"Три звезды" миллиардера. Отель для новобрачных
– Я перекрою воду, – хрипло говорит Асадов. – Где тут вентиль?
Слабо взмахиваю рукой, он идет по пене как по снегу.
– Артем, – зову жалобно, когда он возвращается, – что это было? Полтергейст? Или магия?
– Не говорите глупостей, – морщится он, наклоняется и осторожно разворачивает обгорелую куртку Йонаса. Невольно отмечаю, что качество нашей спецодежды на высоте. От нее еще что-то осталось.
Артем осматривает бывшие карманы и извлекает продолговатый цилиндр, такой же закопченный, как мы с ним.
– Ну вот, я примерно это и предполагал.
– Что это? – таращусь на цилиндр.
– Вейп. Механический мод. Видите, он без аккумулятора?
– Вижу. И что это значит?
– Сейчас посмотрим, – Артем достает из другого кармана кусок обугленной проволоки. – Что ж, все ясно.
– А мне не ясно. Объясните! Пожалуйста… – добавляю, спохватившись.
– Ваш как его, Йонас? Значит, ваш Йонас вейпер со стажем. Он предпочитает механические вейпы, они очень простые. Вот такая трубка и аккумулятор. Никакой электроники. Если случайно в кармане нажать кнопку, он может взорваться, поэтому вейперы батарейки носят отдельно.
– Так это вейп взорвался?
– Нет, ваш сотрудник добросовестно носил аккумулятор а другом кармане. Но видимо механически положил к нему проволоку, и произошло короткое замыкание. Наверное, когда ветром открыло окно. Поэтому куртка и загорелась.
– Это Йонас его не закрыл, – озаряет меня, – когда свой вейп курил.
– Скорее всего.
– Что же это получается, – от догадки холодею и покрываюсь испариной, – если бы мы не пришли, то не потушили бы пожар?
Артем смотрит на меня непонятным взглядом.
– Я ведь говорил, что везде, где работают люди, присутствует человеческий фактор. И его нельзя не учитывать.
Представляю сгоревший дотла отель, и сердце проваливается в бездну. Нет, конечно, сработала бы противопожарная система, приехали бы пожарные, но…
– Не бывает идеальных отелей, мисс Плохая. И идеальных сотрудников тоже не бывает.
Как я ни держусь, ничего поделать с собой не могу. Начинаю судорожно всхлипывать, сцепив перед собой руки. Слезы прокладывают по щекам влажные дорожки.
Мне ужасно стыдно. И ужасно жаль. И вообще…
– Ну что ты, не надо плакать, – неожиданно перед моим носом оказывается мокрая, в пенных разводах рубашка, совсем недавно бывшая белоснежной и отутюженной. Под тканью хорошо угадываются твердые мышцы.
На плечи ложатся крепкие руки Асадова, и это становится последней каплей. Я утыкаюсь в твердую грудь и беззвучно реву, вцепившись руками в воротник рубашки.
***
– Ну хватит, все уже прошло, – уговаривает Артем негромким хриплым голосом, – чего ты плачешь?
Я все еще жмурюсь и цепляюсь за его рубашку. Не решаюсь поднять голову. Не потому, что боюсь быть узнанной, а потому что не хочу, чтобы он видел мои зареванные глаза.
– Твоя рубашка, – хлюпаю я носом, – она вся в саже и пене. И костюм тоже…
– Ничего, – ухмыляется Артем, – у меня еще есть. И потом, разве в этом идеальном отеле нет идеальной прачечной? Я воспользуюсь ее услугами, и рубашка будет лучше, чем была.
– Никакой он не идеальный, – шепчу жалобно, – ничего у меня не получилось! Люди мне доверились, а я…
– Что ты?
– Не справилась! – реву уже в голос.
Его руки обвивают мое тело и крепко прижимают к мощному торсу. Подбородком Асадов придавливает мою макушку, и я оказываюсь в коконе из рук и тела Асадова.
