Бомбилы

Кому?…

Тем, кто падал, но не терял надежды подняться.

Глава 1

Конечно, то была форма мужской проституции.

Давайте знакомиться. Меня зовут Игорь, мне тридцать шесть лет. Я безлицензионный таксист, в просторечье – «бомбила».

Да вы знаете нас, знаете. Это мы стоим на выходе из терминалов аэропортов, вокзалов, торговых центров иногда – и все клянчим, клянчим, борзовато так покручивая в пальцах черные брелоки от сигнализации: «Такси, такси, кому такси, недорого…».

Кое-где нас уже разогнали, но не везде, далеко не везде. Стоим на точке, ловим клиента.

Чистой воды шалавы в штанах, разве что без сутенеров и строгой «мамки».

Кто-то шарахается – «достали, уроды». Кто-то торгуется, кивает барски: «Ладно, поехали». Его уводят к машине, хищно следя, чтоб не перехватил кто по дороге – такое здесь тоже случается. Счастливчик (бомбила, не пассажир, конечно) уезжает, высчитывая профит в пытливом уме.

Остальные стоят на посту, крутят брелоки. Перешучиваются, задирают друг друга, похохатывают. Потом вдруг мрачнеют, хмурятся озабочено, зыркают по сторонам.

Жизнь продолжается.

Думал ли я когда-то, возвращаясь из турпоездок и привычно уклоняясь от этого алчного, настырного племени, что пройдет несколько лет – и я стану одним из них? Да ни в жизнь. Говорят, человек сам выбирает свою судьбу – но лично я бы смачно плюнул в глаза всем этим умникам, кто считает, что такое вот можно выбрать. Хуже этой собачьей работы у меня не было.

Транспортный бизнес, исправно кормивший меня и двадцать пять моих сотрудников почти двенадцать лет, вдруг издох. Хорошую ипотечную квартиру забрал банк. Денег практически не было, и я уехал в небольшой городишко на самой границе Подмосковья. Там у меня имелась когда-то купленная по случаю двухкомнатная квартирка.

Конечно, поначалу искал работу – хотел переждать нелегкую годину, заработать денег на стартовый капитал. Истратил на это дело все свои скудные средства. Приехать в Москву, в десятый раз пройти собеседование, услышать дежурное – «мы вам позвоним». И тишина. Меня одно время даже заело – что происходит? Анкета у меня безупречная, опыт хороший, почему молчат?

Спасибо одной девушке-эйчару, сжалилась, открыла секрет.

– Понимаете, Игорь, вы нам, конечно, подходите. Но поймите – вы живете за сто пятьдесят километров от офиса.

– И что? Я человек мобильный. У меня машина, пока поезжу так – потом сниму квартиру.

– Ну вот, видите, сколько сложностей? А у нас двадцать восемь соискателей на это место, и трое из них живут чуть ли не в пешей доступности. Сами понимаете…

Понимаю. Время сейчас такое, что это важный фактор. Случись что – и зам генерального по работе с клиентами должен в кратчайшее время прибыть на место, разрулить, успокоить, спасти контракт. Сам бы еще недавно так рассуждал, рассматривая анкеты соискателей…

Сосед по подъезду, серьезный мужик лет шестьдесят, предложил:

– Что ты все паришься, «директор»? (соседи сразу прозвали меня именно так) Давай завтра сосватаю тебя в свою контору.

Он был матерым таксистом, ездил на старенькой желтой иномарке с шашечками.

Я замялся. Предложение застало меня врасплох – в эту сторону я даже не думал. А впрочем, голод не тетка.

– Но у меня же машина обычная… что, перекрашивать придется?

– Да ладно, забей. Тут у нас не Москва. В нашей конторе только два официальных водилы, с ИП и лицензией. Остальные все так катаются.

Так началась моя новая «карьера». С утра приезжаешь в офис (прокуренная бытовка у дороги), записываешься в рейс. Получаешь у диспетчера рацию в зубы – и вперед, к зияющим высотам.

– Центр – Базе.

– Центр.

– Подъедьте (именно так – «подъедьте», прим. авт) к кафе «Собачья радость». Фамилия – Михнева.

– «Один-два» принял.

Выруливаю со стоянки. Заказ легкий – кафе стоит почти в центре. Скоро в машину садится крепко подвыпившая тетка.

– Здравствуйте. Куда едем?

