне очень нужна твоя помощь! – едва ли не кричит Марго.

Бл*ть! Не успеваю ничего сказать, вижу, как Вика берет под руку Птаху и уходит с ним. Я хочу сорваться за ней. Послать всех к чертям и провести это время наедине с моей девочкой. Но Марго никогда не о чем меня не просила. И я понимаю, что у нее случилось что-то на самом деле страшное. И вряд ли из ее непутевых дружков есть хоть кто-то способный заступиться или помочь ей.

Вика

Он ушел с ней. Я так зла на него, меня просто раздирает. Вспомнить только высокомерную ухмылку той сучки, кровь закипает. Стояла там как дура в одной туфле, смотрела, как она в наглую лапает Илью. И тот просто молодец! Позволял ей вытворять такое! Уверена, между ними намного больше, чем дружба.

– Эй, Вик, не грузись. Они давно знакомы, их родители дружат, – Птаха словно слышал мои мысли. Я обернулась и строго посмотрела на него. Мне не хотелось сейчас говорить о нем. Нынешняя ситуация была еще более позорной, чем поступок Кирилла. Ей богу, этот вечер просто не мог быть еще хуже!

Птаха стоял рядом, облокотившись о капот машины, и нервно курил. Парню, как и мне, было не по себе. Не знаю, по какой причине, да и думать не хотелось. Единственное желание, чтобы сейчас из дверей здания ко мне вышел Илья и объяснился. Хочу, чтобы успокоил меня и сказал, что эта Марго не значит для него абсолютно ничего.

Когда раздался рингтон телефона Птахи, у меня замерло сердце в волнении.

– Да, – Птаха нахмурился, а я услышала голос Ильи из динамиков его телефона. Стало еще больше не по себе. Что-то внутри подсказывало мне: ничего хорошего он не скажет.

– Понял, брат. Да, конечно, все сделаю, как нужно.

Птаха сбрасывает вызов, делает долгую затяжку, словно издеваясь надо мной.

– Верх не сможет отвезти тебя. У него срочные дела, сказал, что обязательно тебе все объяснит позже. Просил отвезти тебя домой.

Внутри все оборвалось. Отвратительное чувство – когда исчезает последняя надежда на лучшее. Верх испортил все то, что даже не успело начаться.

Первой мыслью было послать Птаху к чертям и уехать домой в одиночку. Но без обуви, в таком виде я могла напороться на еще большие проблемы. Поэтому, молча кивнув, я прошла в его машину.

Усевшись на водительское, Птаха рванул с места. Я отвернулась к окну, молча наблюдая за происходящим вокруг. В воздухе царило напряжение.

– Вик, он не врет. Дело действительно важное, – раздался тихий голос Птахи.

Повернувшись, посмотрела на него. Чтобы не выдать чувств, пришлось сжать ногтями кожу на ладонях.

– Да плевать мне на него, Птаха, – улыбнулась, усиленно делая равнодушное лицо. – Думаешь, я сижу и рыдаю по твоему другу? Мы с ним всего пару дней знакомы.

Птаха перевел взгляд на дорогу. Парень ничего мне не ответил, но, судя по его хмурому виду, он не поверил мне.

Ну и плевать.

Эти двадцать минут, проведенных в дороге, казались мне адовой вечностью. Сил оставалось все меньше, все труднее было сдерживать свои слезы. Внутри все пекло. Мне хотелось кричать, хотелось выскочить из машины и разбить что-нибудь. Мне было обидно. И в первую очередь за то, что я так быстро доверилась незнакомому парню. Илья оказался обычным бабником. И во всей этой ситуации дурой выгляжу именно я.

Когда машина остановилась около моей калитки, я даже нормально попрощаться с Птахой не смогла. Глаза были на мокром месте, а в горле мешал ком.

Выйдя на улицу, бросила короткое «спасибо» и быстрым шагом пошла к калитке. Только когда закрыла за собой дверь и оказалась в темноте двора, прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся слезы.