Обреченный на скитания. Книга 8. Рудник ассанитиса
Веста видела эти бесславные смерти молодых людей, видела сексуальные издевательства над когда-то гордыми баронессами, по малодушию выбравшими каторжанскую братву. Эти «зрелища» очень сильно повлияли на принцессу. Сначала она боялась такой же страшной участи, но прошло время, она устала бояться, и стала равнодушна к своей судьбе.
Но её берегли. Берегли все дворцовые, не сговариваясь и без принуждения. Не раз Весте приходилось буквально выхаживать тех, кто вставал на её защиту – её защитников избивали до полусмерти. На руднике за смерть в потасовках жёстко наказывали, поэтому братва умела бить так, чтобы не довести дело до фатального исхода. Но, несмотря на эти побои, каждый раз на защиту принцессы вставал другой, или другая.
Целыми днями принцесса разносила воду по забоям и лечила раны страждущим. При этом, она не видела разницы между дворцовыми и братвой, оказывая одинаковое внимание всем раненым и больным.
Когда же главарь местных душегубов попытался овладеть Вестой, принцесса стояла и смотрела озабоченному самцу в глаза. Смотрела спокойно, не плача и не сопротивляясь, лишь шепча: «Прости его Единый, ибо он не ведает, что творит…» И главарь отступил, гнусно выругался и, развернувшись, исчез в темноте переходов.
С подачи ли главаря, или по какой иной причине, но каторжная братва, причислив Весту к юродивым, оставила её в покое, и теперь она свободно ходила по всем уровням. Больше попыток изнасилования не было.
После очередной смены Веста пришла в свою каморку. Умылась, причесалась, готовясь ко сну. Соседки по каморке, Ксин, как обычно, не было. Всё свободное время та проводила с оставшимися в живых родственниками. Его, времени, вообще-то оставалось не особо много – всего два часа днём и несколько часов ночью, так что понятно, почему девушка чаще ночевала рядом с отцом и братом.
Веста уже собиралась снимать платье и ложиться спать, когда дверь тихонько отворилась и вошла Ксин.
– Не спишь? – поинтересовалась она.
– Собираюсь ложиться, – отозвалась Веста. – Сегодня тут ночуешь, или зашла за чем-то?
– Тут, – девушка подошла и налила себе в глиняную чашку воды, – завтра нас переводят, – она начала расплетать косу, – неизвестно, куда еще поселят. Говорят, на шестой уровень переведут.
– Почему? – Веста начала развязывать шнуровку платья на груди.
– Не знаю. Может, порода там лучше, – распустив волосы, Ксин начала умываться. – Слышала, беглеца нашли?
– Какого беглеца? – насторожилась принцесса.
– Ой, Ваше Высочество, вы вот везде ходите и ничегошеньки не слышите! – фыркнула Ксин. – Дней десять назад один из клети сбежал… фыр… фыр…фыр…
– Помню, – согласилась Веста, продолжая расшнуровывать платье, – как его зовут-то? Бородатый такой, седой совсем. Щупленький такой.
– А ведь и правда! – замерла Ксин, поворачиваясь к принцессе. Капельки воды с лица девушки стекали на лиф платья. Она вытерла ладошкой лицо. – Ведь не сходится!
– Что не сходится? – сердце принцессы тревожно забилось. Она предчувствовала какую-то большую беду, причём не смогла бы сама толком объяснить, в чём же дело.
– Сбежавший Нимгир совсем седой был. И худющий! А этот-то молодой. Высокий такой, и волосы у него светлые, хоть и лохматые. И руки. Вот такие мышцы, – показала девушка ладошкой над своим бицепсом.
– Это он, – прошептала Веста, – он пришёл.
– Ты о чём? – непонимающе посмотрела Ксин на венценосную подругу.
– Где он? – Веста судорожно затягивала лиф платья.
– Ты куда собралась? Фф–ф, ф–фф, – сдула Ксин мокрую чёлку с глаз.
