Любовь за гранью 2. Взгляд в бездну

– Не отдам, – прохрипел он, – не отдам…

Ник снова рывком обнял отца.

– Нам нужно привезти его домой, похоронить с почестями. Мы уже больше часа здесь. Дольше оставаться нельзя, если не поместим тело в саркофаг, после полуночи оно рассыплется в пепел.

– Сынок, нет!.. Как же так?!.. Как же так?! – Самуил посмотрел на Ника, и из его глаз потекли слезы, окрашивая щеки в алый цвет. – Мы не успели… я не успел. Я позволил им истязать моего мальчика, и никто не пришел ему на помощь, он умер в ужасе и одиночестве.

И он снова взвыл, закричал, вырываясь из объятий старшего сына.

– Отец! Я прошу тебя, пожалуйста, дай нам его забрать, иначе скоро это станет невозможным. Позволь его верным подданным оплакать утрату вместе с нами.

Руки Самуила безжизненно повисли, и он разрешил остальным вампирам бережно взять останки и понести к машинам. Ник поднял отца с колен, поддерживая под руку, повел вперед. Несчастный шатался, цепляясь за руку сына, как за спасительный якорь, и тихо шептал:

– Он позволил им, он безропотно дал себя уничтожить, иначе они бы с ним не справились, позволил ради нее. Дьявол отнял у меня самое дорогое. Как мне жить дальше? Как смириться? – стонал Самуил, заглядывая в лицо Ника, синие глаза стали черного цвета от тоски и отчаянья. Дьявол всех раздери еще вчера он хотел занять место Влада и отыметь его женщину, а сегодня ему настолько паршиво словно кто-то продырявил его черное сердце.

Николас тяжело вздохнул, и грудь снова разболелась, как от невыносимой тяжести. Он должен держать себя в руках ради отца, ради Лины. Даже страшно себе представить, что будет с ней. Бешеная злоба, дикая ненависть пронзила все его существо, он найдет убийц брата, и их смерть станет не менее ужасной, а с Магды шкуру сдерет живьем.

– Мы не смиримся, мы будем жить местью, – прорычал он. – Найдем тех, кто это сделал и казним.

Отец повернулся и с болью посмотрел на сына.

– Но это не вернет его нам. Не вернет моего мальчика… у меня нет сил на месть – я сломан, я хочу умереть…

Николас застонал и обнял отца за плечи, руки дрожали, а невыносимая тоска сжимала сердце раскаленными клещами.

– Нет, мы будем жить дальше и найдем убийц.

Самуил послушно сел в машину, он закрыл лицо руками, и сквозь пальцы капала кровь. Такова скорбь вампира. Такова боль этих жестоких существ.

– Что мы скажем Лине? Что я скажу Фэй? Это убьет ее, она и так слишком слаба. Куда мы едем? – срывающимся голосом спросил Самуил.

– В твой особняк. Тело нужно привести в порядок, прежде чем положить в гроб.

Оставшуюся дорогу они молчали, слов не осталось. Все думали о том, какие мучения пришлось вынести Владу перед смертью, как вербная кислота разъедала его кожу, все знали, как болезненна лишь капля этой жидкости. Она медленно прожигает плоть до костей. С такой особой жестокостью уже давно никого не казнили, кол в сердце и голову с плеч – вот способы лишения вечной жизни в наше время. Сожжение вербой использовали много веков назад, а также для пыток и выжигания клейма преступникам. С тех пор казни стали гуманней. Тот, кто сотворил это с их королем, намеренно превратил каждую минуту его агонии в бесконечную боль.

Магда весело засмеялась, глядя на притихших сообщников, которые тряслись от страха перед ней и от того жуткого воя скорби, донесшегося с поляны. Несколько часов назад она, на их глазах, резала кожу короля, привязанного железными цепями к металлическому стулу в бункере лаборатории, вытирала его одеждой кровь, вытекающую из ран. При этом на ее лице читалось нескрываемое удовольствие, а затем она казнила «новорожденного» вампира Эрнеста, она изувечила его тело до неузнаваемости, приказала им облачить обугленные останки в окровавленную одежду своего пленника. Спустя пару минут Магда вновь спустилась в темницу и с радостью сообщила Владу о том, что теперь он официально мертв, и уже завтра «его» тело отправят в саркофаг.

– Ты умер! Ха-ха-ха! Черт, я гениальна. У меня все получилось, даже твой отец поверил. Умылся кровавыми слезами. Как забавно. Интересно, кого выберет Совет, наверняка Николаса. Вот гад! Он получил, что хотел. Интересно, а скорбящую подружку мертвого короля он тоже получит по наследству?

