Моя мама – ведьма

11. Про стариков и стройку

Мама затеяла стройку, поскольку привыкла обновлять интерьер. Хотя пенсия у нее маленькая, но у папы большая. К тому же, с ними живет еще самый младший брат Илья.

– Это просто безобразие какое-то, – жалуется мама по телефону. – Невозможно найти мастеров. То цены безумные какие-то, то делают абы как.

– А что вы там затеяли? – Интересуюсь я.

– Градом крышу побило. – Опять сетует мама. – Нужно менять. Да еще ведь расширяем немного пространство. Пристраиваем к летней кухне еще комнату. В общем, сплошная морока. А мне нельзя по духоте ездить по магазинам.

– Так не езди. – Советую я.

– Папа опять купит что-то не то. Хотя я тоже не разбираюсь в строительных смесях, но я должна подсказывать. – Вздыхает мама. – Продавцы ведь обязательно что-то подсунут не качественное.

– И как процесс? – Пытаюсь иронизировать я.

–В от нашли строителей. Двух ребят. И что? Они выпили уже банку кофе и съели упаковку сахара. Разве так работают? Я ведь кофе пью только по утрам. С булочкой. А тут что? Целую банку за день усвоить. И сказать то не прилично. Обзовут жадиной. Пусть бы брали с собой тормозок. – Возмущается мама.

– Это классика жанра. – Успокаиваю маму я. – Во всех офисах так. Кто-то покупает сахар, кофе, что-то к нему. А остальные все это съедают. Такая же история со сборами денег на застолья. Кто-то пьет, а кто-то нет.

– Да и сделали то крышу непонятно как, вот бестолочи! – Продолжает мама. А взяли дорого, между прочим!

– Ну не будут же они бесплатно работать и тратить свое время. – Снова аргументирую я.

– Но мы – старики. Нам должны бесплатно все делать. – Настаивает на своем мама.

– Но почему кто-то должен работать бесплатно? – Недоумеваю теперь я.

– У меня пенсия маленькая. – Опять мама.

– Но у папы большая. И Илья работает. – Напоминаю маме я.

– Ну и что. – Не сдается мама. – Должны.

– Вам же скидку сделали. С твоих слов. И вполне приятную. – Во мне просыпается здравый смысл.

– А кофе сколько выпили, а? – Продолжает скряга, которая живет в маме.

– Представь, если бы к тебе пришли гости. Пришлось бы угощать. И были бы точно такие расходы. – Пытаюсь договориться с мамой я.

– Дорого сейчас принимать гостей. – Не унимается мама.

– Но вы же встречаете. Каждый день кто-то приходит. Из родственников, знакомых, друзей. – Опять я.

– Это родные или близкие. А зачем угощать каких-то там работяг, которые итак дорого взяли за свою работу, но сделали ее абы как? – Брюзжит мама.

– А зачем вы приняли работу, которая сделана не качественно? – Удивляюсь я.

– Другие сделают еще хуже. И пришлось с этим согласиться. – Продолжает мама.

– Главное, что крыша теперь не течет. И будет еще одна комната. – Пытаюсь вывести на позитив маму я.

– А как это все дорого. Прямо раздражает. – Снова мама.

Наш диалог не заканчивается и превращается в мамин монолог. Очень длинный и токсичный, как обычно. Я стараюсь не слушать. Но все равно это действует как-то на меня. К горлу подкатывает комок. И почему-то начинает тошнить.

Не знаю, почему.

После двухчасовых жалоб и недовольства, мама кладет трубку. А я падаю замертво. Не могу и не хочу что-то делать. У меня нет сил.

12. Отчего люди болеют

Ответ на мой звонок маме всегда связан с состоянием ее здоровья. Вместо "здравствуйте", она всегда приветствует вас так – "у меня давление" или "паршивая погода сегодня". Это будет стабильная фраза с мрачным оттенком.

Если будет солнце, то мама непременно скажет, что она задыхается от жары, если будет прохладно, то маму будет напрягать холод. Как и снег, ливень, град, ясный день или ветер.

Зачем нужно было переезжать в город, климат которого маме не подходит, я не понимаю. Поскольку моря мама практически не видит. А в горах была пару раз. В основном она лежит под кондиционером в своей комнате и выползает оттуда на завтрак/обед/ужин или посмотреть, отчего лают соседские собаки.

