Не чужие дети
– Как вы ловко людей расшвыриваете, – только и сказала тихо. К этому удару я оказалась не готова.
– Это бизнес. Балласт мне не нужен.
– Понятно. – Голос совсем сел.
Балласт… Сколько я отдала компании времени, сил. Сколько стремилась быть лучшей, использовала каждую ступенечку возможности подняться выше, а теперь стала ненужной. Сперва Антону, теперь и этому вот. В развалины превращалась не только жизнь, но и мечты.
Понурив голову, я пошла к выходу. Спешить больше некуда, стремиться не к чему. Всё теперь придётся выстраивать заново. Только…
Перед мысленным взором вдруг появилась Дашка. Прижимая к себе варежку, она смотрела на меня огромными влажными глазами и молчала. А я ведь только стала думать о том, чтобы подарить ей котёнка… И Костю хотела записать в секцию единоборств. А теперь что? Смириться и уйти безропотной овцой? А потом что?
Я остановилась и, выпрямив спину, повернулась лицом к Азарову.
– Я не уйду, – сказала твёрдо и решительно пересекла кабинет.
Михаил поднял голову. Впервые в его взгляде я прочитала интерес, и это придало решимости.
– Вы меня не уволите, Михаил.
– Правда? И почему же?
– Потому что я вам нужна. Я работаю в компании больше пяти лет и знаю все подводные камни. Знаю тонкости дел и людей. Как бы ни была хороша ваша помощница, меня она не заменит. Я знаю, кто здесь и на что способен, как относится к работе. Знаю сильные и слабые стороны всех партнёров и всех сотрудников. Например, Фёдор.
Михаил нахмурился, и я пояснила:
– Специалист юридического отдела, которого вы выставили у всех на глазах. Он не самый сильный юрист, это правда. Он бывает медлительным. Но зато он способен добраться до сути дела и развернуть его. И ещё он один из самых чистоплотных сотрудников. В плане дел, само собой. В остальном… Иногда он оставляет на столе крошки от печенья и может не заметить пятно на своей рубашке.
Уголок губ Михаила дрогнул. Интерес в глазах стал сильнее.
– Сейчас ты хочешь сказать, что готова стать моей личной крысой?
– Не личной крысой, – проглотив очередную провокацию, сказала я, глядя ему в лицо. – Личным помощником. Я давно работаю с этими людьми, они знают, чего ждать от меня, я – чего от них. Мне они доверяют, а вам и вашей секретарше… – Сделала паузу. – Вы бизнесмен, Михаил. Сами понимаете, что добиться доверия подчинённых не так просто.
– А ты не только красивая. Мозги у тебя тоже есть.
– И мозги, и опыт, – подтвердила я. – А ещё – большое желание работать и подняться вверх по карьерной лестнице.
Его губы изогнулись сильнее. Несколько долгих секунд он изучал меня. Ощущение было, что от его взгляда не укрылась ни одна мелочь: начиная от одежды на мне и заканчивая ногтями, которые я, к слову сказать, в бесконечной веренице дел за последние два месяца запустила.
Ничего не ответив на мою тираду, Михаил нажал кнопку селектора.
– Зайди ко мне, – распорядился он. – Заодно кофе принеси.
Я ждала. Сказать можно было ещё много чего, только интуиция подсказывала, что хватит. Азаров не из тех, кто ведётся на длинные речи. С такими не помогут ни слёзы, ни уговоры, ни, тем более, оправдания.
– Ты меня уговорила, – вдруг ответил он. – А это не так просто. Посмотрим, что из тебя выйдет на деле.
В кабинет, неся поднос с единственной чашкой, вошла девушка с каре. Когда она поставила кофе на стол, я заметила, что на подносе лежат орешки в сахарной глазури, и сразу же взяла это на заметку. Большая чашка чёрного кофе и орехи в глазури.
– Расскажи Есении, чего я требую от своей помощницы, Юля, – приказал он. – С сегодняшнего дня она работает со мной.
– С вами? – Юля обомлела, но быстро взяла себя в руки. – Да, конечно, Михаил Григорьевич. – Только как же я?
– Ты… – Он взял кофе, в другую руку – несколько орешков. – Тебя я, пожалуй, повышу. Ты заслужила.
Есения
Распаковать свои пожитки помощница Азарова не успела. Хотя, судя по двум объёмным коробкам возле моего стола, сделать это ей очень хотелось.
