Любопытство свербит, как бегающий под кожей жучок-короед. Сколько Родион ей заплатил за столь срочный вызов? Очевидно, он заметил частную клинику, выезжая из двора на трассу? Она находится совсем недалеко от моего дома, но услугами заведения я никогда не пользовалась – слишком дорого…
– Он заплатил мне о-очень много, – угадывая мой невысказанный вопрос, говорит девушка. – Влетел с выпученными глазами и потребовал врача! Срочно! – она корчит смешную рожицу, изображая Родиона. Я невольно улыбаюсь, вспоминая Богородицкого. Именно так он смотрел на меня в особняке… Так, как сейчас показывает врач…
– Я его совсем не просила об этом. Вы поймите, я…
– Шутишь, что ли? – усмехается девушка, осматривая горло Анфисы. – Он столько заплатил, что грех было отказываться! Я быстро оделась, руки в ноги и к тебе. Благо, тут идти пять минут. Кстати, я Марина. А ты Поля, он мне сказал.
– А что он еще сказал? – невольно произношу я.
– Сказал, что мама ребенка не может сама прийти. И я должна быстренько одеться, подхватить свой чемоданчик, взять деньги и пулей… Он так и сказал – пулей прилететь сюда. Переживает за вас. Кстати, это не он тебя… – Марина показывает на мое лицо.
– Сожитель. А Родион Максимович, он… Просто пришел не вовремя и… Увидел все это.
– Беспокоится, заботится. Это приятно, – резюмирует Марина. – Ты как хочешь, Поль, а я деньги тебе отдам. Видно, что ты девушка гордая, у него не возьмёшь, а от меня не страшно… И лекарства сейчас пойду куколке маленькой куплю.
– Ой, нет, денег не надо, я…
– Да брось ты, Поль. Я и тебе мазь от синяков куплю, окей? У малышки острая респираторная вирусная инфекция, в легких хрипов нет. Я принесу все необходимое, а еще… Какой ты любишь торт? Угостишь замерзшего врача чаем? – широко улыбается Марина. Смешная… Симпатичная, рыженькая, добродушная… Интересно, она ко всем пациентам так относится?
– Не тупи, Поль. Жалко мне тебя, вот и все. Хочу помочь – мама и папа так воспитали. Ну не могу я мимо пройти! Думаешь, меня каждый день на пороге встречает избитая и заплаканная мамаша? Посидим, чаю попьем. У тебя подруги есть?
– Ну… так. Приятельницы. Я не могу никого в дом привести, ты же сама видишь…
Марина бросает взгляд на пакет с пустыми бутылками, темнеющий в углу.
– Понятно все.
Она деловито распахивает дверцы холодильника и что-то бормочет под нос. Морозильную камеру тоже осматривает.
– Марин, спасибо тебе, но…
– Цыц! Вернусь через двадцать минут.
Марина набрасывает на плечи ярко-малиновую шубку из искусственного меха, обувается в сиреневые угги и топает в подъезд. Усаживаю Анфису в стульчик и бросаюсь наводить порядок. Давно же у меня не было гостей… Вспоминаю про старенькую нарядную скатерть из детства, доставшуюся от бабули, и про чайный сервиз, покоящийся в коробке на антресолях. Когда Марина возвращается, кухню не узнать: на столе, украшенном красной, потертой от времени скатертью, поблескивают белые чашки с синим рисунком, в центре стоит горячий чайник и пузатая сахарница.
– Вот это да! – протягивает Марина, по-хозяйски проходя в кухню. – Вот. Купила тебе продукты и бытовую химию. Почему-то мне показалось, что тебе надо… Кукла пока болеет, по магазинам особо не побегаешь. Заодно и денежки твоего красавчика потратила. Ну а что?
– Ох, Марина. Спасибо тебе. Наверное, надо и Родиона Максимовича поблагодарить. А я его номера телефона не знаю.
– Он сам объявится. Вот увидишь. Я «Красный бархат» купила, любишь его?
– Не знаю…
– Садись, горе луковое. Давай я с малышкой поиграю, а ты поешь. Сейчас ей лекарства дам. И распишу, что и когда принимать, поняла?
– Угу, – отвечаю, нарезая ароматный торт и раскладывая кусочки на блюдца.
