Я тебя верну
Вот ведь…Гоблин. Когда только успел.
– Смотри, не пусти лужу от восторга, – иду дальше, но она встает поперек прохода, мешая зайти мне в комнату.
– Мы могли бы встречаться с ним по очереди!
– Нет. Не могли бы, – говорю равнодушно, а внутри огненный всплеск от одной мысли, что Ольга будет гулять с Владом, смеяться, бороться за сахарную вату, а я в это время буду сидеть дома и ждать.
– Да, почему?!
– Ты дурочка? Или только притворяешься? Он тебе, что – велосипед, чтобы по очереди кататься?
– Что такого? – возмущается она, – посмотрит на нас обеих, сравнит. Или боишься, что на моем фоне будешь бледно смотреться?
Эх, ты ж, блин, королева какая.
– Поверь, ему нравится, как я смотрюсь, – не могу удержать и не подцепить ее.
Сестра моментально заводится еще больше:
– Он просто меня еще не видел.
– Видел. И ты ему не интересна.
– В смысле, не интересна? – от возмущения щеки у нее становятся просто бордовыми, – ты-то откуда знаешь?
– Он мне сам сказал. Прямым текстом.
Это, конечно, грубо, но она меня реально достала.
Ольга на глазах превращается в разъяренную кобру:
– И ты веришь половозрелой особи мужского пола? Да если бы на ужине вместо тебя была я – он бы говорил то же самое. Просто ты первая под руку попалась!
Она убегает в свою комнату, я захожу к себе, прикрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, борясь с нарастающей дрожью.
Слова, брошенные сестрой в запале бешенства, попадают в благоприятную почву.
С чего я взяла, что Влад был искренен со мной? Что все эти слова, взгляды, прикосновения – не более чем заранее распланированный спектакль?
Я никогда не теряю голову от эмоций и не наивная дурочка, которую стоит пальцем поманить, три ласковых слова сказать, и она падает к ногам перезрелой сливой. Мысли о том, что Швецов может играть, преследуя какие-то свои цели, и до этого приходили мне в голову, но я давила их на корню. Потому что…потому что, тянуло к нему. Потому что взгляд такой, будто раздевает, не прикасаясь. Потому что ямочки на щеках.
А теперь истерика сестры будто сорвала защитный полог и заставила меня посмотреть на вещи трезвыми глазами.
Нравится ли мне Влад? Да, безусловно. Верю ли я ему? Наверное, нет…
Глава 4
Ночью меня будит сначала звонок, потом сообщение. Я в принципе не очень люблю людей, которые имеют наглость названивать и написывать после полуночи, поэтому спросонья хватаюсь за мобильник, намереваясь высказать все, что думаю о паразите, посмевшим нарушить мой сон.
Оказывается, это Швецов.
Я пытаюсь рассердится, но не выходит, сердце, наоборот, радостно сжимается от предвкушения. Открываю сообщение, и вижу там не слова, а самый настоящий крик души.
«Срочно отзовись! Вопрос жизни и смерти!»
От волнения кровь бросается к щекам, не попадая на кнопки, я торопливо пишу:
«Что стряслось?»
«Мне надо знать, могу я к тебе прикасаться в течение этих двух недель?»
От неожиданности хлопаю глазами и пять раз перечитываю сообщение. Я чуть не поседела от страха, а он с какой-то ерундой!
«Ты нормальный вообще?!»
«Ты не ответила на мой вопрос».
Наглый. Бестактный. Противный. Гоблин
«Нет. Не можешь ты ко мне прикасаться! Даже не мечтай! Держи свои лапы при себе!»
«Да? Жаль. Значит, это будет сложнее, чем я думал».
Почему-то представляю, как он ерошит волосы на затылке.
«Ты меня только ради этого разбудил?»
«Да. Спокойной ночи. Целую.»
Вот ведь гад. Только откладываю телефон в сторону, как экран снова светится.
«Зато теперь ты будешь думать о том, от чего отказываешься».
Хронический гад.
Я просто выключаю телефон, небрежно бросаю его на тумбочку и отворачиваюсь к стенке, в надежде снова заснуть, но Швецов оказывается прав.
Я действительно думаю о том, а что если…
Следующий день проходит в суматохе. Я отрабатываю пропущенные занятия, правлю текст диплома и бегаю по универу за неуловимым научным руководителем, который должен проверить мою работу.
Иногда в перерывах сталкиваюсь с Ольгой. Она демонстративно воротит от меня нос, всеми силами изображая униженную и оскорбленную, и явно ждет моих извинений, а я просто пробегаю мимо. Мне не за что извиняться.