В этот момент Влад с такой силой дернулся в цепях, что те натянулись и жалобно заскрипели. На миг в глазах Магды отразился ужас. В его взгляде она прочла смертный приговор.

– Прикуйте его к стене, скоро прибудет Антуан и распорядится его дальнейшей судьбой. Будьте осторожны, он сейчас очень зол, так что держитесь подальше от его клыков. Но он не сбежит. Правда, Влад, ты ведь подписал договор. Прощай, милый, я вернусь, когда наш палач немного вправит тебе мозги.

Она вновь захохотала и покинула помещение.

Три охранника приблизились к свергнутому королю, но он мгновенно изменил облик и зарычал, не подпуская их к себе. На лицах вампиров написаны страх и уважение, они привыкли считать Влада властелином и теперь все еще трепетали пред ним.

– Ваше Величество, мы всего лишь выполняем приказ, позвольте нам сделать нашу работу.

– Вы предали братство, – хрипло сказал король. – Я не собираюсь облегчать вам задачу, попробуйте, приблизьтесь и превратитесь в груду мяса.

Те переглянулись, самый «старший» из них кивнул двум другим, те открыли чемоданчик и достали дротики, смочили их в жидкости из листьев вербы и метнули в короля. Уже через несколько минут он обессилено повис на цепях. Они осторожно приблизились, ослабили путы, как вдруг Влад оскалился и вырвался из оков. Он безжалостно вцепился зубами в первого из них, а затем резкий выпад, и сердце охранника осталось у него в пальцах. Двое других испуганно отпрыгнули в сторону, закрыли клетку и повесили тяжелый амбарный замок.

– Пусть эта стерва сама с ним справляется, его даже верба не берет, она что, думает, мы справимся с таким сильным противником голыми руками?

– Ну, уж нет, дождемся повелителя, я в эту камеру не ногой.

Они сели на каменную лавку у стены и с ужасом смотрели на тело друга. Король пнул его ногой, опустился на стул и прикрыл глаза, казалось, он уснул, но они больше не посмели рисковать.

Магда преклонила колени перед Антуаном и с трепетом поцеловала его холеные пальцы. Тот поднял ее лицо за подбородок.

– Ты порадовала меня, прекрасная работа, даже не ожидал от тебя такой изобретательности. Минимум риска, и король в подвале нашей лаборатории. Ну, Магда, за это тебя ждет ценная награда и новый титул.

Женщина довольно улыбнулась.

– Проси, что хочешь, моя красавица.

– Влада. Я хочу его получить.

Антуан резко убрал руку.

– Я-то думал, надеялся, что ты хочешь вернуть былую власть братству. Женщина всегда остается женщиной. Все, что ты проделала, ради твоей порочной страсти к пленнику? Любишь его, несмотря ни на что?

В глазах повелителя мелькнул гнев, и Магда поторопилась исправить положение.

– Это не любовь, это ненависть, Ваше Величество. Месть обиженной и униженной. В своей жизни я любила лишь один раз.

Складка между его красивыми бровями разгладилась, светло-голубые, почти белесые, радужки вспыхнули недоверием.

– Один раз?! – переспросил он.

– О, да, – Магда с деланной стыдливостью опустила глаза. – Вас.

Антуан рывком поднял ее с пола и приблизил к ней прекрасное, идеальное лицо. Его белоснежные волосы сплелись с черными кудрями женщины.

– Не шути со мной, несчастная. Это может стоить тебе жизни. Ты предала меня, и я хорошо об этом помню.

– О, мой Повелитель, меня заставили, вынудили… я всегда любила только вас.

– Лжешь без зазрения совести, проклятая, – прорычал он и грубо схватил ее за волосы.

– Не лгу, сгореть мне на этом месте. Пленник в вашей власти и в доказательство моего полного равнодушия, я отказываюсь от него, можете делать с ним все, что захотите.

Рука Антуана все еще цепко держала ее за косы.

– Как ты можешь отказываться от того, что тебе никогда не принадлежало? Умная маленькая дрянь, пытаешься опутать меня своими чарами, как когда-то?

Его губы, оскаленные в злой усмешке, приблизились к ее губам. Клыки опасно сверкнули под верхней губой. Магда с трудом подавила дрожь ужаса, которая прокатилась по ее телу.