– Мазь тебе купила. Выпьешь чаю, а потом физиономию намажешь. Замки не хочешь сменить? Чтобы этот козел снова не…
– Хочу, Марин. Но пока не могу, – обреченно вздыхаю. – На то есть веская причина…
– У тебя телефон звонит, – обрывает Марина, ласково поглаживая мою куклу по лицу.
Номер незнакомый, но я почти уверена, что звонит Родион…
– Да.
– Полина Романовна, это Родион… Максимович. Как вы себя чувствуете? Простите за самодеятельность, врач приходил?
– Да. Спасибо вам большое. Я… Я очень благодарна и…
– Я заеду к вам завтра. Вы не против?
– Нет. Давайте в два?
– Договорились.
Родион.
Мерзкое лицо мужика до сих пор стоит перед глазами. Я даже знаю, как все завтра произойдет… Он помоется и наденет чистую одежду. Припрется в мой офис и с важным видом вывалит какую-нибудь чушь про Полину… Что она может сотворить? Украсть деньги со счетов отца? Она и мухи не обидит… Тогда откуда в мерзавце уверенность, что его «стоящая инфа» подействует на меня? Выезжаю из двора, издали замечая светящуюся вывеску частной клиники. Ну, конечно! Ее малышка больна, а Полина… Романовна не пойдет в детскую поликлинику с разбитым лицом – кто угодно бы пошел, а она нет… Напустив на лицо грозный вид, выхватываю в коридоре молоденькую девчонку-педиатра. Сую в ладонь деньги, называю адрес и почти приказываю тотчас идти к Полине… Пулей – именно так я и говорю, сверля взглядом испуганную рыжую врачиху. Конечно, она соглашается – ее маленький кулак сжимает половину врачебной зарплаты, если не больше…
С чувством выполненного долга возвращаюсь в машину. Рыжая девчонка выбегает из дверей клиники ровно через минуту. Послушная попалась… А уж какая смешная… Красная шапка, малиновое пальто, фиолетовые сапоги, а сумка зеленая. Ну точно светофор.
Домой добираюсь быстро – город еще не уснул, и дороги не заполонили автомобили… Оставляю машину в подземной парковке и поднимаюсь на этаж. Распахиваю двери уютной светлой «холостяцкой берлоги», вспоминая, что так и не оставил Полине своего телефонного номера. «А он ей нужен?», – опережает меня внутренний голос – скептический и презрительный. Нужен, – уверенно прогоняю сомнения я. Нам еще наследство делить… Так что он ей точно понадобится.
Набираю заветные цифры, добытые у нотариуса, гадая, о чем ее сожитель может сообщить? Может, спросить у нее прямо и освободить себя от встречи с этим куском дерьма?
Не-ет… Я ведь придумал для него наказание. Он рассчитывает срубить куш, а получит… Но об этом я подумаю завтра. Слышу ее голос в динамике, чувствуя, как внутри разливается странное тепло. Опасное состояние… Давно забытое… И чего я к ней привязался? Пожалел, откопав в очерствевшей душе что-то человеческое… Верите, я даже чувствовать себя стал лучше. Человеком, а не пропащей гнидой… Именно таким меня считал отец. Поверил лживым доказательствам и прогнал не разобравшись. Вычеркнул из своей жизни, поставив крест на нашем родстве… Вор, предатель, Иуда… Каждый день я слышал его слова, брошенные мне в спину. Они витали, как мерзкие невидимые гадины и мучили меня долгие годы. А сегодня заткнулись… Не совпадение ли? Я помог не его вдове – себе…
– Полина Романовна, я приеду к вам завтра, вы не против?
«А нафига тебе к ней ехать?», – не унимается внутренний голос. Ну что за дрянь – и откуда он только взялся? Я действительно не понимаю, зачем мне ехать? Просто хочу ее видеть и… все. Убедиться, что ей никто не навредил.
– Не против. Давайте в два.
В два… Повторяю, как идиот, раздумывая, что принесет мне встреча с ее сожителем… И с ней…
Мужик приезжает ровно в десять. Топчется на пороге и виновато протягивает:
– Доброго дня, Родион Максимович. Разрешите войти?
– Входите, – сухо бросаю я, махнув ладонью в сторону кожаного дивана. – Я вас слушаю.
– Э-э, нет. Мне нужен миллион за информацию, – облизав губы, проговаривает он. – Инфа стоящая, не сомневайтесь.
– Миллион рублей? – уточняю я, придав лицу вид каменного изваяния.
– Ну… да. А вы можете и лям долларов дать?
