Камнеломка, кувшинки и корона
На Норд-Карстене Эльсу злили короткие, оценивающие взгляды Себерта. Казалось, что отец не верит в её силы, а еще отслеживает изменение орнамента, готовясь к бою с драконом смерти, способным в любой миг вынырнуть из облаков. Перед тингом и при обсуждении деталей договора Арха вспоминали дважды. Первый раз Себерт сообщил, что существует ритуал разрыва связи с ядовитым драконом. Неизвестно, применим ли он к дракону смерти, но если Эльса захочет попробовать… Эльса не захотела. Второй раз о беглеце заговорила Азалия. Сухо обронила, что существование смертельно опасного супруга Эльсе придется скрывать.
«Он может привлечь под знамена еще десяток ядозубов или отравителей дыханием, однако вызовет негодование ледяных воинов. Мы столкнемся с очередным бунтом».
«Что мне делать, если он появится?»
«Поступи согласно новому закону, – Азалия смотрела строго, без сочувствия. – Усмири, запрети обращаться. На время войны. Узкий круг будет знать правду. Потом, в мирные годы, позволишь Ар-Хангу превратиться перед подданными. Никто не осудит истинную связь, если не заставлять воинов сражаться крылом к крылу с драконом смерти».
Эльса не осмелилась спорить. Её разрывали обида – супруг сбежал, и, похоже, не собирался возвращаться – и облегчение. Эльса сознавала пользу и ответственность королевской власти над драконами. Не хотела смешивать семейные будни и право приказа в смертельной опасности. И, в то же время, прекрасно понимала: при малейшем её колебании приказ отдаст мать. Воля коронованной дракайны неоспорима. И неизвестно, чем это в итоге обернется для строптивого Арха.
Их атаковали на пути домой, после подписания договора. Восемнадцать отступников, ядовитых предателей, переметнувшихся под руку Кенгара. Нападающие были обвешаны защитными амулетами, поглощавшими морозные выдохи. Это помогло им пройти сквозь периметр обороны и добраться до Азалии.
Эльса плохо запомнила бой. Паника подтолкнула её к попытке обращения. Тело ответило вспышкой боли, затуманившей зрение и сознание. Двадцать ледяных драконов бились насмерть, защищая королеву, соправителя и их дочь, временно лишенную крыльев. Первыми смерть от ядовитого дыхания и отравленных зубов приняли военный советник и его супруга, пытавшиеся встать живым щитом между нападавшими и Азалией. Эльса увидела и почувствовала, как дрогнули, сбились с ритма крылья. Как окаменевшее тело матери устремилось вниз, к серой океанской глади. Помнила, как её подхватили мощные лапы – не знала, кто это, только надеялась, что не выронит. Навсегда запомнила падение на крохотный утес и бой Себерта с тремя ядовитыми драконами. Как отец – израненный, отравленный – смог продержаться в воздухе больше суток? Откуда взял силы донести Эльсу до берега? И даже успокаивал на песке, пресекая бесполезные попытки обратиться.
«Не паникуй. Прекрати, ты так навредишь ребенку».
Их нашли, доставили во дворец. Возле постели Себерта собрались самые искусные целители королевства. Эльса верила в лучшее – несмотря на то, что целители отводили взгляды и отмалчивались. Себерт потратил слишком много сил, тело и кровь пропитались ядом. К счастью, разум отца оставался ясным. Без его советов Эльса едва не наделала ошибок.
«Что значит «отложила коронацию»? Немедленно собирай Большой Совет! Ты – особенная, Эль. Это может подтолкнуть тех родичей, которые мысленно примеряли корону. Никто из двоюродных братьев и сестёр не посмеет сорвать ее у тебя с головы, но поддастся соблазну, если корона будет лежать в сокровищнице».
Промедление аукнулось. Общины, не пожелавшие присоединиться к войне с людьми, разграбили оленьи стада и овчарни, прикрываясь «перемещением законной доли в доступные амбары». Вслед за ними, набивая кладовые впрок, вышли на охоту остальные. Поголовье скота растаяло, как сугроб на ярком солнце. Приказ Эльсы об усиленной охране стад и хранилищ и казни за воровство попросту проигнорировали. Родич давал послабление родичу. За годы браков в замкнутом мирке между собой породнились все общины. Сейчас, когда каждое семейство заботилось о личной кладовой, навести порядок было практически невозможно.
– Так надо их того… погонять от души, – подал голос Арх, когда Эльса уже утомилась от крика. – Я могу. Если ты позволишь.