Единственный ее маршрут – это поликлиники и частные клиники для визитов к врачам или чтобы сдать анализы, пройти УЗИ и МРТ.

Все передачи, которые смотрит мама, связаны с темой здорового образа жизни и рекомендациями докторов.

Когда советуют не есть хлеб, мама перестает есть все мучные изделия. А когда по телевизору сообщают, что коровье молоко вредно, то мама возмущается – она не может отказаться от мороженого и сырков в глазури.

И говорит, что все это ерунда и вздор. Всю жизнь так питались и ничего. Как умирали люди, так и продолжают умирать.

В основном от инфарктов, несчастных случаев и от пьянок.

Пить меньше надо, глубокомысленно заявляет мама, которая до пенсии любила застолья и гулянки и ни в чем себе не отказывала. А так же всю жизнь курила, даже будучи беременной.

Сейчас мама ищет продукты в магазинах без пальмового масла и отказывается от колбасы. Она верит, что от этого начинается онкология. Особенно от некачественных дешевых сосисок.

И воздух стал в последнее время сильно загазованным. Оттого здоровье портится. Разве можно дышать выхлопами?

А еще этот интернет, от которого больше вреда, чем пользы. Вот раньше люди много гуляли и проводили время на природе. А сейчас что? Все сидят возле компьютеров.

Но кто мешает маме выбраться на природу и больше ходить пешком? Когда я ей это предлагаю, она говорит, что у нее нет сил дойти даже до хлебного магазина, который находится через дорогу.

Как я этого понять не могу? У нее гормональный сбой, сахар в крови, гипертония, мигрень и больное сердце. А еще несварение желудка или запор. Разве можно с таким букетом заболеваний жить?

Все ее знакомые в этом возрасте уже умерли. Это страшные диагнозы. Наверное, потому что она слишком переживает и нервничает.

Когда я прошу маму перестать переживать, она на меня набрасывается с упреками. Она же не толстокожий слон, чтобы не реагировать на то, что вокруг так много несправедливости.

Ей всех жалко. Особенно голодных детей в Африке. И бомжей. А еще конченых алкоголиков, потому что они добрые люди.

Жалко какую-то старушку с какого-то хутора, которая умерла от одиночества. И многодетную мать.

Именно из-за этого у нее чуть не случился сердечный приступ.

Когда мне мама об этом говорит, я не понимаю, почему ей не жалко своих близких, которых она заставляет себя обслуживать.

Ведь ей ничего нельзя – ковыряться в огородах, заниматься садом, вести быт и хозяйство, ходить в магазин, обслуживать кого-то и стоять у плиты.

Именно из-за такой нагрузки здоровье у нее ни к черту. Это все из-за многочисленных родов. Потому что дети отнимают красоту у матери.

И аборты, кстати, тоже.

Когда я спрашиваю, зачем она рожала, если это так вредно для ее здоровья, мама опять начинает обижаться. Как это не рожать? Она что законченная эгоистка что ли?

Это ведь единственное предназначение женщины – быть матерью. Но это отнимает половину жизни. Именно поэтому она в свои шестьдесят пять такая немощная и старая.

Не нужно было так много и так рано рожать. И воспитывать столько детей! Это такая ноша!

Ах. Почему она не сделала карьеру певицы, например? Ведь она педагог по вокалу, а не какая-нибудь горничная или нянька.

Тот же самый вопрос задаю маме я – почему у нее не было реализации как профессионала?

На что мама всегда раздражается – это ее муж виноват. Он ей запрещал и делал сам карьеру. А детей куда? В детский сад что ли? Нет. Она не какая-то разгильдяйка и безответственная мамаша, чтобы так поступать с родными детьми.

То есть с нами. Но все детство она нас жестоко избивала и истязала. Это я точно помню. И когда напоминаю об этом маме, она скатывается в истерику. И говорит, что за дело.

Других аргументов у нее нет.

Она просто стареет. И никто в ее болячках не виноват. Кроме нее самой.

13. Про дом, в котором хорошо

Когда я приезжаю в гости к родителям в тот дом, в котором я когда-то жила, я испытываю смешанные чувства. С одной стороны, это возвращение в молодость. А с другой стороны – печально.