– Ты что не поняла?! Это же Алекс, он пришёл за мной. За нами… – Веста, наконец, зашнуровав платье, стала собирать волосы в подобие причёски. – Где он?
– На шестом уровне, в пятнадцатом или семнадцатом забое, – растерянно проговорила Ксин.
– Не жди меня, я сегодня ночевать не приду! – Веста счастливо улыбнулась и выскочила из каморки.
– Понятно, – так же растерянно отозвалась Ксин. – А ещё ему голову пробили и в кандалы заковали…
Но принцесса этого уже не слышала. Она со всех ног бежала на встречу к своему любимому.
Гномьи горы. Рудник ассанитиса. Алекс.
Всё произошло неожиданно. Я лишь коснулся поверхности зеркала на камне, как меня рывком втянуло вовнутрь. Хотя, надо признать, не то, чтобы «коснулся» – погрузил руку где-то по локоть, а там – пустота. И, вроде бы, ничего не произошло, просто рывок, и всё. Такая же пещера, вот только зеркало медленно бледнеет за спиной.
– Э-э-э! Куда?! – попытался я вернуться и упёрся рукой в каменную стену. А зеркало уже и не зеркало вовсе, а просто свечение, которое спустя несколько секунд пропало.
– Да, ё-моё! – в сердцах я ударил кулаком о камень. – Ну, какого полез?! Придурок! Придурок! Придурок! – молотил я кулаком скалу. То, что это другая пещера, было ясно сразу – я вдруг оказался в длинном коридоре.
– ЗАК, ответь! – я попытался воспользоваться новым видом связи с ИскИном. Не получилось. Буду надеяться, что на поверхности всё восстановится – и, значит, пойду я искать эту самую поверхность. Должен же тут быть выход!
Я пошёл в ту сторону, куда был подъём пола. Определил очень просто – справил нужду по-маленькому и увидел, куда потекло. Вот уж где ночное зрение незаменимо – всё в серых цветах, но зато довольно детально.
Это и было последним, что я запомнил. Либо я не заметил выступ скалы и врезался в неё головой. Ага, затылком!.. Либо кто-то мне сильно помог, отправив в несознанку. Как-то мне в последнее время по голове слишком часто достаётся, так недолго и в овощ превратиться.
Следующее воспоминание – разговор двух особей мужского пола. Голоса грубые, язык странный. Понимаю, но как-то через слово.
– Плесни на него водой, – голос басовитый. Что-то упало мне на лицо. Ватно-бархатистое такое. Потом опять голос:
– В несознанке он…
– И угораздило же тебя, – второй голос, – Гафлер теперь год будет тебе вспоминать порчу имущества.
– Та не-е, – первый голос, – он же дышит. Я ж его пустотейкой легонько так…
– Знаю твоё легонько. Башку вот ему пробил. Ладно, пусть юродивая с ним возится, можа выходит, – второй голос.
Они говорили еще чего-то, но я уже не понимал, проваливаясь в мягкое беспамятство. Следующее воспоминание было более приятным – ласковый голос утешал, как голос матери. Несколько раз я ощущал своё тело, его ворочали, что-то приговаривая, и от этих слов веяло домашним теплом и уютом.
Головная боль вывела меня из забытья. Что-то новенькое! Я уже свыкся с ней, как с хвостом и крыльями, но, оказалось, что головная боль может и разбудить… После этого я уже точно не спал, но в мыслях моих кружились образы Эмарисс – вот она улыбается, вот характерно наклоняет голову, чем-то возмущаясь, а вот хмурит свои брови, и на щеках её играет румянец…
Видения, как заевшая кинопленка, повторялись вновь и вновь, наполняя сердце тоской. А потом пришло осознание, что этого я больше никогда не увижу, и чем быстрее забуду, тем лучше будет для всех.
И тогда пустота вернулась в мою душу. Пустота и апатия ко всему.
