Луга, сейчас скорее бурые, чем зелёные, всё равно не пустовали – даже на такие пастбища пастухи выгнали коз и кое-где коров. Обычных таких коров, с чёрно-белой шкурой и даже с расстояния заметно более мелких, чем их чешуйчатые тёзки. Перед стеной был вырыт широкий ров – вот только вода в нём была мутной и откровенно грязной, а уж запах от неё шибал… На месте потенциальных захватчиков я бы десять раз подумал, прежде чем туда бы полез. Если за стенами и была хоть какая-то канализация, то выводилась она прямиком сюда. Оставалось надеяться, что у местных жителей есть какие-то иные источники питьевой воды. И мне их обязательно продемонстрируют, потому что иначе я внутри стен к еде и питью просто не притронусь!
Кстати, о стенах. Не знаю, как местным, а мне преграда в два, местами в три человеческих роста непреодолимой не казалась. Неровная каменная кладка местами была подновлена – причём где тоже камнем, а где и кирпичом. Пожалуй, будь у меня такая задача – я бы рискнул перелезть через гребень: рукой уцепиться и ногу поставить на стене было много где. Причём главный риск сорваться – не возможный перелом, а что не удержишься на узкой полоске земли под стеной и скатишься в ров!
– Не будем въезжать внутрь? – Королевский тракт поворачивал у самого рва, и там же начинался мост к городским воротам. Поворот мы миновали, не снижая скорости.
– Пошлина, – в это одно слово купец умудрился вложить целую гамму чувств. Такую, какой не всякий враг удостоится.
– Неужели в таком месте нет покупателей на фрукты? – удивился я. Снегопадов больше не было, а та облачность, что низко висела над головой весь прошлый день и половину этого, нехотя начала рассеиваться, отчего было отчётливо видно, насколько низко солнце опустилось к горизонту.
– Есть. Только сбор за право торговать самостоятельно такой, что как ни задирай цену – прибыль не получить при всём желании. А магистратские перекупщики не дадут и половины розничной цены, – коротко расписал мне торговец тонкости внутренних правил этого островка дикого капитализма в море феодализма. – Кроме того, у них и собственные поставщики есть, из своих. Здесь же до границы с Лидом недалеко, для себя успевают и на обычных лошадях довезти.
– И что, гильдия ничего не предпринимает? – Я обернулся, оглядываясь на городские ворота, перед которыми скопилась изрядная очередь из телег.
– Торгового представителя выставили за стены десять лет назад, – после паузы нехотя признался Рамон. Про организацию, в которой он состоял, купец успел напеть мне изрядное количество дифирамбов. В том числе с десяток раз намекнуть, какие рычаги власти и влияния есть в этом мире у решившихся на союз негоциантов.
– И местным это спустили с рук? – не поверил я. В этом мире было не так много крупных бизнесменов, чтобы от их объединённой воли можно было отмахнуться даже монарху.
– Королевский город, – опять повторил толстый. – Что тут сделаешь?
Видимо, монарх монарху рознь.
Тут королевский тракт наконец отлип от городской стены, и я увидел впереди очередную, совсем уже широкую полосу водной глади и отмеченный высокими вешками с трепыхающимися на них кусочками ткани брод через неё. Границу Балота и Зара. Увидел – и сразу всё понял. И почему для вольного по сути города столько преференций от здешнего короля, и почему магистратские плевать хотели на остальных торгашей, и даже зачем я на самом деле изначально понадобился Рамону.
* * *
По карте было не понять, что Вилья запирает собой единственную безопасную переправу, зато на местности всё сразу становилось на свои места: выход каменистой породы создавал своего рода подводный мост в обычных для этого края прибрежных болотах. Только здесь можно было провести армию, чтобы со стороны Зара напасть на Балот, и первое, что эта армия должна была сделать – захватить город. Вольный по сути город, содержащий на собственные средства собственные войска, но при этом платящий налоги! Могу понять короля: мужик-то небось нарадоваться не может, что всё так повернулось. Конечно, однажды разожравшиеся олигархи из городского совета могут от большого ума и свою крышу послать куда подальше, но это когда ещё будет. А пока симбиоз процветает: одни снимают сливки с контроля над свободной экономической зоной, другой может быть совершенно спокоен за свои тылы, причём ещё и деньги за это спокойствие получает. Впрочем, если кто решил, что одними налогами монарх удовлетворился, – спешу развеять заблуждения: перед бродом располагалась опять же королевская, судя по штандарту, таможня.