Потом нарисовывается Марк с претензиями. Оказывается, я обещала ему позвонить, а не позвонила.
Мне неловко говорить, что все мои мысли сейчас заняты другим мужчиной, и нет желания устраивать разборки, поэтому что-то вру про бешенную нагрузку в универе и сурового отца. Он вроде успокаивается, говорит в трубку, что любит и отключается.
О его звонке я забываю сразу, потому что следом звонит Швецов:
– Как насчет того, чтобы пообедать вместе? Я знаю прекрасное местечко с отменной пастой.
– Не зоопарк? – скептически уточняю я.
– Нет, – Влад смеется, – хорошего понемногу.
Я не голодна, но у меня даже мысли не возникает отказаться о встрече с ним. Мне хочется его видеть. Такое чувство будто я…соскучилась.
– С удовольствием.
– Заехать за тобой?
– Не надо. Я на такси. Скидывай адрес.
Я не просто так отказываюсь от царской колесницы. Есть подозрения, что Ольга будет меня караулить и попытается прорваться с боем.
Паранойя оказывается оправданной, потому что, выйдя на крыльцо, я замечаю сестренку. Она стоит возле пышно цветущей клумбы вместе со своими подружками, но слушает их рассеянно, водя взглядом по сторонам. Потом замечает меня и начинает крутить головой еще активнее. Предсказуема, как шпала.
Ищет машину Влада и, не найдя, решительно идет ко мне, в результате возле такси мы оказываемся практически одновременно.
– Ты куда? – спрашивает таким тоном будто ждет, что буду отчитываться.
– На маникюр, – говорю первое, что приходит в голову.
– Я с тобой.
– Зачем ты мне там? Сидеть и смотреть под руку мастеру? Или будешь кофе мне носить? Если да, то поехали, – распахиваю перед ней дверцу, прекрасно зная, что сестра взбрыкнет, – я люблю крепкий и без сахара.
– Сама себе кофе носи, – фыркает она и уходит.
Тихо посмеиваясь, я провожаю ее взглядом и еду к Владу.
И снова он меня удивляет. Прекрасным местечком оказывается уличное кафе на окраине.
– Твои пристрастия к странным местам меня пугают, – ворчу я, усаживаясь на неудобный плетеный стул.
– Поверь мне на слово, здесь такая кухня, что пальчики оближешь, – невозмутимо отвечает он, листая тонкое потрепанное меню.
– Тогда всецело положусь на ваш вкус.
– Во-о-т. Это правильно. Люблю покладистых женщин.
– За покладистостью – это точно не ко мне.
– Я уже понял, что ты у меня с характером.
Это «у меня» приятно обволакивает небо, перекатывается на языке, сладким ядом проникая в кровь.
– Мне кажется, с такими запросами тебе нужно поискать другую невесту.
Ловлю на себе его пристальный взгляд и со скучающим видом поясняю:
– Ту, которая будет сидеть в уголке, смотреть в окно, теребя в руках платочек, и ждать, когда же ты вернешься с очередной гулянки.
– Гулянки? – мне кажется, он с трудом сдерживает улыбку.
– Прости, неправильно выразилась. С супер важного собрания.
– Я все понял. Ты сейчас на той стадии, когда ищешь минусы, чтобы иметь повод сдать назад. Угадал?
– В точку.
– Тогда мне жаль тебя разочаровывать, Ясенька. Я патологически верный, – говорит, попутно подмигивая проходящим мимо девицам.
Они дружно краснеют, стреляют в него кокетливыми глазками. Потом нарываются на мрачную меня, и тут же киснут.
– Я так и подумала.
– Нет, серьезно, Ясь. Я однолюб.
– Как в той поговорке? Однолюб, но много…
– Яся, – предупреждающе рычит он.
– Все молчу.
Мне нравится наша с ним пикировка. Я балдею от самого процесса. От того как меняется цвет его глаз в зависимости от настроения. От голоса, который то становится вкрадчивым, как у змея искусителя, то раскатистым, как у злого викинга.
Я слушаю его, млея от собственных ощущений, и понимаю, что ни за что бы не отказалась от этих встреч, но при этом не верю ни единому его слову.
***
На следующий день Швецов снова мне звонит:
– Ясь, прости, не получается, – голос, как у нашкодившего пацана, – У меня аврал, дикий. Какие-то подрядчики повылезали непонятно откуда, срочно надо переподписать договора. Без меня никак.