– Первомайская, 33… а, не, лучше 91…

Набирает номер.

– Алё? Я, а кто же? Бухаете? Так и поняла. Хотела домой, да решила к вам… Ну, ждите.

Расчет по тарифу. Высадив пассажирку, опускаю окна, проветриваю морозным воздухом машину – по всему, гуляет женщина не первый день. Что делать – новогодние каникулы, дело обычное.

Мой номер – двенадцатый, для краткости, чтобы не занимать эфир – «один-два».

Городишко маленький, даже не город, а поселок городского типа. Тихий, уютный. Запомнить где что – довольно легко. Но случаются закавыки.

– «Один-два», ты где?! – рация рычит, хрипит и плюется.

– Подъезжаю уже… – Проклятый переулок, как заколдованный, никак не хочет отыскиваться. Темень, метель, гололед, стресс. Кручусь уже минут пятнадцать, психую и буксую в ледяной колее, а рация все орет и всхлипывает:

– «Один-два», люди замерзли! Звонят уже третий раз! Где ты?

– Да здесь уже, здесь! Скажи, сейчас буду!

В разговор вмешиваются старые, опытные водилы:

– Набрали дебилов на свою голову! Из-за них все клиенты к конкурентам уходят…

Я только цежу сквозь стиснутые зубы: «Вас, блядь, не спросили…»

Нашел, посадил, отвез. Думал, не заплатят мне продрогшие пассажиры мою скромную копейку, но нет, разговорились, все объяснил – еще и сверху чутка накинули. Мир не без добрых людей, кто бы что ни говорил.

Городок настолько маленький, что среднее время подачи машины со стоянки – три-четыре минуты. Средняя поездка – восемь минут. Навигатором пользоваться в этих условиях недосуг, больше времени убьешь, пока адрес вбиваешь. Проще спросить, если чего не знаешь. Но иногда и на старуху бывает проруха.

– Саня, ты куда меня отправил? – я захожу в бытовку-офис сдавать деньги за путевку и рацию, и сталкиваюсь в дверях с молодым таксистом, подсказавшим мне «точный» маршрут.

Тот хохотнул, завиноватился:

– Да сам в шоке! Потом уже сообразил, что сто пудов мимо проедешь, там поворот такой хитрый, знать надо…

– Ладно, давай, – я, незлопамятный, жму ему руку. – Наездил сегодня что-нить?

– Да какой, – обреченно машет он рукой. – Бензин, путевка, тушенка и пиво. Вот тебе вся смена. Хорошо, пачка курева дома валяется…

Да, на здешние заработки не разгуляешься. Можно прокататься целый день, и в итоге в ноль выйти – заправился, перекусил что-то наскоро, сигарет купил, вечером рассчитался за путевку (фиксированная сумма) и рацию – и привет.

– Что мы можем сделать? – пожимает полными плечами диспетчерша. – У людей денег нет – потому и заказов мало.

– Как – что делать? Путевку делайте дешевле, чтобы водителям хоть что-то оставалось.

На меня смотрят, как на идиота. Хитрая контора устроена хитро. Допустим, на смену выходят десять машин. Для таксистов это неплохо, но для конторы и диспетчера, которые имеют свой цимес с фиксированной ставки с каждой машины, это кажется мало. Обзванивают список водителей, скопившийся за многие годы, просят выйти на смену. Догоняют количество машин до двадцати, а это уже перебор.

Грустные водилы маются на трех городских стоянках, мерзнут до последнего, экономя бензин. Однажды я так два с половиной часа простоял, все проклял.

Стоянок у нас в городе три. «Центр», «Юбилейный», «Орион». Правила простые – подъезжаешь к одной из них, бухтишь в рацию:

– На «Орионе» за кем?

– Два-восемь.

– Здорово, дядь Юр… Много перед тобой?

– Четыре машины. Дуй на «Юбилейный», там вроде две.

– Понял, поехал…

Занимаешь очередь, ждешь. Если повезет, сядет кто-то «от бордюра» – то есть случайный клиент, не через диспетчера. Если же нет – ждешь, пока раздадут заказы по кругу – «Центр», «Юбилейный», «Орион».

Но вот вроде народ на моей стоянке разъехался, моя очередь.

– Юбилейный – Базе.

– Говори.

– Говорю. Поселок Свиное, частный сектор, дом пять. Красный забор, увидишь там, справа…

– Понял, еду.

