Любовные истории Златы. Пятая часть

7. Сколько должно быть мужей

Сергей скучал в провинции. Раньше он жил в шумном мегаполисе в благоустроенной квартире, которая досталась им в наследство от родственника Василины. Рядом была теща, которая всегда подбрасывала денег на выходы, так сказать, в свет. В театр, просто погулять по старинным красивым улицам, сходить в кафе или ресторан. Отвлечься.

Сергей именно поэтому любил красиво одеваться. На нем чаще можно было увидеть хорошо скроенные костюмы, которые шила ему теща. И отличные ботинки. Он любил отдыхать в казино, в котором, кстати, и познакомился со своей тогда еще стройной Василиной.

Провинциалы его раздражали своей зацикленностью на сельском хозяйстве и отсутствием кругозора. Все разговаривали только о новых рецептах помидор или баклажанов, сколько собрали инжира или гранат, сколько ягнят принесла овца.

Сергей так расслабился, что тоже стал носить вместо летних брюк, какие-то штаны неясной длины и шлепанцы с растянутыми майками. И вспоминал о своем внешнем виде только тогда, когда ему делал кто-то из местных замечание.

Он оброс и был бородатым. Много курил. И старел от деревенской тоски городского жителя. Неустроенность быта его убивала. И по Урсуле он скучал, конечно. Она стала его отдушиной.

Но Сергей узнал, что она развлекается в компании какого-то заезжего борца, к которому страшно было приближаться. Поскольку тот был связан с криминалом. И потому отмел от себя мысль вернуть Урсулу в качестве любовницы.

Та повзрослела внешне, поскольку стала тоже заниматься спортом. И приобрела рельефность в фигуре. Стала выглядеть не такой рыхлой и пухлой.

Сергей сталкивался со своей бывшей любовницей, когда заезжал навестить своих детей к дяде своей жены. Или просто в гости к родственникам.

Так случилось, что с Богданой у них завязались очень близкие отношения. Однажды они переспали, поскольку жили вдвоем в доме.

В то время сестра Василины была в депрессии, а он не знал, как ее утешить. И вот случилось как-то все само собой. Сергею было немного неловко, а Богдана с тех пор приходила каждую ночь спать к нему.

Она боялась своего одиночества. И была по запаху и внешне похожа на свою сестру Василину. По которой тоже скучал Сергей.

Скорее всего, у него появилась тоска по прежней безмятежной жизни, и он маялся от этого, не зная, куда себя деть. И согласился на эту странную связь. Хотя Богдана, конечно, проигрывала Урсуле.

Не смотря на свою худобу, она была обычной рожавшей теткой. И даже физиологически была не такой свежей и крепкой. После родов, как ни крути, женщина теряет свою красоту.

Сергею нравилось тело Урсулы, хоть и несовершенное, но все же юное, без растяжек от родов и обвисшей после ГВ груди.

Он все еще раздумывал о контракте, но боялся. Да. Он признавался себе в трусости перед опасностью.

Но тень сомнений его угнетала. Ему было стыдно от того, что он предает покойного Матвея. Тот отдал жизнь. А что Сергей?

Живет, ни о чем не задумываясь. И плывет по течению. И стареет. И выглядит, как непонятно кто в этих растянутых футболках и вылинявших шортах.

Хотя когда-то был прямо щеголем и красавцем!

Все это прекрасно понимал Сергей, но продолжал лежать на диване, смотреть телевизор, пить пиво, есть борщ Богданы и мечтать о сексе с Урсулой.

Которая жила на полную катушку. И прожигала свою молодость на развлечения и романы, пока ее еще хотели.

Осень подкрадывалась в город медленными шажочками. Поток туристов схлынул. Но некоторые по-прежнему купались в остывающем море. Бывало, что и в октябре кто-то приезжал в отпуск. Если выдавались совсем уж теплые дни, то можно было и окунуться в ласковое море.

