Внутри, под скрепкой на обложке, была закреплена купюра в один доллар.
Ржавая скрепка оставила едва заметный след ржавчины на бумаге. С купюры на Касыма взирал Джордж Вашингтон, а слева от него шариковой авторучкой кто-то нарисовал забавного пляшущего чёртика, с задранным хвостом и кривыми ручками, поднятыми вверх.
Казалось, что чёртик был чему-то безумно рад, потому и пустился в пляс, размахивая кривыми ручонками и радостно помахивая задранным хвостом в сторону старины Джорджа.
По лицу Касыма пробежала тень. Он сунул тетрадь на свое место и захлопнул сейф.
***
12 марта, 2008 года, Фритаун
Абдулкарим, Алекс и Виктор медленно поднимались по узкому лестничному пролету, с грязными стенами и заплёванным полом. Не верилось, что в этом здании находится офис одного из самых крупных алмазных дилеров этой страны.
– Как можно здесь жить, да еще и вести бизнес, ужас просто! – Абдулкарим брезгливо поморщился.
На самом деле его звали не Абдулкарим, но однажды при знакомстве с местными, он представился им своим русским именем. Местные недоуменно переглянулись и решили уточнить, как правильно оно произносится. В тот день у них это не очень хорошо получалось. Не в состоянии правильно произнести простое русское имя, они его страшно коверкали.
Поэтому вскоре раздалось:
– Да, сколько же можно… Так, всё! Достали вы меня уже, лингвисты недоделанные…
И далее уже на английском:
– Короче, для вас я Абдулкарим! Уловили?!
– А… Абдулкарим, Абдулкарим, – загалдели и сразу заулыбались местные. – Ну так бы сразу и сказал! А то начал тут…
Местные еще раз подозрительно посмотрели на него в попытке в чем-то уличить человека, который сначала не захотел раскрыть им свое истинное имя, а начал представляться не пойми кем.
Вот Абдулкарим – здесь все нормально, понятное человеческое имя, без подвоха.
– Почему именно Абдулкарим? – удивился Алекс.
– А кем тут еще назовешься, когда тебя окружают сплошные Мухаммеды, Мусы и Абдуллы?!
Позже Алекс узнал одну особенность, характерную для местного населения. При первой встрече с незнакомым им человеком они не спешили называть свое настоящее имя. Они легко могли представиться любым другим именем, объясняя при случае, что это, якобы, – одно из его имен. Они также хранили в тайне любую информацию, касающуюся своего дня, месяца, а иногда и года рождения. Почему, спросите вы? Для африканца причина была более чем прозаична…
Если на него будут наводить порчу или насылать колдовство – зловредные духи не смогут обнаружить его под другим именем и датой рождения. По крайней мере, они в это верят. А если еще и с местом жительства приврать, то у духов вообще шансов остается мало.
Наивно, конечно, но в стране, где процветают местные верования и анимистические культы, а процент последователей вуду стабильно высок, вопрос защиты от колдовства становится вопросом выживания.
Поэтому, когда Мухаммеды, Мусы и Абдуллы услышали имя – Абдулкарим, в их головах все встало на свои места. Ну вот, человек раскрыл, наконец, свое истинное имя и перестал прятаться за каким-то непроизносимым словосочетанием.
Значит с этим Абдулкаримом уже можно работать. Ну, или колдовство наслать при случае. Ну а то, что у Абдулкарима светлые волосы, серые глаза и типично славянское лицо, это уже неважно.
Новоиспеченный Абдулкарим шел впереди в окружении почитателей его нового имени и образа. Алекс плёлся следом по жаре и что-то бормотал.
– Абдулкарим… Почему Абдулкарим? Почему не Али-Баба или Навуходоносор?
Пройдет немного времени, и он оценит все преимущества нового имени своего товарища.
Они, наконец, остановились перед серой металлической дверью, краска с которой местами облупилась, а вокруг дверной ручки был виден лоснящийся грязный ореол, оставленный руками многочисленных посетителей.
Их сопровождал Джек, местный парень, с которым они познакомились вскоре по прибытии в страну. Его мама была русской, а папа коренным жителем этой страны, прибывшим в давние времена на учебу в Советский Союз. Там он и познакомился с будущей мамой Джека, в результате чего тот и появился на свет. Сейчас мама жила в России, а Джек здесь, изредка навещая ее, когда появлялась такая возможность. Все его детство прошло в этой стране, здесь он вырос и закончил школу, здесь он впитал все местные традиции, менталитет и язык этого народа. Он свободно говорил на русском, английском, французском и креольском языках. Все местные говорили преимущественно на креоле – смеси ломаного английского с местными диалектами. Вот почему Джек был незаменимым помощником с его знанием местных традиций, языка, города, дорог и водительской лицензией.
