Книга Сирийский марафон. Часть 3. Под белым солнцем пустыни - читать онлайн бесплатно, автор Григорий Григорьевич Федорец
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Сирийский марафон. Часть 3. Под белым солнцем пустыни
Сирийский марафон. Часть 3. Под белым солнцем пустыни
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Сирийский марафон. Часть 3. Под белым солнцем пустыни

Бойцам Сил Специальных Операций, павшим и живым, посвящается!


Глава 1. «Старый друг лучше новых двух»

Бескрайний ультрамарин плавно набирал бирюзовый оттенок. Появились бестолковые барашки волн, спешащие к далекому берегу. Сухогрузы, с пестрыми пеналами контейнеров, словно тачки носильщиков столичного вокзала. Беременные танкеры, с дельфиньими носами и плоской кормой. Пижон-газовоз с серебряными грудями емкостей. Усыпанные туристами палубы белоснежного лайнера. Спицы мачт парусников. Серая суровость фрегата, с дугой пенного хвоста. Мелюзга рыбацких баркасов. Все это широким экраном распахнулось в нижнем остеклении кабины, как только ИЛ-76 вырвался из ваты облаков.

– Как в кино. Занавес распахнулся и ты в сказке. Круто! – Александр не отрывал глаз от плывущей под ногами синевы.

– Первый раз? – бортинженер наклонился к самому уху.

– Доводилось и раньше. Нравиться. Высота птичьего полета, – Кайда широко улыбнулся,

– благодать!


Турбины самолета обиженно взвыли напоследок и смолкли.

– Вставай, небесная рать, приехали. Поезд дальше не идет. Конечная станция, Хмеймим. Выходи, стройся, – Еремеев с удовольствием потянулся всем телом. Чупа-Чупс энергично растер лицо:

– Кимарнули маленько. Сейчас бы окрошечки для бодрости организма и вперед на мины, ордена потом!

Майор поднялся с жесткой скамьи:

– Окрошечки откушать было б здраво! Кваском заправленную. Ням, ням. Дак, где ж взять тот квас? Пустыня кругом и солнце ошалелое.


«Уазик» подкатил к жилому городку.

– Обживаемся помаленьку. Считай, полгода не был. Добавилось контейнеров изрядно, – Кайда распахнул дверь джипа,

– Куда нам, лейтенант?

Офицер, заглушив мотор, улыбнулся:

– Момент, провожу. Таблички еще не везде, поплутать возможно. Вам отдельный контейнер выделен. Через полтора часа заеду. Генерал ждет.


– Товарищ генерал! Группа из краткосрочной командировки вернулась в полном составе. Больных и раненных нет, – майор вытянулся, словно оловянный солдатик, встав в центре комнаты.

– Вольно, товарищи офицеры! Благодарю за службу! – Терентьев, одетый в полевую форму песчаного цвета, вышел из-за стола,

– рад видеть всех живыми и здоровыми. Как Африка? Понравилась?

– Влюбились, как пионер в вожатую. Горячо и безответно, – Носорог сделал печальное лицо.

– Капитан Еремеев себе не изменяет, – строго начал генерал.

– И, это замечательно. Постоянство признак зрелости ума и духа. Так держать! – неожиданно Дед подмигнул,

– прошу, занимайте свободные места согласно штатного расписания. Чайку похлебаем с сушками, байки про ваши похождения послушаем.

– Товарищ генерал, виноват, отчет не успел подготовить, – Кайда, вслед за Терентьевым уселся за длинный, для оперативных совещаний, стол.

– Не тушуйся, Александр. Завтра подготовишь. И, вы, братцы-кролики, с писаниной не тяните. Бюрократия вещь нудная, но полезная. Однажды, в архиве жандармского управления наткнулись на рапорт некого штабс-капитана Черных. Время было военное. Первая мировая на дворе. Так, этот штабс предложил идею создать воинскую команду-фантом в тылу русских войск. Не маленькую числом, полк. Брусилов, в тот момент, ударил по австриякам и фронт рухнул. Несколько полков оказались в котле. Их быстренько блокировали в лесной зоне и рассекли на части. В плен попал штаб полка в полном составе. Радио в армии уже использовалось. Вот, офицер и предложил радиоигру. Под диктовку контрразведчиков австрийцы и слали депеши, типа выручайте, спасайте, идем на прорыв в таком-то квадрате, поддержите. Те и поддержали. А, там засада. Огневой мешок. Идею, того штаб-капитана, и применили позже. Через тридцать восемь лет.

