Объятия тьмы

Говорят, Орлинские всегда отличались крутым нравом, мрачным фатализмом и… своеобразным отношением к вере. Согласно преданиям, многие из них водили дружбу с алхимиками, чернокнижниками и прочими служителями темных искусств.

Сглотнув, я невольно подалась вперед. Сердце частило, во рту пересохло.

– Скажите, а… тот Виктор Орлинский, что запечатлен в книге… Это он был таким вот магом-чернокнижником? И что с ним стало?

На лице монаха промелькнула тень. Склонившись ко мне, он понизил голос почти до шепота:

– Дитя мое, вы ступаете на зыбкую почву. Есть вещи, которые лучше не ворошить без нужды. Но я вижу искренность ваших помыслов и тревогу в сердце. Потому скажу лишь одно. Согласно легенде, род Орлинских пресекся в конце XVIII века при весьма туманных обстоятельствах. Последний его представитель, тот самый князь Виктор, бесследно исчез при странном стечении событий. Поговаривали, будто он заключил сделку с силами ада и обрел проклятое бессмертие. Но то лишь досужие сплетни. Многие судачили, что князь продал душу дьяволу в обмен на вечную молодость и неотразимость. Но подлинный скандал разразился, когда открылась его связь с юной баронессой Марианной фон Лихтенберг. Говорят, несчастная так страстно любила Виктора, что готова была ради него на все. Даже на жуткий ритуал с принесением себя в жертву.

Кровь отхлынула от моего лица, сердце зачастило. Мари… Это ведь меня Виктор по ошибке назвал тем именем – и во сне, и наяву!

– А… что сталось с этой Марианной? – проскрежетала я, силясь совладать с голосом. – И при чем тут жертвоприношение? Неужели Виктор ее убил?

Священник покачал головой и грустно улыбнулся. В его взгляде я уловила печаль и что-то похожее на жалость.

– Никто доподлинно не знает, дитя мое. По официальной версии, баронесса сгинула во время нашествия прусских войск – якобы утонула, пытаясь сбежать из захваченной Праги. Но ходили и куда более мрачные слухи. Будто бы князь Орлинский принес любимую в жертву, дабы обрести истинное бессмертие и власть над миром теней. А потом и сам исчез, спрятав концы в воду.

У меня закружилась голова. Нет, это какой-то бред! Абсурд и чертовщина! Ну не могут же все эти россказни быть правдой! Должно быть, монах просто меня пугает. Или сам не ведает, что говорит.

– Простите, святой отец, но как-то слабо верится… – пролепетала я, силясь унять дрожь в коленях. – Больше похоже на страшную сказку или готический роман. Разве могут обычные смертные вот так жить веками, да еще и повелевать всякой нечистью?

Священник вновь одарил меня долгим пронзительным взором. На миг в его глазах промелькнуло странное выражение – не то скорбь, не то упрек.

– Ах, дитя мое! Если бы вы знали, НАСКОЛЬКО обычные смертные способны заключать сделки с тьмой! И какую непомерную цену приходится за это платить. Поверьте старику, я долгие годы изучаю оккультные предания. И, увы, не все в них – вымысел досужих фантазеров…

Слова монаха отозвались глубоким сомнением в моей душе. Терзаемая смутными догадками, я решилась продолжить расспросы:

– Возможно, вы правы. Но, да, кстати! Вы случайно не знаете, кто сейчас живет в родовом замке Орлинских?

Лицо монаха чуть дрогнуло. Мне показалось, в его глазах промелькнула тревожная искра – будто я затронула больную тему. Помедлив, он произнес уклончиво:

– Насколько мне известно, замок давно заброшен и пустует. После всей этой смутной истории с исчезновением последнего князя, никто больше не желал там селиться. Ходили слухи о проклятии, наложенном на эти стены. Так что вековой пыли и мышам там прибежище, а не людям.

Я недоверчиво покачала головой. Что-то не сходится. Если замок и впрямь много лет стоит пустым, откуда там взялся мой загадочный знакомец, представившийся нынешним владельцем? Или монах просто не в курсе?

– Простите, святой отец, но я лично встречалась с неким господином, который назвался Виктором Орлинским. И живет он как раз в том самом замке, который вы считаете заброшенным, – решилась я озвучить свои сомнения. – Не могли ли у того князя Виктора из прошлого остаться какие-то дальние родственники? Братья, сестры, племянники? Чьи потомки и обосновались ныне в фамильном гнезде?

Монах окаменел, внимательно вслушиваясь в мои слова. Глубокие морщины на его челе заметно прорезались, а губы сжались в столь плотную линию, что казалось – он вот-вот разгневается. Однако, когда он наконец заговорил, голос его звучал ровно и бесстрастно, разве что с едва уловимой ноткой предостережения:

– Дитя моё, лучше вам оставить эти невинные расспросы. То, о чем вы толкуете, опасно и греховно даже для просвещенного ума. Я много лет изучал древние манускрипты и запутанные истории рода Орлинских. Поверьте, там нет ничего, кроме мрака, скорби и проклятий.

