Книга Так романтично, так экстремально - читать онлайн бесплатно, автор Мария Любимова. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Так романтично, так экстремально
Так романтично, так экстремально
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Так романтично, так экстремально

– Верь мне.

– С твоим бабником тоже не хочу жить, – сказала сестра, отворачиваясь к окну.

– Будем с тобой вдвоем жить, пока не встретим мужчин. Правда, тебе рано.

Я посмотрела время на телефоне. Было десять минут восьмого.

– А как же этот дурацкий Моряк? – спросила сестра.

– Откуда знаешь его прозвище? – спросила я вопросом на вопрос.

– Его знает весь интернет. Ты серьезно не в теме? Это он катал Кальку!

– Чего?

Я совсем не понимала слов сестры. Кальку я знала. Она была приятельницей Киры, которая жила несколькими этажами ниже. Я также знала ее мать, в свое время вместе учились в школе. Однако слов сестры не понимала. Возможно, Кира выражалась на сленге по типу, что он «валял ее как вату», то есть игнорировал. А возможно катал на автомобиле. Правда, во второй вариант трудно верилось. Андрей был мужчиной на выданье, а Калька обычным подростком.

– Ту, которой пятнадцать! – воскликнула эмоциональная Кира. – Просто катал по городу, на машине.

– Наша соседка Калька… – не успела я закончить речь, как сестра перебила.

– Да! Она хвалилась, что подкатывал взрослый мужик.

– Давно это было?

– Месяц назад. Но у него же еще грудастая! Такая пафосная, жирная. Крайне неприятная. Разложила груди на пол – экрана в раскрытом платье, и считает это крутым. А самой – то годков сорок!

– Андрею нравится. Нам не понять, сестренка.

– На рок – концерте много приличных парней, – не теряясь, перевела она тему разговора.

– Ты думаешь, что я смогу влюбиться в длинноволосого мужика с непонятными цепями?

– Они не все волосатые. А цепи снимают дома!

Наконец, я поднялась с постели.

– Мама Алинки там мужа нашла, – развивала тему сестра.

– Ладно, буду собираться, мой рокер, – сказала я, обращаясь к сестре.

– Подожди. Чем Литва от Латвии отличается?

Я взялась за голову.

– Шучу, – сказала сестра. – Сегодня контрольная по физике. Позвони своей подруге…

Школьным учителем Киры была моя подруга Нина. Мы крепко дружили. Как встретились в десять лет, так не расставались. Дружба началась с вечерних прогулок по двору, когда нарезали круги в обсуждении подростковых печалей. Параллельно жгли палочки от чупа-чупсов. Нравился процесс плавления… Полагаю, что как раз в то время в Нине заложилась отличная база для осуществления опытов и экспериментов. Сейчас подруга преподавала сестре физику. Иногда я просила Нину помочь с ответами на самостоятельной или контрольной работе по дружбе. Та присылала решенные задачи. Но за это она всегда вызывала Киру к доске несколько раз подряд. Так что Кире все равно приходилось заниматься физикой.

В этот раз Кира снова хотела использовать Нину в своих коварных планах по получению незаслуженной оценки.

– У меня есть условия, – сказала я. – Для того, чтобы мы жили вместе, тебе нужно посещать школу и готовиться к урокам самостоятельно.

– Усекла.

Сестра вышла из комнаты. Я, в свою очередь, пошла в ванную. Закрыв дверь, я принялась чистить зубы. Обернулась. Дверь приоткрылась. Было все понятно. Захар снова шпионил, не стесняясь ни матери, ни Киры.

Я поспешно вышла из ванной комнаты. На кухне находилась только Кира. Она сделала два чая и нарезала бутерброды.

– Представляешь, Захарчик вчера жизни учил, – начала она рассказ о горе – отчиме.

Я с вниманием посмотрела на сестру. Кира принялась за бутерброд с колбасой. Я также начала завтракать, глядя на сестру.

– Сделал замечание, что у меня два репетитора по математике, – пожаловалась Кира.

– Сколько нужно – столько будет, – ответила я, делая глоток чая.