– Это график Михаила Григорьевича. – Она положила передо мной перекидной ежедневник и, вставив флешку, открыла на компьютере таблицу.
На моём компьютере! Когда только успела включить его?! Я быстро пробежалась по строчкам.
– Хорошо, я поняла.
– Здесь текущие дела. Контакты и вопросы, которыми следует заняться в первую очередь. Вот тут…
Пока она рассказывала, что к чему, я аккуратно рассматривала её. Сперва девушка показалась мне старше, сейчас же я понимала, что ей около тридцати. Волосы у неё были ухоженные, кожа тоже. И руки. Только вот выглядела помощница Азарова, несмотря на грядущее повышение, удручённой. С чего бы это?
Внезапно Юля закрыла все окна и посмотрела прямо на меня.
– Долго ты у него не продержишься, – сказала она уверенно.
От неожиданности я опешила.
– Ты же продержалась.
Она презрительно засмеялась. Взгляд наполнился снисходительной жалостью.
– Я с ним с самого начала, Есения. Сколько я от него вытерпела, не знает никто. Были дни, когда я ненавидела его.
– Но сейчас радостью ты что-то не пылаешь.
Она фыркнула и подтолкнула ко мне мышку. Выложила из верхней коробки несколько папок и убрала в стол. Из второй достала маленького медвежонка и посадила рядом с компьютером.
– Это от меня тебе на память. Если что, можешь поплакаться ему, когда станет невмоготу. А станет очень скоро, поверь.
Последние слова она сказала зло. Я присмотрелась к ней уже в открытую. Помощница Азарова была красивой. Даже подчёркнуто-строгая чопорность не скрывала этого. Ровные белые зубы, идеальный овал лица и дорогие, пусть и неброские украшения. Стиль и минимализм, так бы я это назвала. Удобно иметь помощницу в свободном доступе в любое время. И во всех смыслах. А что «помогает» она своему боссу во всех смыслах, у неё буквально на лбу написано. Надоела, видимо. Вот и решил вернуть в старый офис.
– Спасибо, – сказала я сухо. Взяла медведя и, открыв коробку, швырнула обратно. – Плакаться я не собираюсь. Тем более в уже заплаканный носовой платок. Оставь себе, вдруг пригодится.
Глаза Юли сверкнули за стёклами строгих офисных очков.
– Успеха! – бросила она, хотя в искренности её я сильно сомневалась.
Цокот тонких каблуков постепенно стих, а я продолжала смотреть на опустевшую приёмную перед кабинетом. Шпильки, маникюр, идеально сидящий костюм… На мне тоже были туфли – удобные, на устойчивом каблуке сантиметра в три от силы. И офисное платье, которое я специально достала для этого собрания. Даже макияж был – пудра, пара мазков помады и тушь на ресницах. На большее, увы, времени утром не хватило, и так пришлось встать на час раньше.
Выдвинула ящик и уставилась на папки. Едва не застонала – придётся взять их домой, чтобы понять, что к чему. Но это лучше, чем остаться без работы с двумя проблемными детьми в съёмной квартире.
– Только бы хуже не стало, – тихо сказала самой себе. А за последнее время я успела убедиться, что словосочетание «хуже некуда» – глупость.
Щёлкнув мышкой, я открыла график. Но прочитать не успела – из кабинета появился Азаров. В эту же секунду у меня зазвонил мобильный. Воспитательница.
Я сразу же выключила звук и, чтобы как-то сгладить ситуацию, ляпнула первое, что пришло на ум:
– Юлия передала мне дела. Я как раз просматриваю ваш график и…
– К шести ты должна быть готова, – оборвал он меня.
Сомневаюсь, что вообще слышал, что я ему говорю.
– К шести? – переспросила, едва не добавив, что в шесть у нас, вообще-то, заканчивается рабочий день.
Он смерил меня взглядом. На часах была почти половина. День пролетел слишком быстро, за всеми навалившимися проблемами я и не заметила этого.
– К шести, – повторил Азаров. – У меня что-то с дикцией, Есения?
Я мельком посмотрела в график. На сегодняшний вечер в нём ничего не было. В ежедневнике тоже пусто. Меня охватило смятение, но подавить его пришлось моментально. Нельзя показывать этому мужчине свою слабость, нельзя показывать, что я к чему-то не готова. Разве что, если он захочет «особенной» помощи, придётся его придержать. Но об этом я тоже подумаю позже.
– И к чему я должна быть готова к шести? – осведомилась с лёгким недовольством.