– Операция «Березино»? Белоруссия, 1944 год? – удивился Носорог.

– Да, «Березино», творчески переработанная. А, не будь того рапорта. Кто знает…

– Все, товарищ генерал. Проникся и осознал. Разрешите идти?

– Не разрешаю, капитан. Сказано, завтра, – Терентьев шутливо погрозил пальцем. Неожиданно ожил пульт селектора. Генерал, легко поднявшись, подошел к рабочему столу. Прижал на широком, будто шахматная доска, пульте мерцающую клавишу.

– Товарищ генерал. Все готово, – в динамике раздался голос помощника Терентьева.

– Пусть заходят, – Дед отпустил клавишу и повернулся к офицерам,

– сюрприз, господа разведчики.

Дверь распахнулась и в кабинет один за другим вошли …

– Хоттабыч, Лях, Шопен! – подскочили со своих стульев Носорог и Чупа-Чупс.

– Разрешите, Константин Петрович? – умоляюще посмотрел Еремеев.

– Разрешаю. Сегодня можно, – широко улыбнулся Дед.


– Вся группа в сборе. Теперь к делу. Коротко обрисую оперативную обстановку. Сирийская армия заканчивает окружение Алеппо. В восточной части города блокировано несколько тысяч боевиков. Среди этого интернационального сброда много профессиональных наемников из стран НАТО. Ну, а где «псы войны», там и разведка. По ним и будем работать целенаправленно. Задача вашей группы, в связке с армейским спецназом и сирийцами, захватить максимальное количество офицеров разведки. Цель- вербовка. Детали предстоящей операции обсудим позднее. Вопросы?

– Разрешите? – Хоттабыч шевельнулся на стуле.

– Слушаю, капитан Арсенин.

– По коллегам понятно. Что с наемниками делаем?

– По ситуации. Передаем сирийцам, если есть такая возможность. Если отсутствует? Ммм, … Минимум, индивидуум не должен в дальнейшем заниматься этим делом. Под Женевскую конвенцию не подпадают в любом случае. Ответил?

– Так точно. Предельно ясно.

– Вот и ладненько. С делами на сегодня все. Группа отдыхает. Завтра в семь

ноль-ноль жду майора Кайду в своем кабинете.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – Александр вопросительно взглянул,

– группа дислоцируется на базе?

– В жилом городке, отдельный сектор военной полиции. По легенде вы офицеры Центра примирения сторон.

– Ясно, Константин Петрович.

– Ну, раз командиру ясно, то идите-ка все … в баню!

Офицеры переглянулись. Еремеев хмыкнул:

– Не понял, товарищ генерал. Напакостить еще не успели, а Вы уже посылаете …

– Да, капитан, посылаю. Всю группу, – Терентьев хитро прищурился,

– баньку для вас приготовили. С березовым веником, купелью. Бассейн с холодной водой. А, лично от меня, вяленая вобла и ящик «жигулевского».

– Ексель-моксель! Парни, вот это да! Пивко, да еще с воблой, – Носорог подскочил со стула,

– стесняюсь спросить, Константин Петрович, компанию нам составите?

Терентьев изобразил грустную мину на лице:

– Да, куда же я денусь? С подводной лодки-то. Короче, через час за вами приедет мой помощник. Будьте готовы.


Глава 2. «Были сборы не долги …»

Кайда подошел к штабной палатке классического, для Хмеймим, вида. Параллелепипед с двухскатной крышей из прозрачной пленки. Хитрость, как и всегда, таилась в мелочах. Принцип «матрешки». Внутри, под куполом, трилистник контейнеров, штаб-квартира ССО в Сирии. Униформа «пустыня», тканевые берцы, портупея с кобурой – стандарт для сотен офицеров базы.