Ситуация с репетиторами была не такой простой, какой могла показаться. У Киры было несколько дополнительных учителей, поскольку один из них являлся профессором столичного университета и имел мало свободного времени. С ним Кира занималась только один раз в неделю. Другой репетитор был учителем из местной школы, занимался один или два раза в неделю, но исключительно по наработкам профессора. Такой умный был профессор, что приходилось разбирать его математические теоремы с отдельным специалистом…

Для Киры я хотела хорошего будущего. Со своей стороны понимала, что оно основано на точных науках, поэтому оплачивала услуги репетиторов. Кира была благодарна. Несмотря на трудности с учебой и в семье, она стремилась к успешной карьере в жизни. И уже в девятом классе делала шаги для того, чтобы поступить в ведущий столичный ВУЗ. Возлюбленный матери, получается, не знал всех тонкостей из жизни Киры. Однако это не помешало ему осуждать ее за наличие репетиторов.

– Я тоже так сказала, – продолжила речь сестра. – Матушка услышала разговор и снова стала психовать.

– Кира, взрослей, – кратко сказала я.

– А я, что?

– Больше молчи, пубертат мой!

Позвонил телефон. На определители высветилось «Моряк». Я не стала проявлять обиду, поэтому ответила на звонок. Он сказал, что ждет внизу. Изъявил желание проводить на работу. Я восприняла это за добрый знак расстаться.

– Ты чего не ешь? – спросила Кира.

– Аппетит пропал.

– А я бы наелась до отвала, как он!

Кира также помнила про случай с яичницей из жизни Моряка. Одна глупость остается в голове многих умных людей. Хорошее может забыться, но не безумия. Те с нами до конца…

– Опять эта злосчастная яичница, – сказала я.

– У нас два идиота из класса повторили этот номер. Одного два дня рвало…

– Кира, я пойду.

– Подожди. Я думала, что ты отвезешь меня.

– Моряк на улице.

– Пошли его, да красиво!

– Расстанусь по – человечески.

Я вышла на улицу. Андрей сразу принялся обнимать меня. Раньше он был довольно сдержан в эмоциях. Лишь под действием сильного алкоголя проявлял ласку, внимание. Однако просто так не обнимал меня на улице. Творились чудеса с непостоянным Андрюшей!

– Не понимаю, Андрей, – сказала я прямолинейно.

Из подъезда вышла мать Кальки Ева. Несмотря на то, что мы были практически ровесницами, Ева выглядела гораздо старше лет. Ее вид всегда был измученным. Глаза казались стеклянными. Волосы в обязательном порядке были растрепанными. В движении она шаталась. Такая особенность походки…

Когда Захар впервые ее увидел, подумал, что она пьяная. После этого случая в нашей семье Еву воспринимали исключительно как пьяную женщину. Уверенным шагом Ева направилась к нам. Она была на негативе.

– Привет, Ева, – сказала я.

– Подлец, еще раз подойдешь к дочери, пожалеешь! – кричала она.

Андрей снова улыбался. Странная позиция: его оскорбляют, а он улыбается. Точно играет роль!

– К чему эти улыбки? – спросила я у него.

– Чушь несет, – спокойный тоном ответил Морев.

Интересно получалось: человек открыто врал, но не суетился и не краснел. Был спокоен как удав. Должно быть, имел большой опыт по данной части, ведь умело выходил из постыдной любовной ситуации.

– Дочь всем рассказывает, что ты ее привозишь и встречаешь из школы! – кричала со злостью Ева. – Фильмы вы днем смотрите!

– Кто твоя дочь? – спросил он с непониманием.

– Каля!

– Смотрели пару раз, – признался Моряк.

Андрей не стеснялся, и ничего не скрывал. Спокойным тоном он сообщал матери несовершеннолетней, что смотрел с ее дочерью фильмы. Еще в присутствии своей девушки!

– Ты, Вера, поосторожнее с ним.

– Принято, – сказала я. – Собственно, Андрей, я как раз хотела обсудить формат наших отношений. Мы разные…

– Я пойду, – сказала Ева. – А ты учти, что стоять в стороне не буду, пока дочь совращаешь!

– Да на меня все сами вешаются, я, что, виноват?!

Подъемные чувства, симпатии и неосуществимая страсть ушли в небытие. Глаза Андрея резко стали злыми. Он начал кричать. Затем обиделся и исчез за горизонтом. Сделал всех вокруг виноватыми. Однако я понимала хитрый план.

Дуновение ветра отрезвило романтичное сердце. Я задумалась, удивляясь наглости, самоуверенности и человеческой непорядочности. Под влиянием многогранных чувств я отправилась на работу.

