Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского
Не всякое желание есть грех, но греховное желание действительно есть грех, а без доброго желания как бы человек мог назваться словесным и разумным и где бы его было самовластие? А о прошении Спаситель в Евангелии учит, побуждая нас к оному. Просите и дастся вам; ищите и обрящете; толцыте и отверзется вам. Всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется (Мф. 7, 7, 8).
…Сколько есть сил, не предавай своего самовластия в пленение сопротивного, но вопий ко Господу: помилуй мя, яко немощен есмь (Пс. 6, 3)… приими наставление от аввы Дорофея, что можно в один час десять волей отсечь, впрочем, не без болезни, о чем и св. Петр Дамаскин пишет: «мудрый отсецает хотения своя, а безумный, последуя им, терпит скорби»; скорби не отынуду <извне>, а от себя и от своего устроения и навыка.
Вы опасайтесь (сего): желать непременно того, как и в чем вы предполагаете составить свое счастие. Бог иногда и попускает исполниться нашему желанию, но только, вместо счастия, встречается противная участь, а особо когда по страсти кто чего желает; в вас же, видится, глубоко оная внедрилась в сердце. Я многие видал сему примеры; и оставалось только позднее и неуместное раскаяние.
Тебе это известно и из чтения святых отцев и из личного собеседования, что путь наш есть отвержение своей воли и разума. Пред кем же это должно делать? Кроме начальства, коему мы обязаны повиноваться, надобно иметь духовного отца или духовную мать, коим с верою предать себя в духовное окормление, и не одно только откровение требуется, но и совершенное повиновение; отнюдь ни в чем не доверять своему разуму и волю свою оплевать и принимать то, что тебе скажут, хотя бы и противное твоему разуму и намерению казалось, от чего рождается смирение, по слову св. Иоанна Лествичника (Степень 4): а смирение во всем нас успокоивает. Рассмотри свою жизнь и плоды трудов твоих, какие получала. Отчего же это? Явно, что думаешь иметь веру и откровение, но без послушания и поползаешься в самооправдание и веришь своему разуму, приносящему тебе не пользу, а смущение. Ты говоришь, что не имеешь самоукорения; а какая же польза без оного? Враг всегда представляет тебя правою и приносит тебе вины к самооправданию, вместо того чтобы не верить своему разуму и с верою покориться тем, кои желают тебе спасения. Тебе же представляет враг, что тебя не любят, тобою не занимаются, и ты этому веришь; а кто тебе говорит на пользу, тем не даешь веры и, смущаясь, впадаешь в уныние и проливаешь не только безполезные, но и вредные слезы. Вместо успокоения, могущего произойти от откровения и послушания с верою, ты отходишь смущенною, и этому конца нет: какая же тут вера? Враг-клеветник клевещет тебе, что тобою не занимаются, а ты ему веришь и бываешь участницею его клеветы, за то и наказуешься от Бога неполучением спокойствия.
…Тебе надобно начинать с нижней ступени; и, во-первых, отвергать свой разум и волю, чему немалое найдешь сопротивление со стороны врага, завидящего идущим путем сим. Но аще бы и тысящу язв на всяк день случилось прийти от врага и от различных страстей и немощей, – не подобает отчаиватися, но паче в вере утверждатися. Под руководством опытных в духовной жизни направляйся ко всем заповедям Господним и, познавая свою немощь в исполнении, смиряйся.
Спрашиваешь растолковать тебе пояснее, как успокоивать совесть сестры? – Стараться отсечь свою волю пред нею, где не видится вреда душевного. Но не так: случается, она что тебе скажет по-сестрински, а ты, хотя отсечешь волю, но оскорбишься; этим не успокоишь совесть ее. Ты можешь сказать, когда тебе не нравится: не лучше ли так, сестра? и после согласиться, как найдете лучше. Так же и в пище: знаешь, что она любит, не спрашивая, успокой совесть ее. А и она, хотя и хочет, но, по неразумию, думая, <что> волю отсекает, отказывается, а между тем не без скорби остается; подобно и в других случаях надобно делать, чтобы любовию к ближнему пожерты были наши хотения.