Монах умолк, пристально изучая меня исподлобья. Затем, неторопливо поднявшись, подошел ко мне вплотную и протянул манускрипт, от которого так и веяло вековой тайной.

– Возьмите это и ради собственного благополучия – забудьте обо всем, что слышали здесь. Забудьте имя Орлинских, забудьте тот замок и его обитателя, кем бы он ни был. А я запрещаю вам являться сюда вновь и вторгаться в эти потаенные знания. Иначе легко можно поплатиться разумом и душой.

Голос старца был исполнен убежденности и какой-то жуткой решимости. Было ясно – он не потерпит возражений или расспросов, как бы меня ни грызло любопытство. Сухо кивнув, монах решительно указал на дверь, давая понять, что аудиенция окончена.

Ноги сами понесли меня прочь. Крепко прижимая к груди манускрипт, я неслась по сумрачным коридорам монастыря. В голове звенело, перед глазами все плыло.

Очнулась я уже на улице, хватая ртом воздух и трясясь как в лихорадке. Ноги сами понесли в сторону Карлова моста. Там, у знакомого прилавка, меня поджидал еще один сюрприз…

Я застыла как громом пораженная, не веря глазам. Лоток с редкими фолиантами исчез, будто его и не было! На том самом месте теперь красовалась яркая вывеска "Сувениры и магниты". Продавец, совсем еще юнец в бейсболке, удивленно на меня покосился:

– Чего желаете, мисс? Прикольные статуэтки, магнитики, брелки – все для туристов! Вот, обратите внимание на коллекцию пражских башен – просто загляденье!

– Нет, спасибо, – выдавила я. – Тут раньше старик какой-то торговал… Букинист с антикварными книгами. Вы его случайно не видели?

Парень почесал в затылке и пожал плечами:

– Понятия не имею, мисс. Я тут всего неделю стою, раньше вообще не обращал внимания. Может, ваш дедуля на другое место перебрался? Или вовсе на покой удалился, годы-то уже не те.

Ноги мои подкосились. Схватившись за парапет, я судорожно озиралась по сторонам. Этого не может быть! Неужели тот книжный развал мне просто примерещился?! Или приснился, как и кошмары с Виктором? Да что же творится, Пресвятая Дева?!

Кое-как добравшись до отеля, я без сил рухнула на кровать. В голове метались обрывки безумных мыслей, невнятных образов, смутных предчувствий. И надо всем главенствовал один настойчивый, неумолимый вопрос.

Кто же ты на самом деле, Виктор Орлинский? Живой человек, далекий потомок мрачного аристократа? Или… Или ОН САМЫЙ и есть – двухсотлетний колдун-соблазнитель, продавший душу дьяволу? И какого черта тебе надо от меня? Уж не жертву ли для очередного ритуала присмотрел?

От этой мысли продрало морозом по коже. Нет, бред какой-то! Так недолго и свихнуться к чертовой бабушке! Выдохнув, я заставила себя подняться и дотащиться до душа. Нужно прийти в себя, смыть весь этот морок, вернуться к реальности. Жизнь – она здесь и сейчас, среди людей и привычных вещей. А не в старинных манускриптах, не в туманных легендах и уж точно не в эротических грезах с мистическим душком.

Выкрутив кран до упора, я с наслаждением подставила лицо обжигающим струям. Теплая вода приятно массировали плечи и спину, унося усталость и смятение. На душе полегчало, в голове прояснилось. Даже захотелось рассмеяться над собственными страхами. Ну какой из меня медиум или ясновидящая, в самом деле? Обычная неврастеничка с разыгравшимся воображением.

Намылив голову травяным шампунем, я блаженно застонала. Нет, к черту пражскую мистику! Вот закончу свой литературный вояж – и первым же рейсом домой. Хватит с меня готических замков, привидений и призраков былых страстей. Надо жить настоящим и думать о будущем. А "Книгу Тайн" с портретом Виктора завтра же сдам в музей. Или антикварный магазин. Прочь из моей судьбы всю эту чертовщину!

Запахнувшись в пушистый халат, я почувствовала невероятное облегчение. Словно гора с плеч свалилась, честное слово. Может, тревога и смятение последних дней – просто симптомы предательства Адама и хронического одиночества? Пора уже налаживать личную жизнь, а не страдать по всяким призракам-искусителям.

Усмехнувшись собственным мыслям, я уже собралась нырнуть под одеяло, как вдруг в дверь настойчиво постучали. Громко, требовательно, с какой-то странной, назойливой дробью. У меня екнуло сердце. Кого это принесло на ночь глядя?