– Тебе надо научиться принимать ошибки и их исправлять, – успокаивающе говорит Артем. – Это несложно на самом деле.
– Я так боюсь, – жалуюсь ему, всхлипывая, – боюсь натупить или ошибиться.
– Это юношеский перфекционизм. Когда мне было двадцать три, я спать не мог, боялся, что где-то недосмотрел или забыл.
– И как ты справился? – снова шепчу, и Артем меня слышит.
Потому что здесь слишком тихо, потому что мы слишком близко. Потому что он наклонился так низко, что его дыхание согревает мои щеку и шею.
– Не переживай, все пройдет. Ты просто совсем мелкая для такой должности. Тебе нужно время, нужно повзрослеть, набраться опыта. Нарастить шкурку.
– Я никогда не научусь…
– Научишься. Доживешь до моего возраста и научишься.
Это очень опасно. Вот так стоять в обнимку с Асадовым в полной тишине, когда сердце ухает в груди как гидропресс. Когда его запах будоражит даже смешавшись с запахом гари и пота. Когда его хриплый голос выбивает из-под ног почву.
Чувствую, что тону в этом коконе. Из последних сил пробую высвободиться, но получается освободить только руки. Асадов объятия не разжимает, наоборот, только усиливает хватку.
Теперь мне их некуда деть. И как я мысленно ни ругаю себя, мои руки сами тянутся и несмело обвивают его талию.
Все. Я пропала.
Опять попалась как рыба на крючок.
«Алена, очнись. Артем совсем не тот, каким ты его представляешь. Он холодный, расчетливый и эгоистичный. Он не просто богатый, а богатый до безумия. Вы как две планеты из разных галактик. Ты всего лишь обслуживающий персонал. А еще Артем женат. И если по какой-то причине он не желает, чтобы его брачная ночь прошла в этом отеле, ты тут точно ни при чем…»
Но уговаривать получается плохо, и я решаюсь. Я посмотрю ему в глаза. Думаю, мое лицо достаточно вытерлось о его мокрую рубашку, чтобы копоть помешала Артему меня узнать.
Поднимаю голову, одновременно раздается треск, и на всем этаже гаснет свет.
– Коротнуло, – хрипло говорит Артем, и я вздрагиваю. Как и он.
Интересно, о чем он? Об электричестве или?.. Я слишком сильно прижата к нему, чтобы не чувствовать, как его коротит. Точно как и меня.
– Значит, у тебя не от мужа фамилия? – спрашивает Асадов вполголоса. Сглатываю и мотаю головой.
– Я не была замужем.
– Тогда откуда ты? Ты ведь приезжая, я по акценту слышу. Землячка?
– Да, я из столицы… – киваю и шепчу еле слышно.
– А сюда как попала?
– Учиться приехала. По программе. Обмен студентами.
– Ясно, я так и думал. Вот откуда берутся такие кадры.
Руки Асадова начинают двигаться. Он гладит мои волосы и говорит все с той же убийственной хрипотцой:
– Ты умненькая талантливая девочка. Плохая девочка, – даже в темноте я чувствую, как он улыбается. – У тебя все получится, Лена.
И меня отпускает. Отпускает дикое напряжение, страх, отчаяние. В голове проясняется, и я чувствую безграничную признательность к этому мужчине.
– Учиться было легко, – шепчу, прижавшись щекой к его груди, – а здесь такое чувство, будто я на каждом шагу спотыкаюсь.
– Перфекционизм хорош в некоторых дозах. Тебе надо учиться перестраиваться.
– Как? – поднимаю голову.
– Делегировать полномочия, – он смотрит на меня, я в темноте знаю, что смотрит.
– Я не умею, – безнадежно качаю головой, – мне кажется, что никто не сделает лучше меня.
