Измена. Больше не вместе
– Не йог, а тренер по йоге. К нам она маркетологом пожаловала.
– Ася – маркетолог? – недоуменно спрашивает младший Звонарь.
– Копец. Дебил? Ты чего думал, что она унаследовала от матери профессию уборщицы? Так-то Аська не только полы за мать драила, но и в институте училась.
– А-а! Ты же не возьмёшь Есенину к нам?
– Почему нет?..
– Твоей Кошке не понравится!
– Бог с ней. Другую кошку найду.
Спустя двадцать минут заезжаю на джипе в уютный двор, долго ищу парковочное место. Едва освобождается местечко, моментально выжимаю газ, сворачиваю вправо.
– Дядя! Вы наш мяч раздавили! – рычит на меня пацан, едва выхожу из автомобиля.
– Чего? – с интересом разглядываю мальчишку с того самого видео, что я смотрел сегодня. Такого пострела забыть невозможно. Рослый, загорелый, с модной прической и копной светлых волос, как у матери. Белая футболка, синие джинсы, в целом обычный ребенок.
– Мяч под вашей машиной! – тараторит, бросая на меня недовольные, можно сказать борзые, взгляды.
– Наклонись и достань, – отвечаю дерзко. Взбесил меня этот Есенин. Похоже такой же наглый как его отец. Ничего. Перевоспитаем.
– Ми-ха! – слышу громкий девчачий визг. – Ми-ха!
Блондинчик оглядывается по сторонам в поисках источника шума. Я также.
– Батюшки святы! – причитает бабулька в цветном платье, приближаясь к нам. – Мишенька, маму зови. Пусть в МЧС звонит. Ваша егоза залезла на дерево за котёнком. Да, силенки не рассчитала. Слезть не может.
– Мила! – пацанчик забывает про мяч. Бросается к подъезду, где уже скопились люди.
Почему я ни капли не удивлен тому, что дети Аси такие… Проблемные. Шебутные. От них одна головная боль, как и от их матери!
Вслед за людьми похожу к дереву. Вскидываюсь и замечаю маленькую испуганную девочку, вцепившуюся руками и ногами в широкую ветку.
Как же высоко она забралась. Даже у взрослого человека дух захватывает, глядя на такую верхотуру.
Сердце сжимается от страха. Не просто ребенок в беде, а та самая малышка с видео. Гибкая, подвижная, с сияющими глазами. Дочь Аси.
– Я к тебе! – кричит ей брат, бросаясь к дереву.
– Одной проблемы достаточно! Ты останешься здесь, на земле, – ругается женщина, хватая мальчишку за худые загорелые руки.
– Пусти! Там моя сестра, – плачет ребенок.
Но тетка не поддается на детские слезы и просьбы. – Откуда вы блондины взялись на наши головы? Живёте неделю, а весь дом уже воет!
– Сейчас приедет МЧС, полиция и опека. Разберемся с вашей нерадивой мамашей, почему малолетние дети гуляют одни. Без присмотра.
– Миха, я боюсь, рыдает блондинка на дереве. Слезы заливают ее крохотное загорелое личико, длинная прядь светлых волос, как у матери, падает на глаза.
Малышка отрывает одну руку от ветки, вытирает кулачком слезы, убирает непослушную прядь.
Ой-ой! Держись крепче!
Сердце останавливается при взгляде на картину.
Не выдерживаю. Делаю резво два шага к дереву и взбираюсь наверх, зажмурив глаза.
С детства боюсь высоты. Даже в небоскрёбе мой офис на десятом этаже, выше не рискнул взять помещение.
Вот и сейчас закладывает уши, сводит скулы и конечности. Ток бежит по клеткам. Успокаиваю себя тем, что маленькая девочка смогла залезать и выжить, значит, тоже справлюсь.
– Привет, – здороваюсь с блондинкой, зависая в десяти сантиметрах от нее.
– Дядя, вы меня снимите отсюда? Спасёте? – спрашивает дрожащими губами, а я неотрывно гляжу в ее синие заплаканные глаза и вспоминаю другого ребенка. Себя. И домашнее видео, снятое отцом давным-давно.