Но все говорило о том, что скоро наступит зима. С мерзкими дождями и сырым климатом, которую сложно было пережить в этих краях, хотя и можно. Так как зима всегда короткая и стремительная.

И можно передохнуть от невероятного количество людей и даже съездить в горы, чтобы покататься на лыжах.

Но сейчас Сергей ни о чем таком не мечтал. Просто жил. А всю бюрократическую волокиту по переселению в более комфортные условия взяла на себя Богдана, которая после связи с ним немного воспряла. И сняла с себя черный платок. Хотя ее за этот жест все осуждали.

Особенно дядина жена, которая сказала, что нужно выждать срок траура. И только потом выходить замуж. Нельзя иметь одного мужа на всю жизнь. Это не правильно.

8. Что нужно для жизни

Василину выписали домой, поскольку ничем ей помочь врачи не могли. От красивой и очень шумной брюнетки ничего не осталось. Только мумия, которая бессвязно что-то мычала и смотрела отсутствующим взглядам. Самостоятельно ходить она не могла и обслуживать себя тоже. Не говоря уже о туалете и прочих нюансах.

Нужна была реабилитация, но она стоила больших денег. Хотя в бойкую и красивую женщину после этого Василина вряд ли превратилась бы.

Поехали забирать из краевого больничного комплекса ее Богдана и Сергей, который пришел в ужас от того, что той крепкой и крикливой жены у него уже никогда больше не будет. А нагрузка в виде беспомощного существа ляжет на его плечи.

Он детям не мог поменять памперсы, а тут – взрослый человек, который будет, извините, ходить под себя и все время лежать.

Богдана всю дорогу туда ревела, понимая, что ей теперь придется взять на себя дополнительную нагрузку. Нужно было забрать своих детей и племянников.

На Сергея она не надеялась. Он сам был еще одним ребенком, которого тоже нужно было опекать, кормить и ухаживать за ним.

Потом снова предстояла бюрократическая волокита, связанная с оформлением нового статуса сестры и выбиванием льгот. От этого Богдана порядком устала. Она итак длительное время бегала от чиновника к чиновнику с какими-то бумажками, сталкиваясь с местечковым самоуправством и самодурством.

И, если бы не ее склочный характер, то точно бы ничего не выбила. Но им все-таки выделили жилье, за которое по региональным программам должны были перечислить средства из краевого бюджета.

Но сам переезд опять задерживался. Дом был без удобств. А хозяйка этой хаты решила ее продавать и попросила съехать. И потому они приняли решение, что жить будут опять у Златы, поскольку та все время пила, и не могла принимать участие в консилиуме родственников.

В двухкомнатной квартире мама Урсулы жила практически одна, пока та крутила романы с разными мужчинами, набираясь опыта.

Жена дяди наотрез отказалась поселить в своем огромном доме снова две семьи, у которых были постоянные проблемы.

Она вообще осуждала Богдану за то, что та перестала скрывать свою связь с Сергеем. При лежачей, но живой жене спать с чужим мужем? Нет. Моя мама не могла переносить такой позор прямо перед своими глазами.

Она забрала Марка из реабилитационного центра, чтобы заниматься чьим-то воспитанием. Поскольку чувства значимости ей стало не хватать.

А родственники ее мужа стали для нее лишними и ненужными. Хотя сам он каждый день стал по телефону общаться со своей сестрой Михайлиной, которая находилась в центре временного размещения беженцев.

Мой отец, разумеется, тут же предложил своей младшей сестре переехать к нему. Но тетка поняла, что ее навыки модельера начнут эксплуатировать. Такое она проходила и наотрез отказалась от этой идеи. К тому же, ее младшая дочь стала инвалидом. И за ней теперь требовался уход. А у тетки совсем не было сил с этим справиться.