– Тебе надо сменить приоритеты. Работа не главное, – тон Асадова становится холоднее, – у тебя есть то, что намного важнее отеля. Вот те три зефирки.
Замираю. Он правда это сказал? Миланка тоже назвала себя и сестричек зефирками.
– Они бусинки, – шепчу потрясенно.
– Бусинки, – повторяет Артем и снова улыбается в темноте. Он с таким теплом говорит о моих девочках…
Или все-таки наших?
Так странно обсуждать своих детей с их отцом. Я никогда не думала, что это так волнительно. И приятно…
– Самое важное – близкие люди, – продолжает говорить Артем. – Я это понял, когда не стало отца. Уже пять лет прошло, а мне до сих пор его не хватает.
– Мне тоже, – говорю тихо, – мне тоже не хватает моего папы.
– Я не смог ему отказать, я пообещал отцу жениться на дочери нашего партнера, – выдает Асадов, и я едва сдерживаюсь от изумленного возгласа.
Снова такое чувство, будто я ступила на скользкую тропинку. Нельзя поддаваться чувству, будто передо мной обычный живой мужчина, а не полубог. С которым можно поговорить о родителях, детях. Которому можно пожаловаться, и который тоже способен довериться.
Это опасно. Я уже однажды так попалась. Нельзя позволять себе расслабляться.
Но как же легко с Артемом, когда он перестает быть миллиардером…
– Раз обещал, придется выполнять, – лепечу я, хоть меня никто не просит, и Асадов разжимает руки.
– Я обещал жениться, чтобы объединить бизнес. Так им легче управлять. Больше я ничего не обещал, – говорит он сухо, и я понимаю, что минута слабости прошла.
– Ты… вы… – начинаю мэкать, но он меня перебивает.
– Вы проиграли, мисс Плохая. Поэтому придется вам мне помогать. Мне нужен развод.
– Это не ко мне, господин Асадов, – бормочу взволнованно, – чем я могу помочь? Я не адвокат.
– Я буду за вами ухаживать, – отвечает он отрывисто, – а вы мне подыграете.
– Разве такое может быть? – вскидываю голову. С улицы в окна вливается свет, и я вижу нависающий надо мной силуэт.
– Почему нет? Я не могу влюбиться в красивую девушку?
– В меня? – вскрикиваю в ужасе.
Он молчит, потом протягивает руку и проводит большим пальцем по щеке, затем по губам.
– Если не будешь уродовать себе лицо идиотскими уколами, то вполне возможно. Только не по-настоящему. Влюбляться я разучился уже очень давно.
Мы снова замолкаем, на этот раз пауза опасно затягивается.
– Ладно, я пойду. Тебе пора начинать руководить, а мое присутствие здесь не самый желательный вариант, – Асадов одергивает руку и сует в карман. Забрасывает на плечо мокрый пиджак и направляется к выходу. У самой двери оборачивается. – И не забудь, мы договорились.
Он уходит, а я остаюсь хватать ртом воздух как рыба. Рыбка, пойманная на крючок, а затем выброшенная на берег чересчур переборчивым рыбаком.
Глава 8
Артем шел по коридору, закинув на плечо мокрый пиджак, и улыбался.
Насколько же удачная мысль пришла ему в голову – подключить к своему разводу эту перфекционистку! Такая пока не доведет дело до конца, не отступит. Зубами скрипеть будет, а получит результат.
Значит развод дело практически решенное, можно расслабиться и вернуться к привычной холостой жизни. За него все сделает эта девчонка. Управляющая.
Плохая девочка…
Только почему, вспоминая ее, ему все время хочется улыбаться?
Вспомнил о наличии пока еще официальной жены и достал телефон из кармана брюк. Надо же, целый. И даже работает.
Нашел «Круглова Влада» и нажал на вызов. Она была и останется Кругловой, в брачном контракте прописано, что в случае развода Влада возвращает себе девичью фамилию.