Глава 2

Ближе к обеду Елена Васильевна, финансовый директор, прибежала в мой кабинет. По характеру она была импульсивной, сентиментальной. Однако в состоянии паники ее не видела. Должно быть, произошло что – то серьезное.

– Сидишь?! Иди домой!

Я оторвалась от компьютера и посмотрела на начальницу.

– Здравствуйте, Елена Васильевна…

– У матери микроинсульт.

– Как?

Я приподнялась из – за рабочего стола. Голова начала кружиться.

– Звонили из скорой помощи, – говорила начальница. – Едут в больницу.

– Не верится… кошмар.

– Ты иди. И завтра отдыхай.

– Спасибо.

Я взяла сумку, в которую положила телефон и вышла из офиса. Даже компьютер не выключила. Бежала к парковке, где находилась машина. Но практически сразу наткнулась на маму. И она не привиделась! Мама стояла неподалеку. Была здорова и не выглядела как человек, перенесший столь серьезную неврологическую патологию. Быстрым шагом она направилась ко мне.

– Мама, ты как? – спросила я, ничего не понимая.

– Все хорошо, – бодрым тоном ответила она.

Я снова посмотрела на мать, пытаясь понять происходящие наяву события.

– Елена Васильевна сказала, что звонили из скорой помощи нам на горячую линию…

– Ева звонила. Она заходила, – сказала мама, улыбаясь.

– Значит, история со скорой выдумка?

– Ты мне нужна, понимаешь?! Я Захара теряю!

– То есть, ты не больна?

– Пока нет.

– Разыграла спектакль, но зачем?

– Спасти отношения с Захаром. Он любит Индию. Организуй отпуск нам.

Мать втягивала в авантюру под названием «продление гиблых отношений». Ради собственной сомнительной цели она шла на коварные уловки, сорвала меня с работы, связалась с начальницей. Она не могла дождаться вечера, решила действовать оперативно. Боялась потерять отморозка Захара. Эх, было бы за кого держаться!

Она кричала, желая получить свое. Но печально то, что ненормальность происходящего была не понятна матери. Уставая от абсурда, я решила раскрыть глаза. Более того, я не планировала тратиться на внеплановые путешествия.

– Мам, если он задумал, то уйдет. Не через неделю, так через месяц, – ответила я. – Давай будем поступать разумно.

– Я не так выразилась!

Она схватила меня за руку.

– Пошли!

Я растерялась. Еще не отошла от той мысли, что она была здорова. Спектакль выдался слишком живым, профессионально сыгран. Наконец, мы отправились к торговому центру. По дороге мама сообщила, что Захар стал много времени проводить за пределами дома. Мама же хотела постоянно быть со своим мужчиной. Круглосуточно, без выходных и перерывов.

– Сочувствую Захару, – сказала я, призывая мать к разуму.

– У нас разница двенадцать лет. Трудно постоянно молодиться.

А, может, бросить слабых и сомнительных мужиков? Оставить место за порядочным, веселым и романтичным. За тем, кто сам станет зарабатывать, в конце концов. Слушая различные любовные истории, я давно пришла к выводу, что если сердце чувствует неладное, то стоит разрывать больные отношения. Есть смысл пробовать узнавать новых людей. В дальнейшем натягивать нити прочных новых отношений, из которых получится канат.

Моя жизнь тоже включала в себя недостойных мужчин. Правда, я моментально прощалась с ними. Ни за что не приняла бы такого, который предпочитает бить баклуши. Сразу простилась бы с мужчиной, который позволил усомниться в верности. Если меня открыто предали, то в ту же минуту горе – мужчина полетел бы с лестницы жилого дома. Бдительность служит залогом спокойствия. Оно, в свою очередь, приведет к счастью.

В свое время мой парень Марк появился для того, чтобы показать чистые отношения между парнем и девушкой. Помнится, нашим последним летом он плыл на матрасе по реке. Был довольный. Мы с Ниной переплывали реку. Марк был рядом. Плыл по течению, и между нами пылало нескончаемое пламя любви. И дело не в том, что мы были слишком молоды. Дело в глобальном. Любовь проявлялась в уважении, доверии и интересе.

Марка уже полтора десятилетия нет в моей жизни. Но он показал, что любовь бывает. В те годы у меня было полное доверие к нему. Я знала, где он находился. Нам всегда было легко друг с другом. Впрочем, можно бесконечно размышлять о светлых и искренних чувствах…

В торговом центре мама принялась скупать платья. Одно радовало: вещи были разными по цвету и фасону.