– У меня встреча с японцами, а ты знаешь японский.
– Знаю. А вам откуда об этом известно?
– В твоём личном деле написано. – Он впился в меня чернющими глазами. – Надеюсь, верить можно всему, что там написано?
Он продолжал смотреть так, будто знал больше, чем я могла представить. Заставлял сомневаться. Я пыталась вспомнить, что значится в моих данных. Такому, как Азаров, запросто можно сказать лишнее просто потому, что, если он узнает об этом сам, будет хуже.
– Конечно. – Я встала из-за компьютера. – Если вы, Михаил Григорьевич, спрашиваете про языки, то да, я знаю японский, английский и тайский. Если про место рождения – да, я родилась в Смоленске. Была замужем, но сейчас в разводе, и в ближайшее время планирую заниматься карьерой, а не личным. Что ещё вас интересует?
– Пока достаточно. Сделай мне кофе. И возьми все нужные на сегодня бумаги.
Видимо, на лице у меня отразилась растерянность. Ничего не сказав, Михаил подошёл и, мягко надавив на плечо, заставил меня опуститься в кресло. Склонился и открыл на компьютере нужную папку.
– Распечатай всё, что тут есть.
Его тёплое дыхание мазнуло по щеке – настолько близко он был. Я напряглась так, что чуть не вздрогнула, когда передо мной на стол легла тонкая голубая папка.
– Это тоже возьми. Только вначале изучи всё, чтобы была в курсе.
Ладонь прошлась по моему плечу и исчезла. Михаил пошёл к кабинету, но остановился в дверях.
– Кофе, Есения, – напомнил он. – Я жду.
Сколько у меня осталось? Полчаса? Изучить документы, распечатать и сделать ему кофе! Что ещё?! Да, ещё собраться и… И перезвонить в сад! Боже! Я вскочила, не зная, за что хвататься первым делом. Кофе, сад…
Быстро выбрала файлы и нажала на печать. С телефоном в руках вылетела из-за стола и по пути включила кофемашину.
– Здравствуйте, Есения, – тактично начала было воспитательница.
Мне же было не до такта. Забежав в туалет, я бросила взгляд в зеркало и перебила её.
– Сегодня я задержусь. Пожалуйста, займите чем-нибудь детей. Боюсь, буду поздно.
– Но Костя подрался…
– С ним всё в порядке? – опять перебила я.
– Да. Я хотела обсудить с вами его поведение. Дело в том…
– Давайте обсудим его поведение в следующий раз. Сегодня я буду поздно, повторяю вам. Разумеется, при необходимости за доставленные неудобства я заплачу отдельно.
Закончив на этом разговор, я пару раз провела по волосам расчёской.
Кофе! Чёрт подери. И где эти дурацкие орешки, которые приносила Азарову его подстилка? Боже! Дай мне сил пережить этот вечер! Если я переживу его, переживу и все остальные. А если нет… Об этом лучше не думать.
Глава 5
Есения
Садясь в машину, я разом думала, всё ли подготовила на завтра, чем утром кормить детей и смогу ли в самом деле соответствовать требованиям Азарова. Единственным выходом была няня, пусть даже после опыта с прошлой само это слово вызывало у меня неприязнь. Только главная проблема состояла в другом – няню я позволить себе не могла. Тем более проверенную, с документами и рекомендациями. За сад, конечно, тоже нужно платить, но это всего несколько месяцев. Потом станет легче, и я смогу закрыть кредит. А ещё я думала, не поехали ли у меня колготки. Чтобы проверить это, надо было приподнять платье, но при Азарове это неосуществимо.
– Так значит, ты разводишься, – сказал Михаил, сев на заднее сиденье внедорожника рядом со мной.
– Да, – подтвердила я. – Я же уже говорила.
– Это хорошо.
Я покосилась на него. Почему-то вспомнилось недовольство Юли, высокие каблуки её туфель и запах дорогих духов.
– И чем это хорошо?
Разумеется, он правильно расценил вопрос и тон, которым он был задан. Выражение лица осталось каменным. Михаил мазнул по мне абсолютно равнодушным взглядом – прошёлся по рукам, остановился на коленях, мельком на груди и отчеканил, глядя в глаза:
– Моя помощница должна быть на связи всегда. В любой день недели и любое время. Двадцать четыре на семь, Есения. Твоя личная жизнь меня не интересует до тех пор, пока это условие соблюдено. Хорошо, что у тебя нет детей.