– Артем, – раздался в трубке плаксивый голос, – где ты пропал? Тут такое творится!
– Я знаю, Влада. На техническом этаже из-за грозы начался пожар. Он уже потушен, но пришлось налить немного воды.
– Ты называешь это немного? – возмущенно воскликнула Влада. – Да здесь все стены в потеках, и с потолка капает.
«Бедная девочка, – подумал Артем, – влетела ты на ремонт из-за этого бестолкового любителя механических вейпов».
– Тебя сейчас переселят в другой номер, – постарался успокоить Асадов временную жену. – Я попрошу, чтобы работники отеля помогли перенести вещи.
– А ты? – капризно спросила Влада. – Ты не придешь?
– Нет. Я не приду.
– Но почему?
– Хочу пройтись.
– Ты в окно смотрел? Там же ливень! Ты промокнешь, заболеешь, и твоя мама…
Он отбился, не слушая возмущенных возражений почти бывшей жены, и вышел в просторный холл. Подошел к ресепшену, там его заверили, что госпожу Асадову сейчас переселят в апартаменты в другом крыле. И вещи перенесут.
«Не Асадову, а Круглову», – мысленно поправил Артем и вышел на улицу через стеклянную дверь.
Гроза прошла, а дождь продолжал лить. Вода вертикально падала с неба на асфальт и выглядела сплошной стеной.
Артем вышел из уютного, сверкающего холла отеля и нырнул под дождевые струи.
***
Он сто лет уже так не гулял. Просто шел, пытаясь поймать губами хлесткие струйки, и улыбался. Хорошо, со стороны никто не видит.
В секунду промок до нижнего белья и свернул в первую же попавшуюся кафешку. Он в таких не был тоже лет сто. Статус не позволял. А сейчас в грязной рубашке, промокший до нитки, Асадов вряд ли мог рассчитывать на теплый прием в каком-нибудь привычном дорогом ресторане.
– Что месье желает? – с сильным французским акцентом спросил пожилой бармен.
– Месье желает согреться, – ответил Артем, бросая пиджак рядом с собой на высокий стул.
– Я не стану предлагать вам чай, и не просите, – ухмыльнулся бармен.
– Не буду, – мотнул головой Асадов. – Давайте что-нибудь погорячее.
– Месье влюблен? – подмигнул ему бармен, готовя напиток.
– С чего вы взяли? – удивился Артем.
Вместо ответа мужчина лишь загадочно улыбнулся.
– У месье на рукаве дыра, – кивком указал он на свисающий со стула пиджак.
– Месье видел, – кивнул Артем.
– Если желаете, у меня есть друг, он портной. Зашьет так, что и следа не останется.
Артем представил, как ему ставят заплату на пиджак, который стоит как вся эта кофейня, и с трудом подавил улыбку. То, что его видят впервые и предлагают помощь, тоже было непривычно. И приятно.
– Желаю. Конечно желаю.
Его пересадили поближе к камину, еще и кондиционер включили на обогрев. Принесли согревающий напиток, пахнущий пряностями и апельсином.
Артем вытянул ноги и блаженно откинулся на спинку. Хотелось думать о Хелен. О Лене. А еще о ее маленьких дочках.
Бусинки… Нет, все-таки зефирки.
Лена сказала, что она не замужем, и это поднимало настроение. Как же отлично все складывается, лучше Артем и придумать не мог.
Нет, он не позволит себе лишнего. Но эта девушка будоражила сознание, притягивала. И не только отпадной фигуркой – Артем успел рассмотреть, пока они шли по коридору. Рассмотреть и заценить.
Личико у нее наверняка не уступает фигуре, лишь бы она не уродовала себя теми чертовыми уколами красоты. Судя по налепленным пластырям, процедура оказалась неудачной. Так было у его троюродной сестры, кузина как-то жаловалась Артему, что у нее обнаружилась аллергия на препарат.