Прочитывая письмо твое, заметил некоторые слова: «Он (Бог) зрит окаянное устроение мое, что я оскудеваю в любви к сестре, зрит постоянную борьбу мою и труд страстей моих, – и конечно же на все сие есть определение Божие». А мне кажется, нет определения Божия, чтоб мы согрешали, а это наша воля действует; и действия страстей, и труд борьбы с оными – в нашей воле состоят; первое попускает <страсти>, а в последнем помогает, смотря по силе нашего произволения и смирения, а определение относится к награждению или к наказанию.
ВрагЯ отнюдь не принуждаю вас идти в монастырь, но предоставляю вашим чувствам, паче же званию Божию. Что же касается до страха вашего о понесении подвигов, то это обычай врага устрашать воинов Христовых еще до вступления в сражение. А еще есть кознь его: старается прельстить временными благами, готов весь мир представить ему, только бы отвести от работы Господней. Он дерзнул даже Самому Спасителю представить вся царствия мира сего в часе времени, требуя за то себе поклонения; но посрамился, окаянный! (Мф. 4, 8—10). И вы презирайте его козни, а предавайтесь в волю Божию и не сопротивляйтесь Божию званию.
…Подивился коварству врага, возмутившего вас ничтожными оправданиями. Видите, какую он имеет силу и власть там, где родится оправдание в сердце; да будет же сие вам уроком вперед, и да простит вас Господь, и да поможет вам вперед сокрушать его козни силою смирения, на которое Господь призирает. Сколько стрел мысленных и словесных вылетело из сердец ваших, – а все не на поражение врага, а себя… В этом случае я ни ту. ни другую не оправдываю; обе равно виновны, а ежели бы которая из вас приняла с самоукорением, то, конечно, другая была бы виновнее.
Видишь, как враг обольщает тебя мнимыми твоими добродетелями, чтобы совершенно предать прелести и исступлению ума; а ты, неискусная, и радуешься, думая, что победила уже; как же, не бывши еще на брани, думать о победе? Святые отцы и по многих бранях, победивши страсти, усовершились в смирении и чрез побеждение познавали свою немощь, не приписывали себе исправления, но Богу.
Ты наблюдай за своими помыслами и низвращай оные призыванием помощи Божией, а не своею силою, ибо и в сем коварство вражие может обольстить, будто бы уступая твоей борьбе и опять ввергая в высокоумие о победе над ними. А когда помощию Божиею что творим, то уже не можем возомнеть о себе. Но на все это надобно иметь многий искус, пока познаем нашу немощь истинно и смиримся, и это не малым временем, а многим стяжавается.
Еще прежде поездки вашей <в Оптину пустынь> ненавидяй добра враг старался тебя возмутить и не допустить до сего пути, зная, что откроются его коварства и козни чрез совершенное твое откровение и что впредь не будет он в силах делать тебе такие возмущения. Ты здесь, точно, по милости Божией, чрез веру твою находила успокоение в своей совести; по отъезде же твоем он опять возмутил тебя и чрез сии смущения навел и болезни, дабы приводить тебя к ропоту и раскаянию.
Описываешь свои смущения, при откровении помыслов бываемые, и какой терпишь труд, открываясь; а не открываясь, паки и паки находит смущение… На сие скажу тебе, что смущение твое происходит от действия вражия: он завидует твоей пользе и наводит на тебя разного рода смущения, боязнь, неверие, негодование, а после и тем ввергает в уныние, что не откровенна, и внушает требовать вопросов от самой матери и приписывать ей вину, что будто тобою не занимается… Прочти у св. аввы Дорофея поучение, что лукавый ненавидит гласа утверждения и творит оному препятствие, потому что обличаются его коварства (Поучение 5-е).
…Враги… силятся свергнуть с доброго основания послушания и повести самочинием и самосмышлением, по злой их воле, дабы после горькие плоды их вкушала.
Получивши неоднократно пользу чрез откровение от матери М., не оставляй и впредь продолжать оное и не слушай совета вражия, от сего тебя отвращающего; и на сей предмет прочти в главах св. Феодора Едесского 40–45 и увидишь там, какие козни ставит враг, дабы только отторгнуть от духовного делания и своею волею подвинуть тебя идти стропотным путем мнимых добродетелей и ослепить гордостию.
…Враг нашел струну, которою безпокоит тебя, а ты, познавши свою болезнь, старайся о излечении ее самоукорением, смирением и откровением; и помысли, какие могут быть худые последствия от порабощения сей страсти?