Предъявив часовому, в форме военной полиции, офицерское удостоверение, майор открыл пластиковую дверь. Брат-близнец первому, дежурный заступил дорогу:

– К кому, товарищ майор?

– Генерал-майору Терентьеву. Назначено на 7:00.

– Пропуск и удостоверение, – сержант смотрел строго.


Пройдя по длинному коридору, Александр остановился перед дверью с табличкой «Информационный сектор». Помощник генерала вышел из-за стола навстречу.

– Товарищ майор, генерал Вас ждет, – приветливо улыбнулся лейтенант и распахнул дверь в кабинет Терентьева.


– Теперь ты знаешь истинную цель операции в Алеппо. Гриф «сов секретно», кодовое название «Скорпион». Кроме меня, здесь, в Сирии в курсе только мой зам, полковник Чубаров, – генерал, задумчиво постучав по столу пальцами, поднялся со стула. Заметив движение Кайды, он жестом разрешил сидеть:

– Теперь текущее. Боевики наладились с провокациями по химическим атакам. Частота и характер говорит о системе. Кто режиссер спектакля? Воспользуемся советом классика. Плясать будем … от вешалки. Так у Станиславского?

– Как правило все, Константин Петрович, начинается с денег, – Александр помял подбородок.

– Точно! Пора встречаться с милейшим человечком, финансовым магом и двойным агентом.

– Это Вы про …

– Про него самого, курда с турецким картоном, коего прошлой осенью французский майор с редкой фамилией Кайда принудил к сотрудничеству. Агент получил псевдоним «Атолл» и трудиться в поте лица. Про денежку не забывая. Недавно, потребовал у куратора, не много не мало, французское гражданство. Мол, геройствую, помогаю, заслужил.

– И, что? – улыбка поползла по лицу майора. Терентьев хмыкнул:

– Пришлось, герою подполья, вежливо объяснить, что новая родина в будущем, дело непростое и хлопотное. А, когда он по скудоумию, настаивать стал, напомнили про сожранные плюшки. Мигом понял, клялся, что осознал и впредь плохо вести не будет.


Кайда завернул в проулок, что вел к двум контейнерам, где расположилась группа. Носорог, с заломив панама в стиле Максима Горького на Капри, уже прогуливался. Завидев майора, он поспешил на встречу:

– Командир, мое почтение! Что генерал? «Дан приказ ему на запад?».

– Наше вам с кисточкой! Не спиться?

– Точно так. Опять скрипит потертое седло, и ветер холодит …,– фальшиво спел Еремеев.

– Вижу, бодр и весел. Тогда, скоренько собери группу.

– Уже. У нас в комнате. Чаи с кофеем гоняют.


– Здравия желаем, товарищ командир! – Хоттабыч первым поднялся при появлении майор,

– профсоюзное собрание фабрики «Смерть террору» считать открытым?

– И, закрытым. Товарищи офицеры, ставлю боевую задачу,– Кайда прошел к столу, где его ждал свободный стул.

– Группа начинает работу по операции, о которой говорил генерал. На первом этапе нужно выяснить, кто занимается подготовкой провокаций с так называемыми химическими атаками. Сегодня, в 15:00 с базы выходит конвой с гуманитарным грузом. Мы с конвоем. Пункт назначения Джиср-эш-Шугур. Напоминаю, на все время операции, мы офицеры Центра примирения сторон. Для мобильности генерал выделил в наше полное распоряжение два вездехода «Тигр». Ночью на окраине Шугур конспиративная встреча с агентом «Атолл». Это тот курд, что осенью мы взяли у турецкой границы. Работаем под французов. Носорог! Обеспечить группу необходимой экипировкой. Через двадцать минут с помощником Деда отправляешься на склад.

– Сделаем в лучшем виде, командир! Ей, ей, скоро отправлю депешу в французское посольство. Пусть аусвайс справят. Доколе с «липой» ходить, – сделал обиженную физиономию Носорог.