– Кто принял заказ?

– «Один-два»…

Заказ неплохой. Привести в город, подождать минут двадцать, (ожидание оплачивается), отвезти людей обратно. Похоже, сегодня мой день – в кармане приятно шуршат скопившиеся купюры.

В обратный путь садятся с ребенком, девочкой лет пяти. Я только качаю головой.

– Ребят, у меня кресла нет, если гаишников увидим – ребенка спрячьте как-нибудь.

И ведь не откажешься, твою мать, от заказа, каждая копейка дорога.

Еду тихо, аккуратно. Правила стараюсь не нарушать, и к тому же ребенок в машине. День солнечный, ясный. Мороз градусов двадцать.

Ну вот и они, красавчики. Стоят, аж на двух машинах. Машут мне ласково: «Иди сюда, иди…».

Как только разглядели, а? Экстрасенсы, что ли? Поверишь поневоле…

Гаишник оказался знакомый (хоть в чем-то везет). Вожу его иногда в его поселок.

– Привет, как оно?

– Нормально. Чего нарушаешь-то?

– Да ребята сразу не предупредили, что обратно с ребенком поедут. Не бросать же?

– Сколько штраф, помнишь?

– Ну да, – настроение становится скверным. – Может, отпустишь? В первый и последний раз без кресла…

К чести молодого парня и его коллег, пару раз меня отпускали – один раз за свежеповешенный «кирпич» (в темноте, по неопытности, не увидел), второй раз – не пропустил пешехода на выцветшей за зиму «зебре». Тоже не со зла, смотрел в этот момент в другую сторону, искал поворот. Честно признавал вину, честно говорил – ребят, с деньгами беда, ничего еще не заработал. Отпускали, реально. Повинную голову меч не сечет.

– Извини. – Гаишник вздохнул. – Сегодня никак. Командир взвода вон, в машине сидит. Не повезло.

Спустя десять минут возвращаюсь в машину. В кармане штрафная квитанция. Даже если успеть оплатить в двадцатидневный срок, все равно сумма будет один в один сколько я сегодня «грязными» заработал.

Такая вот езда.

– Слышь, пацаны, аксакалы наши говорят, что теперь по половине путевки сдавать собираются.

Мы стояли в центре, пять машин. Вышли покурить, пообщаться.

Аксакалами мы, «новички», звали меж собой старых, заслуженных водил, оттаксовавших в конторе не менее десятка лет.

Один из молодых парней, шустривший на крохотной машинке жены, недоверчиво хмыкнул.

– Не верю я что-то…

– Почему? – удивился я. – Нормальная тема. Какого хрена контора зарабатывает, а мы бамбук курим?

– Лично меня уже достала эта история, – поддержал меня Мишаня, крепкий пацан с бейсболке, любитель громкой музыки и едко-пахучих фенечек в машине – за что на него неоднократно поступали жалобы от пассажиров. – Давно пора что-то решать.

– Погоди, – обратился я к скептику. – Что тебя смущает?

– Да мне кажется, развести нас хотят.

– Это каким образом? – чуть не в унисон удивились мы с меломаном-Мишей.

– Ну вот сами подумайте, пацаны. Мы аксакалам – как кость в горле. Мало того, что конкуренцию создаем, так еще и в истории попадаем. То заблудимся нахрен, то еще что… И вот теперь они нам говорят – сдаем половину, и нах. А я так думаю, сами полную ставку сдадут. И нах пошлют именно нас.

Мы задумались. Такой вариант тоже не стоило исключать. Аксакалы молодых не любили – да в общем, по чесноку, особо и не за что было.

Но в целом, все были сейчас в одной лодке. Никто нормально не зарабатывал. Лично я уже за два месяца если что и заработал, так это репутацию смутьяна-умника. И идею насчет социальной справедливости тоже толкал не за страх, а за совесть.

– Конечно, мы не московские директора, – язвительно говорила мне пару дней назад диспетчерша, жуя сдобную горячую булку, – мы тут деревня. Но и без советов ваших как-нибудь сами обойдемся.

– А ты считаешь, это справедливо? – я старался не выходить за рамки приличий, хотя этот тупизм меня реально так вымораживал. – Когда одни зарабатывают, а другие лапу сосут на стоянках?

– А как ты бы хотел?