Открыл глаза. Всё та же пещера. Высокий свод, следы кирок на стенах… Значит, рукотворная. Где-то сбоку мерцает свет, едва разгоняя темноту тусклым свечением. Попытался пошевелиться. Опа! Что это сдавливает щиколотку? Пошевелил ногой, и характерный звон цепи уточнил, что же это.
– Приехали, – прошептал я, – вот только в кандалы меня ещё не заковывали, едрена корень!
Дотронулся до шеи. Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд! Ошейник. Пощупал. Да, металл.
– Очухался? Кхе… кхе… кхе, – сиплый голос от противоположной стены, – во, юродивая обрадуется.
– Ты кто? – выдавил я, удивляясь своему голосу.
– Я – это я, а вот ты что за фрукт? На Нимгира ты ни разу не похож, – с усмешкой проговорил голос.
– Алекс я. Давно я тут?
– Та знаю, что Алекс. Во, имечко-то дал Единый. Юродивая всё приговаривала: «мой Алекс», та «мой Алекс». Смех смотреть. Одно слово – юродивая. Она тебя уж, почитай, неделю обхаживает. Поначалу, так ваще не уходила. Три цикла сидела подле тебя. Плакала, жалела тебя, как родное дитятко, я аж прослезился. Вычухала, однако, – рассуждал простывший голос.
– Кто это, юродивая? – спросил я, хотя самому было глубоко безразлично, кто тут меня выхаживал и зачем. И вообще, почему я тут.
– Дивчина одна, из дворцовых, – пояснил голос, – добрая девка. Вот и меня не гнушалась лечить. Даром, что дворянка, гной из раны вычищала, как заправский целитель. Вот же, наградил Единый талантом!
– Почему юродивая? Звать так, что ли? – вяло проговорил я.
– Да, какое там! – собеседник явно был рад поболтать. – Не знаю, как мать её называла, а тут зовут Юродивой. Воду носит по забоям, лечит, ежели кому нужно.
– Где я? – интерес шевельнулся на грани восприятия.
– Ясно где. У гномов в шахтах. Чо? Совсем память отшиб Кувалда? – участливо поинтересовался сокамерник.
– Не помню. Всё как-то не так…
– Ну, ничего, – успокоил меня Сиплый, – я, ежели чего, подскажу. Меня тож, вишь, на цепь посадили. Плюнул в харю охраннику, так он, бугай здоровый, пустотейкой со всего маху ка-а-ак врежет. Думал, сдохну. Рёбра, поди, сломал. А Юродивая выходила. С ложечки кормила, я ж встать не мог. Это щас герой. На днях должны выпустить. Я-то сам с третьего уровня.
– А тут какой?
– Шестой. Ниже уже опасно, твари пещерные людей жрут. Да вот и твоя идёт. Слышь? Песенку поёт? Ну, кто, как не юродивая, петь будет на каторге?
В наступившей тишине я услышал знакомый голос. Вот только откуда я его знаю? Хотя, понятно откуда – раз она неделю меня выхаживала, её голос я и слышал сквозь агонию беспамятства.
– Ты, паря, девку не обижай, – громким шёпотом предупредил Сиплый, – за неё половина братвы и все дворцовые тебе башку точно снимут, и наказания не побоятся. Проверено уж, будь уверен!
– Популярная, однако, – вяло усмехнулся я.
– Не знаю, популярная, али нет, а девка хорошая, душевная. Гномы, суки, такую тут держат. Токо за это их род под корень извести нужно, – горячо прошептал мой сокамерник.
– Даже так? – криво усмехнулся я.
– Так, паря, так. Ладно я – на дорогах безвинных грабил и убивал. Поделом мне. А её-то за что? Чистая она, понимаешь? Эх, молодость! Ни хрена ты не понимаешь!
– Значит, нашлось за что, – буркнул я.