– Это вы тоже в моём личном деле прочитали? – поинтересовалась я с недовольством, начиная понимать, что за один день он узнал обо мне почти всё, тогда как я знала только его имя и то, что придётся мне несладко.
– Это было первым, что я проверил. Либо дети, либо место рядом со мной.
– Не слишком категорично?
– Нет. Дети мешают.
Мысленно я застонала. С чётким осознанием, что мне конец. Компромиссов не будет, терпения тоже. И даже ненавистной мне жалости, хотя теперь я бы согласилась и на неё.
Перед глазами на фоне дороги и виднеющегося сквозь лобовое стекло неба маячил затылок водителя. За несколько минут я не услышала от него ни шороха, ни звука. Будто он был восковой фигурой, поставленной Азаровым туда, куда ему было нужно, и не совершающей без его приказа ни движения.
– Да, – сказала я тихо, – хорошо, что у меня нет детей. Муж не хотел, да и я тоже. Вы правы, Михаил Григорьевич. Дети только мешают.
Удовлетворённый, он отвернулся. А я чуть не застонала уже в голос. Своих-то у меня нет, а вот дети сестры… Благо в личном деле не сделали об этом пометку.
***
Ресторан, где проходила встреча с японцами, среди других ничем не выделялся. Обычное место со средним ценником меню. Удивило меня другое – завидев появившихся на пару минут позже нас японцев, Михаил поднялся им навстречу и поздоровался. На чистом, отличном японском! За следующий час я только сильнее убедилась: японским он владеет идеально, ничуть не хуже меня, а я была лучшей на курсе.
– Может быть, вина? – предложил Азаров всем, включая меня. – Отметим сделку.
Японцы идею поддержали. Михаил подозвал официантку и заказал две бутылки сухого красного.
– Ты пьёшь красное вино? – уже сделав заказ, поинтересовался он у меня. – Или заказать тебе что-то другое?
– Не нужно, – с трудом сдерживая раздражение, ответила я. – Я не пью на работе.
Азаров никак не отреагировал, а у меня в кармане завибрировал телефон. Опять! Вина хотелось сильно. Весь день я провела в дичайшем напряжении, за последние полчаса воспитательница прислала мне уже несколько сообщений с жалобами на Костю и вопросом, когда я заберу детей.
Садик хоть и был частным, к дорогим не относился. Самый бюджетный и более-менее приличный по отзывам, что мне удалось найти вблизи дома.
Телефон завибрировал ещё раз. Да что случилось?! Чувство было, что он жёг меня через карман. Что-то с Дашей? С Костей? Что, если это важно, а я сижу тут без особенной надобности? Всё, что я сделала за вечер, – это подала Азарову пару бумажек.
Вино принесли быстро. Михаил приподнял бокал.
– Русская традиция, – улыбнулся он, продемонстрировав свою проклятую ямочку на щеке. Прям сама душевность!
– Простите, я на минутку. – Я встала из-за стола.
Михаил посмотрел с вопросом и недовольством. Но это заметила только я, как и его неозвученный приказ сесть на место.
– Я на минутку, – повторила с нажимом.
– Хорошо. На минутку.
Сволочь! Бросившись к уборным, я мысленно повторила это сотню раз. Не удержалась и обернулась на столик. Мой новоиспечённый босс посмеивался, а о том, что я сидела рядом, напоминал только полупустой стакан с водой.
Едва дверь туалета закрылась, я вытащила телефон. Сообщение с просьбой назвать точное время и два пропущенных вызова от воспитательницы. Сразу же перезвонила.
– Алло! Я же сказала, что сегодня буду поздно.
В трубке раздалось недовольное ворчание.
– Время восемь. Я всё понимаю, Есения, но у меня есть семья. Я не могу сидеть с вашими детьми всю ночь.
– Я же сказала, что оплачу ваши услуги дополнительно. У меня проблемы на работе. Пришлось задержаться, – сказала, про себя окрестив воспитательницу стервой.
Как подарки получать, так она первая, чуть ли не в глаза заглядывает бежит. И карман для левака тоже подставляет с удовольствием. А тут семья у неё. Ценник себе набивает!
– Хорошо, я подожду ещё час. Больше не смогу.
Я чуть зубами не заскрипела от злости. Но ругаться с ней – себе дороже. Пришлось собрать выдержку, которой к концу дня уже не осталось.
– За час я успею. Скоро буду.