Кайда не обратил внимания на очередную выходку своего заместителя:

– Хоттабыч! Сейчас прибудет офицер военной полиции. С ним в Арсенал базы. Подберешь оружие, боеприпасы.

– Шопен! На тебе связь и РЭБ. Все в мобильном варианте.

– Лях! Под себя и Чупа-Чупса снайперское. В двух вариантах. «Винторез» или … На усмотрение. И, дальнобойное. Генерал говорил, поступили АСВК-М «Корд-М» на тестирование. Вот и опробуешь за одним.

– Командир! Артиллерию, надеюсь, берем? – с надеждой спросил Хоттабыч.

– Возьми РПГ-26 шесть штук. Два МГК «Бур». Выстрелов к нему десятка полтора. «Шмелей» пару.

– А, «Корнет»? Вдруг на бронетехнику нарвемся, – влез Носорог.

– Хорошо, бери «Корнет». Забьете «Тигры» под крышу, – усмехнулся майор.

– Шопен, мины подбери для пехоты. Желательно направленные.

– Сделаем, командир, – радист пометил в маленьком блокнотике.

– Хоттабыч! Про хавчик не забудь! – взволновался Чупа-Чупс.

– Вот, проглот! Кто про что! – засмеялся Арсенин.

– Молодой растущий организмус. Требует массу белков и углеводов. Утром, днем и вечером, – поцокал Носорог.

– Все, бойцы. По коням! Чупа-Чупс, за мной. Нам вездеходы получать. В 13:00 сбор. Вопросы? – Кайда оглядел воинство.


Пара «Крокодилов», насекая прожаренный воздух лопастями, сменяла друг друга в авангарде. Обычная практика для этих мест. Да, и конвой ни чем не отличался от других, десятками кативших по дорогам Сирии.

По бронетранспортеру в голове и хвосте, фуры с российскими флагами на кабинах, два «Тигра» группы Кайды в середине колонны. Ну, и местная мелюзга, как без нее. Гражданские на разномастном транспорте прилеплялись к каждой воинской колонне. Трассы обстреливали частенько. А, то и «басмачи» на пикапах-тачанках налетали из-за холмов. Война не первый год. Воистину, хочешь жить, умей вертеться.

Мелькнул указатель, и майор развернул карту на коленях:

– Резвенько идем. Если так будем шпарит, через час на месте будем. Правда, скоро блокпост. Там короткая остановка.

– Не беда, командир. В колонне, да с Ми-24 в небе. Как у Христа за пазухой, – Чупа-Чупс рулил одной рукой,

– гидроусилитель руля, благодать! Это тебе не баранку УАЗика крутить в Чечне.

– Лейтенант, не расслабляйся! Здесь тебе не там. За окном не Сочи, – Александр скосил глаза на водителя.

– Кстати, про вертушки. Пара как раз на блокпосту и меняется. Потому конвой и делает остановку. Подождать придется с полчаса, когда Ми-28 придут.

– «Ночной охотник» прикрывать будет? Красота, – Чупа-Чупс поднял плечи вверх-вниз, разминая.


Кайда, ухватившись рукой за открытую дверь, встал на переднее колесо.

– Что там, командир? – Носорог стоял у второго «Тигра».

– Пробка, япона-матрена. Сирийцы гражданских проверяют. Еще машин пять. Потом колонну пропустят. Глядишь, и вертушки, к тому времени, подлетят.

– Хорошо бы, а то жаришься на таком солнце, как глиста на сковородке, – капитан покрутил головой, разгоняя кровь в мышцах.

Блокпост перегораживал шоссе, что черной стрелой пересекало долину. Справа поднималась каменистая пустыня, теряясь за песчаными холмами. Слева долина утекала вниз, в зеленеющие рощи мандаринов.

– Лейтенант, дай-ка бинокль, – на гребне центрального холма появилось темное пятно. Потом второе, третье … Майор приник к окулярам:

– Е…, в ружье! Духи. Семь пикапов. Три с ДШК.

Машины, развернувшись в атакующий порядок, неслись вниз, к блокпосту. Пыльные шлейфы, рассеиваясь, накрывали склон.