Эльса осеклась и задумалась. Предложение звучало заманчиво. Мародеров-пацифистов, не желавших заглядывать дальше собственного носа – сегодня доедим оленей, а что завтра? – вдохновляла безнаказанность. Подданные еще не знали о беременности молодой королевы и временной невозможности обращения – официального объявления не было, только шепотки – но не сомневались в том, что она не сможет ни устраивать засады, ни преследовать нарушителей закона.
Дракон смерти будет для них сюрпризом.
– Мне надо посоветоваться с отцом.
Арх наморщил нос, пробурчал:
– Начнет тварью обзываться.
– Не смей плохо говорить об отце, – отчеканила Эльса. – Он спас жизнь мне и нашему ребенку.
Ар-Ханг помрачнел, подполз под бок, глухо выговорил куда-то в ткань:
– Я должен был тебя нести. Я бы тебя не уронил. А я сбежал. Ты когда-нибудь простишь?
– Не переживай, беглец, – без злобы посоветовала Эльса. – Кто бы тебе меня нести позволил?
Судя по упрямому выражению лица Арха…
«Что гадать – как могло бы быть? Зачем разбирать кто, что и кому был должен? Всё уже случилось. Теперь надо дальше жить».
Выплеск эмоций помог – полегчало. Эльса велела Арху не высовывать нос из покоев – тот немедленно забрался в постель, пропитывая простыни запахом дракона и моченых яблок – и отправилась на встречу с представителями общин. Её затянул круговорот жалоб, предложений, требований. Ворохи бумаг, доклады – большинство из них Эльса малодушно откладывала «на потом», надеясь, что Себерт выздоровеет и возьмет на себя канцелярские заботы.
Обед с отцом, ставший традицией – ела Эльса, Себерт пил травяной отвар из кубка – сегодня прошел в пикировке и повышении голосов до опасного тона.
– Явился твой беглец? Тварь поганая!..
– Папа, будьте снисходительнее, – попросила Эльса, разрезая моченое яблоко. – Это отец вашего внука все-таки. Хочет помочь, переполнен раскаянием. Продуктов, вот, притащил, хоть и невкусных, а много. Старается. Давайте лучше подумаем, как его к делу пристроить. Может, я его стада охранять отправлю? В Гейзерную долину, куда сейчас перегоняют неприкосновенный запас.
Себерт закашлялся, отставил кубок.
– Больше некого, – напомнила Эльса. – Я только что выслушала сетования об отбивающихся стадах. Инистый конвой позволил зарезать и унести двести голов оленей. Такими темпами до долины никто не доберется.
– Ты подвергла меня соблазну.
– Какому?
– Ответить «да» и оставить тебя вдовой, – усмехнулся Себерт. – Твой беглец выстоит в бою с десятком. Может быть, с двумя десятками. Три дюжины ледяных драконов пожертвуют частью отряда, но разобьют замороженное тело на осколки. И будут в своем праве – неизвестно откуда взявшийся дракон смерти подлежит немедленному уничтожению.
– Что мне делать?!
Тарелка ударилась об стену. Эльса чувствовала, как ярость переполняет тело, вымещает болью невозможность обратиться.
– Успокойся, – Себерт промокнул испарину на лбу батистовой салфеткой. – Ты последовательно вредишь себе и ребенку. Так нельзя.
– Что. Мне. Делать.
– Отложи встречу с представителями Совета и отправляйся под бок к своей твари.
– И что это решит?
– Будешь спокойной на свадебной церемонии, – Себерт скривился, демонстрируя отвращение. – Мы слабы. Смерть Азалии и моя немочь лишила нас всех козырей. Твой муж – оружие. Его надо легализовать. Официальный обряд в главном храме – лучший способ предъявить оружие подданным. Я счастлив, что не буду присутствовать на твоей свадьбе по состоянию здоровья! Счастлив, слышишь? Держи тварь на привязи и не позволяй ему бродить по дворцу и парку. Убить не смогу, но ослепить сил хватит.
– Он не будет выходить из наших покоев, – пообещала Эльса.
– Иди, – Себерт бессильно откинулся на подушки. – Мне надо отдохнуть. Чуть позже я вызову придворных и отдам распоряжения. Пойдете в храм через три дня.
Если Себерт был последователен – называл Арха тварью и обещал искалечить, то блудный муж каждый раз выкаблучивался по-новому, изо всех сил стараясь преподнести сюрприз.