Только я хотела попрощаться, дверь распахнулась с такой силой, что грохнула о косяк. В туалет, поддерживая друг друга, с пьяным визгом и хохотом ввалились две мадамы. У одной зазвонил мобильный, и она невпопад заголосила, подпевая Аллегровой. К ней сразу же присоединилась вторая.
– Ты что скучаешь? – Та, у которой был мобильный, остановилась возле меня. – Давай с нами! Гуля-а-ай шальная императрица…
И опять визг. Мой собственный телефон молчал, хотя вызов продолжался. Вот чёрт!
– Я жду вас, Есения Викторовна, – сказала воспитательница сухо. – Через сорок минут мне нужно уйти.
– Вы же говорили, через час.
– Через сорок минут, Есения Викторовна. Будьте добры, заберите детей. Из-за вас я и так потратила своё личное время.
– Сука, – процедила я, нажав на отбой.
Пьяные бабенции продолжали смеяться, и их смех разрывал череп.
Всё, хватит с меня!
Решительно, с намерением уйти сейчас же, я вернулась к столику. Не отпустит – напишу заявление. Смеяться и издеваться над собой я не дам. Хочет Азаров удовлетворять свои амбиции – пожалуйста. Только не за мой счёт.
Чтобы не привлекать лишнее внимание, я вернулась на прежнее место. Но только собралась сказать, что больше оставаться не могу, Азаров сделал это первым.
– Когда я говорю, что у тебя минута, у тебя минута, Есения, – очень сдержанно сказал он на русском. Со стороны могло показаться, что он говорит ласково, только это было не так.
– Извините, – ответила я сухо. – Там была большая очередь.
Хватит с меня! Я ему не марионетка. И писать в трусы на полпути в туалет точно не стану, хоть минуту он мне на это даст, хоть полминуты!
– Ладно, – он вдруг усмехнулся уголком губ, – собирай бумаги. Через пять минут поедем. Дальше наши партнёры справятся сами.
***
На этот раз, когда я садилась в машину, колготки меня не заботили. И всё ли я сделала, уходя из офиса, тоже. Я чувствовала себя уставшей и бессмысленно использованной.
– Зачем я потребовалась вам на этой встрече, Михаил Григорьевич? – спросила я без особого выражения. Желание ругаться исчезло. – Вы же сами отлично знаете японский.
– Хотел проверить в деле.
Я повернула к нему голову. Он сидел, откинувшись на спинку, и на меня не смотрел. Чёрные, чуть длинноватые волосы завивались лёгкими волнами, падали на виски и шею. Пиджак был расстёгнут, верхняя пуговица рубашки тоже.
Я всегда испытывала подъём, когда проделанная мной работа давала положительный результат. Для меня это было стимулом двигаться дальше. Сейчас же не было ничего, кроме усталости и подавленности. Проверяльщик фигов! Да плевать ему на всё и всех, кроме себя!
– Ну и как? Проверили? Что впишете в личное дело?
– Пока ничего. Время покажет. – Он повернулся.
Это было ожидаемо, но меня как будто врасплох застигли. Всё его взгляд. Пристальный, прожигающий до внутренностей, ощупывающий подсознание.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы – манипулятор?
– Нет. Догадываюсь, что кое-кому хотелось, но смелости не хватало.
– Вы – манипулятор, Михаил Григорьевич, – сказала я, не чувствуя страха. Нет, это даже не усталость – апатия.
– Приму к сведению.
– Примите. Как понимаю, личного дела у вас нет, но, если что, сделайте где-нибудь пометку. Можете прямо сейчас. Время ничего не изменит.
– Не забывайся. Утром ты готова была плясать передо мной, чтобы я оставил тебя в компании.
– Нет, – возразила я с прежней апатией. – Я всего лишь откровенно сказала, что и как есть. Пляшут русские народные танцы на сцене. Я к этому отношения не имею.
Глаза его стали темнее прежнего, линия губ изломилась, но это была не улыбка. Если бы он сказал, что я уволена, это бы меня не удивило. Более того, отчасти я даже ждала этого. Я потратила личное время, до предела сконцентрировалась за те несчастные минуты, что у меня оставались до встречи. Я хотела сделать свою работу, и сделать её хорошо! Да пусть катится к лешему и со своими дурацкими правилами, и с проверками!
– Сделаю вид, что не слышал этого. Твоя дерзость меня не впечатляет. Будь добра, оставляй её дома, когда собираешься на работу.
– А что вас впечатляет? Покорность и высокие каблуки?