Вот и хорошо. И волосы у Хелены похоже длинные и густые, как ему нравится. Жаль, она их затягивает в слишком тугой узел.
Но главным было не это. Главное, что она помешана на своей работе. Впервые Артем встретил такую же ненормальную, влюбленную в свой отель, как он в свои «Параллели».
И если она способна на такое чувство к отелю, то может и к нему…
Нет, это конечно же бред. Он давно для себя решил, что ему не нужны все эти сопли и слюни. Больше никакой любви и серьезных отношений.
Разве что изобразить их ради свободы от Влады Кругловой. Тут можно и поиграть…
В отель Артем вернулся поздно. Дождь уже закончился, рубашка и брюки высохли, а пиджак он оставил в кафе. Перед стеклянной дверью сидел Марсель и заглядывал внутрь.
Наверное, сбежал, когда началась суматоха. Артем подошел к двери и взялся за ручку.
– Что, не пускают? – спросил у кота.
Тот жалобно посмотрел на Асадова и мяукнул.
– Ладно, я же должен сегодня кого-то спасти, – снисходительно сказал он коту и открыл перед ним дверь.
***
Его разбудил шум, доносящийся с улицы. Дребезжащий звук, как будто по асфальту катят тележку для сбора и сортировки белья, лишил последней надежды на сон.
Артем с досадой посмотрел на часы и вскочил. Одиннадцать утра, вот это он заспал!
Тележку хорошенько тряхнуло, Асадов выглянул в окно. И даже глаза протер в изумлении, потому что это действительно была отельная тележка для сбора и сортировки белья. Только сейчас на ней стояли мешки явно не с бельем. Из мешков торчало что-то разноцветное, пластиковое и угловатое.
Катили тележку девочки Плохие, и это окончательно прогнало сон у Асадова. Сегодня малышки были одеты в удобные комбинезончики, а не воздушные платьица, и уже не так напоминали зефирки.
«Карамельки», – пришло на ум Асадову, когда он смотрел на легкие облачка волос, подпрыгивающие в такт шагам маленьких ножек.
Девочки скрылись за поворотом, свернув к входу в хозяйственный блок, и Артем спохватился.
Все это хорошо, только почему дети ходят по улице в одиночку? И куда смотрит мамаша Плохая?
Схватил брюки и начал их натягивать, затем вспомнил, что после вчерашнего пожара в этих брюках в люди лучше не выходить.
Зашвырнул их в шкаф, достал из чемодана джинсы и пока надевал, в двери номера постучали.
Их апартаменты состояли из трех спален. Когда Артем вернулся, была глубокая ночь, и Влада давно спала. Он выбрал себе самую дальнюю спальню, так что пока добрался до двери, Влада уже с недоумением рассматривала забавную троицу, стоявшую на пороге.
– Здравствуйте, – очень вежливо и дружно поздоровались девочки.
– Здравствуйте, дети, – удивленно ответила Влада и обернулась на Артема. – Вы к кому?
– К вам, – сказала девочка слева, глядя на Владу.
Артем помнил, что их зовут Маргарита, Милана и Марианна. Еще он запомнил, что самая мелкая из них Марьяша, а вот кто Милаша, а кто Маргоша, вспомнить не мог, и сразу почувствовал себя дном.
– Ко мне? – переспросила Владислава, и мелкая Марьяшка ступила наперед.
– Мы пришли меняться, – сказала она с вызовом. Обернулась к сестрам, и те быстро начали доставать из мешков… игрушки.
Игрушечный домик для кукол с мебелью и самими куклами, которыми был забит целый пластиковый пакет. Динозавр с глупой улыбающейся мордой.
– Он интерактивный, – шмыгнула носом Марьяша и повернулась к сестре. – Мил, покажи.
Ага, значит вот это чудо с родинкой на щечке – Милаша. Уже легче. У Артема даже настроение поднялось.
Миланка нажала на кнопку, и динозаврик замотал большой лобастой головой.