– Да очень просто. Если день удачный, сдаем полную ставку. Тогда и контора, и водители в плюсе. А если заказов реально было раз-два и обчелся – тогда все должны поджаться. А как иначе?

– Вот вы хотите, чтобы в плохой день вам сделали половину от путевки, – вступил в разговор директор, нормальный, кстати, мужик, только на своей волне. – Хорошо. Но тогда давайте так – если день хороший, платите повышенную ставку. Как тебе вариант?

– Плохой вариант, Юрьич, – пожал я плечами.

– А что так? – хитро прищурился он, подловил, мол, московского умника.

– Объясню. Потому что хороший день – это «норма», понимаешь? Норма, за которую мы и так платим нормально. А плохой день – это как бы «брак». Который по определению должен стоить дешевле. Очень простая экономика.

Лучше бы я этого не говорил. Диспетчерша, дожевав булку, накинулась на меня, как если б я у нее попытался украсть кошелек. Хотя… в метафизическом смысле так оно и было…

– Мы тут без вашей экономики, – почему-то это слово прозвучало у нее с откровенной издевкой, – прекрасно жили – и дальше проживем. А на тебя, кстати, сегодня жаловались, что пассажира в лужу высадил…

Такое дело было, действительно. Остановился у подъезда, пассажирка, молодая прикольная девчонка лет двадцати, открыла дверь, ойкнула.

– Лужа. Может, чуть назад сдадите?

Я без проблем выполнил просьбу. Попрощались вполне позитивно. Но надо ж, позвонила, нажаловалась. Что у людей за сумрак в голове, непонятно.

– И потом, Юрьич, – обратился я к директору, игнорируя диспетчера. – Все равно эта твоя система уже морально устарела.

– Почему?

– Ну потому что все нормальные люди либо процент от каждого заказа диспетчеру платят, либо да, фиксированные деньги берут, но! Только в том случае, если контора свою машину водителю предоставляет. То есть за аренду.

Директор молчал. Я, ободренный, продолжил.

– А сейчас так вообще, все к тому идет, что через Интернет будут все чаще машины заказывать. Давай новое направление освоим, пока конкуренты не спохватились.

Юрьич усмехнулся, пожал плечами.

– Извини, неинтересно. Меня пока все и так устраивает.

Вечером все водители сдали по половине, за исключением одного, того самого скептика на малолитражке.

Юрьич переругался со всеми. Названивал на мобильные, грозил, ругался, записал всех в должники. Позорный список назидательно вывесил на стену. А я попал под раздачу, как главный баламут – хотя по совести говоря, инициатива изначально исходила от аксакалов, я лишь поддержал ее.

На следующий день, когда я привычно вышел утром на смену, оказалось, что свободной рации для меня нет.

Вот так я и стал бомбилой.

Глава 2

В общем, эта самая низшая каста и бесправная категория из всех возможных. Лицензии нет ни у кого. Никакого стажа тем более не идет. Сравните условия труда – если раньше я сидел в машине, ожидая заказ по рации, то теперь я стоял, как на панели, в ряд с пятью-шестью дежурными бедолагами у входа на местный центральный рынок, зазывая всех и каждого:

– Такси, такси, такси не желаете?…

Мой недешевый пуховик и хорошие зимние ботинки спасали от холода плохо. За целый день так настоишься на ветру и морозе, под снегом и нередким, что странно, зимним дождем, что коленки выгибаются в обратную сторону и в пояснице появляются ощущения ревматика-хроника.

Закон подлости существует, проверено многими. Вот и здесь. Вроде увидишь, что народа совсем нет, думаешь, дай посижу пять минут в машине – и только смотришь, и народ появился, и мужики наши, подхватив сумки, приподнято повлекли пассажирок к своим машинам.

Официальные таксисты называли нас – «попрошайки». Мы не обижались. Чего обижаться, коли так оно и есть. Теперь я понял, что должны были испытывать офицеры разбитой белой армии, когда за границей с большим трудом устраивались швейцарами или зазывалами в рестораны.

Жесть – вот что они должны были испытывать. Но ведь стояли…

Но и плюсы были. Главный плюс – свобода. Когда хочешь – приехал, надоело – уехал. Нередко случалось так – потанцуешь на промозглом ветру всего пару часов – и глядь, уже больше чем за весь день у официалов набил. Но бывало, что все воскресенье протопчешься – и только на пачку сигарет и выйдет. Почему так, кем и как все это регулируется – непонятно. Поэтому среди бомбил-топтунов были свои философы.