Вашу Машу!
Почему у детей Аси мои глаза???
– Мила, если честно, тоже боюсь высоты. Поэтому подождем лестницу. Окей? Вместе веселее! – перебираюсь на толстую ветку, ближе к девочке. Страхую ее до самого приезда МЧС, полиции, скорой.
Синеглазка больше не плачет. Я также.
– Вместе веселее. Да? – рисую улыбку на лице.
– О-о-очень весело, – отвечает малышка неровным голосом, крепче вцепляясь в меня пальцами.
Спустя восемь минут нас снимают с треклятого дерева.
Девчонка – сорванец в белой футболке и синих джинсовых шортах подаётся ко мне. Льнет. Обнимает грязными расцарапанными руками. Я не отбиваюсь. Пускай.
– Вы ей кто? – рядом вырастает тетка с наглой физиономией.
– В чем дело? – спрашиваю с вызовом.
– Мы из опеки. Поступила жалоба от соседей на Асю Есенину. Нерадивая мать оставила детей в опасности.
– Ничего подобного! – на защиту приходит Миша. Малец встаёт между сестрой и тетенькой из опеки. – Мама оставила нас с дядей, – показывает на меня пальцем. – с нашим дядей! Видите, у нас даже глаза одинаковые. Синие!
– Правду говорят дети?
Киваю как болванчик. Едва вышел из шока, после того как провисел на ветке дерева десять минут. А тут новый удар. Даже ребенок заметил, что у него глаза мои.
Что если Ася ушла от меня с моей двойней?
Что если не изменяла?
Не обносила дом?
Не врала.
Тогда все было ложью? Я зря отказался от любимой. Зря страдал.
Женщина в голубой форме медработника пытается оторвать от меня приклеенную девочку.
– Малышке надо обработать раны!
– Я сам, – поднимаю Милу на руки, несу к машине скорой помощи. Врач обрабатывает ссадины девчонки, я же стою рядом. И мы играем с веселой пигалицей в гляделки. Радует, что она так быстро забыла о ЧП. Это я буду ещё неделю просыпаться в холодном поту, вспоминая дерево.
А заодно вышку в бассейне.
Толпа рассасывается молниеносно, как только уезжает скорая.
Мы остаёмся втроём. Я и двойняшки – маленькие копии Аси. Только с моими глазами…
Глава 5
Ася
Старательно выруливаю к дому, где меня ждет сюрприз.
– Мамуля! – ко мне бегут двойняшки.
Зажмуриваюсь. Чур меня! Я же сказала своим сидеть дома. Какого домового они делают на улице?
– Мила. Миша. Разве я разрешала?
– Прости, мамуль, – отвечает сын. – Это всё Милка! – вращает глазами, запугивая сестрицу.
– Не я! – оправдывается дочь, и я с ужасом замечаю ее истерзанные ноги.
– Кто тебя расцарапал?
– Дерево, – отвечает Демид за детей, и я бросаю на него гневный взгляд. Только его вставок не хватало для полного счастья.
– Я хорошо слышу, – уточняю, глядя в наглые синие глаза. – И спрашиваю своих детей… Им скоро семь. Поверь, они могут отчитаться за свои поступки. Не в пример некоторым. Которые и в двадцать не ведали, что творили.
– Если что, то я спас тебя! Ты моя должница. Ася Есенина.
– Что здесь произошло? – старательно выговариваю, хватая за руку дочь.
– Ай! Бубо! – показывает, чтобы отпустила.
– Прости-прости! – сама скукоживаюсь от фантомной боли.
– Котик залез на дерево за птичкой. Мяукал. Не мог слезть. Прямо на ветке у нашего балкона. Ну, Милка оделась и побежала из дома, спасать рыжего.
– Вон он! Котенок, – заверещала дочь, и мы разом обернулись.
– Серьезно? По-твоему, это котенок? – едва сдерживаюсь, чтобы не повысить голос. – Да этот рыжий прохвост размером с двухмесячного тигрёнка!