…Враг, ненавидяй добра, старается возмущать вас ничтожными вещами и мещет помыслы подозрительные, хотя нарушить ваше спокойствие: но вижу, что вы, при помощи Божией, нудящеся объяснением друг другу, разрушаете его коварства. Я знаю, что на пути духовной жизни необходима брань, но вы присовокупите к деланию вашему смирение и любовь, хотя не такую горячую, но христианскую, то скорее успеете. Вы меня и тем утешаете, что, по крайней мере, из послушания к моей худости, нудите себя и не закосневаете; а когда будете далее нудить себя и к объяснению и к низложению подозрительных и зазрительных помыслов, то обрящете помощь Божию и непонудительно исполнять.
…Сопротивник и ненавидяй добра, враг многие козни строит и между вами, к разрушению сего вашего мирного согласия: у одной является зависть, у другой рвение, а потом поречение – почему та или другая не напоминает о немощах. Всему этому надобно противляться, ибо оно разрушает любовь и теряется мир. Но я вижу, что вы печетесь о искоренении вредяпщх вам оных действий и объясняетесь друг другу, полагая благое начало к исправлению, то и поможет вам Господь исполнить по благому вашему намерению.
Когда будем обучаться терпению, смирению и любви, то можем удобнее побеждать свои страсти, с которыми борьба неминуема. Враги сильны, безсонны и горды, но сила их упраздняется оружием смирения, на которое Господь призирает и подает Свою помощь.
Мы воины духовные и имеем непримиримых врагов невидимых, бодрых, злобных, старающихся распленить <разорить> град души нашей; не должно и нам продолжать жизнь нашу в лености и дремоте греховной, но, призывая в помощь Бога, противостоять врагу нашему. Он тогда только имеет силу против нас, когда мы самонадеянно и гордо думаем о себе; а если смиренномудрием во всяком случае водимся, то вся сила и сети вражии сокрушаются.
…Не думаю, чтобы враг оставил вас в покое; он будет воздвигать ничтожными случаями к самооправданию и зазрению одна другой, а вы послушайте учение св. апостола Петра: вси же друг другу повинующеся, смиренномудрие стяжите: зане Бог гордым противится, смиренным же дает благодать; далее: трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити; емуже протшитеся тверди верою! (1Пет. 5, 5,8). Видите, какая нам потребна осторожность против сего воителя? и он гордых низлагает, потому что они не имеют помощи от Бога, противящегося им; а смиренные, благодатию Божиею, низлагают козни вражии и стрелы и сети сокрушают.
…Главные наши враги – бесы, которые борют нас нашими страстями; на все их козни, стрелы и сеть главное оружие – смирение; так как они горды, то и низлагают тех, кои гордо думают с ними сражаться, а противу смирения не могут устоять.
Сети вражии тонки и неудобно постигаемы; одно (лишь) смирение их избегает.
…Тебе враг наносит в помыслах на сестру; его цель сделать между вами возмущение, а ты самоукорением и желанием мира упраздняешь его козни. Это известно, как я вам и писал, что враг не престанет наносить вам обеим смущение, представляя немощи каждой не свои, а другой, а свою видеть правость. Ты знаешь, что одно только смирение может сокрушить все силы врага; а если будете доверять своей правде, то не может мир устроиться; что ж в этой правде, какой толк?
Выговоры…Выговором… не должно оскорбляться, но считать оный для себя драгоценным, по слову св. Лествичника. Он считает счастливым того, который получает часто от настоятеля выговоры и обличения; «а когда он умолчит, то и я, – говорит, – не знаю, что сказать», и кто отвергает правильное или неправильное обличение, тот своего спасения отвергается. А это, что ты желаешь, чтобы на тебя нанесли какую-нибудь клевету к игуменье, то это есть дерзость, и, верно, уж не понесешь. Презри это пустое желание и укори себя, а когда что придет, то старайся понести. Что без труда делается, то не надежно.
Г
Гнев (см. тж. раздражительность)Познайте и корень гнева и ярости: он есть гордость; противоположным оному смирением исторгайте его, при помощи Бога, призирающего на смиренныя.
Из письма твоего вижу: успокоение твое в совести получила и остерегаешься с кем-нибудь немирствия, но на гнев часто воспаляешься, а это противоположно первому намерению; из сего видно, что, остерегаясь от порока, допускаешь входить в тебя о себе мнению, ибо гнев есть порождение гордости, и где есть падение, тамо предварила гордость; ежели будем во уме иметь Христово смирение и сами смиряться, то гнев угаснет.