– А зачем нам в храм? – чайные глаза просветлели, как после встречи с ломтем лимона. – У нас орнамент уже появился. Мы женаты, Эль. Зачем второй раз?
– Какой второй? – закипая, спросила Эльса. – Мне что, по королевству бегать и всем чешую на запястье под нос пихать? Как ты это себе представляешь?
– Я не знаю, – Арх смотрел так преданно, что закрадывались подозрения в слабоумии. – Я думал, все потом сами поймут. Ну… ты же уже беременная. Скоро видно будет.
Наградила Ледяная Змея родственниками. Скучать не позволят.
– Отец велел устроить церемонию в храме, – растеряв аргументы, сообщила Эльса. – Надо – значит сходим. Через три дня. Понял?
Глава 7. Ар-Ханг. Свадьба
На самом-то деле Арх прекрасно понимал, что без церемонии в Храме Ледяной Змеи не обойтись. Истинную связь всегда подкрепляли клятвами у алтаря, обещая себе и миру, что примут волю высших сил в полной мере: не ограничатся короткими встречами, а будут воспитывать детей в общем доме.
Общий дом? Родовой особняк по-прежнему разрушался. Мандариновые деревца ожили – на зависть всему королевству, на радость Эльсе, которая поедала мандарины вместе со шкурками, кажется, даже косточки разжевывала, и уверяла, что это единственное лекарство, помогающее ей от тошноты. Арх летал к деревьям по ночам – Эльса строго-настрого запретила ему обращаться днем – и чувствовал себя приблудой и вором. Что впереди? Жизнь примака во дворце, под бдительным оком папаши Себерта, желающего, чтобы дочь водила неудобного зятя на поводке? И бежать некуда и незачем – бегал уже, хватит! – и ходить по струночке невыносимо. Грела надежда, что после свадьбы Эльса пристроит его к делу, позволит овечьих да оленьих расхитителей гонять. Иначе недолго и рехнуться.
В ночь перед свадьбой Арх нарвал с деревьев целое ведро мандаринов. Маленькое ведро, но все равно можно гордиться: хватит и на перекус для Эльсы, и на свадебный дар, на два блюда. Арх верил, что ожившие деревья – первое доказательство того, что Ледяная Змея не ошиблась, связала тех, кто сможет прожить долгую и счастливую жизнь. Вторым подтверждением служила тоненькая лоза, пробившаяся сквозь ворох промерзших бурых листьев дворцового винограда. Эльса водила Арха посмотреть на виноградник тайно, опасаясь ссоры с Себертом. Наверное, на ссору все-таки нарвалась – слуги наушничали папаше, словно им за это продукты в голодный год выдавали. А ведь не за плату доносили, по велению души.
Свадебное утро вышло суматошным. Покои заполонили слуги, озабоченные храмовники, посланцы от папаши Себерта, не позволившие спокойно позавтракать. Мандарины двадцать раз перекладывали с блюда на блюдо, комнаты украсили ящиками с цветущим морозником. Воздух пропитался запахом свежести и весенней земли. Одна из первых легенд гласила, что морозник вырос из слёз первой водяной королевы. Арх сомневался, что деятельная дракайна, сумевшая сплотить вокруг себя ледяную армию, действительно разрыдалась, узнав, что подданным нечем украшать алтари для бракосочетаний. Глядя на Эльсу – та же кровь – Арх, скорее, предполагал, что королева погнала на поиски подходящей флоры всех свободных драконов и десяток карликов, и кто-то из них этот морозник нашел. Но упрямые руны на пожелтевших страницах складывались в сказ: «И обронила королева слёзы прозрачные. И растопили они снег, являя подданным чудо-цветы – нежные, стойкие к холоду, превращающиеся в диковинные украшения после выдоха».
Вторая водяная королева, прабабушка Эльсы, запретила изводить цветы для свадеб – только выкапывать с комом земли, приносить в Храм, а после церемонии снова возвращать на равнины, оставляя пару цветков возле дома молодоженов. Морозники около родового особняка Арха кто-то безжалостно вытоптал. Морозников в дворцовом парке было высажено много – и нежно-желтые, и сизые, и бордовые. Свой куст Арх решил вкопать прямо под окном спальни Эльсы – авось, уцелеет, не доберутся прислужники Себерта.
– Время, ваше величество.