Он бегло обрисовывает ситуацию, а я досадливо морщусь. Вчера мы договорились, что снова пообедаем вместе. Я всю ночь не спала, перебирая в памяти наши моменты, с нетерпением ждала встречи, готовилась, специально выбирая платье под цвет глаз, а он…
Я взрослая девочка. Прекрасно понимаю, что для мужчин значит работа, и что никогда нельзя просить их все бросить и бежать юбке, потому что тебе взгрустнулось, но все рано не могу справиться с иррациональной обидой. Мне так хотелось его увидеть.
– Ты расстроилась?
– Ни капли.
Конечно, я вру и делаю это так убедительно, что на другом конце провода замирает напряженное молчание.
– Можем встретиться вечером, – осторожно предлагает он.
– Извини, вечером не смогу.
У меня действительно планы. Я обещала Марку, что мы все-таки сходим в кино. Он пригласил, а у меня внезапно разыгралась совесть, поэтому пришлось согласиться.
Снова молчание.
– Точно все в порядке?
– Швецов, не переживай. От тоски не помру.
– Я переживаю совсем не об этом, – мрачно отвечает он.
– Все хорошо, Влад. Серьезно. Я все прекрасно понимаю. Хорошего рабочего дня.
– Ясь… – зовет он, но останавливается, не договаривает то, что хотел, – я позже тебя наберу.
– Без проблем. Пока, – сбрасываю его звонок, но продолжаю прижимать телефон к уху, безучастным взглядом уставившись в стену.
Когда я успела так влипнуть? Настолько, что простой отказ от планов, ломает что-то в груди, причиняя физический дискомфорт. Мне кажется, что меня обманули, показали конфетку в красивой оболочке, а потом взяли и спрятали.
Я злюсь. Сильно, до красных искр перед глазами, но потом понимаю, что это банальная защитная реакция. Мой способ борьбы с разочарованием.
Слишком быстро я подсела на Швецова. Слишком.
Он всего пару раз пригласил меня, а я уже жду чего-то большего и готова бежать за ним, теряя на ходу тапки. Готова рвать волосы на голове из-за того, что задерживается на работе. Это странно…и страшно. А еще страшнее то, что я не хочу останавливаться.
Потому что он того стоит. Даже если не верю его словам, даже если между нами все начинается с договоренностей родителей. Плевать. Он из тех, ради кого хочется рискнуть спокойствием.
Он, он, он…Все он. Пригласил, смутил, привязал. А что сделала я? Ну кроме того, что с постным лицом набивала себе цену и милостиво принимала знаки внимания?
Ничего. Я не сделала ровным счетом ничего.
От осознания этого факта у меня в голове все переворачивается вверх дном, потеют ладони, злость трансформируется в трепетное предвкушение. Не позволяя себе засомневаться или передумать, я снова хватаюсь за телефон.
Не только мистер Великолепный умеет удивлять.
– Вы к кому? – спрашивают меня при входе в офисное здание.
– К Владу Швецову.
– Документы можно?
– Конечно.
Ставлю на стойку коробку с горячей пиццей и лезу в сумочку за паспортом. Тем временем охранник жадно водит носом, принюхиваясь и громко глотая слюну. Да-да, знаю, запах умопомрачительный, сама еле держусь, чтобы не стащить кусочек.
Он пристально проверяет мои документы, потом возвращает их и, напоследок бросив печальный взгляд на ароматную коробку, произносит:
– Третий этаж. Триста десятый кабинет.
– Я знаю.
В лифте со мной никого. Я еду наверх в гордом одиночестве. Рассматриваю свое отражение на хромированных стенах и внезапно ощущаю, как решительность тает, ускользает словно вода сквозь пальцы.
Что мне ему сказать? Что если он меня сейчас просто выставит? Может он занят, может у него толпа людей в кабинете, и тут я такая с пиццей: кушать подано, идите жрать? А вдруг рассердится?
Мысль сделать сюрприз начинает казаться не такой уж и гениальной, но отступать поздно. Я выхожу из лифта в серый, безликий коридор с десятками одинаковых дверей, по номерам ориентируюсь в какую сторону двигаться и иду, чувствуя, как с каждым шагом коробка становится все тяжелее.
Возле триста десятого останавливаюсь, изо всех сил напрягаю слух, пытаясь уловить что происходит за дверью, но не могу услышать ни шороха.
Может, его вообще там нет? И меня тоже не должно тут быть?
