Парень подруги. Ты не для меня
– Правда? – заинтересовалась я, забыв, что злилась ровно три секунды назад на Мира до слов о Стасе. – А что он тебе рассказал?
– Хочешь знать? – сузила глаза Таня.
– Да!
– Тогда не бузи, что он здесь, а вечером, когда Мир уйдёт, я тебе всё расскажу.
Я не ответила. Мириться с его присутствием в нашей квартире не очень хочется, с учётом того, что комната у нас одна на двоих.
– Мир предложил кино глянуть вместе. Тебя тоже пригласил.
Фыркнула в ответ. Ещё бы, меня всё равно особенно никуда не деть. Если только не попросить меня выйти в кухню.
– Я не хочу.
– Да брось ерепениться, Диан, – нахмурилась Ежова. – И привыкай. Он будет тут бывать.
– Тогда я перееду в общагу, – заявила я.
– Наши месте уже отдали. Забыла? – спросила подруга.
– А, да, – совсем поникла я. – Но вы могли бы встречаться где-то в другом месте?
– Сегодня нам захотелось домашнего уюта.
– А почему к нему не пошли? Кажется, у него должна быть квартира. Он же мажор.
– Есть, но только он далеко живёт, сказал. И хотел побыть со мной на моей территории.
– Да врёт, наверное, – хмыкнула я. – Неужели родители не могли ему купить или снять квартиру ближе?
– Ну какая разница, Диан? Сегодня мы здесь. Ты идёшь смотреть с нами фильм?
– Нет, – отрезала я. – И проваливайте из кухни, я есть хочу.
Мирослав и Таня перешли в комнату, а я пошла в кухню и осталась ужинать. После своей одинокой трапезы вернулась к ним, но проигнорировала просмотр фильма и уселась на свою кровать, застеленную зелёным пледом. Демонстративно достала наушники и телефон. Пусть смотрят свой фильм сколько им влезет.
Однако спокойно слушать музыку мне не давало кое-что. Если быть точнее – взгляды Ланского. Он вообще понял, о чём фильм-то? Приобнимает Татьяну, а сам, сидя с краю на её кровати, смотрит на мои губы. Кажется, их даже покалывать стало, а я сама превратилась в какой-то сплошной нерв.
В животе ёкало каждый раз, когда я встречалась с его серыми глазами или ловила их взгляд то на губах, то на бёдрах, то в районе груди. Заёрзала на кровати. Мне неуютно под этими взглядами, значения которых я не понимала. Он считает, что смотрит на меня незаметно, но я же чувствую! А главное, зачем смотрит? Я вовсе не модельных параметров, чтобы реально его заинтересовать. Если ему нравится Таня, то никак не могу понравиться я, иначе он просто шизик – мы слишком разные. А чего тогда пялится? Игрушку себе заприметил, которая не так податлива, как его курицы – ну, кроме Тани, конечно – и со мной интереснее развлекаться и тренироваться на мне в остроумии? Странный он. Не нравится совсем мне. Антипатия полнейшая.
В очередной раз, застав его за созерцанием моей задницы, открыла социальную сеть и выбрала диалог с Мирославом.
"Долго пялится на меня собрался?" – отправила ему.
"Долго", – пришёл однозначный ответ.
"Пялься на свою девушку. Как, кстати, её зовут? Ну-ка, скажи с первого раза."
"А я хочу пялится на тебя, Синеглазка. Таня её зовут. Ты что – имя подружки своей забыла?"
"Ути-пути, выучил наконец имя "девушки". А я тебе говорю: убери с меня свои глаза, пока твоя Таня нас не спалила и не задушила обоих. И не смей меня так звать!"
"А я уж грешным дело решил, что у тебя в столь юном возрасте склероз. Как не звать? Синеглазкой, что ли?"
"Да".
"Синеглазка, Синеглазка, СИНЕГЛАЗКА!"
"Отвали!"
Не ответил. А пялится продолжил.
И что это значит? Ничего не понимаю. Внезапно на всю комнату заорал телефон Татьяны. Я аж подскочила на месте от громкого ора её мелодии.
– Ой, это мама звонит! – перепрыгнула она через Мира. – Я на кухне поговорю. Ты пока не смотри без меня, ладно? Хочу знать, чем закончится.
– Конечно, – кивнул он и проводил её взглядом.
Понял, что дверь за Таней закрылась, и переключился на меня. Длинная рука протянулась ко мне и выдернула наушник из уха.
– Ну блин, наглёж, – возмутилась я, забирая наушник из его руки. – Я к тебе лезла, когда ты фильм смотрел?
– Жаль, – вздохнул Мир.
Он уже почти всем корпусом развернулся ко мне, подпёр руками голову и смотрел на меня уже открыто, пользуясь тем, что Тани нет в комнате. Неужели Ежова не понимает, с каким бабником связалась? Пока она по телефону болтает, он почему-то вяжется к её соседке по квартире!
– Что тебе жаль? – не поняла я.
– Что не приставала, – ответил Мир.
– А между прочим, да, – подняла я брови вверх, делая вид, что не понимаю, о чём он говорит. – И ты фильм спокойно смотрел. А теперь дай мне в ответ спокойно послушать музыку.
Только хотела вставить второй наушник в ухо, как у меня опять вырвали его из руки. На миг наши руки соприкоснулись, и меня словно пробило током. Впрочем, Мир тоже напрягся и замер на секунду. Его тоже странным образом волнует столь лёгкое касание? Почему нас вообще обоих это волнует? Ланской оттаял первым. И вставил мой наушник в своё ухо.
– Ну-ка, что ты там слушаешь? – Прислушался парень.
Немедленно выключила музыку.
– Ну куда? Я же слушаю! Включи.
– Отвали, ясно? – грозно сказала ему я. – Ты уже чуть ли не на моей кровати сидишь – это раз, и наушники – интимная вещь, это два!
Ланской в самом деле уже почти сполз с кровати Тани, придвигаясь всё ближе к моей.
– Интимная? – вздёрнул он бровь. – Ты многое знаешь об интимном?
– Слушай, ну попросила же. Отстань и отдай.
Потянула обратно к себе свой левый наушник, но Ланской не собирался его отпускать из своих цепких лап.
– Да отдай!
– Будешь тянуть – порвешь, – нагло заявил он, сжимая в сильной руке мой несчастный маленький наушник с проводом.
– Да чё тебе надо? – начала злиться я. – Отдай, блин!
– Диан, а у тебя покрывало такое зелёное. Прям очень зелёное. Твой любимый цвет? – резко сменил он тему.
Ланской вообще в себе, интересно? Так внезапно сменил тему диалога и начал задавать столь странные вопросы. Вряд ли в себе…
– У меня покрывало зелёное, Ланской, потому что у тебя футболка белая, ясно? – насупилась я.
– Представляешь, что сидишь на лугу, да?
Он прямо мастер задавать дурацкие вопросы.
– Представляю, да. Представляю, как твой труп в него заворачиваю, ибо ты меня достал уже, – вздохнула я. – Да, сижу и медитирую на этом покрывале.
– Что-что? Плохо слышно. Бубнишь вечно, как тебя только на актёрский факультет взяли? Мастурбируешь на этом покрывале? Это уже интересно. Надо было сразу с этого начинать.
Не знаю, что на меня нашло, но я со всей дури треснула его ладонью по груди. Удар был такой силы, что кожу ладони начало саднить. Заодно наушник отняла обратно.
– Ты дебил и извращенец, Мир, – заявила ему я под его наглый смех. – С Таней говори о мастурбации!
– То есть ты знаешь, что значит это слово? – тут же снова прицепился он опять, сузив свои серые глаза.
– А я что – похожа на тупую? – возмутилась я. – Знаю, конечно.
– Ты похожа на ханжу, которая ни разу не испытывала оргазма. Даже сама с собой, – заявил он с плутоватой улыбкой.
Как-то даже растерялась от его наглости. От подобных разговоров щёки против воли запылали. А, ну всё с ним понятно. Точно выбрал себе игрушку, которая смешно краснеет при слове "мастурбация". Не испытывала я оргазма, и что дальше? По-моему, Ланского вообще никак это не касается! Захотелось треснуть его по башке чем-то более тяжёлым…
– Ты девственница, Ди? – спросил он.
***
Вернулась Таня. Наш разговор мигом оборвался. Но это не значит, что Мир убрал с меня свои глазёнки, заставляя меня испытывать неловкость и мять под собой покрывало. Неужели Ежова не замечает ничего? Или просто не принимает всерьёз и не расценивает меня как возможную соперницу?
Ближе к вечеру Мирослав ушёл. Я вздохнула с облегчением. Стала задумываться о том, куда же себя девать, если Таня так и продолжит таскать его сюда? Как на неё повлиять, не знаю. Одна снимать квартиру я не смогу, пока придётся, видимо, мириться с присутствием мерзкого Ланского.
С подругой так и перекидывались весь вечер недовольными взглядами. Ну почему она такая эгоистка и не может не водить в нашу квартиру своего "парня"? Почему Ланскому тут словно мёдом намазано и он не отвёз её к себе домой? Он хочет пообщаться со мной, что ли? Но нам же явно не о чем, раз Ланской задает такие дурацкие вопросы!
За всеми этими мыслями уснула поздно и не услышала будильник. Открыла глаза, когда часы показывали девять утра.
Резко села на кровати и распахнула глаза. Девять утра?! Как будто окатило ледяной водой, сердце просто зашлось от ужаса. Да нам надо быть на самой строгой паре мастерства уже через полчаса! Посмотрела на кровать подруги – та мирно дрыхла, будто ей некуда торопиться. "И пусть весь мир подождёт".
– Таня! – позвала я её. – Тань!
Кинула в неё подушкой и вскочила на ноги.
– М-м… – Послышалось из-под её подушки. – Ты чё творишь?
– Вставай, мля! Мы проспали!! Уже девять, а нас ждёт злой Иваныч.
– Как девять?? – вскочила и Таня, попутно роняя обе наши подушки. – Бли-и-ин, у меня телефон в отрубе полном, разрядился так, что даже будильник не сработал. У меня щас инфаркт случится.
– Шевели колготками, и не случится, – буркнула я и забежала в ванную первой.
Быстрый душ, быстрые сборы и отсутствие завтрака – отличное начало дня. Мы вызвали такси, так как ехать на автобусе уже времени не было.
– А ты чё проспала-то? – спросила уже в такси Таня.
– Да не услышала почему-то будильник, – пожала я плечами. – Он звенел час и выключился.
– Ясно. Щас получим по полной, – вздохнула она.
Последние кровные отдали, теперь у нас нет денег на обед. Но всё равно опоздали. Запыхавшись влетели в аудиторию уже после начала занятия.
– Здравствуйте, Владимир Иванович, – обратилась я к нему. – Извините за опоздание.
– Вот они, красавицы, полюбуйтесь на них, – встал на ноги из-за стола преподаватель, свёл упрямые кустистые брови вместе и загремел густым басом на всю аудиторию. – Вы что себе позволяете?
– Мы… проспали, – смущённо ответила Таня.
– Проспали они, – фыркнул возмущённо мужчина. – Ежова, вы у меня так весь диплом проспите и роль будете играть "принеси-подай". Ясно вам?
– Ясно, – опустили мы обе головы.
Это не пустая угроза. Если его злить и нарушать дисциплину, можно вполне остаться почти без роли. В любой пьесе есть роли небольшие, у которых даже может быть всего пара фраз, но для оценки преподавательскому составу на экзамене этого достаточно. Владимир Иванович не только может обеспечить такой ролью, но и придираться потом на репетициях и вытрясти душу ещё до экзамена.
– Простите, пожалуйста, – сказала я за нас обоих. – Нас техника подвела. Впредь будем внимательнее, ставить несколько будильников. Мы сами очень расстроены и не хотели нарушать распорядок. Человеческий фактор и начало учебного года повлияло. Мы обязательно возьмем себя в руки.
– Кхм, – крякнул довольно преподаватель. Кажется, мой монолог ему пришёлся по вкусу. – Ладно, заходите. Но ещё раз…
– Ни разу больше, – клятвенно пообещала я. – Да, Тань?
– Угу, угу, – кивнула она словно китайский болванчик на бардачке машины.
Мы прошли к своим местам. Переодеваться в форму для занятий нам придётся за самодельной ширмой прямо в учебном процессе, но это уже мелочи. Мы зашли за ширму и принялись доставать одежду.
– Ну и подлизала ты, Поплавская, – ёрничала Таня. – Я прямо заслушалась.
– Отстань, Ежова, – буркнула я. – Надо было спасать наши бедовые головы. Я лично не хочу играть служанку Золоторёвой.
– Да я тоже не хочу, – сморщилась подруга.
Золоторёва Ольга – одна из самых сильных и заносчивых учениц нашей группы. И сама упорная – выгрызет роль зубами. Она всегда держит ухо востро и легко может перетянуть одеяло на себя, если другая актриса чем-то насолила Иванычу… Оля будет крайне рада видеть одну из нас в роли своей служанки, потому что у нас с первого дня тихая, а иногда и не очень тихая, война.
– Ну вот и молчи, – сказала я Татьяне. – В следующий раз отмазывать нас будешь ты, раз такая умная. Хотя…
Окинула я взглядом её и вспомнила, какая она порой раздолбайка.
– Нас тогда вообще отчислят.
– Вы там долго болтать собрались? – снова прогремел голос Иваныча. – Ежова и Поплавская, выходим. А сегодня вы получаете "неудовлетворительно" – за полнейшее нарушение дисциплины.
Мы, опустив головы, вышли из-за ширмы. Хотели уже сесть на свои места, как преподаватель нас остановил.
– А теперь, – говорил он нам. – Вы проводите разминку для всех. Также вам в наказание участие в завтрашнем субботнике. Чтобы больше всех работали – я проверю!
7.
Весь вечер Таня ругалась на Иваныча и предстоящий субботник. Ещё больше её опечалило то, что сегодня её любимый Мирослав с ней увидеться не сможет – у него тренировка.
Вчера после ухода Ланского она рассказала, что в виде хобби он и Станислав Сергеевич занимаются боксом в одном и том же спортивном клубе. Иногда даже участвуют в соревнованиях. Правда, Ланской уже всё реже ездит на соревнования, потому как лицо ему теперь надо беречь – всё же ведущий актёр студенческого театра. Но ради азарта и поддержания тонуса продолжает ходить на тренировки. Оказалось, что девушки у него всё же нет, а на фото – просто подруга, с которой Мир видел его пару раз. От души отлегло. А факт, что Стас такой спортивный, заставил меня улыбаться, вспоминая крепкое тело и красивую фигуру, которую не скрывает даже одежда. Теперь понятно, откуда у него такие мышцы – это занятия спортом. Таня же восторгалась спортивным телом Ланского, ясное дело, под моё закатывание глаз.
После девяти вечера подруга ушла болтать с ним по телефону.
– Я нормально… А ты как? Правда? И что сказали? А ты что? А он что? Понятно. Дурак какой-то… Ну, потому что дурак, и всё. Как можно на тебя гнать? Ты не нравишься? Брось, ты всем нравишься!
Цокнула языком, закрывая книгу. А ещё меня обвиняла в "подлизывании". Сама-то соловьём заливается перед своим Миром.
– А мы наказаны, прикинь? Ха-ха! – Продолжала трепаться Татьяна. Толку, что ушла в кухню – всё равно всё прекрасно слышно. – Да, обе. Опоздали к Иванычу. Как? Да самым диким образом – метлами и тряпками. Субботник завтра в институте, уборка территории и корпуса. Не знал? Ну вот, знаешь. Ну да, Дианка тоже будет махать тряпкой, я ж тебе сказала, что обе наказаны.
Насторожилась. Невольно стала вслушиваться. Нахмурилась. Ну вот зачем она ему рассказала? А он зачем выведывает обо мне? Если он туда припрётся завтра и станет мешать мне общаться со Станиславом, я его этими самыми тряпками придушу безбожно!
– Не знаю, можно, наверное, прийти… – продолжала говорить подруга. – Только рады будут, но только зачем тебе это? А-а, меня увидеть? Ну ладно тогда. Буду ждать встречи. Завтра в девять у входа в корпус сбор. Ну, возьми мусорные мешки, если есть. Ага, пока. Мур тебе, любимый!
Фе… еле подавила рвотный рефлекс. А потом недовольно уставилась на Ежову, которая, приторно улыбаясь – да так широко, что ещё немного, и треснет затылок, – вплыла в комнату.
– Чё ты? – спросила она, напрягшись от моего “доброго” взгляда питона на кролика.
– Ничего, – подняла я брови вверх. – Нафига ты его на субботник тащишь?
– Диан, – села она и скрестила руки на груди. – Ты опять начинаешь? Я знаю, что он тебе не нравится, но субботник уже не наша квартира, а общественное мероприятие!
– Но его там не должно было быть. Зачем ты ему стала рассказывать?
– К слову пришлось.
– А позвала зачем?
– Он сам стал спрашивать, – пожала она плечами.
– Тогда держи своего бабуина при себе!
– Естественно, – отозвалась она. – А возле кого он ещё будет? Ты-то что волнуешься? К тебе точно не подойдёт.
М-да, недооцениваешь ты своего "парня". Но я не та, что станет ей глаза открывать – не поверит. Если только сама не увидит. Впрочем, пока у нас кроме разговоров ничего и нет, но ведь Мир подходит же ко мне с ними… А, чёрт его знает, пусть сами разбираются!
Погасила свет и улеглась в кровать. Улыбнулась, уютно устроившись на подушке. Завтра я буду почти целый день в непринуждённой обстановке рядом со Стасом. Обязательно займу место рядом с ним. Даже если мне придётся ради этого растолкать других. Я не должна проиграть этот спор с Таней. Да и вообще… хочу с ним познакомиться поближе.
Перед сном увидела, что один из диалогов социальной сети не прочитан. Мирослав. Да опять, что ли? Только пусть попробует мне сказать опять какую-то гадость! Забаню. Развернула диалог.
"Синеглазка, доброй ночи", – писал он.
Пошёл ты. Закрыла диалог. Спустя пару минут телефон снова завибрировал, оповещая о новом входящем сообщении.
"А у меня новости о прослушивании".
"Говори", – ответила я.
Отправила. Подумала немного. Добавила улыбающийся смайлик. А то передумает ещё мне помогать.
"Сначала поздоровайся со мной, Синеглазка", – пришёл ответ.
Кхм. Начинается шоу. Ланской иначе не может. Клоун.
"Здравствуй", – отправила ему.
"Теперь расскажи, как твои дела".
"Прекрасно. Пока не родила. Рассказывай!"
"Теперь спроси, как дела у меня".
Вот чёрт ушастый.
"Как ваше ничего, Мирослав как вас там по батюшке? Мне неинтересно, поэтому расскажи коротко".
"Я тоже прекрасно и пока не родил. Представляешь, как у нас много общего?"
"Мирослав, ну хватит держать интригу. Расскажи мне, что там насчёт прослушивания? Ты договорился?"
И в ответ тишина. Вышел из сети. Я аж села на кровати.
– Блин, ты чё, офигел? Какой вышел? Эй! Назад заходи, кому говорю! – рычала я на телефон.
– Поплавская, ты там головой о борт кровати ударилась, что ли? – отлипла от телефона Таня.
– Не-а.
– А чё орёшь на всю квартиру?
– Один идиот издевается!
– Дай сюда, кто там такой камикадзе? – протянула она руку к моему телефону, который я еле успела убрать от неё.
Сердце бухало в груди как сумасшедшее. Чуть не попались же. Вроде ничего плохого не делаем, а я чувствую себя гадкой воровкой… Воровкой чужих бабуинов.
"Мир, ты почему молчишь?" – Написала я спустя минут десять, не выдержав его слишком шикарной театральной паузы, снедаемая любопытством.
"А ты почему молчишь?" – Пришёл ответ.
"Я не молчу, я спрашиваю".
Он просто хочет, чтобы я ему тоже что-то писала? Вынуждает меня самой выуживать из него информацию. Пф-ф, детский сад, штаны на лямках.
"Ну говори уже, я спать хочу".
"Ладно, так и быть. Скажу. Завтра на субботнике. Спи", – пришёл ответ от него.
"А ты придёшь всё-таки?"
"Да. Будешь ждать?"
"Конечно. Хочу посмотреть, как мажор всея Руси полы драит в нашем коридоре!"
"Нет уж, я посмотрю, как ТЫ будешь это делать. Лучше сзади, лучше без швабры".
"Да иди ты знаешь куда?"
"Тише, я ведь не скажу тебе про прослушивание, если будешь скалиться и обзываться! Спи, говорю."
"Теперь я не усну! Ну, Мир, скажи сейчас!" – Писала я Ланскому и кусала нервно губы. Интриган хренов!
"Уснёшь. Тяпни водочки. До завтра, Синеглазая…"
Вышел из сети. Я нервно забарабанила пальцами по телефону и легла обратно несолоно хлебавши. Придётся ждать утра. Опять сообщение от него. Аудиофайл. Женя Белоусов "Девочка моя СИНЕГЛАЗАЯ". Фыркнула. Вспомнил ещё старьё такое… И к чему мне эта чудесная композиция? Свои подкаты тупые пусть для Ежовой оставит. Вот та пищала бы от восторга, только глаза у неё не синие, и песня не ей. А лично я считаю его упорство обычным спортивным интересом. Я же не бегу за ним молочным телком в стаде других…
Вышла из сети и отключила интернет на телефоне. Спать.
***
С утра наша квартира превратилась в программу "Снимите это немедленно". Ежова перебрала все свои наряды, и хотела надеть короткое платье и шпильки.
– Тань, а как ты собралась нагинаться в этом платье? – спросила я её, одетая в обычные светлые джинсы и футболку с Микки-Маусом.
– Нагинаться? – удивилась она. – Зачем?
– Мы не на дискач собрались, Тань, а мусор убирать, – напомнила я ей. – Ты нагнёшься и покажешь всему институту, в каких сегодня стрингах. Или ты думаешь, что кто-то за тебя его соберёт?
– Именно так я и думаю, – фыркнула та. – Я и не собиралась его собирать!
– Понятно, – вздохнула я. – Как знаешь…
Она обычно такие приятные обязанности вешает на парней. Но сегодня с ней будет Ланской, а он тоже убираться на намерен. Даже интересно как они собрались участвовать в субботнике и при этом ничего не делать.
– Только Иваныч тебя тогда точно накажет. Забыла? Мы у него на карандаше.
– Чёрт, – пробурчала Татьяна и кинулась доставать джинсовые шорты и топик, открывающий довольно сильно грудь. Шпильки, впрочем, оставила.
Так лучше, но тоже вызывающе. Впрочем, мне без разницы, не я же собираюсь светить своими булочками на весь институт. Просто не понимаю, чему тогда она удивляется, что к ней липнут только несерьёзные парни и бабники вроде Ланского, если она ходит в джинсовых трусах на субботник?
Доехали до корпуса без проблем. Собрались не особенно густой кучкой у входа в тени раскидистого дуба. Я уныло окинула трёх калек, готовых самоотверженно убирать мусор – кажется, тут в основном девчонки, которые хотят подобраться поближе к Станиславу – вот сучки ещё! – и те, кого, как нас с Таней наказали. Ну и Ланской. Подошёл к нам вальяжным котом. Наобнимался со своей Таней и встал у меня за спиной.
– Ой, пить так хочется, – протянула Таня, глядя на Мира и накручивая на пальце прядь белокурых волос.
– Так иди, попей, – пожал он плечами.
Мне стало смешно. Таня рассчитывала, что Мирослав, как и все её поклонники, сейчас метнётся кабанчиком за водой, но Ланской не из её пажей. И ни разу не джентльмен. Ежова сегодня встретилась с розовой птичкой Обломинго.
Пришлось ей ковылять самой на своих шпильках к фонтанчику за углом корпуса. Едва её цокот по асфальту стих, как я почувствовала, как кто-то дует мне за ухом.
– Бр-р, – не удержалась я. Спина покрылась мурашками от горячего дыхания и неожиданности.
Обернулась и уничтожающим взглядом уставилась на Мирослава. В том, что за моей спиной стоит именно он и таким дебилизмом страдать может лишь Ланской, я не сомневалась.
– Не дыши на меня, огнедышащий дракон, – сказала я ему. – У тебя прямо не ноздри, а два сопла ракеты. Мне даже стало жарко.
– И тебе привет, Синеглазка. А со мной, между прочим, всегда жарко. Хочешь проверить?
– Да пошёл… Кхм, привет.
Хотела послать, но вовремя вспомнила, что хочу попасть на прослушивание в театр, где он играет далеко не последнюю роль – какой каламбур вышел забавный.
– Кто пошёл? Куда пошёл? – изогнул бровь Ланской.
– Ты. Пол мыть.
– Только после тебя, Синеглазка.
В это время к нам подошёл Станислав Сергеевич. Я вся натянулась струной, совершенно забыв о бабуине позади меня.
– Здравствуйте, господа студенты и студентки! – громко сказал он и улыбнулся.
– Здравствуйте! – заголосил нестройный хор голосов.
– Сегодня мы собрались для того, чтобы облагородить корпус нашего родного института и прилегающую к нему территорию. Нас не очень много, но мы в тельняшках. Помоем, что сможем. Разделимся на пары. Вы, вы, вы и вы – убираете территорию вокруг. Просто собираете мусор, выкидываете его в отведённые для этого места. Вы, вы, и вы – моете столовую, а вы и вы, – указал он вдруг на меня и судя, по всему, раз назначают пары, на дылду Ланского позади меня. – Моете окна в закреплённой за вами аудитории.
– А вы? – спросила я.
– А я буду контролировать процесс, – ответил Станислав, и я приуныла.
Во-первых, у меня просто не будет возможности остаться наедине со Станиславом, а во-вторых меня поставили в пару с Ланским – что может быть хуже?
К нам, нещадно корябая каблуками асфальт, спешила Таня.
– О, а вот и ещё один доброволец, – громко сказал Станислав Сергеевич, указывая на Таню. – Идёшь на уборку территории.
– А что тут…
– Разошлись по зонам!
– А вы куда? – остановила она меня.
– Окна мыть, – ответила я.
– А ты, Мир?
– Тоже, – пожал плечами он. – Нас с твоей подружкой в пару поставили.
– Нет, давай поменяемся, – тут же вцепилась в меня Таня.
– Нет, – обрубил её Мир. – Как сказал Станислав – так и будет. Уважай мнение преподавателя, Таня. Мы пошли, работать надо.
Он взял меня за предплечье и потащил, словно даркон свою потерявшуюся и затупившую от его напора добычу в башню. Таня открыла рот и смотрела, как я и Ланской уходим в корпус почти рядом. Точнее, я вырвала свою руку и пыталась от него отвязаться, но этот дылда меня настырно догонял и шёл рядом словно мы друзья.