– Всё равно котёнок, – спорит со мной дочь. – Ты на его глазки добрые посмотри!
– Так-то ты из-за этого пузана чуть с дерева не упала, – снова в разговор встревает бывший.
Раздражающий. Ненавистный. Бесящий.
И такой красивый и самоуверенный, что хочется снова поднять глаза и взглянуть на него.
– Ма-ам, дядя нас спас. Тетя в очках хотела забрать нас с собой. Говорила, что будет опекать, раз ты не можешь. Но дядя из красивого джипа с синими глазами сказал, что мы с ним! – тараторит сын, – пока я безуспешно пытаюсь пригладить его светлые длинные вихры.
– Это так? – бросаю на Дема взгляд сверху вниз. Вернее, смотрю на него как учительница на экзаменуемого.
Кивает.
Едва сердце перестает колотиться как бешеное и я понимаю, что опасность, связанная с детьми, осталась позади, как до меня доходит главное.
– Демид, что ты здесь делаешь? Только не говори, что мимо проезжал.
– Я… по поводу работы, – выдавливает едва слышно.
– Вот как, – перекладываю тяжелый пакет с продуктами из руки в руку. Поглядываю на холеного мужчину.
Нет! Этот никогда не догадается помочь.
– Мамуль, давай я пакет донесу, – предлагает сынок, пытаясь отнять у меня сумки.
– Держи, – отдаю тот, что полегче.
Большой процессией двигаемся к подъезду, где по-прежнему толпятся старушки.
– Ася. Ты снова детей одних оставила? – одна из женщин делает шаг вперед. – Если они подожгут наш дом, мы тебя со свету сживем!
– Я не оставляю спички детям. У меня всё лежит на правильных местах, – оправдываюсь на автомате.
Дочка вприпрыжку бежит за мной. Перепачканное лицо, огромные синие глаза. Светлые брови и порхающие темные реснички.
Соседки отчитывают меня при детях и Демиде. Краснею от стыда и бессильной злости.
– У нас теперь есть папа! – заявляет моя Стрекоза бабулечкам у подъезда, и для пущей убедительности подталкивает к ним Звонарева.
– Прекрати! – дерзкое поведение дочери оправдано самозащитой. Но я-то знаю, что это вызовет еще больше кривотолков. Если кого-то не любят в подъезде, его будут обсуждать даже тогда, когда он оплатит всем коммуналку, выведет общедомовых тараканов и лифт отремонтирует!
Быстро подвигаемся вперед. Открываю дверь, пропускаю всех. Даже Демида. Слышу, как тетки судачат.
– Похож! Его дети.
– Нет! Они светлые, а у него темные волосы.
– Так, у Аськи волосы белые!
Люди. Ау! Неужели больше нечего обсудить? Бессильно опускаю руки. Бесполезно их осуждать. Придомовые сплетни – это что-то родное, спаянное с домом, как придомовая территория. Вроде можно жить без, но не получится.
Поднимаемся в квартиру.
– Извини за Милу. У нее буйный темперамент. Богатая фантазия. Она дерзкая.
– Догадываюсь, откуда ноги растут, – усмехается Звонарев. Заставляя меня вздрогнуть.
– Да. Свободное воспитание на Гоа дает о себе знать. Ничего. Я всё исправлю.
– Я другое имел ввиду, – изрекает деловито бывший, осматривая кухню.
Улыбаясь, включаю плазму, висящую над столом.
– По поводу работы. Я тут подумал. У тебя же дети… Им нужен уход, воспитание. А тебе зарплата и работа. Так?
Не понимаю, куда гнет Дем, многозначительно осматривая меня.
– И-и?
– Есть мысль о работе. Но придется переехать ко мне в дом.
– К тебе?..
– Эм… У меня есть невеста, – выпаливает и смотрит в упор. Сканирует. Пытаясь понять, какое впечатление произвел на меня. – Так что это не то, что ты подумала.
Я ничего не подумала! Дем, ты переоцениваешь свое влияние на меня.