Даже отступаю на шаг, внезапно поддавшись приступу трусости, но тут же останавливаюсь. Честное слово, как маленькая! Видел бы меня отец!
Перехватываю коробку поудобнее и отрывисто стучу.
– Кто там еще?! – раздается раздраженное рычание, и я против воли улыбаюсь.
На месте, мой хаски. Хотя, нет, не хаски. Гоблин. И судя по голосу: злой и очень голодный.
Все сомнения испаряются, я толкаю плечом дверь и вваливаюсь в кабинет.
Влад сидит посреди полного завала, в окружении стопок бумаг, папок, чертежей, угрюмо подпирает щеку рукой и водит ручкой по строчкам.
– Доставка пиццы, – специально понижаю голос, чтобы изобразить курьера.
Он отрывается от очередного документа и сначала в полнейшем недоумении смотрит на коробку, потом поднимает взгляд выше, а я жалею, что у меня под рукой нет камеры. Тот момент, когда до него доходит, кто перед ним стоит надо было запечатлеть на память. Холеная физиономия вытягивается, глаза становятся большими и квадратными, а недоверие в них постепенно сменяется радостью.
***
– Ярослава?
– Она самая.
Он молча наблюдает за тем, как я подхожу ближе, сдвигаю с одного угла все бумаги и ставлю коробку.
– Что ты тут делаешь?
– Кто-то не рад меня видеть?
– Рад, но…ты меня удивила.
Я сама себя удивила. Но это секрет.
– Я просто представила, как ты тут лежишь на полу без сил. Холодный, голодный. Тянешь руку к свету и стонешь: еды, дайте мне еды.
– Получишь ты у меня, – смеется Швецов.
– Мне уйти? Запросто, – с невинной улыбкой беру коробку с пиццей.
– Я тебе уйду, – он резво поднимается со своего места, – Думаю, я вполне могу себе позволить украсть десять минут от рабочего процесса. Пообедаешь со мной?
Я качаю головой.
– Почему?
Трудно объяснить самой себе, почему у меня пропал аппетит, стоило только его увидеть. О еде я даже думать не могла. Мой голод был совсем другого рода. Темный, жадный, неутолимый.
– Это все тебе.
– Я столько не съем.
– Съешь. Ты большой, тебе надо много. Я в тебя верю, – несу какую-то чушь.
– Ты даже не представляешь, насколько много мне надо.
Что-то подсказывает, что он тоже говорит не о еде.
Смотрю, как он делает первый шаг ко мне. Потом еще один. Еще. Медленно, словно боясь спугнуть. Расстояние между нами неумолимо сокращается, а я даже пошевелиться не могу, как мышь перед змеей. Меня накрывает от одного его взгляда!
Он останавливается на минимальном расстоянии. Я чувствую тепло, идущее от его тела, вижу жилку, пульсирующую на виске, и зрачок, расширяющийся так, что за ним не видно радужки.
Я с ужасом понимаю, что не настолько сильная и стойкая, как привыкла о себе думать. Мне не потянуть такие игры с мистером Великолепным. Надо бежать! Со всех ног, не оглядываясь. Запереться в своей комнате, залезть под кровать и не дышать, чтобы монстр меня не нашел.
– Остынет.
– Плевать.
– Будет невкусно, – жалкие попытки его отвлечь.
– Плевать.
Лучшая защита – это нападение. И я нападаю, пытаясь выстроить между нами стену, чтобы было куда спрятаться:
– Значит я зря старалась? Покупала эту несчастную пиццу, ехала к тебе через весь город? А тебе на все плевать! Спасибо, что сказал, больше такого не повториться, – капризно фыркаю, сама себе напоминая Ольгу, и отхожу к окну, – можешь ее выкинуть.
Смотрю на городской пейзаж за окном и дышать становится чуточку легче. Правда, ненадолго.
– Съем. Позже.
В кратком ответе мне мерещится угроза. Обещание чего-то такого…
Я боюсь обернуться. Знаю, что он сейчас подойдет ближе, хватаюсь за подоконник, чтобы хоть как-то удержать равновесие.
Два тихих шага, и меня снова окутывает его теплом, ароматом хвойного яблока. Его фирменный парфюм проникает под кожу, выжигая остатки здравого смысла. Я пытаюсь не дышать – потому что каждый вдох, это шаг в пропасть.
Когда Швецов склоняется ближе, у меня шевелятся волосы на затылке. Он словно зверь, принюхивающийся к беззащитной жертве.
– Что ты делаешь? – будто не мой голос, а комариный писк.