– Мальчики, это я, – раздался откуда-то из темноты девичий голос, – не пугайтесь.
– Пуганые уж, – с теплом в голосе отозвался Сиплый, – не напугаешь.
– Ой ли? – весело не согласилась девушка, – проголодались? Я ужин несу.
– Ждем-ждем! – отозвался мой сокамерник.
Я повернул голову и, наконец, увидел своего собеседника. Это был остроносый, до изнеможения худой мужчина, неопределённого возраста, может, шестидесяти лет, а может, и всех девяноста, причём его жидкая, козлиная бородка и беззубая улыбка производили крайне отталкивающее впечатление. Одет он был, как и я, только в изорванные штаны. Сутулый. Ступня его и грудь перевязаны, так называемыми, бинтами, серого, неаппетитного вида. Даже на таком расстоянии я вдруг почувствовал, как воняет мой сокамерник. Лучше отключить обоняние. О-па! Сработало. Запомним.
В нашу келью вошла миловидная девушка в чуть тесноватом ей платье, явно с «барского плеча». Бросились в глаза несколько аккуратно заштопанных дыр по подолу и на рукаве, в остальном же, весьма опрятная. В руках девушка держала большую корзину, прикрытую сверху тряпицей серого цвета.
Корзина…
Корзина…
Корзина…
Перед глазами поплыло. Голоса ушли куда-то вдаль, превратившись в полушёпот.
– Твой-то очнулся! – сообщил Сиплый. – Ну чо ты встала, давай сюда корзину. Давай-давай. Ну чо ты, право дело, слезы льёшь? Радоваться должна, Единый услышал твои молитвы, а ты в слёзы! Так ведь передумает и призовёт его на Звёздную дорогу… Иди, поздоровкайся, я тут сам… Иди-иди…
– Дядя Сиплый, шутишь? Да? – голос, полный слёз.
– Да какое шутишь? Эй, Алекс! Да мы только что болтали с ним. Вот, век отсюда не выйти!
Голоса стали немного чётче, но перед глазами всё так же темно.
– Алекс, сокол мой, ты меня слышишь?! Алекс! – голос начал быстро приближаться и накрыл меня как ушат воды. – Алекс, не пугай меня, пожалуйста, скажи, что ты меня слышишь!
Перед глазами стало проясняться. Я сфокусировался на лице девушки. Веста? Нет! Не может быть! Опять проделки покойного Вилорна!
«Помню я, помню! – резко зажмурившись, мысленно обратился я к умершему императору. – Вот, вычухаюсь отсюда, тогда и посмотрим, что смогу для неё сделать».
Опять открыл глаза.
– Алекс. Живой, душа моя! Теперь всё будет хорошо, самое страшное уж позади! Ты поправишься…, – девушка гладила меня по голове, как маленького ребёнка, что-то говорила и говорила, называя ласковыми словами, а у самой текли и текли слёзы, капая мне на лицо. Весьма неприятно.
Чуть отодвинув голову, я долго всматривался в такие знакомые и одновременно чужие черты.
– Веста? – выдавил я, надеясь, что это всё-таки выверты моего восприятия. Очередное видение.
– Узнал! – всхлипнула девушка и добавила. – Дядя Сиплый, он узнал меня!
В ответ раздался рвотный кашель подавившегося сокамерника…
Глава 2
Империя. Графство Алекса. Сенди.
«…похоже, еженедельные общие собрания становятся нашей традицией и, к сожалению, такой же традицией становится сбор по красной тревоге…», – размышляла управляющая графством Алекса в ожидании последних участников сбора в трапезной.
На этот раз тётка Варвара явно перестаралась с обедом – подгоняемые её беззлобным ворчанием, кухонные девки, неторопливым ручейком, все несли и несли бесконечные блюда и блюдечки, старательно расставляя их на столе и будто не замечая потрясающе аппетитных запахов и голодных глаз. Прибывшие первыми искренне мучились ожиданием, а вот самые нетерпеливые уже потихоньку ощипывали вкусности, случайно оставленные без пригляда Варвары… Впрочем, нарушители совесть имели, и строгой тётке на глаза лишний раз старались не попадаться.