По телефону она говорила, что у нее все хорошо – трехразовое питание и койка с чистым бельем в одном из корпусов санатория. Им даже организовали экскурсии по местным достопримечательностям, провели все медицинские обследования бесплатно. И вообще, для жизни все есть – телевизор, стиральная машинка, и даже пенсию назначили хорошую.

Когда живешь в своей квартире, это лучше, конечно, но и сейчас тоже нормально, повторяла тетка Михайлина, так как вокруг добрые люди, и не нужно сидеть в подвале неделями без света и тепла.

Она с этим справится, уверяла одна из папиных сестер. Главное, что дети живы. Хоть вот с младшей беда, конечно, но рядом родственники, помогут, чем смогут.

Местный климат ей нравится. И, если бы у нее был свой дом, она, конечно, посадила бы помидоры, например, или баклажаны в теплице.

Мой папа начинал рассказывать ей о том, что у него до сих пор растут огурцы, и сколько он закрутил банок томата на зиму.

Жизнь для всех этих людей изменилась, но они продолжали жить. Пытались интегрировать себя в новую реальность. И скучали по своей молодости и прежним временам.

Когда можно было быть беззаботными и ни о чем не думать. Но и сейчас пытались найти больше плюсов в своем положении, чем минусов.

9. Сколько должно быть жен

Нина, жена Алексея Людмиловича, умерла. Об этом ему сообщили из больницы прямо на службу, когда он прилег вздремнуть в своем кабинете на кожаный диван.

Сначала ему показалось, что это сон. Но потом ему позвонила также теща и заголосила в телефон не своим голосом – ее дочки не стало.

Подполковник был сильным человеком и всегда держал себя в руках, но сейчас он почему-то раскис и потому начал отчаянно плакать, жалея себя. Что будет теперь с ним и с его четырьмя детьми? Как совместить эту тяжелую работу и все эти школы и детские сады? Он и борщ то варить не умеет, как его жена, почему-то подумал Алексей, утирая слезы руками.

Нина не перенесла очередной операции, а, возможно, того, что ее выдернули из привычного ритма жизни, как растение, которое пересаживают из оранжереи в обычный горшок на подоконнике. И оно через время погибает.

Людмилович поехал ту самую больницу, чтобы начать хлопоты, связанные с похоронами. Его жену уже поместили в морг, который находился прямо напротив того корпуса, где она лежала в последнее время.

Как странно, подумал Людмилович, еще вчера она была очень энергичной – варила ему супы и пекла пирожки, поддерживала, выдавала свежие рубашки, а сегодня перед ним лежит труп. И нужно подтвердить, что это его жена. А ведь ничего от той самой его Нины не осталось.

Свою жену Алексей помнил хлопочущей добродушной толстухой, которая всегда возилась с тестом или с хозяйством. Только потом она стала городской и чужой. Похудела. Сделала себе эти жуткие брови и нарастила ресницы, что совершенно не клеилось к ее простоватому образу.

Сейчас на столе лежала засохшая ветка, изрезанная хирургами вдоль и поперек с изуродованным телом и провалившимися глазницами.

Алексей даже ужаснулся от вида покойницы. И хотел было сказать, что специалисты все напутали, это не его Нина. Нет. Нина была теплой, большой, греющей, а этот труп был холодным, застывшим и страшным.

Подполковник вышел на крыльцо морга, чтобы закурить и снова начать хлопотать о предстоящих похоронах. Он не слушал слова утешения, которые ему говорили. Телефон постоянно звонил, в котором каждый повторял какие-то банальные фразы, которые не проникали в душу и не цепляли.

Нина могла сказать что-то простое, но то, отчего сразу становилось легко и спокойно. Теперь она лежит в казенном доме на холодной поверхности и ничего не скажет. Не поставит перед ним большую миску вкусной еды и не нальет чарочку водочки и не скажет ласково – кушай, голубчик ты мой, мое ты солнышко.