– Ничего, – горячее дыхание никуда не исчезает, наоборот спускается ближе к шее.
– Влад, мы же договаривались. Давай вот без этого…
– Ты сказала держать лапы при себе, – мимолетно касается кожи губами, и бешеные мурашки бегут вниз по рукам, – я держу. Про остальное уговора не было.
Мне хочется возразить, сказать что-то умное, поставить его на место, но вместо этого цепляюсь пальцами за подоконник, чтобы не упасть. Не хочу, но глаза сами закрываются.
Остаток мозга судорожно бьется в голове и вопит: стоп. Стоп. Стоп!
Нельзя, неправильно. Не так!
Прикусывает кожу, и я едва сдерживаюсь, чтобы не начать скулить. Это пытка, в которой мне не выжить.
– Ты вкусная.
Его голос другой. С хрипотцой. Обволакивает. Лишает остатка силы воли. Мне хочется откинуться на его грудь, утонуть в сильных руках, позволить сделать с собой все, что он захочет. Мой внутренний демон рвется к нему. Требует продолжения. Жадно рычит.
Я почти готова сделать этот шаг, поддаться безумию.
Спасение приходит неожиданно. В виде звонка внутреннего телефона.
Влад раздраженно шипит, пытаясь его игнорировать, но настойчивый абонент продолжает раз за разом звонить, доламывая остатки волшебства.
– Черт! – Швецов на мгновение утыкается любом в мой затылок, а потом отходит к столу и берет трубку, – Да!!!
Меня крутит от разочарования, от того, что все остановилось, а спустя мгновение накрывает паникой.
Я чуть было не махнула рукой на все доводы разума! Я хотела продолжения!
Он точно монстр! Проник мне в голову, забрал мою волю, подменив ее диким желанием! Надо от него бежать!
Ну я и бегу.
Не обращая внимания на его оклик, выскакиваю из кабинета и несусь прочь, будто за мной гонится стая волков.
Я не помню, как добираюсь до дома. Не понимаю, что происходит вокруг меня. Какой год, город, день недели – ничего не помню. У меня дрожит все: руки, ноги, живот. Кровь бухает в венах, отдаваясь истомой ниже пояса. Мерзавка-память раз за разом прокручивает то, что сейчас произошло. Я все еще чувствую его губы на своей шее. Невыносимо.
Еле справляюсь с замком на входной двери и буквально вваливаюсь в прихожую, тут же натыкаясь взглядом на Ольгу.
Она как раз идет к лестнице с кружкой в одной руке и шоколадкой в другой.
– Ты откуда такая?!
– Какая? – рявкаю так, что она подскакивает на месте.
– Нервная!
Мне хочется ее послать, но вместо этого просто прохожу мимо и поднимаюсь на второй этаж. Мне нужен ледяной душ! Срочно. Пока я не расплавилась окончательно и не стекла сладкой лужицей себе в носки.
– А ну-ка, стой! – внезапно Ольга нагоняет меня и хватает за руку, – Где твой маникюр, на который ты так рвалась?
Впивается взглядом в мои пальцы.
– Что? – недоуменно таращусь на сестру, не понимая, о чем она вообще говорит.
– Ты снова меня обманула! – шипит она, – ты виделась с ним вчера!
Я и сегодня с ним виделась, но ни за что не скажу об этом вслух, потому что пока самой стыдно вспоминать о том, что произошло в его кабинете.
Глава 5
«Я не думал, что ты такая трусиха»
«Я тоже не думала» – пишу, а у самой щеки краснеть начинают. Влад мне сто раз звонил, но я всеми силами игнорировала его попытки связаться. Слишком живы были воспоминания, слишком сильно меня пугала собственная реакция на него.
«Предлагаю бороться с твоими страхами вместе. Хочу пригласить тебя на свидание. Как насчет романтичной прогулки завтра вечером? Съездим на пристань. Полюбуемся на закат. Только ты и я. Как тебе такое предложение?»
«Нет! Я с тобой теперь только в людных местах встречаться буду»
«Невозможная трусиха» – мне почему-то кажется, что в этот момент Влад смеется. Самодовольно так, по-гоблински. Он же не слепой все прекрасно увидел. И как тряслась, и как глаза прикрывала. Теперь точно уверен в своей неотразимости. Впрочем, он и до меня комплексами не страдал.
«Тогда, может, ресторан?»
«На ресторан согласна. Но! Столик бери в центре зала! Чтобы быть у всех на виду!»
«Боишься, что утащу тебя в укромное местечко и надругаюсь?»
