Pro порно

Массажные программы имеют нарочито пафосные названия и описания, вроде «Поцелуй Афродиты» – утончённое наслаждение, океан страсти и нежности… Что может быть восхитительнее? Чувственное дыхание и страстные поцелуи на вашем теле… Прикосновения Афродиты будоражат! Или «Царство господина» – умопомрачительная, будоражащая кровь программа для искушённых, знающих себе цену мужчин! Сексуальные обольстительницы вознесут Вас на вершину блаженства! Ваше тело будет трепетать от восторга, и Вы окажетесь на седьмом небе от счастья!

Выбирайте программу с опцией, разрешающей трогать и ласкать массажистку. Главное, никуда не спешить. Общеукрепляющий массаж спины и ног – классная штука. После перелёта, сумасшествия столицы – ничего лучшего быть и не может. Но всё же… Дождись, когда девушка попросит тебя перевернуться. Член она дрочит умело, с громкими стонами, но в глазах скука. Многие совершают тут главную ошибку. «Посмотри, посмотри, какой он у меня красавец! Правда, большой? Нравится? Может, отсосешь?» Если хочешь, чтобы отсосали, – иди в другое место! Твой членоцентризм здесь совершенно неуместен и просто смешон! Самое время приступить к дополнительно оплаченной опции программы. Главное, не кончить перед этим, потому что если ты уже кончил, то оно тебе надо?

Лохи и неудачники сразу же тянутся к груди массажистки или лезут ей между ног. Стратегическая ошибка. Как говорил Лао Цзы: «Иди туда, где не ждут; атаковать надо там, где не подготовились». Начинать следует с шеи или плеч. С лёгких поцелуев, невесомых касаний. Медленно спускайся вниз. Прислушайся к девушке. Если её пульс не изменился, а дыхание не стало прерывистым – остановись. Брось дурное. Дело может быть в чём угодно. Не тот запах, не тот день, не то место, не тот ты. Сдавайся. Ложись на спину, расслабься и дай ей закончить то, для чего ты, собственно, сюда и пришёл. Но, если мелкие волосики на попе массажистки вздыбились стойкими оловянными солдатиками, крылья носа затрепетали от возбуждения… Смело приступай к более активным действиям. «Будь как невинная девушка – и противник откроет у себя дверь. Потом же будь как вырвавшийся заяц – и противник не успеет принять мер к защите». Опять он же – великий Лао Цзы. Старикашка знал толк в извращениях! Массажистки – все в основном сексуально неудовлетворённые. Не знаю, или тяжёлая работа негативно влияет на личную жизнь, либо количество хуев, прошедших через их руки, снижает либидо. Но, если тебе удастся прорвать стену негатива и предубеждений, что мужчина – это не только восьмидесятикилограммовый придаток к собственному члену, поток ответной женской благодарности будет безграничен.

Девушка с коктейлем возле окна ушла, потеряв ко мне всяческий интерес. Что ещё больше подчёркивает её профессионализм. Поняла: чувак пришёл элементарно накидаться, зачем мешать процессу? Проявила уважение к моему внутреннему «я».

Ресторан вскоре должен закрыться, людей практически не осталось. И что теперь делать? Можно, конечно, дябнуть водяры и закрыть, так сказать, повестку вечера. Но в пьянстве водкой нет изящества, таинства и эстетики пития. В дешёвом вермуте или плодово-ягодном винище их больше. Нажираться креплёной бормотухой – это как езда в общественном транспорте с пересадками. Ты можешь получить в рыло по дороге, влюбиться, быть ограбленным или попасть в ментовку. Сесть не на тот маршрут и оказаться с бомжами на мусорном полигоне в Шабанах. Употреблять же водку – как заказать Яндекс.Такси «эконом». Простейший, незатейливый способ алкогольного перемещения из точки А в точку Б. В грязном, прокуренном салоне в компании с агрессивно-молчаливым неудачником.

Но оставаться в ресторане тоже скучно. Куда пойти, куда податься? Из разрешённых в нашей стране грехопаденческих развлечений остаётся только казино. К чему я совершенно безразличен. Дорогой и глупый способ постигать эзотерическую связь цифр с удачей. Трата денег должна приносить хоть какое-либо удовольствие. Можно податься в клуб. Но там придётся общаться с людьми. Ну его на фиг! Можно, конечно, пойти в клуб и не общаться с людьми, но суть похода в клуб именно в том, чтобы знакомиться с девушками. Некоторые так делают. Я знаю, я читал. Хотя, это, конечно, кошмар! С девушками надо говорить, слушать их. Даже если они болтают что-то невообразимо глупое. Говорить самому что-то такое же глупое. С этим-то как раз проще. Но сам факт – подойти, познакомиться. А куда засунуть дикий страх, что в ответ будешь послан? Я же весь такой из себя… Я же! Я же! Да ты знаешь, детка, вообще, кто перед тобой? Да я, да я! Не то что ты… Я – это… я!… А ей по фигу! Они там все такие… Не понравится цвет твоих носков, и пошлёт. Пошлёт как пить дать!..