Я сказал, перед городскими воротами скопилась очередь? Забудьте. Вот перед бродом действительно скопилась очередь. Длиннющая, больше километра вереница, без движения стоящая вдоль правой обочины дороги. Левая сторона тракта была пуста, на моих глазах по ней сначала проскакала четвёрка всадников в дворянских плащах, потом и вовсе проехала самая настоящая карета.
– Благородных пропускают вне общего порядка, – прокомментировал нагнавший меня Рамон.
– Вот как. – Я проводил глазами ещё тройку всадников в синих плащах, проехавших в обратную сторону на усталых лошадях. К чему будет клонить мой собеседник, я уже в общих чертах понял, но совсем уж выходить из образа не стоило. В конце концов, это ему нужно меня уговаривать, а не наоборот. – Но мне с оруженосцем в любом случае придётся пройти вместе с вами. Слово дано, и не мне его нарушать.
– Сегодня мы вряд ли попадём на ту сторону, – купец прищурился на заходящее солнце. – Переправа закрывается с темнотой, придётся заночевать здесь, под стенами…
А вот этот аргумент заставил меня непроизвольно передёрнуть плечами. Даром что ров сообщался с рекой – от него даже здесь продолжало тянуть едкой вонью. А уж как “комфортно” будет спать… и всё остальное делать, включая потребление пищи в окружении вставших на ночёвку крестьян и их скотины, даже представлять не хотелось! Ну и вишенка на торте: источников чистой воды рядом по-прежнему не было.
– И что, ничего нельзя сделать? – Я решил не тянуть резину и подыграть торгашу.
– Если вашему благородию не претит назвать перед таможенниками меня и моих людей своими сопровождающими…
– Не претит. – Перспектива давиться сухомяткой и запивать её столовым вином из запасов дельца, думаю, пересилила бы принципы и местного блюстителя чести и дворянской морали. – Маша, сюда. Поедешь рядом со мной.
Простолюдины, среди которых затесался ещё один торговый караван, дружно провожали повозки Рамона завистливыми взглядами, но, стоило им встретиться глазами со мной, тут же спешили поклониться или хотя бы обозначить поклон. Встречная подвода, которую, кстати, после форсирования брода никто и не думал останавливать и проверять, резво скатилась на левую обочину, уступая путь. Но сходу миновать досмотровый пост всё равно не получилось – мешала давешняя карета и суета вокруг неё.
– Пропустите немедленно! Слышите! Немедленно! – визгливый и надтреснутый женский голос легко перекрывал шум множества людей, вынужденно собравшихся в одном месте. – Как вы вообще посмели задержать нас?!
– Мы не можем пропустить вас, леди, не осмотрев вашу карету, – судя по усталому спокойствию в тоне говорящего, повторял он эту фразу уже далеко не в первый раз.
– Я дворянка! И требую – слышите, капитан, требу-ю! Чтобы вы убрали своих грязных мужланов от моего экипажа!
– Солдаты короля никак не могут быть “моими”, – а вот теперь голос офицера прозвучал куда твёрже. – Говоря так, вы оскорбляете его величество.
– Ну так прикажите с… солдатам короля отойти! – совсем уж конченой дурой дворянка не была, и где надо, сдала назад. Но словесно наскакивать на погранца не прекратила. – Вы же их капитан! Или нет?
– Не будь вы прекрасной дамой, я за сомнения в законной чести носить эти знаки отличия вызвал бы вас на дуэль, – совсем уже холодно произнес средних лет мужчина в идеально выглаженном, но определённо каждый день надеваемом мундире. За его спиной лениво колыхала полами геральдическая накидка. Мы подъехали совсем уж вплотную, и теперь рассмотреть участников действа не составляло труда.
– Да что вы вообще от меня хотите?! – Источником поднявшегося ещё на тон визга оказалась пожилая женщина в небогатом дорожном платье, определённо знававшем лучшие дни. Из экипажа она выбралась, но стояла так, словно прикрывала карету от солдат собой. На удивление солдаты короля, коих я насчитал шесть штук, были очень неплохо обмундированы – ну, по крайней мере, для войск страны, где за дорогами не следят вообще. А тут стальные шлемы на головах, в руках короткие пики с четырехгранными остриями, а поверх кольчуг – серо-жёлтые котты[7 - Котта – накидка, прикрывающая доспехи (как правило, пехотинца). Обычно просто широкая лента ткани с дырой для головы, на которую спереди и сзади нанесены опознавательные знаки, иногда – подобие длиннополой рубахи без рукавов. На теле солдата котта дополнительно фиксируется поясом, надеваемым поверх. Кроме, собственно, идентификации свой-чужой на поле боя котта несёт защитные функции – не даёт доспехам сильно нагреваться на прямых солнечных лучах и защищает металл от атмосферных осадков и загрязнения.] с гербом Балота. – Провести досмотр экипажа, – вновь вернулся к усталому тону командир КПП. По его знаку солдаты дружно сделали шаг вперёд, вызвав у дамы то ли истерический всхлип, то ли взвизг.