Прозвучало раздражённо. Я мигом пожалела, что всё-таки повелась и полезла на рожон. Мне нужно платить за квартиру и отдавать взятый на садик кредит. Готовить Костю к школе и водить Дашу к психологу. Это уже не говоря о том, что деньги нужны на еду, на одежду, из которой племянники вырастают тут же, на мелочи и другую ерунду. Где я ещё буду получать такую зарплату?
Михаил молчал. Смотрел на меня и молчал.
– Извините, – сказала я достаточно, как мне показалось, искренне. – Я не должна была этого говорить.
– Хорошо, что ты это понимаешь. Это убеждает меня, что ты не дура. Дураки своих ошибок не понимают и, следовательно, не способны вовремя исправить.
Очень хотелось сказать ему, что ни единого слова из сказанного ошибкой я не считаю, а моё «извините» – вынужденная мера, чтобы остаться в компании и продолжать барахтаться в том, что преподнесла мне жизнь за последние несколько месяцев. Но, само собой, на этот раз я промолчала. Заметила светящуюся буковку «м» впереди и попросила:
– Высадите меня, пожалуйста, у метро.
Азаров кивнул водителю, и уже спустя минуту мы притормозили у спуска в подземку. Подвезти меня до дома эта эгоистичная сволочь предложить и не подумала, хотя ехать было всего ничего. Да и чёрт с ним! Ни к чему ему знать адрес моей съёмной квартиры. Благо в личном деле он не прописан.
Бросив сухое «до свидания», я вышла из машины и, проверив время, бросилась к подземке. Из сорока минут прошла ровно половина. Ничего, я успею. Впритык, но успею.
***
До сада я едва не неслась. Забежала в раздевалку, дети были уже собраны и сидели на скамеечках, воспитательница с недовольной рожей надевала кардиган.
– Я уже думала, вы забыли про детей. – Она смерила меня взглядом. – Хотела снова звонить вам.
– У меня проблемы на работе, я же говорила, – бросила на ходу и подошла к племянникам. – Привет, – улыбнулась Даше, потом Косте. – Простите. Сейчас домой пойдём.
Пока помогала им с куртками, чувствовала на себе взгляд. Ёлки-палки, совсем забыла. Понятное дело, чего она ждёт. А торопилась-то как! Задержись я ещё на полчаса, уверена, дождалась бы, как миленькая.
– Спасибо вам. – Подошла к воспитательнице и незаметно отдала ей пару сложенных купюр. – Вы мне очень помогли. В компании новый генеральный директор, и…
Она меня не слушала. Сунула деньги в карман и встала, поглядывая то на детей, то на дверь. Я замолчала. И правда, какая кому разница, что делается у меня на работе и в жизни?
На этом разговор и закончился.
***
Ведя племянников домой, я старалась дышать поглубже и не обращать внимания на стук камушка, который то и дело пинал Костя. Со стороны я, наверное, выглядела самой обычной молодой мамой. А почему и нет? Сколько девочек рожают в восемнадцать – девятнадцать. Это у меня на жизнь были совсем другие планы. Закончить институт с красным дипломом (что я и сделала), устроиться на перспективную должность в крупной компании и подняться по карьерной лестнице. Купить машину, квартиру, ездить в заграничные командировки… Даже Антона во всём этом изначально не было. Оно и к лучшему.
– Не было и не нужен он был, – вздохнула я.
Даша сразу подняла голову и посмотрела с вопросом.
Занятия однозначно шли ей на пользу. Постепенно она начала проявлять интерес к окружающему миру и хоть немного, но разговаривать.
– Это я так, Дашунь. Мысли вслух.
Посмотрела на Костю. А вот с ним, похоже, придётся серьёзно поговорить. А может, и не стоит. Ему шесть, энергии в нём полно. Надо просто направить её в правильное русло.
– Кость, – окликнула его. – Чем бы ты хотел заниматься? Я имею в виду, каким видом спорта? Как насчёт единоборств или что-нибудь вроде того?
Он нахмурился. Мотнул головой.
– Не хочу. Я хоккеем хочу. – Племянник сделал вид, что махнул клюшкой. – Или… – Он нахмурился ещё сильнее и чуть ли не засопел.
– Или?
– Кататься на коньках хочу. Как тот парень на соревнованиях. Который вжух!
Он продемонстрировал нечто вроде прыжка с оборотом. У меня едва сердце не выпрыгнуло – показалось, что он сейчас грохнется прямо на асфальт. Но Костя приземлился на обе ноги и глянул исподлобья.