– Но какие сладкие твои речи для ушей, изголодавшихся по ним за сотни лет, – он впился в ее губы страстным поцелуем и тут же оторвался, чтобы зловеще прошептать, – лживая сучка, знаешь, что я все еще к тебе не равнодушен. Ну же, покажи, как ты любила меня все эти годы.

Их рты сплелись с рычанием и хриплыми стонами, рука Антуана теперь нежно гладила черные шелковые локоны, другая сжимала тонкую талию женщины. Наконец, он отстранил ее от себя, и его страшные глаза сверкнули в сумраке комнаты.

– Ты все еще будоражишь мое сердце, но мне ничтожно мало твоих слов, я не верю ни одному из них. Слишком хорошо тебя знаю. Сегодня вечером я лично исполню роль палача для твоего бывшего любовника, а ты будешь при этом присутствовать. Вот тогда мы и посмотрим, кого ты любишь, а кому просто мстишь. А теперь, пойду, поговорю с нашим пленником, посмотрим, что у него на уме.

***

Николас с содроганием смотрел, как отец наблюдает за действиями слуг, тело брата положили на каменный стол, теперь его облачили в королевский наряд, предназначенный для торжеств. Белый старинный камзол, расшитый золотыми львами, в пальцы вложили скипетр, прикрыли тело до половины атласным покрывалом.

У особняка собрались сотни вампиров из разных кланов. Они топчутся у входа в гробницу, ожидая, когда вынесут тело их кумира. После полуночи от тела останется лишь пепел, и тогда будет не перед кем отдать дань. Все собрались в срочном порядке, лица многих залиты кровавыми слезами, народ любил своего короля, все понимали, что с его смерти их ждет неизвестность. Здесь же должны провозгласить приемника Влада.

Восемь носильщиков переложили тело в гроб, обитый белым и золотым, они подняли его на плечи и, размеренно шагая, понесли на улицу, по обычаю народ пойдет следом, обрывая лепестки алых роз, усыпая ими заснеженную дорогу. Таков последний путь венценосных мертвецов за грань небытия. Когда вынесли мертвого короля, вампиры ринулись вперед, выстраиваясь в длинную шеренгу за погребальной процессией. Впереди шли Ник и Самуил, сын поддерживал отца под локоть, не давая упасть. Никто не нарушил тишину, лишь поскрипывание снега под ногами, да потрескивание огня факелов, которые несли сопровождающие колонну слуги. Открылась каменная дверь в саркофаг. Гроб водрузили на круглую подставку и откинули крышку. Те, кому удалось увидеть обезображенное тело, застыли от ужаса, прекрасно понимая, в каких страшных мучениях умер тот, кому они присягнули в верности. Вампиры по очереди подходили к усопшему, и каждый клал на тело лепесток розы. Часы начали отбивать монотонные удары, и слуги закрыли крышку гроба, в этот момент раздался сдавленный стон, и Самуил осел на пол, закрыв лицо руками. Никто не посмел даже пошевелиться, лишь Николас поднял отца и крепко обнял за плечи. Все ждали, что теперь скажет бывший правитель – лишь в его власти произнести имя приемника. Самуил заговорил не сразу, его голос срывался и дрожал, но не стал от этого менее звучным и торжественным, заставляя всех прислушиваться к каждому слову.

– Сегодня мы потеряли великого короля со времен существования братства. Мы будем скорбеть по нему веками, хранить его образ в наших сердцах. Я благодарен каждому из вас лично за то, что в такой короткий срок вы сумели собраться в этом доме и отдать последнюю дань нашему любимому королю. Но жизнь длинною в вечность продолжается, я знаю законы и традиции наших кланов. Как ни трудно мне это делать, но я должен провозгласить имя нового короля. Я думаю, многие из вас догадываются, кого я выберу приемником Влада – им станет Николас, мой сын, он достоин этого титула больше, чем кто-либо другой.

Воцарилась тишина, словно все на минуту задумались, а потом кто-то крикнул

– Да здравствует король! – толпа подхватила, принялась скандировать имя нового правителя, как вдруг голос Николаса оглушил их и заставил замолчать.

– Я требую тишины.

Ник посмотрел на отца и тяжело вздохнул.

– Я не могу принять этот титул. Не могу и не хочу, по крайней мере, сейчас.

Раздались возгласы удивления, но Ник поднял руку, призывая к тишине.