Как у девушек в компании всегда есть страшненькая подруга, так у мужиков – парень-балагур. Которого засылают знакомиться. Когда-то давным-давно, в прошлой жизни я был таким парнем. Это ужасно. Несправедливо. Ты делаешь всю «грязную» работу, тебя посылают куда подальше бессчётное число раз. Наконец, когда самооценка падает ниже плинтуса, ты находишь девушек, которые не против присоединиться к компании твоих друзей. Ты приглашаешь их за ваш столик, лопочешь, как идиот, развлекаешь окружающих! А по концовке все приведённые девушки достаются твоим молчаливо-скучающим друзьям. У нас в компании был товарищ по имени Гедеван. Весь вечер он молча, нахмурив лоб, сидел, повернувшись в профиль. Демонстрируя всем выдающийся вперёд тяжёлый подбородок. Щурился в пустоту, курил трубку, пуская дым сквозь ноздри. Под конец вечера он поворачивал голову, пристально всматривался в понравившуюся девушку. Вытряхнув из трубки пепел, с нарочитым безразличием кивал выбранной жертве, поднимался и не оборачиваясь уходил в рассвет. И девушка вставала, и шла за ним, аки гамельнские дети вслед за крысоловом.

Была бы моя воля, я б каждой девушке перед входом в клуб выдавал связку медалей. Если к тебе подходит знакомиться парень… Пусть самый страшный задрот, с гнойной бородавкой на носу, в жопу пьяный, в штанах-укоротах… Вручи ему медаль! Он смог, он сделал это, он молодца!

Как я себе это представляю. Возле сцены пьедестал почёта. Диджей прерывает зажигательную музыку и объявляет:

– Итак, третье место достаётся Дмитрию Эйсмонту из Новолукомля. Да, этому простому пареньку с потными потёками вокруг подмышек, в кожаных сандалиях, надетых на носки… Но вы только посмотрите на его избранницу!

Диджей направляет в зал луч прожектора, выхватывая из толпы стройную девушку:

– Ольга Качанова. Студентка Стэнфордского университета, говорит на трёх языках, победительница калифорнийского шоу «Мокрые майки», десять миллионов подписчиков в инстаграме. И что бы вы думали? Дима смог, не зассал – подошёл познакомиться! – кричит со сцены диджей. С потолка сыпется мишура и конфетти.

– Второе место – Иван Балаба. Дрыщ, задрот и ботан. Архимаг Четвёртого Уровня «Героев Меча и Магии». В реальной жизни работает сисадмином в магазине автозапчастей. Предложил купить девушке коктейль. И… Смотрим: кто же его избранница?

Луч прожектора выхватывает из толпы сочную большегрудую девушку.

– Лиля Ермошина, – объявляет диджей. – Она же Алексис Лав. Четвёртый размер бюста. Имеет собственную звезду на порнохабе. Вау! Вау! Вау! Наши поздравления Ивану!

Звучат фанфары.

– И, наконец, наш победитель – Гриша Карпенков! – сообщает диджей. – Обычный двадцатилетний пацан. Его избранница – Наташка Чемоданова. Посмотрите на неё внимательно. Как вы могли заметить – ничего выдающегося. Конечно же, далеко не уёбище лесное… Стройненькая, сиськи, губы… Но сколько вас здесь таких? Вы же у меня все тут красавицы! – кричит в микрофон диджей.

– Да! – дружно орут ему из зала.

– Наташа и Гриша жили в соседних домах, – поясняет диджей, – учились в одной школе, она старше его на два года. Гриша влюблён в Натаху с пятого класса, когда она мимоходом улыбнулась ему в столовой в очереди за пирожками. Гришаня даже не во френдзоне. Для этого надо, чтобы избранница имела хотя бы представление о твоём существовании. За всё время учёбы Григорий так ни разу и не решился подойти к Наташе. И тут на тебе! Случайная встреча в клубе. И он сразу же приглашает её на медляк! На глазах у всех! На глазах у друганов! Не спрыгнул, не очканул, что Наташка пошлёт его куда подальше! Вот он – наш победитель! Настоящий герой! Стальные яйца! Григорий – красава! – кричит диджей.