Большую часть жизни я провела в квартирах. И отлично их помню. Сначала это были совсем маленькие квартирки, а потом – одна, огромная пятикомнатная, которую отец получил как руководитель большой организации и многодетный отец.

Эту квартиру родители потеряли в девяностых, отдав за бесценок аферистам. Потом был еще дефолт.

И мы все оказались в провинции у бабушки в доме, который дал нам убежище.

Большой саманный дом, в котором прохладно летом. И тепло зимой. С большими окнами, которые всегда завешаны занавесками, чтобы любопытные соседи не заглядывали.

Все осталось по-прежнему – ковры, которые куплены были в советские времена, пианино, на котором когда-то аккомпанировала мама, цветы в больших кадках и картины маслом на стенах.

Паркетный пол всегда блестит. Чисто и свежо. И запах до боли знакомый. А за стеклом посуда и хрусталь. Который давно вышел из моды.

Я рассматриваю фарфоровые статуэтки всяких животных и птиц. И хрустальных лебедей, которые как будто плывут в полукруге.

Чашки из сервиза тонкие и прозрачные с ручной росписью по ним. Кажется, это крошечные бутоны роз. И разноцветные петушки на больших тарелках, из которых мы никогда не ели в детстве. Только по праздникам, когда приходили гости.

Портьеры тяжелые, чтобы закрыть собой солнце, которое освещает большие комнаты. В шкафах много книг, в основном это классика. И я люблю сесть в старое кресло и перелистывать страницы, прислушиваясь к их шороху и принюхиваясь к каждой из них.

Книги пахнут чудесно. К ним хочется прикоснуться.

Рядом стоят почему-то несколько томов ярких собраний сказок про всяких Белоснежек и Дюймовочек. С красивыми глянцевыми картинками, на которых нарисованы девочки в изумительных нарядах.

Тут же ноты с записями на полях по-латински – адажио или аллегретто.

Мой темп, пожалуй, сегодня анданте, самый медленный.

Снова и снова я открываю бамбуковые шкатулки с пуговицами и нитками. Со старыми открытками. И альбомы с фотографиями ретро. На них люди, некоторых из которых я не знаю. Целое поколение мужественных людей. Которые много работали, строили, боялись, чтобы никто их не осуждал, верили в светлое будущее.

На них старомодная одежда, где женщины непременно в платьях, а на мужчинах кители и рубашки с воротником стойкой.

Шифоньер тоже старый, покрытый лаком, но добротный, с вещами аккуратно развешанными на плечики.

Зеркала в массивных рамах. Старые люстры и бра в виде колокольчиков с бронзовыми ножками.

Мамина спальня самая темная. Там стоит старая кровать. На тумбочке непременно библия и распятие на стене. Мама религиозна. И большую часть времени проводит в молитвах.

Именно здесь пахнет лекарствами. Которые хаотично разбросаны на журнальном столике, где кипа газет и кроссвордов.

Вышитые крестиком и гладью наволочки на маленьких уютных подушках.

И все почему-то в каких-то зеленых или кирпичных тонах. Изумрудная тахта. А рядом этажерка. И аквариум с золотыми рыбками.

Иконостас со скорбными и серьезными ликами святых.

Я медленно перехожу из комнаты в комнату. На улице жарко. А в доме хорошо. Работает кондиционер. И воздух наполнен свежестью. Половицы немного скрипят от времени, а напольные вазы звенят. Или мне все это кажется?

Дом массивный. На высоком фундаменте. Немного мрачный и уставший. Как и родители, которые постарели.

Только в комнате брата Ильи огромный телевизор и компьютер. Она современная и светлая. Но тоже аскетичная.

Есть еще один домик, в котором живет почему-то папа. Отдельно от мамы. Она говорит, что так удобнее. Так все живут. В разных комнатах. А у родителей есть возможность жить в разных домах.

Папина комната маленькая. С диваном и телевизором, чтобы смотреть новости.

И кухней, чтобы стряпать. Небольшие окна оплетает виноград и розы с маленькими бутонами. В горшках гортензии, фиалки, ландыши, герань. Все они цветут по-разному – белоснежными шапками или хрупкими колокольчиками.