Глава 3. «Берегись автомобиля!»

Кайда, нырнув внутрь салона, схватил трубку радиотелефона:

– «Попутчик» вызывает «Головной»! «Попутчик» вызывает «Головной»!

– «Головной» на связи! – тут же ответил старший конвоя колонны.

– Справа от холмов духи! Семь пикапов. Три с ДШК, два джихад-мобиля, – майор схватил бинокль.

– Принято. Есть чем работать на дистанции?

– Есть, работаем! – отключился Александр. Отжав стопорный рычаг, он открыл верхний люк бронемашины:

– Шопен, к пулемету!

– Есть, командир,– радист, скользнул в люк.

Чупа-Чупс уже заканчивал сборку винтовки:

– Командир, по смертникам работаем или?

– Пробуй, хотя вряд ли получиться. На блокпосту у сирийцев ЗПУ-2 есть и Т-62. И, у морпехов на бэхе не свистулька. Отработают по полной. Главное, гаси пикапы с ДШК, – Кайда, отщелкнув застежки, открыл металлический кейс. Перекинув АК-12 за спину, взял из ящика один РПГ-26 и выскочил наружу.

– Бах, бах, бах, бах, – от блокпоста понеслись трассы в сторону холмов.

– Дугм, – ударила танковая пушка. Майор вскинул бинокль к глазам:

– Стрелок хренов! А, упреждение?!

– Командир, мы готовы! – Носорог стоял, прикрывшись капотом «Тигра»,

– жаль «Корнет» не успеть развернуть, а то бы, как клопов …

Гранатомет висел у него на плече. Лях, по примеру Чупа-Чупса, занял позицию с дальнобойным «Кордом» у дорожного бордюра. Хоттабыч торчал в люке, развернув «Печенег» в сторону атакующих. «Тачанки», маневрируя, целеустремленно мчались к блокпосту, огня не открывая из-за большой дистанции.

– Дугм, – опять рявкнула пушка и разрыв сожрал одну из «тачанок».

– Молоток, так держать! Минус один, – завопил Носорог,

– гаси басмачей!

Оставалось метров семьсот, когда пикапы разошлись веером, охватывая колонну. Лишь два джихад-мобиля, напоминающие стальные гробы с узкими прорезями вместо окон, продолжали нестись прямо на блокпост.

Пулеметные трассы, свинцовыми шмелями, мчались друг за другом, и пропадали в пыли.

С пикапов, почти синхронно открыли стрельбу. Первые очереди прошли высоко, пропав в небе, а гранаты с АГС и вовсе не долетели метров семьдесят, подняв лишь безобидные столбики песка.

– Лях, Чупа-Чупс, работаете по «тачанкам». Выбивай в первую очередь с ДШК!

– Принято, – одновременно в эфире откликнулись снайперы и первые отстрелянный гильзы покатились по асфальту.

Бухала танковая пушка, захлебываясь стучали пулеметы, кричали раненые и горели два «КАМАЗа», но смертники неумолимо приближались.

– Командир, сирийцы бегут! – в наушниках ударил крик Носорога. Кайда перевел бинокль на блокпост. С Т-62 спрыгивал один танкист, а двое уже отбегали. Не стреляли и пулеметы спаренной установки. Пехота, горохом, сыпанула вниз, в долину. Лишь били длинными очередями БТРы, не подпуская «тачанки» и пытаясь остановить смертников.

– Капитан, за мной, – майор, подхватив РПГ, побежал перебежками к блокпосту. Автомашины прикрывали, словно щит. Проскочив полыхающий тягач, Александр остановился рядом с гражданским грузовиком-фургоном. В кабине никого не было. До ближайшего джихад-мобиля оставалось чуть больше двухсот метров. Майор в три приема подготовил гранатомет к стрельбе. Рядом, с другой стороны фургона, готовил свой РПГ Носорог.

– Пах, фиу, – от блокпоста помчалась, оставляя слабый след, граната. Кайда, скосив глаза, увидел, открыто стоящего с пустым тубусом гранатомета, морского пехотинца.