Сенди невольно улыбнулась и неожиданно вспомнила своё самое первое собрание, которое она провела почти с тем же составом участников. И ведь времени-то прошло совсем ничего, а ей показалось – целая вечность.… Но зато теперь все присутствующие, в этом Сенди была почему-то твёрдо уверена, неплохо представляли себе, кто в графстве и за что отвечает, какие вопросы должны обсуждаться на собраниях, и даже кто, когда и как принимает окончательные решения в отсутствие Алекса.
«…забавно, что практически у каждого из нас уже есть постоянное место в трапезной, занимаемое сразу же, без раздумий. Думаю, в душе все вполне определились с собственным местом и в жизни, и в табели о рангах нашего графства…», – Сенди, про себя отмечая отсутствующих, в который раз уже разглядывала своих неожиданных соратников.
Место во главе длинного стола сегодня принадлежало монументально-основательному Хисию, сама же Сенди привычно устроилась по правую руку от него. Напротив неё, по левую руку от Хисия, сидел хмурый и сосредоточенный Идар. Следующим на скамье расположился дед Винс с кубком вина в руках. Правда, сегодня он был слишком напряжён и задумчив, чтобы спокойно наслаждаться отличным вином из графских погребов. Рядом, почти соприкасаясь склонёнными головами, что-то шёпотом обсуждали Генвас и Намин. Иногда Сенди казалось, что эта парочка вообще никогда не расстаётся.
Справа от себя Сенди ясно ощущала уютное тепло округлившейся уже Милёнки. Друидка самозабвенно догрызала сочный фрукт, полностью отдаваясь этому процессу, и от этого занятия её не смогло отвлечь даже непрерывное пыхтение сидящей рядом Марианны. Время от времени Милёна даже кивала соседке или хмыкала ей в ответ, но совсем не отрываясь от процесса пережёвывания, а потому, вряд ли попадая в такт бесконечному повествованию… Но Марианне и этого было довольно – она нервно всхлипывала, вытирала платочком выступающие слёзы, а её слова продолжали монотонно звучать в шуме трапезной.
С другой стороны, от хлюпающей Марианны, угнездилась, заметно расплывшаяся перед родами, Зула. Упёршись локтями в стол, она со вкусом и совершенно не скрываясь смаковала румяное куриное крылышко. Правда, со старшей женой Алекса тётка Варвара никогда не спорила…
На лавке, по соседству с орчанкой, замер мастер Юл, по своему обыкновению уставившись неподвижным взглядом в одну точку, но при этом замечая и слыша абсолютно всё. Рядом с безликим спокойно сидела немногословная Жизнемира. Дамир с Енаем негромко разговаривали где-то на дальнем краю стола. Остальные места всё ещё были свободны.
Хисий поколдовал с телефоном и с кем-то быстро переговорил.
– Фарга сегодня совсем не будет!– громко сообщил всем старейшина пластунов. – Енай, полож свой телефон на дальнюю лавку, ЗАК включит иллюзии. Рампил, Илона и Умар тоже будут участвовать.
Воин кивнул, достал артефакт из нагрудного кармана и аккуратно переложил его подальше от себя. Вдоль скамьи резко возник мутный белый кокон, который распался на три части, которые почти сразу же собрались в знакомые человеческие фигуры.
– Добрый день, господа, – первым поздоровался с присутствующими глава города Светлояра.
– Всех приветствую, – глава гильдии Повелителей дорог, похоже, был навеселе.
– Здравствуйте, – голос Илоны, одного из сильнейших в империи магов-менталистов, звучал подозрительно скромно.
– Ну вот, вроде, все собрались. Давай, дочка, начинай! – открыл собрание Хисий, передавая слово Сенди.