Эльсу услужливо подхватили под локоть. Ящик с цветами – традиционного блюда с фруктами почему-то не было – понесли следом. Эльса шла к алтарю в свободной одежде, расшитой рунами и обережными знаками – магия уже не могла облачать её в доспехи. Зато у Арха доспехи потяжелели, украсились угрожающими шипами. Магия смерти желала защищать жизнь – и супругу, и будущего ребенка. Блюдо с мандаринами, обложенное по краю морозником, казалось чем-то неуместным, такому нареченному лучше бы с секирой и кистенем в Храм заходить. Но что выдали, то выдали.
В Храм попали подземным ходом. Разделились у тяжелой двери с оковкой – Эльса медленно пошла наверх, по слабо освещенным ступеням, а Арха увели окружным коридором, в другую дверь. Зал не ошеломил гомоном или взглядами. Как Эльса и пообещала, свадьба была скромной. Десяток ледяных драконов в легких изящных доспехах. Дядя, тётя и трое племянников – вся кровная родня Арха – смущенные, опасливо озирающиеся по сторонам. Пяток храмовых служителей, двое целителей, не спускавших глаз с Эльсы.
Арх задрал голову и посмотрел в глаза огромной статуе. Главная Ледяная Змея, вместилище магии почивших драконов королевства, глянула на него без любопытства и презрения – право же, слишком много чести для соринки! Алтарь – гладкое зеркальное блюдо – потрескивал морозными искрами даже без выдоха. Чуял истинную связь.
Возле боковой двери мелькнула какая-то фигура. Нантар, сын покойного военного советника Кейлхарта, почему-то представлявший родню Эльсы на свадьбе, принял из рук появившегося служки большую фарфоровую тарелку с одинокой виноградной гроздью.
– Ваш отец просит положить на алтарь именно этот свадебный дар, ваше величество.
Эльса – бледная, замёрзшая – тихо проговорила слова благодарности. Забрала тарелку, на которую поспешно добавили куст морозника, шагнула к алтарю. Арх скопировал её движение. Гроздь – едва поспевшая, с пятнами прозелени – мягко легла на гладкую поверхность. Арх, неловко действуя левой рукой, добавил к ней пяток мелких мандаринов. Два куста морозника, сливочный и лиловый, прижались боками рядом с фруктами. По примете, ровеснице легенды, те пары, чьи цветы переживали церемониальный выдох без повреждений и болезни, Змея одаряла редкой для драконов многодетностью.
Движение ожившей статуи было стремительным. Выдох укрыл алтарь густым морозным облаком, а Арх с трудом удержался от обращения – защитить Эльсу и ребенка от опасности. Когда голова Змеи вернулась под потолок, а церемониальный выдох рассеялся, свидетели дружно заулыбались и зааплодировали. Цветы остались свежими, словно и не лежали рядом с насквозь промерзшими фруктами.
Эльса взяла ледяную гроздь первой. Арх поставил на пол блюдо с парой кустов морозника и остатками мандаринов – нарушил этикет, да и провалитесь вы пропадом! – сгреб обледеневшие оранжевые шарики в горсть и швырнул на алтарь, одновременно с броском жены. Виноград и мандарины разбились, разноцветные крошки завертелись, складываясь в рисунок брачного узора. Арх даже убрал доспех с левой руки, чтобы проверить – «такой?» Точно такой же, как чешуйчатый орнамент, украшавший их предплечья уже второй месяц.
Родня и служки подхватили тарелки и блюда, засуетились, перекладывая цветы и фрукты. Главные двери Храма распахнулись.
– Идем, – Эльса двинулась вперед, заворачивая рукав. – Я покажу тебя подданным.
О таком сюрпризе – полной площади драконов, терпеливо ждущих завершения свадьбы возле Храма – Арха никто предупредить не удосужился. Он сначала стушевался под сотней взглядов, а потом, когда на храмовые ступени, под ноги ему и Эльсе полетели традиционные подарки – фрукты, овощи и туши мелких животных – превратился, закрывая крыльями супругу. Да мало ли что прилетит? Совсем с ума сошли такие вольности разрешать!
Драконы отреагировали сменой формы, яростным шипением и хлопками крыльев.
– Рада представить вам моего супруга и защитника, – голос Эльсы, вроде бы и негромкий, заставил драконов присмиреть, склонить головы. Арх и сам почувствовал желание лечь на брюхо. Вот, значит, как оно работает.
– Я надеюсь, что все поймут – ни королева, ни беднячка не могут противиться истинной связи и воле хранительницы наших душ, Ледяной Змеи. Мой супруг, отец моего ребенка, будет служить короне наравне с прочими драконами. Если он приблизится к алтарям скверны на Малом Аспиде, я самолично препровожу его в Хехильт и передам дело на рассмотрение Совета. А пока, в дни нехватки воинов и зарождающейся смуты, я поручаю ему охрану неприкосновенных стад. Вы слышали мою волю?