Это семь лет назад мое сердце разорвалось, когда Лидия объявила о твоей помолвке с богатой дрянью.
– Какая работа?
– Смотреть за домом.
– Я не уборщица. Не горничная, как моя мама. Ты всё неверно понял! Убирайся!
Дем насупился.
– Ася! Я хотел как лучше! Неуемную энергию твоих детей надо куда-то применить. Твоим сорванцам лучше расти на природе. Там будет тебе и им хорошо! Тем более, мы со Светой уезжаем. Работы будет мало. Не перетрудишься. Смотреть за домом, смахивать пыль, смотреть кино, нежиться в джакузи. Дети вдоволь накупаются в бассейне, а ты за это время сделаешь у себя ремонт. Я дам аванс.
– Бассейн? – в дверях материализуются двойняшки.
– Мама! Соглашайся!
Отмалчиваюсь. Слишком лакомое предложение, чтобы так просто отказаться.
С чего бы Звонарь так расщедрился? Может, совесть проснулась?
Вряд ли!
– Подумай до завтра. В восемь утра заеду за вами. Если спуститесь к машине, значит, согласны. Нет. Значит, нет, – широко разводит руками и уходит, хлопая дверью.
– Мамуля! Поехали!
– Ма-ам! Соглашайся!
Кусаю ногти. Что это было. Дем предложил мне место уборщицы в своем доме?
А еще у него есть невеста. Света…
Даже не знаю, что меня больше задело. Но плачу от жалости к себе.
Глава 6
Демид
Возвращаюсь домой затемно. Двухэтажный особняк горит и светится огнями, как в новогоднюю ночь. Свет включен повсюду! Возле бассейна играет громкая музыка. Раздаются заливистые голоса.
Спешно направляюсь во внутренний двор, где встречаю младшего брата – блогера Илюху и его подружек – то ли блогерш, то ли светских львиц. В наше время не разберешь, кто есть кто. Границы размыты.
– Девочки, вам пора! – показываю на выход. – Папочке завтра рано вставать, – указываю на себя.
– Да, ладно. Вы еще молодой!!!
– Чего ты такой нудный? Время детское! – упирается брат, чьи планы я явно сломал своим вторжением.
– Вставать очень рано. Уезжаем, братишка, – хлопаю младшенького по плечу.
– Командировка? – недоуменно смотрит. – Берешь меня?..
Не отвечая, разворачиваюсь, захожу в дом.
Уже полночь, а еще надо так много сделать! Собрать вещи. Переехать в городскую квартиру. Договориться с домашним персоналом, как будем «жить» следующий месяц, чтобы дом остался целым и невредимым.
Главное, надо «найти» Светлану…
В нерадостных мыслях открываю холодильник, выуживаю на стол холодное темное пиво и бургер.
Всё это не моё! Похоже, блогеры заказали себе ужин. В данный момент для меня жирная и неправильная еда – в самый раз.
– Облом Обломыч! – в дом вваливается младший Звонарь. Брату недавно стукнуло двадцать три. Наглый. Самоуверенный. Блогер. Метр девяносто. Качок. Красавчик с русой шевелюрой и синими глазами.
– Копец! – взмахиваю руками как итальянский барон. – Почему ты ошиваешься у меня?! Вали к себе, – рычу гневно.
Так-то я не злюсь, только вид делаю. До этого дня меня устраивало общество любимого братишки. После смерти отца и отъезда матери, мы сблизились.
– Звонарь, в чем дело? – младшенький падает на софу, раскинувшуюся в углу.
– Ты должен собрать вещи. Немедленно. Взять такси и свалить к себе!
– Не мути воду. Ты же знаешь, что мне клипы надо снимать! Свежий воздух и природа этого места благоволят делать это именно здесь!
– Если не в состоянии продолжить ремонт своего дома, сними коттедж. По карману найди. Чтобы ипотека и аренда совместно не сожрали твои доходы. Учись жить!
