Фиктивная семья отца
– Вопросов много, Родион Максимович. Я все сделаю… Не волнуйтесь. По закону и без спешки. Здесь она не нужна… Потерпит Полина Романовна. Она девушка хорошая, недаром папа ваш ей доверился. Немного совсем надо потерпеть…
– Я на вас рассчитываю, – отвечаю голосом, каким говорят люди, платящие большие деньги.
Олька звонит мне еще раз, прежде, чем я добираюсь до дома. В прихожей меня встречает няня Галина Серафимовна. А к ее ногам липнет пухленькая кроха. Как же она похожа на Полину – те же темные волосы, родинка над губой и большие глазки-пуговки.
– Анфиса, привет, – присаживаюсь на корточки и тяну к ней руки. – Мама тебе привет передала.
Девчушка шмыгает носом и пускает пузыри, а потом неожиданно делает два неуверенных шага в мою сторону и… валится в мои объятия.
– Ой, Родион Максимович, девочка привыкла к вам, – надломленно произносит няня. – Хорошая такая малышка, послушная, кушает хорошо. А ее мама скоро к нам приедет?
– Скоро, я на это очень надеюсь, – поглаживая Анфису по голове, отвечаю я.
– Папуль, ну наконец-то! – из комнаты выходит Олюшка. Деловито поправляет длинные пряди и вынимает из ушей наушники. – Я хотела, чтобы ты посмотрел, как я научила Фиску говорить. Но ты слишком долго ехал… Она устала и расплакалась. А сейчас вообще гулять пойдет.
– А что она говорила? – снимаю куртку и стаскиваю обувь.
– Мама, папа, Оля, – улыбается Олька. – Идем, я покормлю тебя. Тетя Галя сварила такой суп вкусный.
– Идем, – вздыхаю, вспоминая, как похудела Поля… Надо добиться разрешения приносить ей нормальную еду каждый день, а не раз в месяц…
Глава 8.
Полина.
Так я и думала, что тюрьма меня добьет… Лоб пылает, к нему липнут мокрые спутанные пряди, а тело сотрясает мелкая дрожь. Холодно… И так одиноко… Натягиваю на плечи тонкое казённое одеяло и сворачиваюсь в позу эмбриона – так теплее…
– Знатно тебя потряхивает, – замечает сокамерница Зинаида, в простонародье Зинка. – Может, конвоира вызвать? Тебя в больничку надо. Там хотя бы еда похожа на еду, а не помои.
– Давайте… Зовите, – скрипуче бормочу я. Не хватает еще умереть и оставить Анфиску сиротой.
Зинка встает и в мгновение ока оказывается возле двери. Взмахивает руками и что есть силы барабанит по толстому металлическому полотну.
– Вертухай, к нам давай! Седьмая камера! Болезная у нас, забирайте в больничку.
– Тише ты, Ващенко!
Дверь с шумом распахивается. Конвоир входит в камеру и оглядывает заключенных цепким взглядом. Женщины втягивают головы в плечи и замолкают. В замершем воздухе слышится каждый шорох и неосторожный вздох.
– Кто заболел?
– Я. Заключенная Атаманова.
– Лицом к стене, руки за спину.
Неуклюже сползаю с койки и выполняю приказ. Конвоир ведет меня по длинному сырому коридору в медицинский кабинет. Снимает наручники и вручает в «заботливые» руки врача.
– Что вас беспокоит, Атаманова? – тоном, не терпящим возражения, произносит врач. Моет руки в раковине и небрежно вытирает их полотенцем.
– Температура высокая, озноб, кашель.
– Раздевайтесь и ложитесь на кушетку.
***
– Вы только моему адвокату сообщите, – слабым голосом произношу я, протягивая конвоиру заветный листочек.
В голове до сих пор звучат строгие слова доктора: «Посмотри, до чего ты себя довела? Не ешь, не спишь… Ты здесь сдохнуть хочешь? Это пока у тебя… цветочки в виде запущенного бронхита и утомления от недоедания».
А как здесь можно что-то есть? Нет, я совсем не прихотливая, но эти помои сложно назвать едой.
– Идемте в палату, Атаманова. Соберите нижнее белье и средства личной гигиены.
Странно, что меня ведут по коридору без наручников… Забыл он про них, что ли?
На дрожащих от слабости негнущихся ногах я бреду к своей койке. Бросаю необходимые предметы в пакет и оборачиваюсь, ожидая дальнейших указаний конвоира.
– Сообщите моему…
– Уже распорядился, – рявкает он недовольно.
Может, ко мне в больницу приедет Родион? Отчего-то воспоминания о мужчине вызывают трепет… Во рту пересыхает от волнения и предвкушения встречи, а потом томление сменяется стыдом – таким обжигающим и горьким, что хочется поморщиться… Кто я такая, чтобы он меня навещал? Родион и так многое для меня сделал, тогда почему мне хочется еще большего? Дура… И самонадеянная идиотка. Перевожу взгляд на свои заросшие без маникюра руки, возвращаясь в реальность. Я помню, как выглядит его жена – ослепительной красоты женщина со светлыми длинными волосами. А я… Убийца и мошенница. Вот кто я…
До больницы меня сопровождают два конвоира. Едва переставляю ногами, следуя за ними в палату. Вполуха слушаю инструкции о правилах поведения в больнице и бессильно валюсь на койку. Чувствую, как кто-то обнажает мою ягодицу и делает укол, а потом проваливаюсь в долгий болезненный сон… Мне снится доченька и… Родион. Мама, Максим Игоревич, Петя… Просыпаюсь от собственного бреда и холодного липкого пота. Щурюсь, не сразу понимая, где нахожусь…
– Проснулась? – слуха касается знакомый голос. Родион… Все-таки пришел…
– Я… Ты пришел, – не спрашиваю, а утверждаю. – Прости, я в таком виде. Я… Хочу помыться.