Ни одна женщина не была такой, как Нина. А женщин в жизни увлекающего подполковника было много. Красивых или не очень, молодых, стройных, с фигурами, умных и интересных.

Но вот такие Нины попадаются не часто. Тогда в молодости ему просто повезло встретить такую соседку, пухленькую, в веснушках, немного забавную и некрасивую.

Которая сразу почему-то от него забеременела. А потом рожала ему детей и ждала его каждый раз с работы. И никогда ни в чем не упрекала, не требовала и не ругалась с ним, как скандалят другие жены, которым всего и всегда мало. Это отлично знал Алексей, который прекрасно был осведомлен о жизни во всех ее проявлениях.

Нина. Это была его родина, его старая русская печка, душевная, большая, теплая, согревающая в любые ненастья. А теперь она потухла. И нет того огня, который возвращал каждый раз Алексея к жизни.

Нет и не будет.

10. Зачем женщины любят садистов

Урсула стала ходить в школу и даже делать уроки, поскольку Д. требовал от нее пятерки. Он вообще взял на себя какую-то странную миссию по ее воспитанию. И сам отвозил ее в школу, а потом оттуда забирал. Курить он ей запретил. И выходить на улицу в исподнем тоже.

Она стала носить по его наущению длинные юбки и блузки, закрывающие ее руки. И даже платок на голову надела, так как все родственницы Д. выглядели именно так.

Он вообще начала давить на Урсулу и требовать, чтобы та поменяла религию, так как сам был очень религиозным. И совершал несколько раз в день молитву. И настаивал на том, чтобы его пассия наизусть знала слова из священной книги.

Урсуле учеба давалась легко, поскольку она всегда была неглупой, но вот молитвы запомнить она не могла. Ей хотелось посидеть в кафе с подружками или покурить, расслабиться, как раньше. Но каждый раз, когда ее новый парень сталкивался с тем, что Урсула нарушила что-то из его запретов, он начинал ей раздавать оплеухи и воспитывать ее.

Синяков на ней было не видно под длинной одеждой, но, поскольку она жила в последнее время у бабушки, то та заметила на теле своей внучки кровоподтеки и ужаснулась, заклиная ее порвать эту связь.

Но Урсула, всегда бойкая и острая на язык, стала вдруг замкнутой и какой-то забитой. Даже учителя ее не узнавали. Они все это списывали на то, что она новенькая в классе и не может пока адаптироваться в новом коллективе. И куратор ее класса узнала о том, что ее мама спивается.

Д. попросил переехать жить к нему в квартиру, которую он снял. Он решил остаться пока жить здесь, промышляя какой-то деятельностью, о которой Урсула не знала. Но прекрасно догадывались все окружающие.

Бабушка была против того, чтобы ее любимочка и ягодка жила с Д. Он ей не понравился своей агрессивностью, хотя каждый раз, когда они вместе с ним сталкивались, всегда разговаривал с ней уважительно. Так он был воспитан – относиться к старшим с почтением.

За новым поклонником Урсулы тянулся целый шлейф неблаговидных поступков, связанных с криминалом. Об этом уже разузнала вездесущая бабушка. И стала тревожиться о судьбе своей внучки, которая попала в капкан и уже не могла из этого выбраться.

И, наврав родственникам, тайно собрала свои вещи и переехала жить к своему любимому, которому заглядывала в рот и боялась не угодить.

Теперь она после школы должна была наводить в квартире, в которой они стали жить вместе, идеальную чистоту. И это давалось ей с трудом, поскольку она привыкла сваливать грязную посуду грудой в раковине и по всем комнатам и бросать огрызки и свои использованные прокладки на пол.

Д, столкнувшись с таким свинством, очень сильно отлупил свою сожительницу. А потом и еще раз. И понял, что ему за это ничего не будет, а потому стал каждый день издеваться над Урсулой, которая не умела готовить, но должна была сытно кормить спортсмена, который сидел на специальной диете. И ел очень много, по часам и обязательно то меню, которое для него составлял его тренер.