– Только бы не наткнуться на коллег… – подумала я и сказала вслух.

–А что? Маме уже лучше! Отличная дочь балует родительницу…

Мы купили семь платьев и семь купальников. Мама говорила, что каждый день она хочет носить новую одежду, которую не видел Захар. Таким образом, она планировала поддерживать его сексуальный интерес.

– Белье без тебя куплю, – продолжила она.

– Отличная идея!

Выйдя из магазинчика, я заметила Киру. Она также находилась на территории торгового центра. Рановато. Ее уроки заканчивались в начале третьего. Сейчас было около двух часов. Получалось, что в школьное время она находилась на фуд – корте в компании неформалов – подростков. Они прогуливали учебу.

Мама заметила Киру раньше, чем я. Она начала кричать на дочь, находясь примерно в тридцати метрах от нее.

– Нахалка!

– Мама, подожди. Я поговорю с ней.

– Опять покрываешь?!

– Сегодня должна быть контрольная по физике, – глядя в глаза, сказала я. – Испугалась.

– Родила дуру, – с ненавистью сказала она о Кире.

Мать направилась к столу, где находилась сестра. Я пошла следом. Слышался мат из компании Киры. Все засмеялись. Именно в тот момент подошла мать. Не говоря ни слова, она ударила Киру по лицу. Затем ушла.

Компания подростков находилась в состоянии транса. Все растерялись, молчали. Крайне постыдная ситуация творилась с моей семьей. Я догнала мать.

– Зачем ты это сделала?– спросила я.

– Осуждаешь?

– Не хорошо это всё. Пора налаживать контакт с Кирой.

– Пошли домой, – схватила она меня, точно непослушного трехлетнего ребенка.

– Мама, стой! – начала я возмущаться.

Я отпустила руку, за которую она схватила.

– Ты несешь ответственность за нее до совершеннолетия, – напомнила я. – Давай поможем ей разобраться со школой, с друзьями, с внутренним миром. Она наша, нельзя проходить мимо.

– Она уже баба! – ошарашила словами мать.

Мимо проходила бабулька. Она остановилась рядом. Было понятно, что она вникла в нашу ситуацию. Мнение со стороны независимого эксперта могло быть полезно для того, кто любит познавать новое, а также оно имеет место быть, если у человека адекватная самооценка. Что касается мамы, то она не послушала бы стороннего человека. Впрочем, мало кто прислушался бы. Я же ценила внимание прохожих. Если мне говорили, что со мной что-то не так (например, испачкалась), то я благодарила за подсказки. И это стоит отличать от ситуаций, когда человек откровенно живет чужим умом.

– Да какая разница… – сказала я, глядя на старушку. – Услышь меня, наконец.

– Ты знаешь, что она сказала про этого Рому?!

Речь шла о бывшем молодом человеке Киры, с которым она рассталась зимой. Прошло минимум пять месяцев, а мама помнила какое – то недоразумение из того общения. Мама, ну очнись! Прошло то время, сейчас Кира общается с вполне адекватным Стасиком (который, кстати, больше не лежит раздетым у нас в квартире).

– Что тебя смутило в словах Киры? – спросила я, хотя не было желания развивать тему.

– Фантазии у того тринадцатилетнего сопляка!

Старушка с грустью покачала головой и ушла. Оно понятно: происходящее из ряда вон ненормальное. Во-первых, мать жестко критикует родную дочь. Во-вторых, мать и другая дочь прилюдно разговаривают на повышенных тонах. Еще минута – и в ход пойдут кулаки! В – третьих, речь идет про сексуальные фантазии несовершеннолетних людей.

– Мам…

– Не мамкай! – воскликнула она, продолжая держать меня за трехлетнего ребенка.

– Иди домой, пожалуйста, – все же договорила я.

– Будешь домашним психологом? – с насмешкой спросила мать.

– Мы позже придем, – сказала я.

Мать ушла. Я смотрела на нее, уходящую. Лет двадцать пять назад она была замужем за отцом. Думаю, любовь между ними была. Случился конфликт, отец ударил мать. Она затаила злобу, подала на развод. При удобном случае оскорбляла его, и лишила меня отца. Но он был героическим человеком. Оставил нам квартиру, развивал бизнес в областном городе. Даже снял квартиру, чтобы быть поближе. Делал со мной уроки, потому что уже тогда маме это было не нужно. Папа был рядом еще лет пять. Мать все это время препятствовала общению. Подключала классного руководителя в семейные проблемы, звонила отцу с претензиями и оскорблениями, писала гневные сообщения, угрожала. В середине моего обучения в старшей школе папа встретил женщину. Она работала в администрации города, занимала хороший пост. У них с папой сложилось; остались жить в областном городе.