«Боюсь, что не смогу сказать нет» – правда дается мне на удивление легко.
Он отвечает не сразу. Думает над моим признанием, переваривает.
«Может, тогда ну его, этот ресторан? Давай ко мне?»
Вот котяра. Только дай слабину, и тут же готов идти напролом.
«Мечтай больше. Хочу ресторан».
«Думаешь, тебя это спасет?».
В простом вопросе одновременно насмешка и сладкая угроза. И, черт побери, мне хочется, чтобы он ее воплотил в жизнь! Но, как всегда, включается режим неприступной королевы.
«Где и во сколько?»
«В семь, в Ромео. Устраивает?»
«Более чем. До встречи».
Я откладываю телефон в сторону, смотрю в потолок, пытаясь собраться мыслями. В общем занимаюсь всем тем, что так любят делать девушки – рефлексирую и загоняюсь. А потом, окончательно измотав себя, ухожу в душ и долго стою под горячими струями, рисуя на запотевшем стекле сердечки и Я+В=?
Это наше первое настоящее свидание. Не прогулка с сахарной ватой в зоопарке, не перекус в забегаловке на окраине, а самое, что ни на есть настоящее. Поэтому я собираюсь с особой тщательностью. Провожу пол дня в салоне: крашу ногти, волосы, глаза и вообще все, то можно накрасить. Делаю укладку. Выщипываю брови.
Потом зачем-то покупаю новые комплект белья, хотя прекрасно знаю, что сегодня не позволю Швецову его увидеть. Это нужно мне, для большей уверенности. По той же причине выбираю чулки. Нежность кружев и гладкость шелка – это возбуждает, дарит внутренне ощущение собственной неотразимости. Я хочу быть неотразимой, такой чтобы Влад дар речи потерял.
Из дома мне удается выбраться незамеченной. Сестра еще днем куда-то упорхнула по своим делам, а то бы не упустила шанса закатить очередную истерику. Еще бы потребовала взять ее с собой.
До «Ромео» удается добраться без приключений, а вот уже там накрывает по полной. Потому что меня встречает Влад, с огромным ворохом цветов. И выглядит он, будто только сошел в обложки модного журнала. Темно-серый костюм на его плечах сидит так, что хочется упасть и плакать от восторга, а еще лучше облапать его всего, жадно бормоча «мое, мое, мое». Ну и конечно же снова ямочки. Потому что этот Гоблин улыбается.
Все. Я пропала. Мой иммунитет на красивых и самоуверенных самцов дает сбой и пропускает Швецова через все защитные барьеры. Еще пара таких встреч и я сама буду умолять его отнести меня в свою пещеру и придаться страстной любви на звериных шкурах.
– Прекрасно выглядишь, – у него глаза просто сияют. Он смотрит с таким восторгом, что невольно начинаешь чувствовать себя просто неотразимой. Королевой. Да что там королевой! Богиней! Вот что может сделать один взгляд влюбленного мужчины.
Я смущаюсь от своих мыслей.
Он действительно влюблен в меня? Это все настоящее? Не сказка, не мираж? Так хочется в это верить, хотя бы сегодня.
– Ты тоже…ничего, – бормочу глупости, и чтобы скрыть волнение утыкаюсь носом в цветок. Он обволакивает сладкой нежностью, сплетаясь ажурной вязью с терпким запахом хвойного яблока. – цветы тоже красивые.
К счастью, Влад обходится без шуток и иронии, просто подставляет мне локоть, ждет, когда я осторожно прикоснусь к нему трепещущими пальцами и ведет меня внутрь.
Только бы не упасть! Ноги аж трясутся.
Я как никогда остро чувствую, что на мне чулки. Искрящаяся ткань жемчужно-золотистого платья струится по обнаженным бедрам, холодит кожу, распаляет и без того разгулявшуюся фантазию. Наверное, я все-таки не зря надела новое кружево.
Он действительно заказал столик в самом центре. И я уже жалею о своем поспешном требовании быть у всех на виду. Мне хочется украсть его у посторонних, потому что такого, как Влад, самки чувствуют издалека. Тут же подбираются, принимают выигрышные позы, стреляют глазками – на него трепетно, на меня с нескрываемой яростью, шеи сворачивают, чтобы проводить его взглядом. Даже официантка и та прыгает рядом, как собачонка, пытаясь привлечь внимание.
Он не замечает этого. Как ни в чем не бывало проходит к нашему столу, помогает мне занять место и разобраться с цветами, потом берет меню и жестом отсылает девицу.