– Я знаю, что нарушаю правила братства, но если я приму такую высокую должность, то не смогу осуществить задуманное. Мы не должны позволить убийцам моего брата разгуливать на свободе и затевать новые козни. Приближается час войны, и мне нужна свобода действий, чтобы покарать кровавых изменников и убийц. А посему я отказываюсь временно от короны, но волей данной мне вами, пусть и на короткое время, я провозглашаю нового короля, и вы все уже хорошо знакомы с ним – это Самуил. Он заменит меня и вновь станет вашим правителем. Много лет он доказывал преданность нашему братству. Да здравствует король!

Вампиры закричали, восторженно захлопали в ладоши, а Самуил в недоумении посмотрел на сына.

– Ты больше не имеешь права думать о смерти, папа, займись своими подданными. Ты – настоящий король, и нет никого, кто подошел бы лучше тебя. Мне не нужна власть, может, когда-нибудь я соглашусь, но не теперь.

Самуил рывком обнял сына.

– Каким слепцом я был все эти годы, как сильно ошибался в тебе. Ты – мой сын, ты самый настоящий Черный Лев, я горжусь тобой, мальчик. В этот скорбный час тебе удалось согреть мое ледяное сердце.

Ник криво усмехнулся – знал бы Самуил, что еще несколько дней назад Ник сам желал смерти Владу и хотел его женщину.

Но впереди их ждало самое ужасное – это рассказать обо всем Фэй и Лине. По окончанию похоронной церемонии им нужно отправиться в деревеньку под Киевом и нанести жуткий удар обеим девушкам. Этого Николас боялся больше всего, от одной мысли, что произойдет с Линой после подобного известия, его бросало в дрожь.

Лина немного отвлеклась с помощью Фэй. Девушка весело щебетала, поила ее горячим чаем. От ее недомогания не осталось и следа. Правда, магические способности почти сошли на нет. Девушка старалась скрасить тяжелые часы ожидания, но Лина, то и дело, поглядывала на настенные часы, ей хотелось сорваться с места и метаться по комнате, так невыносима стала каждая минута. Вдруг Фэй остановилась и замолчала, на ее лице отразилась тревога.

– Они едут. Я чувствую брата, с ним творится что-то странное… Очень скоро они будут здесь.

Лина подскочила и прижала руки к груди, сердце колотилось, как бешеное, казалось, оно готово сломать ей ребра. Дыхание участилось…

– А Влад? Ты чувствуешь его? Фэй! Что там? Не молчи.

Но колдунья ее не слышала, ее глаза закатились, а тело мелко подрагивало, были видны только белки, губы сжаты в тонкую линию. Секунда, и она вновь смотрит на Лину.

– Не могу. Больше ничего. Даже это видение, как в тумане, и стоит мне огромных усилий. Остается только ждать.

Лина тихо застонала и прикусила губу, сжала руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в нежную плоть. Выбежала во двор в одном свитере, она не чувствовала холода, на душе скверно, словно все покрылось тоненькой корочкой льда. В темноте сверкнули фары подъезжающего автомобиля, и она побежала навстречу. Сердце замерло, а дышать становилось все труднее. Каждая секунда превратилась в столетие. Как в замедленной пленке. Вот автомобиль остановился. Медленно, даже слишком, открылись передние дверцы… Вышел Ник и Самуил… Она ждала, ждала… секунда… еще одна… две. Но из машины больше никто не выходит. Посмотрела на мужчин. Не решаются к ней подойти, стоят и не двигаются, во всем черном, лица словно маски. Лина не заметила, как отрицательно качает головой, как медленно оседает в снег. Самуил двинулся к ней, осторожно ступая по хрустящим белым хлопьям. Протянул дрожащие руки, по щекам катятся страшные, кровавые слезы… И озарение… Яркая вспышка боли… Настолько сильная, что нет сил кричать, рот открывается, но звука нет… Дернулась в сторону… от этих рук… попятилась ползком назад.

– Нет, – но голоса не слышно, она хочет кричать, но вырываются лишь хриплые звуки, похожие на стоны агонии. Вскочила. Бросилась по дороге прочь, дышать нечем, грудь судорожно вздымается, но воздух не поступает в легкие. Вздох… еще один… еще. Перед глазами стелется красная пелена, чьи-то руки крепко хватают ее, несут в дом, но ей все равно. Она вновь пытается дышать и не может. Лина слышит голоса, искаженные, тягучие, липкие. Пусть все исчезнут, пропадут, сгинут. Пусть ей дадут умереть. Но нет, что-то горячее льется ей в рот, наполняет желудок обжигающим теплом, затуманивает мозги… и пропасть. Черная дыра поглотила ее всю.