– Та-а-а-к! – взрослый детина, сидящий напротив меня, широко расставив ноги, кусает обветренные губы. – Бабу нашел? А чо раньше не предупредил?! Мы же договаривались.
Ворот рубашки так сильно жмет, что я расстегиваю все пуговицы и скидываю рубаху вместе с пиджаком. Небрежно бросаю вещи на стул.
– Серьезно? Не повесил вещи в шкаф? – малой недоуменно трет рукой лоб.
– У меня проблемы… – отвечаю честно. В конце концов, Илюха единственный мне родной и близкий человечек. Был. Похоже, появились ещё двое…
– Это я понял! Если ты брата родного выставляешь из дома посреди ночи, значит, залет с бабками или хуже… баба! – понимающе кивает и делает большой глоток из банки.
– Помнишь тетю Алю, горничную из нашего дома? Дочка у нее красивая блондиночка была.
– Аська?
Киваю.
– Такую фиг забудешь. До сих пор тремор во всех конечностях, – подмигивает, – как вспомню её фигурку у бассейна.
– Так! Это забудь!
– Чует мое сердце, проблема не в тете Алевтине, а в ее дочке, – хохочет братишка, изображая руками буфера.
– На себе не показывай. И в целом веди себя подобающе по отношению к Асе! – гаркаю на него.
– Какого черта здесь происходит?..
– Ася завтра приедет в этот дом. Типа, работать горничной. На месяц. Поэтому она не должна видеть твоих сисястых девах. Ну и тебя заодно. Нечего тебе здесь маячить со съемкой, когда в доме будут проживать двое шестилетних детей.
– Детей? Серьезно? На черта в нашем холостяцком поместье дети? А зачем нам десятая горничная? Своих дофига!
– Так надо! – рявкаю, глядя в темное окно, в котором отражаются фонари возле бассейна. – Ещё есть одна проблема. Нужна невеста по имени Света…
– Кому? Я точно жениться не собрался!
– Я тоже! Но Асе сказал, что у меня есть невеста. Так что, придется предоставить «материал».
Илья резко поднимается, идет ко мне.
– Чо делаешь? – повышаю на него тон, когда он прикасается огромной ладонью к моему лбу.
– Температуру измеряю, – отвечает спокойно, без тени улыбки. – Если ты хотел снять бабу, то почему так сложно-то? Не пробовал подарить чего-нибудь. Шубку, квартирку?
– Паяц! Мать твою!
– Заяц?!
– Паяц! Открой любимый Гугл, он переведет умные слова на твой сленг.
– Звонарь, ты не ответил. Зачем девушку устраивать к нам горничной? А нам выметаться из дома и жить где попало?
– У нее дети. Им нужен свежий воздух. Асе надо успеть сделать ремонт в квартире до первого сентября!
– Ой-ой! Тормози! Мы здесь причем? А-а! Дошло. Участвуешь в каком-то проекте. Хайпуешь?
– Нет!!! Дети, кажется, мои…
– Девочка? Мальчик?
– Оба! Двойняшки они. Понимаешь, внешне копии Аси, но глаза, как у нас с тобой. Один в один.
– Ну, мало ли у кого глаза похожи! Не психуй. Может, обойдется! – успокаивает брат.
– Черт! Как ты не понимаешь?! Не хочу, чтобы обошлось! Хочу, чтобы дети моими оказались! Тогда смогу вернуть Есенину.
– Ладно-ладно, – отходит подальше. Опирается о подоконник пятой точкой, замирает, сканирует меня.
– Долго будешь молчать? Что думаешь обо всём этом? – как всегда спрашиваю совет у малого. Всегда так. Делаю по-своему, но его мнение учитываю.
– Что же получается, вы с Аськой прямо в нашем доме? Того…
– Понятно. Тебя заботит только эта сторона вопроса. Иди… Собирай вещи!
– А ты с ней останешься?!
– Нет! Я сказал, что мы со Светочкой уезжаем в отпуск.