– День на день не приходится, – пожимали они плечами, и морща обветренные лица. – То пусто – то густо…

Даже самые опытные водилы нередко промахивались в своих прогнозах. Думали, сегодня будет дрянной, никчемный день, а он, глядишь, напротив, радовал. Ну и наоборот, конечно.

Если разбить бомбил на категории, то перечень будет примерно такой:

– «философы»

– «пердуны»

– «зазывалы»

– «молчуны»

– «директора»

Что касается первой категории, о них все сказано выше, не будем повторяться. Добавлю лишь, что как и положено философам, они были подлинными, неисправимыми стоиками.

«Пердуны» – самая противная, конфликтная категория. Невесть с чего они считают, что вправе диктовать правила жизни всем остальным. Выглядит это примерно так:

– Что ты ко всем подряд цепляешься? «Такси, такси»… Иди вон к своей машине и стой там. И вообще, ты не из нашего района.

Тут следует объясниться. Среди пердунов было много бывших мили(поли)цейских, выгнанных из органов за проступки различной степени тяжести. Но знакомых там у них осталось великое множество. Потому они, наплевав на запрещающий знак, ставят машины на самое козырные места – прямо у входа на рынок. Люди с тяжелыми сумками ныряют в ту машину, которая ближе – то есть именно к пердунам. Остальные бомбилы, не имея такого блата, вынуждены «зазывать» почтенную публику, а потом, помогая с поклажей, бережно вести пассажиров к своей машине, стоявшей метрах в десяти. Так что делали эти «бывшие», хамоватые и в чем схожие перцы? Иногда, если кто-то зазевался и не успел завладеть сумками, в наглую перехватывали растерявшегося пассажира и увозили неведомо куда.

Не любили мы их страшно. Честно сказать, когда я впервые попал под раздачу одного из пердунов, даже немного опешил.

– Тебе говорю, кажется! – повторил один такой, плотный, усатый, седой, в капюшоне. – Оглох, что ли?

Я повернулся к нему, и пропустил клиента.

– Ты мне?

– Тебе, тебе! Вали отсюда в свою Москву. Мы здесь годами стоим, а вы лезете, как мухи на говно…

Но я уже пришел в себя от неожиданности, и почувствовал нехилую злость.

– Ты мне кто такой, чтоб указывать, где стоять и что делать? – я подошел к нему вплотную, чувствуя, что меня реально трясет – то ли от холода, то ли от адреналина.

Но тот тоже, накрутившись, вошел в нехилый раж.

– Вали отсюда, говорю по-хорошему!

– А то что будет?

– А то колес недосчитаешься!

Вообще, стыдно признаться, но мне редко удается контролировать гнев, когда вот так в наглую наезжают. Это плохо. Таких гнид нужно давить исключительно спокойствием. Тем более что это собаки, которые зачастую много лают, да не кусаются. У них вся энергия в гнилые базары уходит.

Мужик был ниже ростом примерно на полголовы, и я, так получилось, навис над ним, сжав в карманах кулаки.

– Ты мне угрожаешь, дядя? – если бы он не сбавил обороты, мордобоя было бы не избежать. Средь бела дня, у главного входа в центральный рынок. Скверно. И вот ведь сучья кровь – уверен, он бы выкрутился, а мне бы неприятностей насыпали на полный капюшон.

– Ты мне всех клиентов распугал! – фраза его прозвучала как-то по-бабьи, разве что руками не всплеснул.

– Это не твои клиенты. И ты здесь – никто. Здесь все равны.

– Хочешь, ты сейчас уедешь отсюда?

Мне стало интересно. Вот, старый пендос…

– Давай.

Некоторое время мы мерили друг друга взглядами. Он сел в машину, укатил.

Я, унимая адреналиновый всплеск, решил ждать. В конце концов, стоять там, где я стою – не противозаконно. Что мне могут предъявить? Лицензию могут потребовать только гаишники, и только в том случае, если поймают на незаконном извозе и меченой купюре.

Вскоре тот вернулся. Один, без подмоги. Встал на свое блатное место, остался сидеть за рулем.

Ясно. Остыл дядя. Ну и хорошо. В этом момент ко мне подошла женщина:

– Вы такси? Сколько будет по городу?