Как Арх ни сопротивлялся, а не выдержал: лег на ступени, потерся драконьей мордой о мягкий сапожок Эльсы, едва не сбив её с ног. На этом официальная встреча новобрачных и народа была окончена. Эльса извинилась, еще раз напомнила собравшимся о своей беременности и отбыла в тепло покоев. Арх полетел следом – как привязанный, не нашедший в себе сил переменить форму.
Поскандалить – «я же просил, не заставляй меня!» – не получилось. Притащились хлюпающие носами дядюшка и тётушка, наперебой радующиеся пророчеству о многочадии, Нантар с блюдом цветов, мандаринов и еще одной, очень маленькой, не замороженной виноградной гроздью. Как по волшебству появилось чай и легкие закуски. Все умилялись – будто и не случилось явления дракона смерти народу – спорили об имени для ребенка.
– Фарберт, – устав выслушивать идиотские предложения, заявил Арх. – Мы назовем его Фарберт. Он будет ледяным драконом, я знаю.
Эльса, внаглую подъедавшая мандарины с церемониального блюда – такое впечатление, что и листьями морозника не брезговала – только улыбнулась. Не оспорила, не придавила королевской волей. Арх немного успокоился и стащил со стола моченое яблоко. Сам добыл, сам съел. Хорошо, что остались.
Наутро сонная Эльса не позволила ему задержаться во дворце. Выпроводила в Гейзерную долину с наказом «калечить, но не убивать», чем Арх целый месяц с удовольствием и занимался. На исходе четвертой недели его вернули в супружеские покои, и это было очень вовремя – потрепанные мародеры перестали соваться к стадам и Арх заскучал.
Сначала показалось, что Эльса возжелала супружеских ласк. После пары бурных ночей выяснилось – не похоти ради, для дела. Эль – утренняя, мягкая, зацелованная, приятно округлившаяся – вдруг превратилась во властную королеву.
– Поднимайся, праздник закончился. Мы идем громить Хехильт.
– Это я всегда «за», – честно признался Арх. – Но как мы будем его громить? Ты же…
– Я всего лишь беременна, – сухо ответила Эльса. – Хвала богам, это не лишает всей магии. Сейчас проверим ее пределы.
– А что за срочность?
– Договор. Люди начинают весеннее наступление. Первая крепость, которую мы должны захватить – форт Ренкель в Ясконе. Я уже получила три корабля пшеницы в залог добрых намерений. Пора шевелиться.
Арх занервничал, потом напомнил себе, что магия никогда не позволит Эльсе навредить ребенку, и подставил чешуйчатую спину, принимая ношу, укутанную в меха. К Хехильту прилетели довольно быстро – как ни осторожничай, а крылья-то несут.
– Не превращайся, – велела Эльса, осторожно спрыгивая на снег. – Сейчас попробуем отработать взаимодействие.
Откликаясь на её слова, по стенам поползли тонкие, неуверенные стебли камнеломки. Арху сначала показалось: не осилят, завянут. Нет. Усики ныряли в невидимые глазу дыры – не только на стыках камня, каким-то образом просачиваясь в монолит. Там, где уже нырнули, крепли, вырастали толщиной с человеческую руку. А у подножия башни даже с драконью лапу.
– Она пьет защиту, – ответила на невысказанный вопрос Эльса. – Я не знаю, получится ли так же с кенгарской магией. Надеюсь, что получится. Иначе не видать нам ни поставок еды, ни добрососедских отношений с людьми.
Арх, повинуясь указаниям «ударь сюда», «вцепись вот в это сплетение», сначала с трудом, к последнему часу – легко, разрушил три пустующие башни и изрядный кусок стены. Опустился на вытоптанный снег, погордился собой и только потом сообразил:
– Ты что, собираешься идти на войну? К людям?
– Вы ведь мне сюда кенгарские крепости не принесете, – фыркнула жена. – И сами их взять не сможете. Придется мне делать свое королевское дело.
– Но ты же… – Арх закусил губу, посмотрел на живот, почти незаметный под тремя слоями одежды.