Сердечно о вас сожалею, что вы увлекаетесь раздражительностию в сильном градусе. Надобно вам блюсти за сердцем своим строго, иметь страх Божий, не упускать из виду любви и смирения; почаще, смотря на свое немощное устроение, надобно себя укорять и просить Божией помощи в побуждении сей губительной страсти, иметь благое намерение к соблюдению себя от оной, но без самонадеяния. Главный источник и двигатель сей страсти есть гордость, а противоположное оной – смирение – разрушает ее.
Тишина моря предвещает иногда сильное волнение оного, также и после тихой и приятной погоды надобно ожидать бури, дождя, грома и молнии, и наоборот. Это бывает и в нашем душевном устроении, и мы нередко испытываем оное сами на себе, что и с тобою случилось: ты была мирна, спокойна и занималась духовным чтением и прочим, но благодать Божия приуготовила тебе испытание и обличение твоего устроения. Читая отеческие книги, ты питала свою душу и ум теоретически и была спокойна, но спокойствие оное было ненадежно, не отвне, а отвнутрь лежащих в тебе страстей: самолюбия и прочее. Явилось обличение, и ты смутилась. Отчего же? Явно оттого, что прежде никто тебя не трогал. Перейди от теории к практике и научайся, как поступать при возмущении страстей и как приобретать терпение. И что же надобно терпеть? То ли, когда мы бываем поносимы и укоряемы по вине нашей, или то, когда нас невинно поносят и уничижают? Кажется, в этом-то и состоит терпение, когда мы невинно страждем. Да и Бог это знает, но посылает; не сомневаюсь, что ты веруешь сему. Опять же, когда страсть ярости и гнева подвинулась в тебе, то она не от тех вложена, кто тебя оскорбил, но лежала внутри, а они только показали, смотрением Божиим, дабы ты постаралась об исцелении ее самоукорением, смирением и любовию. Но как можно любить оскорбивших, они наши злодеи? Господь знал это, а приказал: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть и изгонящия вы (Мф. 5, 44). И аще любите любящая вы, кая вам благодать есть; ибо и грешницы любящия их любят (Лк. 6, 32). Вот как спасительно нам сие заповедание: оно отъемлет от нас всякое оправдание и дает средства к излечению наших душевных болезней.
Пишешь, с сознанием о своем поступке, что не понесла смущения от N., – дерзнула сделать пример ужасный, но за то какое понесла наказание и в совести мучение и нападение от врага. Помня это, удерживай себя от гневной страсти, которая имеет корнем гордость. Как же мы можем истребить и гордость и гнев, когда нас никто не тронет? По слову св. Иоанна Лествичника, при возмущении сердца надобно хранить уста и укорить себя за возмущение, а не ближнего, и, познавши свою немощь, нисходить во глубину смирения.
Ежели бы какие были тебе и обиды от нее, но ты… понудь себя считать ее лучше себя и находи вину в себе; эта работа сердечная никому не видна, но Бог видит оную и успокоивает подвизающихся; а когда, напротив, будешь принимать какие порицательные помыслы, а себя оправдывать, то сим только умножишь свое безпокойство и будешь иметь как гвоздь, вонзенный в сердце, злопомнение…
Паки жалуетесь на поползновение свое от гнева. Не должно много смущаться за сие, но, познавши, что имеете в себе залог сей лютой страсти, попекитесь, при Божией помощи, о исцелении оной. Но она не может исцелиться без того, чтобы кто нам оной не показал; а вам показывают ее дети, смотрением Божиим, чтобы попеклись о исцелении оной. Смутихся и не глаголах, – пишет Давид. – Да надобно еще укорять себя, а когда пройдет смущение страсти, тогда можно сказать им с кротостию что больше, и на них подействует, и вам послужит в пользу.
А на злопомнение на N. сильно подвизайся и не давай врагу сему иметь убежище в твоем сердце; хотя бы ты и тысячу имела исправлений, но одно это все оные уничтожает.
Гордость…Все… происходит от гордости. Это главный источник всех наших грехов, зол и бедствий.
…Всех ваших поползновений причина и корень – гордость; отрасли ее: превозношение, о себе мнение, зазрение людей, уничижение и осуждение их. Как бы мы ни старались делать добродетели, но при сих действиях они мрачны и не приносят пользы; ибо оные-то и суть преступление и сопротивление воле Божией; Его святое учение и самая жизнь есть кротость и смирение, коим и повелел нам научаться от Себя, дабы обрести покой душам нашим (Мф. 11, 29). Всех наших зол причина – гордость, а всех благ ходатай – смирение!