Железная дорога с милым глазастым паровозиком. В вагончиках были рассажены мягкие игрушки.
Игрушечный чайник, игрушечная стиральная машина, игрушечный холодильник с пластиковой курицей и даже глажка с игрушечным утюгом.
Все это девочки доставали из мешков и складывали перед опешившей Владой. Спустя несколько минут перед ней высилась целая гора игрушек.
– Но… – потрясенно проговорила она, – на что меняться?
– На него, – вперились в Артема три пары голубых глаз, и он чуть не подавился слюной.
– Что-о-о? – вырвалось у них с Владой синхронно.
– Нам нужен папа, – объяснила третья сестренка, Маргоша, – а он нам подошел.
Влада хватала ртом воздух, Артем сглотнул.
– Он прошел испытание, – прошептала Марьяша, и он понял, что девочка сейчас расплачется.
– Испытание? – присел перед ней на корточки Асадов. Он в полном потрясении осознавал, что готов на все, что угодно. Душу готов продать, только чтобы в голубых глазах высохли слезинки. – Какое испытание?
Девочка обернулась на сестер, те молча покачали головами. Марьяша вздохнула.
– Я не могу рассказать. Это тайна, – она прижала ручки к груди. – Но поверьте, мы не обманываем. Нам очень-очень нужен папа.
– Ну это уж слишком, – возмущенно протянула Влада. – Что за избалованные дети?
– Нормальные дети, – поморщился Артем, – помолчи.
Он снова повернулся к девочкам. В груди разливалось незнакомое горячее чувство.
Никто и никогда в его жизни, не считая родителей, не был готов отдать за него самое дорогое. Плохие девочки привезли на обмен все свои сокровища, и Артем не собирался оставлять это без внимания.
– Давайте договоримся так, – он взмахнул рукой, – вы это все забираете обратно. Дети не должны оставаться без игрушек. А я обещаю, что мы этот вопрос обсудим с вашей мамой. Идет?
Три облачка волос радостно запрыгали. Это так усердно закивали Плохие девочки.
– Что ты такое говоришь, дорогой? – продолжила возмущаться Влада, но Асадов дал знак ей замолчать.
– Я обещаю, – повторил он с нажимом и был вознагражден тремя благодарными взглядами.
– Милаша, Марьяша, Маргоша! – послышался в коридоре пронзительный голос. – Девочки! Куда вы подевались?
– Это наша бабушка, – наклонившись к самому уху Асадова, прошептала Миланка.
– А где она была? – так же шепотом спросил он.
– Спала.
Пришлось замаскировать смех под приступ кашля. Ни к чему обижать пожилую леди, у которой целых три внучки сбежали из-под самого носа.
Артем поднялся с колен и отряхнул джинсы.
– Давайте складывать игрушки обратно, – сказал он и сунул интерактивного динозаврика в мешок.
Глава 9
Артем помог не только сложить игрушки, а еще и спустить мешки лифтом в холл. Там у него мешки отобрали и настойчиво попытались спровадить обратно в номер. Но он никуда не ушел, пока не усадил девочек и их бабушку в такси вместе с мешками.
Пожилая женщина не переставала обмахиваться ладонью, и Артем всерьез начал переживать, чтобы ей не стало плохо. Вспомнил, что как раз на самом верху в мешке лежит игрушечный веер из перьев. Он лично его туда положил.
Достал и вручил Елизавете Алексеевне прямо перед дверцей машины.
Та взглянула с благодарностью и принялась обмахиваться перьями.
– Простите меня, господин Асадов, это я виновата. Я недоглядела. Сама не понимаю, как эти хитрюги мимо меня проскочили.
Артем не стал выдавать Миланку, а с понимающим видом кивнул.
– Все в порядке, мадам Плохая, не беспокойтесь.
– Но ваша жена, что она подумает?