Мама, которой все были плохи, продолжала ковыряться в людях. Встретила нового мужчину, которого не очень – то любила. Собственно, странно я размышляю. Нельзя немного любить или немного не любить. Того мужчину – полковника полиции она не любила. Придиралась, скандалила, пыталась унижать. Тем не менее родила Киру. В дальнейшем тоже прогнала его.

Много лет у меня перед глазами был пример неправильной модели семьи. Но я понимала, что такого не должно быть. Если живешь с человеком, то живи. Не устраивает вторая половина – расставайся. Впрочем, я всегда хотела найти мужчину, чтобы получить то, чего не было в своей семье. Но я также понимала, что должна раскрыться как женщина.

Я села за соседний стол от Киры. Она подошла ко мне. Со слезами бросилась в объятия. Сестре было больно. Она горько плакала. Девушка присела рядом. Подошел парень в балахоне группы Сектора Газа.

Великого Юры Хоя нет более двадцати лет. Однако его продолжают любить, слушать. Человек оставил след от пребывания в мире. Для нас, молодого поколения он продолжает оставаться современником. Он не стал в обществе Юрием Николаевичем, не повзрослел. Он остался вечно молодым с бесценной сокровищницей творения.

Я не была поклонницей Сектора Газа, но умела восхищаться значимыми для общества людьми. Каждый в жизни успевает сделать доброе дело, но степень значимости этих дел отличается. Выдающиеся люди востребованы. Им нет смысла самоутверждаться за счет других. Однако у них свои проблемы, так же мирового масштаба.

– Я Хелл, – представился парень.

Прозвище молодого человека переводилось с английского как «ад». Юному неформалу это, должно быть, казалось крутым. Я улыбнулась сквозь грусть. Как никогда принялась копаться в мыслях, принимала груз прошлых лет. А оно совсем было не нужно…

– Настолько плохой?– спросила я шутливо.

– И вы туда же. Англичанка достала.

– Ладно, Хелл, исправлюсь. У меня всё просто: Вера я.

– Приятно познакомиться.

– Хелл, иди отсюда, – прогнала его Кира.

– У меня сегодня концерт, – сказал он, не обращая внимания на слова сестры. – Приходите. Песню «Бой» я посвятил Кире.

Сестра улыбнулась. Всего за секунду ее настроение переменилось. Появились радостные чувства. Я понимала: Кира была увлечена Хеллом.

– Правда? – спросила она, наблюдая за реакцией молодого человека.

– Я давно тебя люблю.

– Так, дети мои, вы еще не доросли до любви и различного рода утех. Это помните, как таблицу умножения, – напомнила я.

Вот она, таинственная душа другого человека. Вчера Кира грустила по другому человеку, вспоминала его. Она думала о Стасике. А сегодня радуется тому, что новый парень обратил внимание. По ее взгляду было понятно, что этот новый парень нравился. Сердце самовольно впускало любовь.

– Мой дядя, батюшка, говорит, что любовь не является грехом, – сказал Хелл.

Я обняла Киру и Хелла с мыслью «Легко!». Причем, это шло из сердца. Батюшки тем временем молились за любовь всех православных христиан в храмах. Да будут они услышаны.

***

Вечером мы с Кирой отправились на рок-концерт. Планировалось выступление Хелла. Он собирался играть на «разогреве» известных исполнителей из столицы.

На концерт я пришла в повседневном темно – зеленом платье. Оно было женственным, по длине до колен. Слишком наряжаться не стала, поскольку понимала, что это будет неуместным. Однако мой внешний вид смутил Хелла, встретившего нас на улице. Он сказал, что на подобные мероприятия так не приходят, и дал свой запасной балахон.

Я согласилась. Стоит отметить, что балахон с изображением неизвестных мне людей отлично сочетался с платьем. Я улыбнулась, радуясь новому образу. Непонятные рокеры с эрокезом скалились на переднем плане черной толстовки. И я чувствовала радость. Признак дурачины играл во мне.