Этот случай подружил меня со всеми остальными категориями бомбил. Даже с теми, кто раньше на всякий случай косился. Все же я здесь был пришлым, чужаком.

Но сейчас, когда я вернулся, один из почтенных «философов» одобрительно кивнул остальным, подошедшим.

– Правильно он все ему сказал. Кто его здесь главным назначал? Как умеем – так и работаем. И так им прав больше, чем нам – под знаком стоять, так они еще недовольны, козлы…

Вот такие страсти кипят иногда на ровном месте, в самом центре захолустного городка.

Надо сказать, что есть среди «бывших» вполне нормальные ребята. Я лично знаком с парочкой. Но общую статистику «пердунам» делают, увы, не они.

Что касается остальных категорий. «Зазывалы» – тоже особая каста внутри таинственной касты бомбил. Мы все так или иначе зазываем, но эти – эдакие бомбилы в квадрате. Приезжают они на точку нечасто, но если уж приезжают – все клиенты их. Как правило (не шучу) «зазывалы» высоки ростом, под два метра, лет им под тридцать, опять же в капюшонах, и очень, очень громкоголосые. Остальным их просто не перекричать, особенно на ветру.

– Ехать надо?! – зычно кричал один из таких хрупкой пожилой женщине, что метрах в двадцати еле вышла из магазина, тяжело нагруженная покупками. И что вы думаете – уже бежал, бежал, выхватывал неподъемные сумки, сажал, увозил.

«Ехать надо» – это их особая мнемоническая формула, кастовый код. Срабатывает только у них. Если бы мне кто-то, новичку, сказал, что это кровные братья столь конкретно и круто шабашат – клянусь, поверил бы, и не удивился нисколько. Даже одеты «зазывалы» почти одинаково, как в униформу – вот как это, а?

Если бы они стояли тут целый день – остальные просто бы могли ехать спать. Но повторюсь, отмеренные свыше таланты данная категория – уж не знаю, сознательно или интуитивно – использует очень умеренно. Налетят, пошумят, похватают, уедут.

В противовес им – «молчуны». Эти могут целый день простоять у своей машины, спокойно, меланхолично наблюдая за жизнью, что текуче проходит мимо. Грызут семечки или курят. Могут посидеть в машине. Опять выйти, постоять. И что вы думаете? Находится и на них клиент! Да вот хотя бы со мной был случай. Взял уже двух женщин, одна совсем старушка с клюкой. Рейс намечается выгодный. Веду к машине, оглядываюсь, и вдруг вижу – батюшки мои, пассажиры-то лезут к «молчуну»!

Я к ним:

– Вы не дошли немного. Вон моя машина, два шага пройти осталось…

Но женщина помоложе уже закрывала (за матерью, наверное) заднюю дверь.

– Извините, бабушке идти далеко…

Сели и укатили. Вот тебе и молчуны. Не иначе как на особом счету у Господа эти задумчивые фигуры.

Ну и наконец, самая любопытная, не погрешу против истины, даже невероятная по причине своей алогичности категория:

«Директора».

В силу своей принадлежности именно к этому антропологическому подразделу, данная книга преимущественно и будет посвящена мной этим людям.

Людям, что еще совсем недавно ворочали деньгами, ставили задачи подчиненным и сидели в кожаных креслах, а теперь, стуча зубами от холода после полуторачасового бдения на сыром сквозняке искательно заглядывают вам в глаза, и с вежливой улыбкой интересуются:

– Такси, такси не интересует?…

Глава 3

Буду сохранять историческую последовательность, и потому начну с него. Именно с Валерой я познакомился первым. Надо сказать, вычислить «директора» достаточно легко. Даже если он одет по-простому, пытливому исследователю его выдадут внимательный взгляд, в меру приличный автомобиль (остаток былой роскоши) и неуловимая властность, порой граничащая с надменностью.

Но «директор» умело мимикрирует. Только разговаривая со своими (имеется в виду, бомбилами всех категорий) он склонен иногда проявлять свое истинное лицо. С клиентами он может быть прост, предупредителен, и обязательно поддержит разговор на любую интересующую тему, вплоть до самых заумных.

Нередко клиент – мне рассказывали, да и сам сталкивался – спрашивает, удивленный:

– А вы, простите, кто?

Не все «директора» склонны открываться. Но некоторые, особенно если их деятельность как-то связана со строительством там, или сферой услуг – представляются, вручают старые визитки, дают записать телефон.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.