Победители занимают пьедестал почёта согласно объявленным местам. Диджей светом прожектора выискивает в толпе друганов Карпенкова – трое широкоплечих парней в оливковых «спортивках» с физиономиями, не облагороженными интеллектом, держат перевёрнутый вверх ногами плакат: «Я Григорий и ты – Григорий, вместе мы – григориане!» В дальнем углу зала корреспондент «Советской Белоруссии», подрабатывающий здесь охранником, берёт интервью у плачущей от счастья старушки-матери Гоши. Возле туалетов в тени стоит и кусает от злости ногти «толстушка» Мария Василевич – бывшая одноклассница Гриши, отказавшая ему на выпускном вечере.

Диджей включает «We are the champions». Зал подпевает в едином порыве. В парней летят коктейльные трубочки и женские трусики.

Никому из этих задротов и лузеров, конечно же, ничего сегодня (впрочем, скорее всего, и никогда) не перепадёт. Ольга сегодня займётся сексом с высоким бородатым метросексуалом, который только что заявился в клуб, Лиля утром улетает на Мальдивы на съёмки ролика с межрасовым гэнг-бэнгом. Наташа Чемоданова вообще беременна вторым ребёнком. Но пацаны всё равно молодцы! Герои! Так держать!

Где б найти такое место, чтобы девушки сами к тебе подходили? Одна за другой, по очереди. Чтобы у тебя было время рассмотреть каждую, оценить, выбрать понравившуюся. А непонравившейся так об этом и сказать. Типа, ничего личного, но ты – это не совсем моё. Может, в следующий раз… Это ж, ё-мое, сказать-то такое… Выпалить! Какие бы аккуратные выражения ты ни попытался подобрать, всё равно получается: пошла на хер, ты недостаточно красива для меня! Сказать такое в лицо живому человеку? Да никогда! Я – трус и слабак! Пусть они такое говорят, женщин с детства к такому готовят! Давай не портить отношения, лучше останемся друзьями…

Если уж девушки подходят, то пусть подходят в нижнем белье. Пусть каждая из них станцует передо мной… А я буду оценивать: стоит ли она моих знаков внимания? Каждой из них (я, конечно, понимаю, что это совершенно дикая фантазия) я буду засовывать деньги в бюстгальтер… Нефига, это ж моя фантазия! Пусть они танцуют без лифчиков! Буду засовывать деньги в трусики. Однозначно, в трусики. Оттяну резиночку и туда! Можно ещё шлёпнуть потом по попке, вроде: эх, хороша, чертовка! Тем девушкам, которые мне больше понравились, – купюру побольше, которые меньше – поменьше. Конечно, последним можно вообще ничего не давать, но… Как-то уж совсем некрасиво получится. Она же старается… Лифон расстегнула, голыми сисяндрами перед тобой трясёт.

Где ж найти такое фантастически невероятное место?

Первое знакомство со стриптизом произошло у меня в другой прошлой жизни. То был знаменитый «Данькофф-клуб». Я работал в научно-исследовательском институте и под конец рабочего дня зашёл к товарищу в соседнюю лабораторию. Пили технический спирт, разбавленный берёзовым соком. Не то чтобы у нас не было денег на водку, просто если весь запас спирта, накопленного в НИИ ещё с советских времён, слить в Волгу, уровень Каспийского моря поднимется метра на три. Пить водку в научном заведении считалось моветоном.

Вскоре наши с товарищем души возжелали общения. И мы поехали в популярную на то время забегаловку, которая находилась в доме на пересечении проспекта Независимости и улицы Козлова. Там, где редакция «Вечернего Минска». Уже и не вспомню, как она тогда называлась. Жуткий прокуренный гадюшник в подвальном помещении. Там предлагали дешёвую водку на разлив и запекали горячие бутерброды.

Бывает такое: пьёшь, пьёшь, а не идёт! Вроде и пьёшь, и пьянеешь, а всё не то! Правильно и в кайф нажраться – своего рода искусство. Зарождающийся экзистенциальный кризис следует глушить на корню! Иначе – беда! Мрак и отчаяние. Написание научной статьи под названием: «Повышение коэффициента эффективности биполярного смещения шпинделя Сухорукова». Подача документов в аспирантуру. Запой или защита диссертации.

Прекращать пить водку и расходиться по домам, понятное дело, утопический сценарий. И мы с товарищем коллегиально приняли решение сменить место дислокации. То есть двигать куда-нибудь. Мув ит, мув ит! Товарищ предложил поехать в стриптиз.