– Твоя задача – позаботиться о нашей безопасности, – поймав его взгляд, сказала Эльса. – Хватит пасти стада. Завтра полетишь к людям. Нантар с двумя ледяными отрядами уже отправился на границу Сороши и Ясконы. Ты возглавишь отряд яда. Я надеюсь, что вы с Нантаром не рассоритесь до драки, а найдете общий язык и будете делать общее дело. Его приоритетная задача – поддержка человеческой армии, твоя – разведка и подготовка к моему прибытию. Постарайся обеспечить уединение и возможность скрытного передвижения. Я не хочу слушать человеческие шепотки и демонстрировать уязвимость перед кенгарскими магами. Постараешься, Арх? Я не приказываю, я прошу.
– Клянусь!..
Порыв – искренний, не приправленный навязанной волей – заставил его кинуться в ноги супруге. Стоя на коленях, Арх прижался щекой к животу Эльсы, повторил:
– Клянусь, что…
– Тс-с… – она зажала ему рот холодной ладонью. – Не надо. Не клянись. Сделай все, что в твоих силах. И не требуй от меня ответных клятв. Я не могу пообещать, что никогда не отдам тебе приказа. Я читала показания отступников. Они говорили, что их непреодолимо влекло к алтарям скверны, они не могли сопротивляться зову. Если вдруг, когда-нибудь… Я остановлю тебя и не позволю совершить непоправимое. Поэтому – не клянись.
Глава 8. Эльса. Война за тридевять земель
– Прямо отбоя нет от добровольцев, – невнятно сообщила Эльса, разгрызавшая куриное крыло.
– Не разговаривай с набитым ртом! – сделал замечание Себерт. – А добровольцы… Хвала Змее, в этом королевстве не все драконы прячутся по домам, если на войну уходит беременная дракайна. Да и дракайны не хотят оставаться в стороне. Что говорит твой беглец? Он обустроил ставку?
– Говорит, что да. Он взял в охрану волков-оборотней. К людям присоединился волчий батальон. Арх считает, что оборотни нам ближе, чем люди. Они меняют форму и у них существует подобие нашей связи. Только без брачного орнамента.
– Люди всегда препятствовали появлению оборотней на Норд-Карстене, боялись нашего союза, – проговорил Себерт. – У них испокон веков велись войны, люди брали числом и организованностью, и, в конце концов, вытеснили оборотней на небольшой – по сравнению с прежними мерками – пятачок земли. Когда-то Ходегой граничил с Ясконой и Кенгаром, тянулся от моря до моря. Прошли те времена. Мы никогда не вмешивались, только наблюдали. Оборотни нам более близки, это так. Выдох не помогает им освободиться от душевной боли и бремени грехов. А еще они, как и мы, поганые земледельцы. Мы сделали ставку на тех, кто готов нам платить. Может быть, и зря. Теперь уже не переиграешь, нас разделяют моря и лиги суши, принадлежащей Сороши.
– И все же, я к ним присмотрюсь. Полезно иметь неофициального союзника в тылу официального союзника.
– Присмотрись, – равнодушно ответил Себерт. – У них есть немного магии. Они ненавидят кенгарцев – те используют печень оборотней для зелий. Меня не удивляет, что они прислали батальон. Но это перемирие на время войны. Они могут выбрать удобный момент и ударить в спину людям. Будем надеяться, что их волчьего ума хватит на то, чтобы не лезть к драконам. Когда вы вылетаете?
– Завтра. На закате. Арх и сопровождающие должны отдохнуть. Они попали в бурю, их немного потрепало. Придешь меня проводить?
– Нет. Я не желаю видеть эту тварь.
Эльса покачала головой и взяла с блюда очередное куриное крыло.
Она боялась полета. Возвращение с Норд-Карстена обернулось болью, тысячей скорбных выдохов подданных, превративших тело матери в промерзшую статую. Кто ударил хвостом, превращая покойницу в крошево осколков, позволяя ей воссоединиться со снегом, Эльса не знала. И не хотела знать. Она старалась забыть тягостные дни, и ей это почти удалось – каждый час подкидывал новые заботы. Душевная боль утихла, а страх перед полетом остался.
Арх мчался, будто у них на хвосте висела погоня. Рядом – впереди, по бокам, сзади – маячили силуэты ледяных и ядовитых драконов, не отстававших от королевы и принца-консорта. Эльса посматривала по сторонам и тут же утыкалась взглядом в броню и гребень Арха. К утру, когда они приземлились на дневку на довольно большой скалистый остров, охраняемый пятеркой драконов, зубы отстукивали навязчивую дробь, от которой было невозможно избавиться.
– Холодно? – Арх метался вокруг, подтыкал извлеченные из вещевых мешков одеяла, подбрасывал поленья в костер.