Джихад-мобиль, уклоняясь, пошел на крутой вираж и повернулся боком. Поздно, кумулятивный снаряд, ударив по водительской двери, прожог броневой лист. Взрыв, и в воздухе фейерверк огненных брызг, кусков железа и пузырь пламени.

– Готов, сука! – радостно заорал Носорог,

– ай, молодца, морячок!

– Тачанка! Ложись, капитан! – гаркнул Кайда и присел за капот грузовичка.

Свинцовые шмели рыли асфальт, крошили стекла автомобилей, рвали железо кабин, плющились о броню. Три пикапа неслись параллельно дороги, стреляя длинными очередями.

– Один махновец есть. Отстрелялся, козлище, – в наушнике раздался голос Ляха.

– С почином, лейтенант. Работаем! – майор посмотрел в сторону блокпоста. Гранатометчика на позиции не было.

– Успел? – пронеслось в голове.

– Здесь «Головной». У нас «трехсотый». Прикройте! – в эфире загремел голос старшего конвоя.

– Здесь «Попутчик». Всем, кто слышит! Отгоните тачанки. Будем работать по джихаду, – Александр повернулся к Носорогу,

– капитан, стреляем одновременно. Бьешь по бензобаку, я по водиле. Готов? На счет «три» начинаем. «Раз, два, три»!

Кайда, вынырнув из-за капота, встал на одно колено. Смертник мчал, словно спорткар на финишной прямой, к блокпосту. Майор поймал силуэт машины в прицел, взял упреждение.

– Пах, фиу, – снаряд помчался к цели. Откинув тубус, Александр упал за дорожный бордюр.

– Фиу, – над головой пролетела граната Носорога.

– Не подведи, дружок, – успел прошептать Кайда, наблюдая короткий полет двух снарядов.

Два взрыва слились, подняв высокий столб огня, кусков металла и песка.

– Командир, тачанки уходят! – возник голос Шопена в наушнике. Кайда поднял голову на бордюром. Два пикапа, выписывая зигзаги, рвались к спасительным холмам. В пустых кузовах, флюгером, мотало пулеметы, а из-под колес вытягивалась бежевая лента пыли.

– А, ведь, уйдут, твари. Ах, «Корнет» не развернули, – Носорог, встав на колено, в бинокль смотрел за бегством боевиков.

– Хрен с ними. Еще посчитаемся. Земля круглая, а солнце здесь белое. Бог даст, свидимся, – выдал Хоттабыч словесный перл в эфир.

– Это точно, – в наушнике откликнулся голос Чупа-Чупс.

– Заканчивайте, говоруны. Я на блокпост. Носорог, Чупа-Чупс! Проверьте состояние машин, – Кайда, нажав кнопку, перевел рацию в режим передачи.

Хлясть, хлясть, хлясть, – рубили лопастями раскаленный воздух Ми-28, приближаясь к колонне. Мелькнули узкие, как у акулы, силуэты над головой и вертолеты понеслись к холмам.

– Как у вас? Потерь много? – Кайда подошел к старшему конвоя. Подполковник, стянув красный берет с головы, вытер закопченное лицо:

– Трое легких «трехсотых». Один «двухсотый». Из батальона морской пехоты.

– Гранатометчик?

– Он. Сирийцы, союзнички, мать их. Как жарко стало, ломанулись, что сайгаки. Жаль парня. Если б не он, рвануло б к едрене … Видел, за танком бензовоз? Авиационный керосин для наших вертушек везем. Хиросима! – офицер покрутил головой.

– Вижу надолго встряли. Без нас справитесь? – майор посмотрел на разбитые фуры, накренившийся БТР.

– Справимся. Езжайте, раз надо. Извини, прикрытие дать не могу, сам понимаешь. Это что там? – подполковник повернулся в сторону холмов. Оттуда послушались частые хлопки взрывов и пополз вверх, будто из печной трубы, черный дым.

– Товарищ подполковник, вертушки на связи, – подбежал боец с рацией за спиной и протянул тангенту. Офицер, вытянув скрученный спиралью провод, поднес переговорное устройство к губам:

– «Головной» на связи!