– Копец! Вот ты усложнил себе жизнь, братан! Я-то тебя умным всегда считал! Думал, это я отпетый блогер. А ты у нас голова! Хочешь вернуть женщину и говоришь ей, что женишься на другой. Умно!
– Так вышло! – огрызаюсь в ответ.
Спустя час машина брата выезжает из гаража. Илья открывает окно водителя, бросает мне:
– Если это мои племянники, я быстро вычислю. Без всяких тестов ДНК!
– Не приезжай сюда!!! – гляжу на него угрожающе, но в темноте ночи брат не видит.
– Сам решу… – младший Звонарь дает по газам, и его машина выруливает из ворот дома.
А я сбрасываю брюки и иду к бассейну. Надо проплыть пару дорожек туда-обратно, чтобы прочистить мозги.
Глава 7
Ася
Семь с половиной лет назад
– Асенька, ты учись детка. Справлюсь сама, – мама плачет, безуспешно пытаясь скрыть от меня слезы, чтобы я не поняла, насколько серьезна ее болезнь.
– Ма-ма! – обнимаю ее за плечи. – Я молодая, но не глупая. Справлюсь со всем – с учебой, твоей работой.
– Нельзя тебе сейчас отвлекаться. Всё-таки, пора выпускных экзаменов, – говорит тихо и виновато.
– Тебе нельзя нервничать и много работать, – спорю с ней. – А твои работодатели – изверги! Ни стыда, ни совести! Не отпускают на операцию. На сердце! Ты озвучила им свою просьбу об отпуске? Объяснила причину, – требовательно смотрю на маму. Конечно, моя злость адресована не ей, а зажравшемуся Звонареву! Хозяину мира, полей и сельскохозяйственных банков.
– Как же я скажу, милая. Хозяин в отъезде, а молодая жена слушать не хочет. Уволит же! Тогда мы за последний семестр твоей учебы не сможем заплатить.
– Какая ты у меня добрая и наивная. А Лида в курсе, что мы знаем о ней такое, что у ее мужа волосы на голове выпадут, когда он услышит от нас правду?!
– Милая, – мама срывается в плач. – Шантаж всегда плохо заканчивается. Я не хочу, чтобы ты сгубила свою жизнь.
– Ладно-ладно. Молчу, – глажу маму по светлым шелковистым волосам с проседью.
Старшей Есениной сорок, и она давным-давно запустила себя, даже волосы не красит. Но у нее по-прежнему хорошая кожа, красивые зеленые глаза и я считаю ее женщиной достойной кисти художника.
Недавно наш привычный мир изменился. Треснул на две неравные части, когда маме поставили неутешительный диагноз. И сейчас она нуждается в срочном шунтировании. А работа горничной не позволяет отлучиться из дома даже на день!
– Я справлюсь, – успокаиваю ее.
Спустя день мама ложится в больницу, а я отправляюсь в огромный особняк Звонаревых.
Надеюсь, всё пройдёт спокойно и мне удастся поговорить с Демидом, старшим сыном хозяина. Парень мне безумно нравится. И между нами давно вспыхнула большая любовь. Только мы прячем ее ото всех. Особенно, от его мачехи Лиды и младшего братишки Ильи.
Никому не следует знать раньше времени о романе дочери уборщицы и хозяйского сынка.
Мы же не в бразильском сериале, а в реальной жизни.
Здесь нас – обслуживающий персонал – никто не пожалеет. Выгонят на улицу, не заплатив ни рубля.
В доме Звонаревых сегодня многолюдно, и я скольжу тенью по комнатам. Сливаюсь со стенами. Этому научила мама – быть незаметной, когда убираешься.
– Асенька! Суббота, десять вечера! А ты всё работаешь! Так нельзя! Шла бы домой, – Лида бросает на меня полупьяные взгляды. Прищуривает карие глаза, прикусывает нижнюю губу. Явно пытается понять, отсканировать, как много я знаю о ней.
– Уже заканчиваю, – улыбаюсь, моргая уставшими глазами. Прогибаюсь в спине и вытягиваюсь в тонкую струнку.