…Всему нашему бедствию и отвращению от Бога виновна гордость, а, напротив, блаженство и приближение к Богу – смирение, то и пороки наши все происходят от нее, яко от злого корене, злые отрасли суть плоды гордости. Но оная так скрытно гнездится в сердце, что имеющий ее не может проникнуть и понять ее, когда не пошлет Бог какого-либо обличения чрез искушения. Прочтите у св. Петра Дамаскина во 2 книге, в конце 24 Слова, о старце, которого все считали святым, но при смерти его один богоугодный старец слышит глас к немилостивому Ангелу, стоящему при нем с трезубцем, дабы не упокоил души его, так как он не упокоил Господа и один час. Увидите, что не только от других, но и от самого его укрывалась гордость.
…Гордость же, всем известно, что есть самый богоненавистный порок, против коего должно поставить Христово смирение и всегда себя иметь худша всей твари… Мы, говоря: «Господи, даждь ми смирение», – должны принимать те врачевства с любовию, кои нам от Бога посылаются ко уврачеванию – как гордости, так и прочих грехов; а оные суть: скорби, поругания, укоризны и досады от других; все это посылается Промыслом Божиим к нашему испытанию и исправлению; то и должно нудить себя носить их ко испровержению нашей гордости и за грехи; когда мы, приявши язву в сердце, представим наши скверны, то и невольно заградятся уста к противословию; а сия из первейших скверн есть – гордость; ибо Писание нечистым называет гордого.
Ты клевещешь, что рождена с гордостию; оная происходит не от естества (природы). Бог не сотворил тебя гордою; но от произволения и в навык обращается; преложи оное на смирение и научись от самого Господа, яко Он кроток и смирен сердцем, и обрящешь покой душе твоей (Мф. 11, 29).
Еще пишете, что вы не видите в себе тщеславия и гордости и желали бы знать признаки оных. Самое то, что не примечаете в себе сих страстей, есть признак, что они содержат душу вашу, облекая ее тьмою и мраком, которые, как в видимых предметах, так и в мысленных, равно препятствуют видеть предлежащее. Ясно свидетельство сему в 23 Степени Лествицы, как премудрый старец поучал духовно брата, чтобы не гордился, а он, слепотствуя умом, отвечал: прости мя, отче, во мне нет гордости. Старец же продолжал: да чем же ты, чадо, более можешь доказать свою гордость, как не сими словами, что «во мне нет гордости». Тьма, по слову Василия Великого, есть отсутствие света. И в духовных вещах, за отсутствием света смирения, мрак гордости покрывает душу.
Тщеславие и гордость – одной закваски, различие же оных такое: тщеславие побуждает высказывать свое благочестие или свой ум, дорожит мнением людей, любит похвалу, склонно к человекоугодию, боится ложного стыда человеческого и подобное. Гордость же обнаруживает себя порывами гнева, смущением, презорством, осуждением и уничижением ближних, надымая душу самомнением и возношением о своих делах и достоинстве, или внешнем или внутреннем. Плод гордости: падение мужей и духовных; и вообще падения людей и жизнь нехристианская и все бедствия человеческие, в отношении души и тела, началом своим имеют гордость. Как и напротив, началом и основанием всего благого есть смирение.
Ты в недоумении вопрошаешь, почему Господь не пошлет тебе скорого избавления от мира; и сам, от моего имени, отвечаешь: «за гордость», и тут же себя оправдываешь: «Боже мой, пред Тобою ли мне гордиться?» и проч. Я не могу тебе сказать, почему Господь не допускает исполниться твоему желанию. Судеб Господних бездна многа, и нам оные непостижимы; но что в тебе есть гордость, как и все мы ее не чужды, только в разных степенях, доказывают твои падения. Святый Иоанн Лествичник пишет, «идеже последовало падение, там предварила гордость». Хотя мы и думаем, что нет в нас гордости, но плоды доказывают, что есть.
Ты знаешь, где падение, – хоть и в помыслах, – там предварила гордость. Эту-то гидру с семью ее главами побеждай помощию Божиею.