В динамике затрещало и раздался мужской голос:

– «Головной», здесь «Беркут ноль седьмой». По тачанкам отработали. Готовченко.

– Красавцы! Благодарю, «Беркут».

– Не за что. На обратном скате укрепрайон. Бармалеи артиллерийские позиции готовят. Два танки подтянули, – с небольшими помехами вещал динамик.

– Понял тебя «Беркут». Принято. Вызовем штурмовики, – офицер вернул рацию в режим приема.

– Уже вызвали. Через сорок минут зачистят район. Мы броню обездвижили. Хватит ползать, пусть паркуются. Конец связи! – замолк динамик.

– Вот и славно, трам-пам-трам-пам-пам! – пропел повеселевший офицер и вернул тангенту радисту.

– Возвращаются, – Кайда кивнул в сторону холмов, из-за которых появились низколетящие Ми-28.

– Удачи! Бог даст, свидимся! – козырнул Кайда.

– И, тебе! – широко улыбнулся подполковник.


Глава 4. «Дела житейские»

Обзор был идеальный. Пейзаж справа и слева почти райский. Мандариновые рощи, мачты пальм с пышной кисточкой листвы, напоминающие помазок для бритья. Вездесущее солнце, барханы песка на горизонте. Это, если смотреть в даль.

– Командир, до войны на этой трассе хоть гонки «Формулы один» проводи. Прямая, как сопля в полете с третьего этажа общаги в Мытищах. В безветрие, соответственно. Сейчас, даже «Дакару» не по зубам. Кариес в асфальте полным ходом. Я, про фугасы уж молчу, – Чупа-Чупс, при всей виртуозности, не мог разогнать «Тигр» больше восьмидесяти.

– Ты бы, однако, сбавил скорость, Шумахер хренов! Шопен, как пестик в ступе, мотается в люке. Из мозгов гоголь-моголь делаешь? – Кайда еще раз посмотрел в электронный планшет, – через километр тормознешь.

– Яволь, герр майор. Квадрокоптер запустим?

– Запустим. Самое время. До Джиср-эш-Шугур двенадцать километров.


Кайда подошел к Носорогу. Тот, с беззаботным лицом, торчал по пояс в люке бронеавтомобиля и наблюдал за окрестностями справа от трассы. В другом «Тигре» вел наблюдение Чупа-Чупс.

– На горизонте? – Александр сошел с осевой линии, уступая дорогу очередному конвою, спешащему в сторону Дамаска.

– Тихо пока, – повторил говор Лизы Бричкиной из фильма «А зори здесь тихие», капитан.

– Кулибины, когда свою веялку подготовят? Контейнер с РЭБ установили? – майор, сняв, протер запыленные очки. Носорог, положив бинокль на крышу, заглянул через люк во внутрь броневика:

– В процессе. Как раз РЭБ настраивают. Упрели уже.

– Коммунизм в дороге никто не обещал. Пусть пошевеливаются. Выдвигаться пора, а то торчим тут, как … три тополя на Плющихе.


– Через два квартала остановимся. Типа, «до ветру». Шопен, обстановка в околотке? – майор полуобернулся назад. Радист не отрывался от монитора ноутбука, который принимал сигнал с БПЛА.

– Норм, командир. И, в эфире все обычно, без экстрима.

– Принято. Работаем по плану. Хоттабыч, Лях! Готовы? – Кайда, прижав кнопку, перевел рацию в режим передачи. Динамик коротко хрипнув, поочередно транслировал голос офицеров из едущего за ними бронеавтомобиля:

– Готов! Усегда готов, шеф!

– Хоттабыч, ты не меняешься, – хмыкнул майор.

– Мама таким родила, – кротко ответил динамик.

– Лишь бы не роняла, а то скажется на профпригодности, – не пропустил возможность вставить шпильку Носорог.

– Все, готовность «ноль», работаем. Чупа-Чупс, прижмись к обочине, – Кайда посмотрел в боковое зеркало. Морозов кивнул и, плавно съехав с осевой линии дороги, остановил «Тигр». Второй броневик повторил маневр.