Мне восемнадцать, но даже я жутко устаю на этой работе. Представить не могу, откуда у мамы так много сил и решимости, чтобы тащить на себе огромный дом, да еще и с привидениями.
– А Демид сегодня задерживается?.. – спрашиваю, как бы между прочим. Но получается топорно, в лоб.
Лида усмехается.
– Крошка. Зачем тебе эта информация?
– Я думала, может убрать в его комнате, пока его нет? Он же не позволяет посторонним касаться вещей. Бесится. Даже пылесосит у себя самостоятельно.
– Демид сегодня ночует у своей девушки! У невесты… – демонстративно нарочито произносит Лида.
С обидой скручиваю в руках салфетку. Знаю, никто не поверит, что я просто люблю Демида, и меня не интересуют его деньги. Нисколечко.
Я не дура. Знаю, что мы из разных социальных кругов. Он – Демид Звонарев, внук магната, сын долларового миллионера. А я – всего лишь хорошенькое личико, сексуальная фигурка, дочь уборщицы.
Но так вышло, что социальное неравенство не стало преградой для нашей любви.
Я полюбила Демида за живой ум, за красивые глаза. Синие-пресиние как Марианская впадина… А еще нам интересно вместе. Дем на два года старше меня, ему двадцать, и он полон энергии и желаний, также как я.
– Езжай домой! – требует Лидия, фактически выгоняя меня ночью из дома.
– Но… я думала, что останусь ночевать в комнате, где обычно спит моя мама.
– Нет! Неуместно молодой девушке оставаться в одном доме с парнем. Одно дело, женщина и другое дело, сочная девчонка!
– Но я… – спорю мягко.
– Уходи. Не порочь имя Демида Звонарева! – выплевывает в меня порцию яда царица серпентария.
Что это с ней? Давно мачеха Звонаревых не вела себя так отвратительно со мной. Что я ей сделала? Почему именно сегодня? Ей всегда были безразличны сыновья мужа. И вдруг она озаботилась их репутацией. С чего бы?
Конечно, я не нравилась темноволосой кобре с первого дня. Слишком красивая. Чересчур молодая и крайне бедная. Адская смесь для предполагаемой девушки звездного отпрыска.
Разрываю зрительный контакт с женщиной. Обещаю себе, что не позволю богачке так разговаривать с собой.
Я ведь сразу знала, мне здесь не будет доверия.
Я для них чужая, не из их круга. Все дела.
Сегодня в моей жизни впервые наступил момент, когда пожалела о том, что согласилась стать невестой Звонарева. Я бьюсь тут за нас. А он даже не соизволил приехать вовремя!
Вся в слезах выбегаю из дома. Охранник предусмотрительно открывает ворота, выставляя меня на темную улицу. Где почему-то не горят фонари.
– Прыгай… – слышу визг тормозов и хриплый голос Прохора.
– Я на автобусе!
– Дуреха. Как ты по темному поселку пойдешь в коротком платье?
– Я не… такси вызову, – нервно трясу головой.
Нервы на пределе. Жутко тошнит, как и всю последнюю неделю.
По темному взгляду Прохора понимаю, что у него очень плохие намерения. Но какие именно, думать не хочу…
– Садись, – ловит за руку, бросает на заднее сидение в автомобиль.
– Выпусти меня! – тарабаню по пассажирскому сидению, пока Проша везет в неизвестном направлении.
Дрожу как осиновый лист. Мне действительно холодно. Сентябрьская ночь не сулит тепла. А еще страшно. Этот мужчина меня пугает.
Ищу мобильный телефон.
Боже! Он пропал. Его просто нет. Пусто.
Амбал давит на тормоза посреди темной дороги.
– Приехали!
– Что?.. – не успеваю среагировать, как мужчина выставляет меня из машины. Тащит на обочину дороги.
– Не трогайте меня, – плачу на беззвучном режиме.
– Ты мне не нужна, – говорит безэмоциональным тоном. – Не я свожу с тобой счёты! – поспешно возвращается в авто. Садится за руль, бросает на дорогу мой телефон. – Забирай!