Вторым пунктом, почти невыполнимым для Урсулы было то, что она должна была постоянно стирать одежду своего сожителя. Он любил носить белые носки и белье. И чистые туфли или кроссовки. И после тренировок сваливал свои вещи под нос Урсуле со словами – постирай и убери.

Урсула целыми днями готовилась к ЕГЭ, читала молитвы, стирала, убирала квартиру или что-то варила или пекла.

И все у нее получалось с трудом и не очень, за что Д. выдавал ей новую порцию тумаков и подзатыльников. А потом заставлял просить прощения у него на коленях.

И забрал у нее телефон, чтобы та никому не пожаловалась бы. Урсула редко стала появляться у бабушки, а когда та спрашивала, как дела, отвечала, что все нормально. Она боялась того, что ее дядя Илья пойдет разбираться с ее сожителем. И что ее заберут домой.

Своего садиста она стала любить какой-то странной патологической любовью. Хотя тот каждый день придумывал для нее новые ограничения и цеплялся к ней по малейшему поводу. И дошло уже до того, что Урсула должна была ему в буквальном смысле целовать ноги и повторять, как сильно она его любит.

11. Как выглядит безнадега

Злата очнулась от того, что увидела какую-то новую реальность. К ней в квартиру перевезли лежачую Василину. Прямо в ее комнату.

Это Богдана начала суетиться и организовывать переезд. И делать уборку, поскольку квартира ее кузины выглядела очень запущенной и не жилой.

Потом сестра Василины стала варить борщ и жарить котлеты, которые воняли на всю квартиру.

Злата стала уточнять, почему родственники снова живут в ее квартире, но ничего вразумительного не услышала. Вместо этого кузина посоветовала ей привести себя в порядок и пригрозила, что пить больше не даст. Это было вполне в духе Богданы, резкой и властной бабы.

Разумеется, такое самоуправство не понравилось моей сестре. Ее квартира перестала ей принадлежать, превратившись в какое-то общежитие. К тому же, Богдана планировала перевезти сюда снова всех шестерых детей.

Только сейчас Злата вспомнила про своих Марка и Урсулу и ужаснулась тому, сколько прошло времени с тех пор, как она беспробудно пила.

Но все же по совету своей кузины привела себя в порядок, хотя выглядела одутловатой и старой. Ее волосы отросли и были седыми и спутавшимися.

Нужно хоть волосы покрасить, подумала Злата, пытаясь распутать слипшиеся пряди перед зеркалом и прислушиваясь к тому, о чем говорили между собой Сергей и Богдана.

А она неплохо устроилась после смерти Матвея, подумала Злата, понимая, что ее кузина наплевала на всех и живет теперь в открытую с мужем своей лежачей сестры.

После того, как Злата вымылась за несколько дней и переоделась в чистую одежду, она снова захотела выпить. На кухне сидели Сергей и Богдана, ели ее коронное блюдо борщ и пили водку, закусывая котлетами.

Злату они тоже пригласили к столу и даже налили ей стопку. А она почему-то дрожащими руками схватила ее и жадно выпила залпом, требуя налить еще. Но Богдана на нее гаркнула, заставив съесть борща.

Злата стала есть, но аппетита не чувствовала, хотя суп был очень вкусным. В последнее время она перестала нормально питаться и даже не закусывала.

После этого ей налили еще рюмку и еще одну. А потом крикливая Богдана приказала ей лечь спать в комнате Урсулы. Больше она пить никому не даст. Все. И ловко начала убирать со стола.

Злата видела отлично, что в бутылке осталась жидкость, и ей хотелось это допить, но кузина бутылку куда-то спрятала.

Оживленно перемывая посуду и радуясь тому, что ее не нужно полоскать в тазах. Потом они вместе с Сергеем удалились в комнату, где в углу лежала беспомощная Василина, на которую Богдана тоже начала кричать, убирая из-под нее грязные простыни и стирая их тут же руками.