– Господа, не более часа назад мною был получен официальный пакет императорской канцелярии, выписанный на имя Алекса… – девушка открыла кожаную папку и взяла в руки лист бумаги. – Разрешите, я ознакомлю вас с текстом этого документа. Вначале, как обычно, тут указаны получатель, его адрес, сроки доставки, дальше идёт сам текст: «Уважаемый граф Андер! Настоящим уведомляем, что Вам необходимо в трехдневный срок после вручения сего предписания явиться в императорский дворец для принесения личной присяги Его Императорскому Величеству Борбоку Первому. Невыполнение данного предписания будет расценено, как Ваш прямой отказ от присяги империи и императору лично. В этом случае, Его Императорское Величество оставляет за собой право применить по отношению к Вам любые меры принуждения, не исключая военную экспансию на земли графства, а также изъятие всех земель графства в пользу Его Императорского Величества. В конце текста видны подпись главы императорской канцелярии и оттиск заверяющей печати, – в недоброй тишине завершила Сенди обзор документа.
– …!!! Вот ведь, как… не вовремя… – тихонько шипя, выругался себе под нос Хисий.
Хотя, по мнению Сенди, он просто доступно выразил единое мнение присутствующих. Однако глава пластунов почти сразу же взял себя в руки и продолжил уже своим обычным голосом:
– Ну, что ж, Идар, расскажи о ваших последних результатах в поисках Алекса.
– Да рассказывать-то особо нечего, – хмуро начал пластун, – прибыли через портал на берег озера, нашли три кострища. ЗАК сказал, что их Алекс для магического ритуала готовил. Ну, для того, чтоб мы его местоположение смогли найти. Так вот, горелые кострища мы нашли, да только Алекса там нет! И куда он исчез – непонятно. Его следы ведут в пещеру, та от озера шагов сто в гору… Мы всю её облазили! Следов драки нет. Вообще других следов нет! По остаточной ауре Алекса прошли от входа до центрального грота пещеры. Около стены след просто обрывается, как будто бы он в стену ушёл. ЗАК там всё своими МУНами обследовал. Говорит, обычная скала, ничего магического там нет и не было никогда… Ну, а потом Сенди красную тревогу объявила. Оставил там пару ребят, чтобы ещё раз внимательно всё посмотрели, сам прибыл сюда.
В комнате опять повисла невесёлая тишина.
– Да где же Алекс-то? – раздался расстроенный голос Милёны. – Вы что, его совсем не нашли?!!
– Нет, не нашли, – подтвердил Идар.
– Да как же так?! – уже со слезами в голосе продолжила друидка. – И вот что мы тогда здесь сидим-то?
– А ты, дочка, успокойся, – остановил ее возмущение Хисий, – мы, вроде бы, не просто так сидим – о деле думаем!
– А ведь я тебе говорила! – драматичным шёпотом напомнила Милёнке Марианна и, громко высморкавшись в платочек, так же театрально продолжила: – Как ты можешь есть, когда тут такое делается!
– Да откуда я знаю, что ты там бормочешь?! – вспылила Милёна. – Ты иногда такую чушь несешь!
– Я?! – возмутилась графиня.
– А ну-ка цыц!!! Раскудахтались тут! – рявкнула на них Зула, и в сердцах бросила в тарелку недоеденное крылышко.
Женщины сразу же примолкли, а орчанка продолжала:
– Что теперь делать будем?
– Во-первых, нам нужно решить, как поступить с предписанием императора, – взяла слово Сенди. – Тут ясно сказано, что возможна военная экспансия. Учитывая, что войска нового императора уже подошли к границам графства, это будет означать полноценную войну с империей.
– Этого нельзя допустить ни в коем случае! – повысил голос господин Умар. – У нас уже заключены контракты. Добавлю от себя – крайне выгодные для всех нас контракты. А военные действия на территории графства, в итоге, неизбежно выльются в огромные денежные потери.