– Вы что, не верите моему слову?! Вы… вы…
– Мы просто обеспечиваем безопасность брода. – Солдаты опять сделали шаг вперёд, заставив дворянку попятиться и рефлекторно раскинуть руки в стороны, будто защищая карету. – Королевский указ: колёсный транспорт пропускается только после того, как будет признан достаточно надёжным для этого.
– Да как вы смеете?! – пошла на очередной круг дама. Чёрт, это, похоже, надолго.
– Капитан, – привлёк я к себе внимание командира, одновременно уже ставшим привычным движением перекидывая плащ на плечо и демонстрируя герб. – Проявите милосердие: пусть благородная госпожа сначала лично проверит свою повозку на предмет того, чего там точно нет, а вы пока пропустите меня и моих людей.
– Что-о-о? – Визгливая обернулась в мою сторону и сразу же осеклась. То ли демонстрация геральдического знака помогла – все остальные дворяне щеголяли чистыми спинами. А может, во всем виновата одежда с искусной вышивкой (видел я, сколько стоят эльфийские творения в республике) – одно дело просто родовитость, а другое – подкреплённая звонкой монетой. В любом случае базарить со мной тётка не решилась, резво скрывшись внутри своего экипажа. Офицеру же явно гораздо больше “понравилась” Маша, застывшая слева от меня с копьём в руках. Пока наконечник смотрел вверх, но тренированному конному латнику развернуть своё основное оружие в рабочее положение – секундное дело. Тем не менее, дело своё мужик знал туго.
– Прошу транспортные средства на досмотр… – сухо потребовал пограничник, убедившись, что женщина в карете, как видно, решила изобразить полное отсутствие всякого присутствия.
– Не стоит потраченного времени, – перебил я. – Это купеческие телеги вместе с извозчиками – как меня заверили, они регулярно без проблем проходят этот брод. Или вы хотите покопаться в моих личных вещах и составить опись?
О том, как некоторые благородные без проблем провозят через пункты контроля абсолютно всё, что заблагорассудится, Рамон за неполные двое суток успел мне поплакаться раза четыре. Не прямо обвиняя дворян в практически легальной контрабанде, конечно, а что типа вот такая социальная несправедливость: одним верят на слово, а других всегда шмонают и пытаются обобрать, невзирая на реноме. Как видите, задвигалось мне всё это не без задней мысли, разумеется. Совсем не удивлюсь, если толстый пройдоха специально проконтролировал темп нашего движения таким образом, чтобы выйти к пограничной переправе между Балотом и Заром ровно в нужный момент. То есть тогда, когда переход на другой берег будет возможен сегодня, только если я поручусь за содержимое каравана своим словом, и это позволит миновать процедуру досмотра.
Тут нужно сделать короткий экскурс в, с позволения сказать, “таможенный кодекс” королевств, который у разных стран отличается малозначимыми деталями. В кавычках – это потому, что я не уверен в том, что весь массив частично взаимоисключающих правил и традиций хоть где-то записан. Если по-простому, то благородным можно тащить с собой всё и бесплатно, а остальным – что разрешат и за деньги. Причём речь идёт не только о собственно границах монархий – любой феодал может на своих землях перекрыть любую дорогу, кроме королевской, и обирать проезжающих. За подобную инициативу какому-нибудь там барону может и прилететь по шапке от сюзерена, если он паче чаяния влезет в чужие финансовые интересы, – но не сразу и, как правило, не слишком больно. Ну а плата для черни за проезд через городские ворота – вообще освящённая веками незыблемая традиция! Другой вопрос, что с крестьян и ремесленников и взять-то особо нечего, а купцы строят свои маршруты так, чтобы финансовые потери минимизировать… Но речь сейчас не о них. Как я и сказал, дворяне, даже подданные других стран, освобождены от податей. Однако, как всегда, есть нюансы.