В шкафах стоят баночки и скляночки с приправами, чтобы колдовать над едой. Печка большая, газовая. На ней всегда что-то вкусно булькает. А в духовке стоит пирог.

Папа открыл в себе талант кулинара на пенсии.

И садовника тоже. Потому у него весь двор в цветах. В основном это розы. Но есть еще малина, ежевика, клубника и огурцы с помидорами в теплицах.

А в саду персики, черешня, слива и абрикосы.

Папа гордится новыми сортами фруктов и овощей. Он сам их изобретает, занимаясь селекцией.

В погребе у него консервация. Это тоже хобби, которое он приобрел, когда перестал работать.

Рядом сараи с живностью и инвентарем. Курятники и клетки с кроликами. Папа родился в деревне. И создал точно такую же у себя во дворе.

Возле бассейна растет грецкий орех, который роняет листья. А осенью плоды. Кипарисы и самшит образуют правильные фигуры, украшая альпийские горки.

Крыльцо высокое с резными витыми балясинами. На нем всегда лежат на подушках и в корзинках кошки. А ворота массивные с кованым рисунком по ним.

Дорожки вымощены каменной плиткой с узорами. Которые ведут к беседке, увитой ежевикой, плетущимися розами и виноградом.

Там стоит массивный дубовый стол, накрытый белоснежной скатертью, и такие же стулья.

Когда тепло, можно завтракать и обедать на улице. Рядом растут яблони. И хорошо пахнут. И птицы поют. И, кажется, что для счастья ничего больше не нужно.

Только пить кофе по утрам, завтракать сырниками из свежего домашнего творога с медом и со сметаной, есть хачапури с сыром, яичницу со стрелками чеснока и салат из свежих помидоров и огурцов.

А обедать шашлыками, которые папа приготовит на мангале в зоне барбекю. А вечером пить домашнее вино или что-то покрепче, типа чачи.

И слушать, как мама и папа затянут застольные песни. У мамы сопрано, у папы – баритон.

Папа – это всегда -

Там, где клен шумит,

Там где клен шумит над речной волной

Говорили мы о любви с тобой

И мама -

При долине куст калины, В речке тихая вода. Ты скажи, скажи калина,

Как попала ты сюда?

Встречать гостей. Состоящих из многочисленных родственников, для которых ты будешь печь на нескольких сковородках блины, как раньше. Или пышки на домашней закваске.

И варить кофе в турке на песке. Разливать его в те самые игрушечные чашечки из тончайшего фарфора. И чай из липы и чабреца заваривать в таких же старинных чайниках. И подавать на серебряном подносе.

А потом рассматривать кофейные узоры. И верить в то, что все будет хорошо.

14. Ода настоящей женщине

Я все время размышляю о том, почему маму всю жизнь так боготворил папа, не смотря на то, что за ним всегда выстраивалась очередь из интересных женщин. Поскольку он всегда занимал руководящие должности и был обаятельным и спортивным до ужаса.

А мама не отличалась никогда ни красотой, ни фигурой. Но умела себя преподносить так, как будто это ее расположения должны добиваться мужчины. И ведь, помимо папы, вокруг нее всегда образовывалась группа из преданных ей поклонников.

Которые тоже ее обожали, особенно когда она садилась за пианино и пела. От ее голоса сходили с ума. И от какой-то внутренней энергии, которой она обладала.

Мужчины, которые признавались ей в любви, были мужьями ее подруг, соседями, нашими педагогами и просто теми, кто встречал ее в магазине.

Мама всегда кокетничала и предупреждала, что она безработная многодетная мать. Но это никого не останавливало. Потом она добавляла, что у нее есть муж. Папа в это время был в очередной командировке.

Но это почему-то увеличивало ее ценность в глазах того, кто принимался за мамой ухаживать – дарить цветы и конфеты, декларировать стихи и приглашать в кино.

Мама могла пойти на свидание, чтобы быть всегда в тонусе. И всегда повторяла, что нельзя целиком принадлежать только одному мужчине.

Ей нравились всегда стеснительные и хорошие мужчины, на которых у мамы был нюх. А бруталов и дебоширов она избегала, считая, что от них мало пользы. За молодостью обязательно наступит старость, когда нужно будет ставить клизмы и варить кашу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.