– Я беседовала с графом Зибенским, – опять вступила в разговор Сенди, – и он намерен выполнить предписание и завтра же отправиться в Старград, чтобы лично принести присягу императору.
– Очень правильное решение! – вставил Умар. – На территории его графства, в данный момент, ведется строительство лесопилки, а очередь из заказов на доски расписана вперёд уже на несколько месяцев.
– Значит, воевать будем в одиночестве, – резюмировала услышанное Зула.
– Ну, какое там «воевать»?! – иллюзия Рампила вызывающе ухмыльнулась. – Вы ж знаете, что Алекс официально является моим преемником, а, став главой гильдии, он не может приносить клятву верности никому из властителей существующих сейчас государств. Это закон, официально признанный не только империей! Предлагаю послать этому «императору», – на последнем слове мужчина брезгливо поморщился, – соответствующую бумагу. Вот, и всех делов!
– Глава гильдии Повелителей дорог имеет право проживать на территории любого государства, но при этом он не может обладать земельной собственностью, – негромко возразила ему Илона, – так что ваше предложение, увы, нам не пригодится.
– А ведь точно, – поморщился Рампил, – как это я не подумал? Нужно это обмозговать.
– Не вижу причин бояться столкновения с императорскими войсками! – в наступившей тишине характерный голос мастера Юла прозвучал довольно зловеще. – Алекс ещё в степях демонов отдал распоряжение провести подготовку к вероятным боевым действиям, и за месяц мы кое-что успели сделать. Нарушение границ графства теперь исключено, не так ли, Енай? – мастер повернулся к пластуну.
– Абсолютно! Любой нарушитель будет либо пленён, либо уничтожен! – подтвердил воин. – На случай массовой атаки территории графства силами боевых подразделений империи, нами были отработаны необходимые меры противодействия с использованием различных… артефактов. Судя по полевым испытаниям, сутки, а то и двое, мы сможем сдерживать десятикратно превосходящие силы противника.
– Этого более чем достаточно! Уверяю вас, что на следующее утро, после начала военных действий, воевать с нами будет просто некому, – уточнил мастер Юл.
– Это большая удача, что в последней войне безликие остались в стороне, – негромко заметила Жизнемира. – Сколько жизней этим было сохранено, даже представить страшно!
– На войне все средства хороши! И, кстати, Алекс с этим полностью согласен, – не согласился с ней мастер Юл.
– Вот это-то меня и тревожит, – задумчиво проговорила ведунья.
– Бабушка! Они придут нас убивать! И нам их что, жалеть? – воскликнула Милёнка.
– Не тебе, дорогая, такие речи вести! – холодно оборвала внучку Жизнемира. – Совсем заповеди забыла!
– Войны не будет! – повысил голос Хисий. – И потому, сейчас наша с вами основная задача – найти самый действенный способ её избежать.
– А давайте Марианну к императору зашлём, – не унималась Милёна, и добавив в голос язвительности, – она ведь полноправная графиня. Вот пусть и разрешит там нашу проблему.
– Милёна, ну, о чём ты говоришь?!
– А что? – прищурилась друидка. – Указывать Сенди, как графством управлять надо, так ты – графиня, а как вопросы появились, так сразу в кусты?!
– Но Сенди же знает, – у Марианны опять навернулись слёзы на глазах. – Я же хотела, как лучше!
Управляющая графством постаралась спрятать свою мстительную улыбку за бокалом с водой. А ведь и у неё в душе наболело…
– Зула, ну ты подумай, – тем временем, молодая графиня развернулась к орчанке, – как же я в Старград поеду? С моим-то животом?! И что я там, вот такая, делать буду?!
– У меня прыщ на заднице больше, чем твой живот! – порывисто отрезала орчанка. – А тебя в Старград отправим ну, если только очень захотим, чтоб вся имперская канцелярия разом со смеху сдохла. Сиди и не ной!