– Об этом тоже не беспокойтесь. Владе очень понравились девочки. Она слова против не скажет.
«Пусть только попробует…»
Елизавета Алексеевна еще раз махнула веером и неожиданно сообщила:
– Только я не Плохая. Это они Плохие, – кивнула она на насупленных, притихших малышек, – и внучка моя тоже. Я вообще-то прабабушка для этих бусинок. Паша Плохой был моим зятем. Они видать в него пошли, в деда. Это же надо додуматься стащить у Ханны списанную тележку!
– Бабушка Плохих девочек? – улыбнулся Асадов.
– Меня все так называют, – призналась ему Елизавета Алексеевна.
В мозгу Асадова что-то встрепенулось. Встрепенулось и затихло.
– А Хелена где? – спросил он, потирая лоб, и наткнулся на непонимающий взгляд. – Лена, где она?
– Хе..? Але..? А, Леночка! Уехала по делам, скоро будет дома, – глаза пожилой леди странно забегали.
– Я обещал девочкам, что поговорю с ней, – объяснил Артем.
– Знаете что? Приходите к нам сегодня на обед, – внезапно предложила Елизавета Алексеевна, – у нас сегодня курица со шпинатом в сливочном соусе.
– С удовольствием! – заверил Асадов. Подмигнул девочкам, отчего те немного оживились, попрощался с их бабушкой и вернулся в отель.
– Дорогой, нам принесли завтрак! – встретила его Владислава, наряженная в кружевной пеньюар, который, Артем готов был спорить на новый «Резорт», присоветовала его маман.
Он, кстати, такие терпеть не мог. Ему «вставляли» совсем другие модели, короткие и прозрачные.
Представил Плохую Хелену в такой штучке, и еле сдержался, чтобы не поправить ширинку. Не хватало, чтобы временная жена приняла это на свой счет.
– Завтрак? Отлично, – он подошел к столу и откусил половину круассана. – Будь добра, распорядись, чтобы мне накрыли в кабинете.
– Как это? – глаза Кругловой сделались такими же круглыми, как ее фамилия. – Я думала, мы позавтракаем вместе.
Артем налил из кофейника кофе, положил надкушенный круассан на тарелку и доверительно склонился над Владиславой.
– Слушай, Владка, я вот думаю, ты зря не махнулась на динозавра. Поверь, от него было бы намного больше толку. Все-таки, интерактивный!
И направился в кабинет.
– На черта мне твой динозавр, – услышал за спиной ворчливое. – Лучше тогда домик для принцесс.
Артем хмыкнул, закрыл ногой дверь и уселся за ноутбук. Забил в поисковик «Павел Плохой», и как только на экране появилась информация, даже глаза рукой прикрыл.
Как он мог забыть? Известный успешный отельер, который погиб почти двадцать лет назад, и чьи отели прикарманил подонок Берсенев. У Павла оставалась маленькая дочь, Елена. И эта дочь лишилась отцовского состояния из-за глупости своей матери.
Так вот откуда ты взялась, фантастическая Плохая девочка!
Артем ругал себя, что забыл о Павле. Его оправдывало только то, что когда Плохой погиб, Артем был подростком. Но сейчас вспомнились все родительские разговоры.
Нужно попробовать больше нарыть о Берсеневе. Несправедливо, что этот мерзавец обманом пользуется чужим имуществом, а его законная владелица работает управляющей в чужом отеле.
Еще и сама растит троих детей. Не мешало бы еще узнать, куда девался отец-герой. Вот кому Асадов с удовольствием подправил бы аватарку.
И он обязательно сегодня пойдет на обед. Даже если это не понравится Елене Плохой. Не она его приглашала, а ее дочери. И бабушка. А кто в здравом уме откажется от обеда, на который приглашает бабушка?
Артем посмотрел на часы и открыл электронную почту. Надо поработать, пока есть время до обеда. Но все равно при этом не переставал улыбаться.