По квартире стал разноситься запах дерьма, извините, и каких-то лекарств. Богдана сделала какие-то уколы своей сестре, а та снова замычала и заныла от боли. Сергей стал помогать Богдане переворачивать свою жену.

Злата пришла в ужас от всего увиденного и закрылась в комнате Урсулы. Но беспокойство стало ее съедать. За стеной она услышала снова крики Богданы и ее шлепки, которыми она пыталась успокоить свою мечущуюся сестру.

Чрез время свет в комнате погас и Злата услышала, как на соседнем диване Сергей и Богдана занялись сексом. А потом через время любовники отправились в ванную комнату по очереди. И снова закрылись в спальне Златы.

Отчего на мою сестру навалилось странное чувство тоски и тревоги. Она вышла на балкон покурить. Там уже почему-то в темноте курил Сергей. Он смотрел в пустоту отрешенным взглядом. И было в этом что-то зловещее.

В окно лоджии было видно, как Богдана, включив ночник, возится с больной сестрой, снова на нее покрикивая. Потом она потушила свет и, выглянув на балкон, кинула Сергею:

– Ну скоро ты? Я спать.

И, увидев Злату, почему-то стыдливо прикрыла полы халата, под которым было видно ее голое тело.

Отчего моей сестре стало еще хуже и печальнее.

Потом Богдана уснула, захрапев раскатисто и глубоко.

А Сергей и Злата продолжали курить в темноте, прислушиваясь к лаю собак и каким-то голосам внизу.

– Я выпить хочу. – Вдруг сказала Злата.

И Сергей молча принес откуда-то целую бутылку водки. И они стали по очереди пить из горла.

Потом Сергей рухнул прямо на лавку на лоджии и отключился.

А Злата, поняв, что ей ни грамма не становится легче, решила поискать еще спиртное в квартире, но не нашла. А потому накинула на себя что-то из верхней одежды в темноте и вышла на улицу, чтобы купить бутылку спиртного, хотя денег у нее не было.

Но она надеялась на то, что, как обычно, настреляет мелочи у ночного магазина у прохожих.

Было уже холодно, а до магазина было идти очень далеко, но Злата все равно шла по дороге пешком, оглядываясь по сторонам, так как боялась собак или незнакомых компаний.

Ей хотелось вернуться домой и уснуть в постели своей дочери, но тяга к спиртному гнала ее на другой конец города, и тоска не давала покоя, разъедая душу и царапая ее своими когтями.

Ночью было так темно, что приходилось чуть ли не наощупь двигаться, натыкаясь на деревья или заборы.

Поскольку Злата решила срезать свой путь и свернула на незнакомую тропу. Но очень быстро запуталась, так как освещение в этом районе было не везде.

И ей впервые в жизни стало по-настоящему страшно. Но она все еще плутала в темноте, уже с трудом ориентируясь на местности.

И не могла выйти к магазину, как будто кто-то ее останавливал.

12. Где брать энергию

Мне снова звонит мама. У нее одно и то же. Каждый день походы к врачам и воспитательный процесс над домочадцами. В поликлинике прошла реорганизация, и всех работающих пенсионеров убрали.

Теперь основной контингент медиков – это молодые парни и девушки, которые работают очень расторопно, потому маме атмосфера свежести и юности нравится.

Особенно молодые парни, у которых она проходит рентген, кардиограмму, МРТ и кучу других исследований.

– Как это здорово! – Умиляется мама, – Что выгнали всех толстозадых бабок. Они неповоротливые и вредные. И не хотят слушать меня.

Я почему-то сочувствую тем самым бабкам, поскольку слушать маму – это вникать в ее длинные часто двухчасовые монологи. На такое нужно крепкое здоровье и участие. А это не интересно никому – вовлекаться в проблемы постороннего человека.