Права мать, что обращается с нами, как с детьми. Мы и есть чудаковатые личности, пребывающие в детстве. Я смотрелась в зеркало, улыбалась. Поблагодарила внимательного Хелла за одолженную вещь.

– Подаришь? – спросила я на полном серьезе у него.

– Забирайте.

– Отлично. На работу так приду!

– Вас не поймут, – сказал он.

– Да, я – то в платьях всегда. А здесь координально сменю имидж.

– Хелл, она шутит, – сказала Кира.

– Приду в этой интересной вещичке, когда скучно станет. Повеселю генерального директора. Почему нет?

Начался концерт. В заведении творился хаос. Преданные и отчаянные фанаты трясли головой, кричали во весь голос, распевая фаворитные хиты. Танцевали так, будто сбежали из психбольницы. Танцы были в стиле пьяных людей, попсы и обычных кривляний. Среди гостей я увидела библиотекаря из школьной библиотеки. Ей было около шестидесяти. Она тоже пришла отдохнуть. Отрывалась, как только можно. Улыбалась всем подряд и делала приставные шаги под музыку.

Отдельные лица запрыгивали на сцену. Прямо так, своевольно. Охрана сталкивала не везунчиков обратно. То есть, люди в прямом смысле летели со сцены, а толпа ловила их. Мне было весело в той необычной атмосфере.

– Клево тут, – говорила сестра.

Я заметила недоброжелательность одного из незнакомых парней в возрасте двадцати лет. Он все время смотрел на меня. Спросите, почему меня это заботило, и почему я смотрела на него? Дело в том, что я случайно посмотрела на него, а в ответ целая ненависть неслась с лица незнакомца. А смотрел он так плохо, что я начинала побаиваться…

Во время интервала присутствующие на концерте заняли столики. Я была в компании Киры и ее приятелей. Их была целая шайка. Десяток человек, не меньше. Все присели за столик у окна. Я была напряжена, поскольку опасалась снова увидеть зло в лице неприятного типа.

– Мой учитель биологии хотел прийти, – громко говорила Кира. – Он нам, кстати, на двадцать третье февраля заказал берцы и виски. Говорит: если купите – всем пятерки итоговые поставлю. Мы исполнили прихоть. Он закрыл дверь на ключ и выпивал вместе с нами.

– Как, прям так? – спросил парень с бородой.

– У нас класс дружный, – ответила сестра.

Подошел молодой человек сорока лет. Чернявый, бровистый. Он был в цепях и кожаной куртке. Был улыбчив. Разговор, имевший место в компании подростков, быстро закончился. Все принялись брать автограф. Одна из барышень, которая была подругой Киры, подняла футболку и попросила расписаться между грудей. Рок – звезда спокойно выполнил каприз юной девушки. Затем посмотрел на меня, улыбнулся.

– Прогуляемся? – обратился он ко мне.

Я засмеялась, растерявшись. Он смело взял за руку. Я снова удивилась. Казалось бы, певцы держатся подальше от публики. Однако это лишь казалось. Молодой рокер вышел к фанатам. Пообщался с ними и присмотрел даму на вечер в лице меня.

Я не знала его. Но понимала, что вреда этот человек не принесет, ввиду своей популярности в определенных кругах. Придется держать марку перед обществом. Я пожала плечами, затем растерянно улыбнулась. В толпе раздалось радостное: «Вау! У-у-ух!».

– Евгений, – услышала я от молодого человека.

Мужчина представился. А я тем временем отвлеклась, смотрела на веселую толпу, которая бесилась и плескалась напитками.

– Вера, – сказала я, представляясь, в свою очередь.

Я сконцентрировалась на беседе с новым знакомым. Присмотрелась к нему. Он подходил под мой типаж мужчины. Собственно, не было тех или иных пожеланий в отношении внешности мужчины. Нравились как голубоглазые, так и кареглазые. Лишь бы была у него уверенность, легкая дерзость в характере и нестандартность в поведении. Любовь, интерес ко мне, надежность. Обычные сдержанные мужчины были не по мне. Я сбегала от них, в прямом и переносном смысле. Хотелось яркости, пылкости, страсти!

Косившейся парень снова появился в поле зрения. Он продолжал презрительно смотреть. Такова аксиома жизни, что урод непременно появляется в мгновения счастья, дабы не дать возможности расслабляться. И, что очень важно, этот урод запомнится надолго.

– Первый раз на рок – концерте, – сказала я, пытаясь отвлечься. – Необычно здесь.