«Понятно, что ничего не перепадёт, но вход недорогой, а там и побухать можно, и на красивых девчонок полюбоваться!» – уверял он. Я согласился.

«Данькофф-клуб» был одним из самых известных мест в Минске. На первом этаже казино, на втором – ресторан. Стриптиз располагался на последнем этаже. Подняться туда можно было только на лифте. На входе нас встретил охранник – уставший лысый дядечка, похожий на начальника лаборатории электронно-зондового анализа нашего НИИ.

Мы расплатились за вход. Охранник поставил на запястье светящуюся печать. Зашли внутрь. Полумрак. Небольшой зал, в центре круглая сцена с шестом посередине. Вдоль стен – штук шесть красных диванчиков с низкими столиками. Заняты только два из них. За одним сидел пожилой представительный мужчина в дорогом костюме, за другим компания из трёх очень пьяных парней, немногим старше нас.

На свободный диванчик нас проводила стройная девушка в чёрном кружевном бюстгальтере, трусиках и белоснежных чулках. Мы уселись, заказали напитки. Заиграла музыка… И всё остальное перестало для меня существовать. Не знаю, с чем сравнить моё настроение… Чарли на шоколадной фабрике… Новорождённый Симба осматривает прерию… Наташа Ростова на первом балу… Всех аллегорий мира не хватит, чтобы описать моё состояние. Нет, я тогда совершенно не был девственником. Скорее, наоборот. Среди друзей я незаслуженно слыл бабником. Но тут… Я даже не представлял, что бывают ТАКИЕ бессовестно-красивые девушки. Секс тогда был для меня чем-то скрытным, постыдным. На тот момент я, наверное, полностью обнажённую девушку вживую ни разу не видел. А оно вот так… Всё и сразу. Всё перед твоим взором. Откровенно. Настолько прекрасно, что аж сводит скулы… С тогдашней своей девушкой мы занимались сексом в комнате, поджав ручку двери спинкой стула, чтобы случайно не вошли родители. Включался телевизор, я укладывал её животом на письменный стол, задирал юбку, приспускал колготы и трусики. Пряжку от ремня я засовывал в карман штанов, чтобы не бренчала, ударяясь о край стола. Спускал ей на ягодицы. Она терпеливо ждала, пока я достану из ящика секретера майку-обкончайку, чтобы вытереть сперму с её бёдер и протереть член.

С каждой новой песней к шесту подходила следующая стриптизёрша. Что ж они там вытворяли!!! Феерия обнажённых частей женских тел сводила с ума. К концу представления каждая из танцовщиц снимала лифчик. Мозг взрывался праздничным салютом. Я влюблялся в каждую. Но тут к шесту вышла она… Я бы и тогда не смог описать её словами, а теперь память полностью стёрла её образ. Как будто Высший Разум смешал всех бывших одноклассниц и одногруппниц, которые мне так и не дали, а затем из этого серого неказистого куска глины божественным касанием сотворил Её. Только ещё красивее. Отбросив в сторону лифчик, она мне улыбнулась. Закончив танец, направилась к нашему столику. Боже, как она пахла! Танцуя, она тёрлась об меня сосками, такими острыми, что о них можно было порезаться. Предложила заказать «приват».

«Это когда я в отдельной комнате танцую полностью обнажённой и только для тебя одного», – интригующим шепотом поведала она.

Боже, что же за чудесный от неё запах!!! От перевозбуждения меня колбасило так, что я не мог связать двух слов. «Приват» стоил пятьдесят долларов. Чтобы вы понимали, это приблизительно моя месячная зарплата в НИИ. Таких денег у меня с собой, конечно же, не нашлось. Оставалось сидеть и смотреть на представление дальше. Но просто сидеть и смотреть я не мог. Потому что я влюбился по-настоящему. Мне стало даже немножечко стыдно, что я продолжаю наблюдать за её обнажёнными подругами. Не помню, какую причину я придумал для товарища, чтобы закончить вечер. Попрощавшись, мы разъехались по домам. Я поехал на такси. Попросил водителя подождать у подъезда. Поднялся наверх, взял из заначки сто долларов. Вернулся обратно в «Данькофф-клуб». Продемонстрировал охраннику светящуюся печать, он без вопросов пустил меня в зал. Посетителей не добавилось. Разве что молодые парни стали ещё пьянее. Пожилой представительный мужчина всё так же бесстрастно пил кофе. Вышла она. За её танцем я старался наблюдать с лёгким пренебрежением. Сотка в кармане до небес задрала моё самомнение.