– А есть хочешь? – не обращая внимания на мой внешний вид, спрашивает он. Холёный, красивый, пахучий… Мечта женщин, а пришел ко мне – грязной заключенной…
– Хочу.
– Врач на тебя жаловался, Полина… Романовна. Не ешь ничего, вот и заболела. Давай-ка, поднимайся и за стол. Вернее, за тумбочку.
Смаргиваю остатки сна и оглядываю палату – я лежу одна, а ко мне пришел Родион…
– Как тебе удалось?
– Ты о чем? – раскладывая еду по тарелкам, недоумевает он.
– Ты платишь им, да? Адвокату ладно, там без вариантов, а им всем? Врачам, конвоирам? Они так легко тебя пустили и…
– Успокойся, Полина. Во-первых, в камере установлены камеры наблюдения. Если я попытаюсь тебе что-то передать, это сразу заметят. Я просто могу убеждать людей. Они не отказывают мне.
– А, во-вторых? Если мне удастся выйти отсюда, я все тебе отдам, хорошо? Получу наследство и оплачу. Ты не стесняйся показать мне прейскурант. Сколько тому, сколько этому… Не люблю быть обязанной и…
Мою глупую реплику прерывает приступ кашля. Боже, ну какая же я жалкая. Грязная, потная, лохматая… Еще и сварливая, если вместо благодарности говорю всю эту чушь.
– Когда выйдешь, тогда и поговорим, – отрезает он. – Суп или борщ? Я все взял. Котлеты, отбивные, пирог с капустой. Моя новая няня-домработница отлично готовит.
Господи, ну почему он все это делает для меня? В горле собирается горький ком…
– Спасибо, – шепчу и придвигаю табуретку к тумбе. – И борщ, и суп… Кажется, я не ела сто лет.
– С Фисой все хорошо, – говорит он, отворачиваясь от меня. Понимает, как я стесняюсь есть при нем. – Она здоровая, довольная девчонка. И уже привыкла ко мне. Поешь, я тебе ее фотографии покажу.
Родион.
Цоканье каблуков неприятно отзывается в голове, а воздух мгновенно пропитывается дорогущим ароматом. Альбина не изменяет своим вкусам: обувь на высоких каблуках, длинные высветленные волосы, дорогие духи и натуральный мех… Короткие платья в любое время года, чулки и дорогое нижнее белье (хорошо, что этот пунктик я проверить не могу).
– Зачем ты пришла, Альбина? – складываю руки на груди, приготовившись к словесной битве.
– Посмотреть, как ты живешь, Родя, – томно произносит она, взмахнув волосами. Когда-то я любил зарываться в них пальцами, ласкать их гладкий шелк, целовать ее нежные губы. Присваивать, верить, делать только своей… Думал, она моя жизнь, а я ее…
– Посмотрела? Уходи. У меня в доме не ходят обутыми.
Из комнаты доносится детский лепет Фисы и ласковый голос Галины Серафимовны.
– Гуси, гуси…
– Га… – весело говорит девчушка.
– Га га га…
Лицо Альбины искривляется в кислую мину. Она манерно трясет волосами и расстёгивает верхнюю пуговицу шубы.
– Значит, Оленька говорила правду? Ты запал на какую-то… На…
– Не смей, – шиплю, впиваясь в нее взглядом, как клещ.
– Твой папаша поддался ее чарам, мошенницы этой… А теперь и ты, Родя. Будь осторожен. Она тебя без трусов оставит. Хотя нет… Кажется, я поняла, для чего ты все это делаешь? – из ее груди вырывается язвительный смешок. – Ты умнее, чем я думала.
Альбина бесцеремонно проходит по коридору, стуча по плитке проклятыми каблуками, и заглядывает в комнату, где живет девочка. Няня здоровается с моей незваной гостьей, а Фиса неуверенно топает по коврику, неся в руках игрушку. Подходит к Альбине и протягивает ей белого плюшевого мишку. От невинного детского жеста щемит сердце, а нутро наполняется чистым концентратом ярости. Приперлась тут… Вынюхивает что-то, выслеживает.
– Альбина, уходи или разуйся, – приказываю я.
Мой гневный рык пугает малышку. Анфиса роняет мишку и заходится плачем. Не глядя на бывшую жену, подхватываю девчушку на руки и пытаюсь успокоить.
– Ну-ну, маленькая. Не плачь. Это я не тебе, а плохой тете. Не плачь… Сейчас пойдем гулять. Дождемся Оленьку и пойдем в парк на санках кататься.
– Ты с ума сошел, Богородицкий, – шипит Альбина. – Нашел какую-то убийцу, зэчку… Помогаешь ей с ребенком и… И вообще! Думаешь, она разомлеет и отдаст тебе завод? Я-то понимаю, что ты действуешь в своих интересах.
– Пошла вон, – отрезаю я. – И только попробуй сказать что-то Оле. Оставь при себе грязные домыслы, а не то…
– Да знаю я… Ты содержишь нас, поэтому…
Да, милая, содержу. Хотя мог бы послать подальше или забрать Олю к себе. Альбина как будто сникает. Молча разворачивается и бредет к выходу. Что она ждала, не понимаю? Моих признаний и клятв в любви? Так было раньше… Да, я слабак долго не мог смириться с ее изменой. И долгое время пытался все вернуть, но ничего хорошего из этого не выходило.
– Пока, – бросаю ей вслед, спуская Анфису на пол.
– И не надейся, что я оставлю это… вот так, – бросает она, выскользнув из моего дома. – Журналисты уже пронюхали об этой ситуации.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги