Невеста Саида
Нет, я понимаю, что страх мамы-гинеколога любую девушку оставит девственницей до совершеннолетия, и я даже в какой-то мере благодарна ей за это. Но почему она так со мной поступила в вопросе жилья? Почему забрала самостоятельность? Считала настолько непутевой? Но это не так. Учусь я на бюджете, две сессии закрыла без троек. Никогда особых проблем не доставляла. Даже в мальчиков не влюблялась. Так, по-мелочи только. Кино, кафе, погулять…
Конечно, можно взять академ и пойти работать, но отец сразу сказал мне, чтобы даже не думала вытворять подобного. Семья заставит его меня наказать. В некотором роде, он тоже заложник традиций.
– Девушка, мы почти приехали, – сообщает мне водитель. – Скажите, где остановиться. Номера домов не везде видны.
– Можно вот здесь на повороте, – прошу я его.
Машина мягко тормозит возле обочины.
– Спасибо, до свидания, – поспешно прощаюсь с парнем и вылетаю на улицу, оглядываясь по сторонам, боясь встретить знакомых. Но к моему счастью улицы пусты. Хорошо, что сегодня суббота и так рано никто не просыпается. Хотя… время то уже девять.
Заворачиваю на свою улицу, дохожу до дома и с независимым видом толкаю калитку на участок.
Охранник стрижёт траву газонокосилкой, повернувшись ко мне спиной.
Я воспринимаю это как невероятную удачу. Пулей пробегаю по дорожке и залетаю в дом.
Скинув туфли, крадусь по коридору. Сердце радостно стучит от того, что мое приключение обошлось без последствий. Берусь за ручку двери и замираю от громкого звука своего имени.
– Теона! – голос сестры отца начинает истерично звенеть, эхом отражаясь от стен. – Я попросила тебя проснуться и одеться нарядно и прилично, но ты мало того, что даже не соизволила открыть мне дверь, так ещё и вырядилась, как одалиска!
– Ммм… – я резко разворачиваюсь и вжимаюсь спиной в дверь.
Встречаюсь взглядом с Наргизой и больше всего на свете хочу сейчас стать жидкой и стечь под плинтус. Почему она меня так сильно ненавидит?
– Простите, – говорю жалостливо и напропалую кошу под дуру, – наверное, я что-то неправильно поняла. У нас нарядно – это вот так. Но я сейчас быстро переоденусь.
Я толкаю дверь, надеясь на то, что сейчас спрячусь в комнате, но она не открывается. Меня прошибает потом.
Точно! Мы же с Ириной сбегали через окно. А дверь специально заперли.
– Ну уж нет! – за секунды моего замешательства Наргиза успевает дойти до меня и схватить за руку. – Я покажу отцу, как ты собиралась выйти к семье жениха. Опозорить отца. Не понимаю, почему он к тебе так терпелив. Говоришь, что думаешь, постоянно хамишь…
Сестра отца рассыпается в моих недостатках с таким богатством словарного запаса, что я даже начинаю сомневаться в том, что вообще могу действительно кому-то понравиться, не имея влиятельного отца и приданного.
– Только лицом вышла, поэтому тебе его и не прикрывают, – не успевает завершить свою мысль Наргиза и осекается. Потому что в гостиную мы заходим одновременно с отцом и Адашевыми. Мы со стороны спален, а они со стороны кабинета. Последние явно на взводе, а отец хмур.
В воздухе повисает давящее напряжение. Я ощущаю, как оно усиливается, своим сжимающимся от страха пустым желудком. Что вообще они тут делают в такую рань?
– Ты, Руслан, говорил, что мы ошиблись. И твоя дочь спит дома. Но я наблюдаю перед собой ту же самую девушку, которую видел пол часа назад в машине на выезде с МКАД. И после этого ты смеешь обвинять мою семью, что я просто решил сорвать сделку?
Я с плохо скрываемым ужасом смотрю на Ратмира и надеюсь уловить хоть какой-то контакт или поддержку с его стороны. В конце концов, ему всего двадцать пять! Но ничего подобного нет. Он смотрит на отца и кивает.
– Этого же не может быть, – гремит отец и врезается в меня строгим взглядом. – Теона, я хочу, чтобы ты ответила, почему так одета и где была пол часа назад.
Меня накрывает отчаянием и обидой. Не хочу! Не знаю, что будет, но за этого мужчину я замуж не пойду! В дом, где я всегда буду виновата просто по определению. Где буду вынуждена сразу родить ребёнка, а иначе на меня будут смотреть, как на больную! Нет!
– Прости папа, – подаю я хриплый голос и выхожу из-за спины Наргизы, куда она меня задвинула. – Сегодняшнюю ночь я провела в ночном клубе, а подвозил меня водитель хозяина, потому что я перебрала с алкоголем и не могла вызвать такси. Я очень сожалею и не думала, что так получится.
Глава 8. Теона
Теона
Вокруг моей кровати осколки ваз и зеркал. Никогда не видела отца таким злым. Он выломал замок на двери, затолкал меня в спальню и просто молча на моих глазах несколько секунд крушил то, что попадало под руку. Я понимаю, что делал он это, чтобы не сорваться на меня. Наверное, я должна быть за это ему благодарна.
Шанс пересечься с Адашевыми на МКАДе был один к тысячи! Но я попала в этот самый «один». Оказывается, именно сегодня отец должен был подписать с ними какое-то важное соглашение, и они ехали к нам той же дорогой, что и я.
Теперь, судя по всему, никакого контракта не будет. Нет, я не злорадствую. Мне действительно жаль, что отцу светят большие проблемы в бизнесе. Но почему нужно решать их за мой счёт и строить из себя при этом заботливого родственника? Противно.
Гипнотизируя дверь, я жду своего приговора и очень надеюсь, что от меня просто отрекутся, как от прокаженной, и я пойду своей дорогой.
Сниму квартиру, найду работу, ну отложу учебу на год, а там видно будет. Почему я тоже должна участвовать в этом средневековье?
Дверь с грохотом о стену распахивается. Я подпрыгиваю от этого звука на месте и оборачиваюсь на отца.
– Сейчас, – строго цедит он слова, – ты пойдёшь и попросишь прощения у Адашевых. Ратмир проявил к тебе щедрость. Он готов закрыть глаза на твой опрометчивый поступок и не выносить его на обсуждение старших из семей. Поверь мне, Теона, – понижает голос отец, – тебе это не понравится.
– Я не пойду просить прощения, – говорю, зажмуриваясь и стискивая в кулаках шелковое покрывало. – Пожалуйста, папа, – прошу отчаянно.
– Этот брак выгоден обоим семьям, Теона, – говорит он на выдохе. – Не думай, что над тобой решили поиздеваться именно сейчас. Я должен был забрать тебя ещё в тот день, когда узнал, что ты существуешь. Но я любил твою мать. Не так, как хотелось бы ей, к сожалению. Многие вещи не в нашей власти. Я сделал все, чтобы ты осталась жить с ней. Ваша квартира заложена моей семье, как гарант того, что ты не выйдешь замуж самостоятельно.
– Ты хочешь сказать, – подскакиваю я на ноги, – что мама знала? Знала, что мне придётся выйти замуж за того, кого выберешь ты.
– Знала, – кивает отец. – После окончания института. Медицинский помог бы тебе быть максимально самодостаточной в браке.
– Так дай мне его закончить! – кричу я.
– Отсрочка ничего тебе не даст, Теона, – его голос срывается от злости. – Деньги Адашевых нужны нам сейчас. Ратмир – не самый плохой человек. Он закончил институт, помогает отцу и достаточно современен, чтобы выносить твои заскоки. Но лучше не злоупотребляй этим.
– А то что? – вздёргиваю я подбородок.
– «Что» решит твой муж, – рявкает отец.
– Если я откажусь? – Спрашиваю тихо.
– Дяде Алиму нужна сиделка, чтобы ухаживать за матерью, – сухо отвечает он. – Поедешь к нему. Потом, если повезёт, будешь помогать ухаживать за детьми.
Тяжело сглатываю. В мою шальную голову начинает стучать мысль: «убежать». Просто уехать. Раствориться в городе миллионнике.
– Не получится убежать, – качает головой отец, будто читая мои мысли. – Тебя найдут. И дальше я уже буду бессилен.
Я чувствую, как по лицу начинают бежать слёзы. Вытираю их тыльной стороной ладони и сглатываю в горло.
– Хорошо… я попробую.
– Иди умойся, приведи себя в порядок, – велит отец. – Мы ждём тебя в кабинете.
Он выходит из спальни, оставляя дверь открытой. Я слушаю, как удаляются его тяжёлые шаги и пытаюсь переварить эту странную любовь. Или это не она? И моим отцом руководит только жестокий расчёт? Как же сложно…
Мама надеялась что-то придумать до окончания института, поэтому ничего не говорила? К сожалению, я теперь этого не узнаю.
Спускаю ноги с кровати. Быстро стаскиваю вечернее блестящее безобразие, которое растерло пайетками кожу, натягиваю длинное платье с рукавами и нетвердой походкой выхожу в коридор. Ванных на этаже две. Мне положена только та, что в женском крыле. Всего здесь четыре спальни: Наргизы, жены отца, моей сводной сестры Амины и гостевая, которая временно моя.
За дверью комнаты Амины слышится тихий разговор. Наргиза воспитывала сестру с рождения и поэтому говорит с ней совсем не так как со мной. Ее интонации мягкие и заботливые. А по утрам и вечерам она заплетает Амине волосы.
– Я слышала, что Теона плачет, – раздаётся шёпот сестры. – Почему мне нельзя к ней пойти? Мне кажется, она очень хорошая.
– Хорошая? Да она позорит твоего отца, – жестко отвечает Наргиза. – Из-за неё семья может потерять бизнес, и у тебя не будет хорошего мужа.
– Я не понимаю, как это связано, – отзывается Амина. – Разве любовь можно купить? Ай! – уходит ее голос на фальцет. – Больно!
– Чтобы я больше не слышала этих разговоров! – предупреждающе шипит Наргиза. – Жена обязана любить своего мужа. Так и только так. Любовь к постороннему мужчине губит женщину. Отец найдёт для тебя того мужчину, которому ты подаришь свои чувства.
– Папа нашёл Теоне Ратмира. Но ведь он тоже ее не любит, – горько говорит девчонка. – Как можно заставить полюбить мужчину?
– Своей любовью, уважением и покорностью, – бескомпромиссно отрезает, повышая голос Наргиза. – Рано тебе такие разговоры вести.
– Мне вообще-то тринадцать, – фыркает сестра. – И все-таки. Если Ратмир не полюбит Теону?
– Ему уже нашли вторую жену, – нехотя отвечает Наргиза.
– Как это? – ахает Амина. – А как же Теона?
Сердце пропускает удар. Мне хочется ворваться в комнату и тоже спросить: «как это? и а как же я?» Если двойные браки в России запрещены законом. И вообще, кажется, первая жена должна дать согласие на вторую. Но какое до этого дело людям, у которых есть деньги и власть? Куда я попала? Или попаду? Что вообще происходит в моей жизни? А отец… Он тоже знает про вторую жену?
Я прислоняюсь спиной к стене и закрываю лицо руками. Нет. В дом Адашевых я не поеду. Отдать свою жизнь в руки мужчине, которому изначально не доверяешь… Это самоубийство.
Меня трясёт. То ли от нервов, то ли от того, что в туалете я долго умывалась холодной водой, пытаясь внести в свою голову ясность. Я не понимаю, где правда, а где ложь. Как быть, тоже не понимаю. Ещё пол года назад я бы не поверила, что такое возможно в двадцать первом веке, в правовом государстве.
Заношу дрожащую руку и стучу в дверь кабинета отца.
– Входи, Теона, – раздаётся его голос.
Я открываю дверь и делаю шаг через порог.
Медленно обвожу глазами сидящих за столом мужчин. На столе расставлен чай и разложены какие-то документы. Графы подписей на них пусты.
– Моя дочь хотела нам всем кое-что сказать, – давящим тоном говорит отец и сморит мне в глаза.
– Мы слушаем тебя, Теона, – перебирая четки, отец Ратмира откидывается на спинку стула. – Надеюсь, что ты хорошо подумала.
Киваю и делаю глубокий вдох, собираясь с духом. Затылок немеет от страха. Отец мне этого не простит… Но не убьёт же, в конце концов.
– Я хочу попросить у всех прощения… Я не оправдала вашего доверия и прошу не винить в этом мою семью, – делаю ещё один нервный вдох, переводя взгляд на Ратмира, – Но свадьбы не будет.
– Теона, – рявкает отец.
– Папа… – вцепляюсь руками в спинку ближайшего стула, потому что чувствую, что сейчас упаду в обморок. – Прости… Я не могла признаться тебе сразу. Я больше не невинна…
Глава 9. Саид.
Саид
– Мужчина, это травматология! – кидается мне наперерез вахтёрша.
Стряхиваю ее с себя в руки парней из охраны и прохожу с Глебом дальше.
Коридор, куча сомнительно пахнущих людей на стульях. Духота нереальная. Не понятно, сколько они здесь все сидят и сколько ещё просидят. Переломы, выбитые зубы, укусы собак… Брр.
Сворачиваю возле рентген-кабинета за угол и оглядываюсь по сторонам.
Где же ты, Назима?
– Саид, – раздаётся слабый голос из-за моей спины.
Оборачиваюсь.
– Млять… – про себя говорю ещё несколько ругательств позабористей.
Подхожу к молодой женщине, лицо которой на столько затекло, что сейчас в нем трудно даже отдалённо узнать мою троюродную сестру.
Присаживаюсь перед ней на корточки.
– Я посмотрю… – говорю мягко и отвожу руки от груди вместе с палантином.
Слышу, как сзади тихо матерится Глеб.
Назима сжимается, боясь открыться сильнее.
– Это больница, здесь можно, – успокаиваю ее.
Всхлипывает, прикрывая глаза и облизывая сухие губы с запекшейся кровью.
– Ну все, все, – глажу ее по сбившимся волосам. – Я тебя не брошу. Ты больше к нему не вернёшься.
Начиная судорожно рыдать, прикрывает лицо ладонями и тут же морщится от боли.
– Дядя сказал сама виновата. Не будет помогать. Раз муж ревнует, значит повод дала…
– А ты дала? – спрашиваю строго.
– Нет, – испуганно мотает головой. – Не знаю… – всхлипывает. – Дождь был, а я на работе задержалась. Аяз трубку не брал. Меня коллега подвезти предложил. Я отказалась и долго не могла вызвать такси. А потом Михаил прислал сообщение и спросил, добралась ли я до дома… Аяз сообщение увидел. Ты мне не поможешь, да? – отчаянно. – Мне очень страшно, Саид.
Тру лицо руками и выдыхаю. Ситуация, конечно, неоднозначная, но в моей семье женщин никогда не обижали. Воспитывали, наказывали, но не более чем принято в цивилизованном обществе. Да и, честно говоря, после смерти родителей я мало общался с роднёй. Европейский менталитет оказался более удобным.
– Помогу, – говорю уверенно. – Только придётся сделать ситуацию публичной. Снять побои. Созвать совет, чтобы он одобрил развод. Тебя временно увезти из столицы. Ты понимаешь последствия?
– Понимаю, – кивает. – Даже то, что могу остаться навсегда без мужа.
На запястьях фиолетовые гематомы и ссадины. Адашев совсем охренел!
– Наручники? – веду пальцем по костяшке.
Кивает.
– Сколько дней?
– Три…
– Что ещё? Ремень?
– Нет, – мотает головой. – Только руками…
Прикрываю глаза, справляясь с эмоциями. Тело даже смотреть страшно.
– Секс с защитой? – спрашиваю понижая голос.
– Без, – с отчаянием и смущением.
– Цикл? – хмурюсь.
Зависает, видимо, вспоминая, и большие голубые глаза снова наполняются слезами.
Все ясно.
– Как сбежала?
– Аяз успокоился и наручники снял, потому что клининг приезжал. Младший брат женится у него. Я золото надела, в машину залезла, пока инвентарь грузили, и уехала.
– Он тебя уже ищет, – констатирую факт.
– Да, – сдавлено шепчет и кивает. – Не простит, что сбежала.
– Все будет хорошо, Назима, – обещаю ей. – Ты права. Даже если виновата, твой муж не имел права обижать. Развестись мог. Вернуть дяде. Но не более.
Говорю это и сам не верю, что эта зашуганная женщина когда-то делала меня на соревнованиях по плаванию.
Следующие несколько часов провожу с сестрой в больнице. К счастью, никаких серьёзных травм, кроме синяков порывов по женской части у неё не находят. Оставляю ее на сутки в больнице, чтобы подлечили и выставляю к палате охрану. Осталось самое сложное – разговор с дядей. Не видел его семь лет. Собственно, со свадьбы Назимы и не видел.
Выхожу на крыльцо больницы и нахожу там Глеба. Облокачиваюсь рядом с ним на перила.
– Нормально? – кивает мне.
– Да. А ты скоро лёгкие выплюнешь! – отмахиваюсь от дыма. – Я тебе что? Мало плачу, что ты эту бурду куришь?
– С армии привычка, – пожимает плечами он. – Другие не идут.
– Ты парней в тонусе держи, – говорю ему задумчиво. – Чую, придёт родственник меня за сестру нагибать. Слишком «дорогая» она девочка.
– Может, сами разберутся? – хмурится Глеб.
– Не, – качаю головой. – Назима, как я, в столице родилась. Родители в аварии погибли. Она наследницей богатой стала. Дядька решил сразу замуж ее выдать, чтобы не загуляла. Назима, между прочим, институт геологии и разработки горючих ископаемых закончила. Понимаешь же, что не просто так. Но поработать не успела, преподавать осталась.
– Действительно «дорогая», – хмыкает Глеб. – Чего тогда ее за урода этого отдали?
– У Адашева старшего скважины. Управлять подобным бизнесом сложно, а без опыта невозможно, – поясняю ему.
– И у тебя? – понижает голос Глеб. – Просто все время задаюсь вопросом, откуда у тебя такие бабки. Очевидно же, что клуб – это просто повод иметь связи и содержать охрану. В бизнес Севера и Баринова ты не лезешь, фактически подарил им землю…
– Исаев, – прерываю его рассуждения и кладу руку на плечо, ощутимо сжимая, – Я ценю тебя за то, что ты сообразительный, но ты же понимаешь, что делиться со всеми своими предположениями не нужно.
– Понимаю, – кивает, хмурясь.
– А Север с Алексеем жизнь мне спасли. Они имеют право на все, что я имею… И к сожалению, когда мне было плохо, родня защитить меня не пришла.
– Ты куда сейчас? В клуб? – интересуется Глеб, понимая, что пора сменить тему.
– Сначала в торговый центр. Шороху наведу. Лёха просил акты по остеклению посмотреть. Прорабу не доверяет.
– Понял, – кивает Глеб. – На связи тогда. Ещё Саид, хотел отпроситься до завтра. Матери съездить на дачу обещал.
– Не вопрос, – пожимаю плечами. – Работать или отдыхать?
– Пффф, – подкатывает глаза. – Видеть эти грядки больше не могу. А мать все твердит, что это не мне, а моим детям. Какие мне, блин, дети? Ну и пошло-поехало… Только ради бани терплю. Еще отец строил.
– Так ты за четыре года начальство ни разу в баню не позвал? – шутливо прописываю ему кулаком в солнечное.
Смеясь, блокирует удар.
– Приглашу. Только что мы с тобой, как подозрительные лица будем вдвоём париться?
– Пару-тройку ребят толковых возьми, которых показать хочешь, – отвечаю задумчиво. – Пусть денёк поработают, а вечером шашлык, банька. Нам штат постоянной охраны надо расширять. У Лехи с Серегой жены, скоро дети. Нужно, чтобы надежные люди были.
– Хорошо, подумаю, – кивает Глеб.
Спускаемся на парковку и рассаживаемся по машинам.
– Саид Артурович, а можно вопрос? – неожиданно борзо начинает разговор мой водитель.
Ловлю его горящий взгляд в зеркале заднего вида. Очень интересно.
– Задавай, Илья.
– Та девушка, которую я отвозил сегодня утром, – выдерживает паузу, – она кто?
Подавляю в себе острое желание послать парня на хрен сразу и все-таки отвечаю.
– Просто девушка. А что? – давлю интонацией.
– Красивая очень, – выдаёт на выдохе. – Хочу познакомиться. Будете против?
Буду…
– Попробуй, – выдавливаю из себя и прикусываю язык, чтобы не уволить своего водителя. Прямо выкинуть за шкирку из машины хочется!
Но ведь не зря же я его взял. Борзый, да. Как и у Глеба, за плечами десантура. В конце концов, я сам отпустил девчонку. А Илья он почти ее возраста. Я – в отцы гожусь.
Но красивая зараза. Тут не поспоришь. Давно так не задевало меня, а если быть совсем честным, то совсем никогда.
До стройки доезжаем в напряженном молчании. Прораба на объекте не нахожу. Выходной. Рабочие клянутся, что все выполняют строго по технологиям и сметам. Принимаю у них готовность нескольких торговых павильонов и даю добро на отделку. Остальное, ладно, оставляю до понедельника. Завожу документы юристам и, собравшись с мыслями, долго общаюсь с дядей по поводу Назимы. Убеждаю вписаться и не соглашаться на примирение.
Пообедать не успеваю, также как и поужинать, поэтому, когда приезжаю в клуб, первым делом прошу чего-нибудь съедобного. Персонал меня любит, поэтому соображает быстро.
Уже через десять минут передо мной стоит стилизованное под сковороду блюдо с жареной картошкой, шампиньонами и мясом. И только я заношу вилку, чтобы, наконец-то, успокоить свой урчащий желудок, как в дверь кабинета раздаётся стук.
– Войдите… – отзываюсь недовольно. Наплевав на все правила приличия, набиваю полный рот и жую.
– Саид Артурович, – делает шаг через порог администратор клуба, – там по освещению…
Стервенея, сглатываю еду.
– Вышел вон! – рявкаю. – Поесть, в конце концов, я могу спокойно или нет?
Бубня извинения , администратор, скрывается за дверью.
Совсем обозрели.
С жадным удовольствием съедаю половину блюда и только после этого чувствую, как начинаю соображать, не психуя. Делаю глоток сока и выдыхаю. Еще один сложный день. Устал…
Вернутся мужики из отпуска – тоже свалю на недельку. Нервы ни к черту.
Неожиданно из коридора начинает доноситься агрессивная возня, и дверь кабинета распахивается без стука.
– Саид Артурович, – на надрыве докладывает старший смены, – к вам тут люди. Хотят пообщаться.
Адашев? Так быстро?
Жалко только, что ужин придётся снова отложить.
– Пропустить… – заряжаю ствол, кладу его на полку под столом и киваю охраннику на свою тарелку. – Забери, пожалуйста. Отнеси на кухню. А мне двоих бойцов оставь.
Глава 10. Саид.
Саид
– Ты провёл с этой девушкой ночь? – на мой стол ложится фотография.
Обвожу глазами троих мужчин в темных костюмах, которые несколько секунд назад бесцеремонно вломились в мой кабинет, проигнорировав не самую слабую охрану. От них разит агрессией и желанием устроить беспредел. Тот, что самый старший, кажется мне отдалённо знакомым.
Обоюдно держим друг друга на прицеле. Дебильная ситуация, в которой либо всем капец, либо – пора прятать пушки и доставать язык.
– Может быть, – тяжелеет мой голос. – Стоит сначала убрать от моей головы оружее? Тогда я буду готов к диалогу.
– Убери, – мой незваный гость делает нервный знак своему человеку. – Знаешь ее? – снова рявкает и подвигает фото по столешнице ко мне ближе.
– А теперь было бы неплохо представиться, – дальше продавливаю ситуацию и даю себе время прийти в себя. Все-таки ожидал я увидеть совсем другого человека.
А этот… какой-то совершенно бесстрашный персонаж ко мне пожаловал. Я ж за те секунды, что он слюной брызжет, и пристрелить бы мог.
Поправляю под столом пистолет, чтобы было удобно воспользоваться им в одно движение, и даю отмашку своим парням, чтобы тоже опустили оружее.
– Обский, – рявкает мужчина и, явно чувствуя поменявшиеся в диалоге роли, подвигает к моему столу стул и садится на него.
Обский? Где-то я ее точно слышал. Опускаю глаза на фото.
Сердце пропускает удар. На изображении – Теона. Такая нереально красивая, что хочется погладить поверхность снимка пальцем. Чуть моложе, чем сейчас. Выпускной? Золотое платье, густые локоны завиты и уложены по плечам, улыбка беспечная…
– Знаю, – отвечаю, не в силах отвести взгляд от ее раскосых глаз. Как вообще таких женщин делают? – Так в чем вопрос? – складываю руки в замок на столе и стараюсь никак не выдать своей симпатии к девушке.
– От Теоны отказался жених, – агрессивно повышает голос мужчина. – Его семья видела Теону в твоей машине сегодня рано утром.
– Хм… – хмурюсь. – Если вопрос так принципиален, то могу сказать, что у меня с этой девушкой ничего не было. И если до сегодняшней ночи, она была невинна, то таковой и осталась.
– Моя дочь утверждает обратное, – прищуривается Обский.
Очень интересно. Пока не могу идентифицировать, какие чувства испытываю от сложившейся ситуации, но то, что мне светит очередной «геморрой» – это однозначно.
– Твоя дочь сказала, что между нами сегодняшней ночью был секс? – веду удивлённо бровью. – Она соврала.
По лицу Обского скользит удивление. Серьезно? Эта идиотка загуляла, а меня подставить решила? Или… все-таки не решила?
– Нет, – нехотя отвечает ее отец. – Теона не давала никакой информации, но посмотреть камеры посёлка и узнать владельца машины по номеру не составило труда.
– Может быть, ваша дочь просто не хочет замуж? – замечаю я резонно. – Девушки, которые боятся сорвать свадьбу с любимым мужчиной так себя не ведут.
Однозначно не ведут. Не знакомятся в интернете, не обнимаются на глазах у всех, не дрожат и не облизывают губы, находясь под обнаженным мужчиной в его постели.
Вспоминаю распахнутые глаза Теоны в тот момент, когда я уже почти сорвался, и категорически отказываюсь верить в то, что девушка не девственница.
– Это блажь! – эмоционально подаётся вперёд Обский и припечатывает кулаком по столешнице. – Адашевы – уважаемая семья. Надежные партнёры и бизнесмены. Мы планировали небольшое слияние капиталов…
Услышав фамилию, напрягаюсь ещё сильнее и перебиваю.
– А при чем здесь Адашев?
– Теона должна была стать женой младшего сына, – поясняет мой гость. – Но теперь… – разводит руками, – У них семья строгих правил. Невеста должна быть «чистой». Ты понимаешь, какие проблемы мне создал?