Где нет света, там тьма, а где нет смирения, там гордость покрывает тьмою все наше устроение. Из первых твоих строк вижу сознание, что за гордость попускаются тебе искушения и падения. Это истинно справедливо, в чем нас удостоверяют святые отцы, сами прошедшие путь сей.
Вы хотите быть безстрастным или, просто сказать, совершенным, и не быть ничем должным Богу; но при нашем хилом устроении не попущает сего Бог, дабы более не осудиться за гордость. Ему приятнее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостию. И сие, что вам хочется исполнять свои обязанности лучше других, есть дело гордости; оттого ни умения, ни сил недостает. Пишет св. Петр Дамаскин: «не есть зло иметь разум, но зло думать, что имеем оный»; также и о делах: «не есть грех желать и делать хорошо, но думать о сем, что я лучше других делаю – грех есть».
Когда за собой ничего не замечает, то не водится ли духом гордости? а смиренные видят грехи свои, яко песок морской.
Сердечно радуюсь о изменении вашего устроения, то есть охранении от смеха, празднословия и кощунства; но должно заметить, чтобы при оном не закрались в сердце высокомнение, тщеславие, самомнение и лютейшая гордость, которые ослепляют человека и не допускают «зрети своя согрешения» и «иметь сердце сокрушенно и смиренно».
…Вы, желая угодить Богу, хотите скоро взойти на высоту добродетелей и мните это возможным от вас, что, мню, доказывает в вас духовную гордость… Эта причина доставляет удобный приступ врагу к сильному на вас нападению, попущением Божиим.
Из описанных тобою происшествий и последствий от оных видно твое возвышенное Я! Ты не могла себе поверить, что не была мирна на N. N.! – т. е. что не могла согрешить сим. Так самонадеяние тобою овладело, или хотело овладеть. Неужели ты тверже Петра? но и тот пострадал отвержение. Как же гордость ослепляет, что и не дает видеть и познать свои немощи. Мы читаем, что нужно во всяком случае смирение и слово прости; но надобно в делах показать оное, а ты пребыла два дня в самооправдании и не сказала «прости». Св. Лествичник пишет: «правильное или неправильное обличение отвергши, своего спасения отвергся»… Впрочем, от этого нечего робеть, ты находишься в сражении, пала и восстала, падениями же наказуемся к смирению. Ибо знай, что где последовало падение, там предварила гордость. Я тебе напоминал, что нельзя всегда быть на Фаворе, нужна и Голгофа; а то не полезно иметь одни духовные наслаждения, без огорчений; это путь опасный! Упоминаешь о пустоте и безплодности жизни, – эта мысль не пустая, но также от гордости происшедшая. Скажи мне, чего ты хочешь в себе видеть? Каких-нибудь благодатных дарований? утешений духовных? слез? радости? восхищения ума? Но ты не успела прийти в обитель, и лезешь на небо, а таковых повелевают Отцы свергнуть долу. Видишь, как мы горды, все хочется видеть, что мы Я, а не ничто. Этого мало, что будет пустота, но еще и много падений постраждем, пока не смиримся. Как мало еще твое понятие в духовном разуме; ты делай, а не ищи дарований; паче же смотри свои грехи, как песок морской, и болезнуй о них… наше ли дело искать в себе плодов не вовремя; это знак гордости; а даже в пустоте и в душевной горести должно нисходить во глубину смирения, а не говорить: «где ж искать спасения?» То-то и горе, что мы все хотим видеть в себе святыню, а не смирение; на словах же будто смиряемся. Не начало, но конец венчает дело. Иди тише, скорее дойдешь.
Вы, изъясняя свои язвы, упоминаете и о осуждении ближних и приписываете оное гордыне. Сие неоспоримо; но и другие грехи, и особенно гнев, есть порождение сей богоненавистной страсти. Желающие себя исправить и побеждающиеся страстьми, смотрительно искус сей приемлют, чтобы смиряли себя хотя невольно и сим благодать Божию к себе привлекали.
Ссоры и споры с А., верно, за пустое бывают и происходят не от чего другого, как от гордости. Попери этого змия смирением, самоукорением; ты же имеешь возможность не следовать своему разуму и воле, – самые удобные средства к избавлению от гордости. Случится скорбь на А., не доверяй себе, умолчи, пойди спроси у матери Н., право ли ты делаешь, раздражаясь? – и приими совет, врачующий тебя. Когда так будешь поступать, то и боязливость твоя тебя оставит, ибо оная происходит от гордости и тщеславия.