После номера она направилась не ко мне, а к тому пожилому дядьке. Он незаметно что-то сунул ей в ладошку. Она удалилась за ширму. Вышла оттуда через некоторое время, снова подошла к дядьке, взяла его за руку и повела за ширму. Мозг мой пронзила страшная догадка. До этого мне даже в голову не могло прийти, что заказать «приват» она могла предложить не только мне! Как же так? Как она могла так со мной поступить? От ревности я сходил с ума. Кровь прилила к голове. Не знаю, что меня тогда остановило броситься вслед за ними и устроить скандал. К счастью, всё когда-нибудь заканчивается. Пожилой разлучник вернулся на своё место. Я с ненавистью сверлил его взглядом, пытаясь проникнуть в мозг, чтобы выяснить, что у них там могло происходить.

Танцовщицы сменяли одна другую. К моему столику никто из них не подходил. Видимо, выражение моего лица отпугивало. Наконец, подошла очередь её номера. Я был подобен затаившемуся дракону: снаружи как холодный гранит, внутри буря огня. Закончив танец, она осмотрелась, выбирая: к какому бы столику ей пойти.

К моему восторгу, она направилась ко мне.

«Как насчёт “привата”, подумал?» – улыбнулась она.

Я молча сунул ей в ладошку смятую сотку. Она обворожительно улыбнулась.

«Подожди пару минут, – сказала она, – мне надо подготовиться».

Вернувшись, она отдала мне пятьдесят долларов сдачи. Взяла за руку и повела за ширму в Нарнию…

В «привате» девушка разделась полностью. Гладко выбритый лобок блеснул развратной чистотой. Тогда ещё так не брили. В «кустах» своей подружки я постоянно плутал, с трудом находя необходимый проход. «Приват» длился полчаса. Золотое было времечко! Вскоре его сократили до четырёх песен. Или даже двух. Уже не помню.

Я страдал. Я умолял, уговаривал, просил, взывал к богу нашему, всемогущему Владыке, Премудрому и Всеблагому, Вечному Духу Животворящему, Присносущному Самоизводителю. Поправ бога, я обратился к её милосердию, затем гневно сердился, унижал её, оскорблял, пытался шантажировать непонятно чем, угрожал немедленной расправой, призывал все небесные напасти на её голову. Затем снова унижался и лебезил. Я готов был отдать душу дьяволу, вырезать почку. Переписать на неё завещание, если бы у меня было что переписывать. Я готов был продать Родину. Предать родную страну! Да, да, я бы сделал это даже не задумываясь! Договорились за оставшиеся у меня пятьдесят баксов.

Время остановилось, кровь билась в висках неудержимым домкратом, пространство наполнилось предвкушением.

«Вставай», – приказала она.

Я вскочил, голова закружилась, так что пришлось прижаться спиной к стене. Она снизошла до меня, спустилась с небесного пьедестала… То есть стала передо мной на колени…

«Только рукой, никакого минета! – предупредила она. – И кончать не на меня!»

Она расстегнула ремень и ширинку, ловким движением сдёрнула с меня джинсы до самых колен… И замерла. На лице отобразилась смесь удивления и готовности расхохотаться. Под джинсами я носил подштанники. И это было не брутальное термобельё, как у австрийских горнолыжников. Не солидные панталоны с шерстяным начёсом, как у пожилых английских аристократов. Обычные голубые подштанники. Не совсем новые. В общем-то и не самые чистые… Я носил их ещё со школы. Нежной небесной голубизны, как конверт-одеяло, в котором счастливый папаша забирает новорождённого мальчонку из роддома. А что вы думали? Зимы тогда были очень холодные, на работу я ездил с пересадкой – сначала пять остановок на трамвае, затем ещё две на автобусе. В НИИ экономили на отоплении. В шариковой ручке у меня на работе замерзали чернила.

К её чести, она старалась. Разрешила трогать соски. Изображая страсть, приоткрыв ротик, облизала кончиком языка верхнюю губу. Но момент потерял свою исключительность. Мне было ужасно неловко. По окончанию «привата» я стыдливо застегнул штаны и сбежал с позором.

На протяжении пары месяцев меня мучили эротические кошмары. Регулярно случались поллюции. Чтобы не позориться, перед сном я засовывал в трусы майку-обкончайку. Во время бессонницы мне грезились нелепые фантазии. Я хотел спасти стриптизёршу. Забрать с ужасной работы. Чтобы она была моей, и только моей. При этом ситуации, которые вырисовались у меня в голове, поражали пошлым примитивизмом и бескреативностью. Помесь дешёвой голливудщины с советской беллетристикой.