Джек нажал на замусоленную кнопку звонка, и что-то негромко тренькнуло за дверью. Раздался железный лязг, и в двери на уровне глаз приоткрылось маленькое металлическое оконце, больше похожее на амбразуру. В прорези амбразуры показалось черное лицо, с глазами, настороженно осматривающими каждого из пришедших.
Джек что-то сказал на креоле. Оконце захлопнулось, и послышалось металлическое бряцанье, после чего дверь распахнулась. Охранник еще раз внимательно осмотрел прибывших. Это был рослый черный парень с недобрым выражением лица. Рубашка на животе топорщилась, обнаруживая наличие пистолета, рукоятка которого стала видна, когда он закрывал дверь на металлический засов.
Он был немногословен. Молча провел посетителей до двери в кабинет и махнул рукой, приглашая войти. Сам же остался стоять, привалившись к стене, в коридоре, напротив.
Джек постучал.
– Мистер Касым, сэр, можно?
Абдулкарим, не дожидаясь приглашения, толкнул дверь, и они вошли. Это была довольно просторная комната, освещенная лучами солнца. У стены, напротив входа, стоял большой стол с особой люминесцентной лампой, в свете которой алмазные дилеры и эксперты осматривают алмазы. В лучах этой лампы алмаз не флюоресцирует и не дает ложных оттенков цвета, которые могли бы исказить его истинные характеристики, способные повлиять на оценку стоимости.
На столе лежал лист белой бумаги большого формата, на котором эксперты оценивали камни, определяя их чистоту и цвет. Здесь же лежала лупа с десятикратным увеличением, через которую просматривают алмазы на предмет инородных включений, которые могут в разы снизить стоимость кристалла.
Бумага, на которую кладут алмаз для оценки, должна быть строго определенного параметра белизны, чтобы не ошибиться в цвете лежащего на ней камня. Все это невозможно было найти на местном рынке. Эти товары завозились из Бельгии, были недешевы, но все это было необходимым реквизитом для любого, кто работает в алмазном бизнесе.
Пока прибывшие оглядывались по сторонам, из неприметной двери в углу кабинета вошел и сам хозяин офиса. Все церемонно поздоровались, и Касым предложил сесть. Гости сели на стулья напротив старого чёрного сейфа, который стоял слева от стола.
Возникла небольшая пауза, в течение которой гости рассматривали владельца кабинета, а он их.
– Ок. Рад вас видеть, господа. Что же привело вас в эту страну и ко мне, в частности?
В эту страну их привело дело. Сьерра-Леоне была одной из нескольких стран, выбранных Алексом и его партнерами для того, чтобы организовать скупку алмазов для своего инвестора, активного и успешного бизнесмена. Здесь они встретили Джека, и уже он вывел их на Касыма, который являлся одним из крупнейших дилеров в этой стране.
Задачей Алекса было собрать всю информацию по ценам, каналам скупки и продажи, а также выяснить все нюансы и условия работы на алмазном рынке этой страны.
Далее все это нужно было сопоставить и предоставить информацию инвестору для принятия окончательного решения о целесообразности проекта в Сьерра-Леоне. Об этом они и сказали Касыму.
– Работать в этой стране сможет не каждый. – усмехнувшись, покачал головой Касым. – Здесь своя специфика, местный менталитет, свои правила игры. Большую часть из белых, которые приезжают в надежде быстро здесь разбогатеть на алмазах, ждет провал. Скорее всего, не зная местной специфики, они выйдут на мошенников, которые покажут им реальные камни и фотографии их «собственных» алмазных концессий. А потом они кинут их на первой же сделке. Так будет примерно с половиной приехавших сюда белых.
– Но ведь кто-то же остается и работает здесь, – возразил Абдулкарим.
– Да, работают. Это около сорока процентов оставшихся, которые сумеют обойти мошенников и закрепиться в этой стране. Затем, скупая камни, они сделают первое открытие. Алмазы, которые им предлагают здесь, стоят дороже, чем на бирже в Антверпене! – Касым рассмеялся.
– Почему?
– Потому что вы, европейцы, всегда спешите. Запомните одну мудрость, которую я извлек для себя, работая в этой стране.
Касым не торопясь потянулся к ящику стола и достал пачку сигарет. Вынув одну, он закурил и задумчиво пустил струю дыма в потолок.
– Запомните, кто спешит, тот покупает дорого. Кто не спешит, покупает дешево. – Касым оглядел их по очереди. – Вот взять меня. Я живу в этой стране и мне не нужно выплачивать командировочные, оплачивать перелеты, платить за гостиницу и за разрешение на работу. Я местный.
Касым стряхнул пепел в корзину, возле стола. Алекс заметил, что на столе нет пепельницы.