“Благородному господину или госпоже заниматься торговлей невместно”. Это не закон, это правило хорошего тона. Но благородные, особенно из тех, у кого всё имущество помещается за плечами и на поясе, тоже хотят кушать. Желательно хорошо. Вот и одолевают их низменные желания – извлечь при помощи преимуществ своего статуса звонкую монету. Извлечь не из воздуха, а прямо-таки из кармана короля – ведь именно туда уходят дорожные и пограничные сборы, а также городские налоги. Ну и какой монарх такое потерпит? Вот-вот. Потому королевские таможенники имеют утверждённое их господином право остановить и освидетельствовать любое транспортное средство, неважно, с гербом оно или без. И, проведя разбирательство, обложить или не обложить пошлиной, а то и вообще конфисковать – если повод будет. В теории. Потому что дальше начинаются типичные дворянские заморочки и разборки.
По умолчанию сиволапому рядовому стражу границы или сержанту никак не позволено тянуть грязные руки к имуществу господ. С другой стороны, даже простого рыцаря с собственным гербом поставить на сбор податей – это как-то не комильфо. Оскорбление чести и достоинства подданного получается. Вот и трудятся на ниве защиты кошелька монарха такие лейтенанты и капитаны с пустыми плащами. Ясное дело, любой обладатель собственного манора, который смотрит на “просто благородных” сверху вниз, за попытку обыскать его груз и людей немедленно схватится за меч. Слово благородного – не пустой звук: сказал, что вот эти три телеги его личные вещи, а вовсе не попытка провезти контрабанду – значит, так и есть. И вообще, кто ты такой, солдатня, чтобы сомневаться в моём слове? Правда, если у барона за плечами выцветшая тряпочка, а из боевой мощи – кривая шпажка у пояса, то закономерные вопросы возникают уже у командира наряда стражи: а может, это и не барон совсем, а очень даже самозванец? Ну, вы поняли. Могу ещё сказать, что игра в “у кого благородства больше” не идёт в одни ворота: если через кордон где-то что-то нагло тащат чужие гербоносцы, то и своего барона туда можно временно отправить во главе сильного отряда, а то и целого герцога. Нет, конечно же, не на низменный сбор податей. Ловить шпионов и посылов, например. Была бы необходимость – а повод найдётся.
– Три повозки личных вещей… – Я поставил командира королевских пограничников в не самое приятное положение. Химеры, латы Маши и моя одежда – все это очень хорошо показывало, кто тут практически герцогу ровня, а кто – от крестьян недалеко ушел. Опять же герб на плаще. С другой стороны, серьёзно вооруженной выглядела только мой рыцарь, а копейщиков при страже было шестеро. И три телеги явно купеческого каравана – тем более я сам это признал.
По иронии причина, по которой капитан не мог просто взять и пропустить меня сразу, была та же, что заставила пожилую склочницу из кареты голосить благим матом. А именно: я нагло и цинично вознамерился попрать пресловутую дворянскую честь оппонента. Тётку-дворянку, решившую наудачу протащить что-то там по мелочи и поправить финансы, ждала публичная демонстрация факта нарушения слова, а я прямо сейчас пытался сделать дурака из пограничника, да ещё и на глазах у простолюдинов! Вот только пожилая женщина ничем, кроме крика, защитить себя не могла, а у меня за спиной была одна полноценная тяжёлая боевая единица. Вызов на поединок при таком раскладе мало того, что со стороны выглядел не особо оправданным (может, у меня действительно много скарба с собой?), так ещё и оружие, и условия поединка выбирает вызванная сторона. Гарантированно оказаться насаженным на копьё, как жук на булавку – так себе защита собственного достоинства выйдет. Впрочем, мне тоже нарываться ещё сильнее было совершенно не с руки.
– Я баронет Бертран, подданный его величества короля Зара. – Усталость в голосе изображать не пришлось. И надменную гордость тоже – давным-давно не просыпавшееся подсознание вдруг шевельнулось, заставив напрячь спину, демонстративно расправить плечи, посмотреть на пешего “простого” дворянина сверху вниз. – Возвращаюсь после многих месяцев отсутствия. Какие-нибудь ещё вопросы, капитан?
– …Проезжайте, – спустя пять невероятно длинных и томительных секунд с ощутимым трудом выдавил из себя офицер.
* * *
Караван Рамона скрылся за поворотом королевского тракта Зара так быстро, словно за ним как минимум болотный секач пытался угнаться. Может, мне, конечно, и показалось, но последнюю телегу на вираже отчетливо накренило и занесло.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
