– К Копиям мы не пойдём, – не дав ответить его товарищу, сказал я: – Уверен – там сейчас Имперцев, как блох на дворняге. Да и рудник брать не будем – хлопотно.
– И что ты предлагаешь?
– Инкассаторский транспорт.
– Так где же его найти? Маршруты-то секретны?!
– Шнек. А чем тебя не устраивает тот транспорт, что сюда, на Кило, бабки привозит?
– Сэм, ты чего? – старпом озадаченно посмотрел на меня, а, затем перевёл взгляд на остальных, ища поддержки: – Это же наша станция, ты чего, Сэм?!
– Наша? – переспросил я: – Ты что имеешь её акции?
– Не, но, Сэм, мы же тут…
– Да, она долго была нашим домом, базой, но сейчас – мы уходим, понимаешь? Отсюда уходим – Империя идёт. Да и кроме того – я же не предлагаю грабить кассы заведений тут. Мы вообще Станцию не тронем.
– Ааа… Погоди. Так ты не собираешься налёт на транспорт, ну, как он в ангаре встанет, делать?
– Нет.
– Уффф… – заметно успокоившись он заново наполнил свою рюмку и, после того, как её содержимое исчезло в его глотке, кивнул – продолжай, мол.
Я его понимал – долгое пребывание здесь, на Кило, сыграло свою роль – Шнек, как старпом, то есть, как весьма уважаемый человек, имел на Станции много друзей и знакомых, среди которых, в последнем я был более чем уверен, были и мужики из охранных структур, среди прочего отвечающих за ангары с кораблями. Ну а хуже дела нет, чем сойтись в схватке с тем же парнем, с кем ты, сидя вчера в баре, травил байки и бухал.
– Мы встретим транспорт после его выхода из прыжка. Облегчим трюм и уйдём.
– Так это знать надо, – несмотря на благотворное воздействие коньяка, он всё ещё на меня дулся, подвергая критике все мои предложения: – Это же надо знать – когда прибудут, – начал загибать он пальцы: – Куда, где то есть выпрыгнут, сколько безопасников на борту, короче… – махнул он рукой: – Идея хорошая, но сырая.
– Сырая – да. Жбан?
– Да, Сэм?
– Ты, среди своих друганов-штурманов, выяснить, когда следующий инкассатор прибудет и где он обычно выпрыгивает – сможешь?
– Можно поговорить, – почесал затылок он: – Есть у меня один человечек – из диспетчеров Станции. И бухнуть любит, кстати.
– Денег выделю, – кивнул я: – Выясняй.
– Но, Сэм, – покачал головой толстяк: – Спалимся же! Сразу поймут – кто напал. Шнек прав – это наша Станция и мы просто изгоями станем.
– А мы и так изгои. Не заметил? Так привыкай. Все – привыкайте. Теперь всё по-новому будет – времена другие. Дальше пошли. Мрак?
– Эээммм… Капитан, – Док приподнял руку, желая что-то спросить, но я, кивком головы дав ему понять, что увидел его вопрос, продолжил: – Мрак? Ты – твои пушки как? В порядке?
– В полном, сэр! И торпеды загружены – к бою готов!
– Будет тебе бой… Ты мне вот что скажи – ты факела у транспортника погасить сможешь? – ломать, то есть расстреливать инкассаторский корабль мне не хотелось – зачем? Проще, да и выгоднее, захватить, скинуть экипаж за борт – будут хорошо себя вести – в спас капсулах, а кораблик – присвоить себе, ну или продать. Потом. Посмотрим короче – на данный момент так далеко я не заглядывал.
– Это фугасами надо, – наморщил лоб, прикидывая варианты артиллерист: – И подорвать сбоку от дюз – что бы… Значит… Сорвало факел взрывом… Можно, сэр! Вот только подумать надо…
– Заново запускаться они долго будут, – согласно, ну наконец-то! Кивнул головой Шнек: – Пока перекроют, потом продуют коммуникации от остатков смеси, заново зажигание активируют, подадут топливо в смеситель… Минут пять – восемь… ну – десять. Мало времени, Сэм. Только-только дойти от шлюза до рубки – а они защищаться будут.
– Кроме того, сэр, – вклинился в разговор, не дожидаясь разрешения Док: – С чего вы решили, что инкассатор будет забит деньгами и слитками? За последние две, ну три недели – на Кило я вижу следы экономического спада, сэр. Бары либо пустуют, либо закрываются, тоже самое и с магазинами – вольных стало гораздо меньше. Чего уж там – мы, практически, последние. – он покачал головой: – Сэр, я не думаю, что на инкассаторском транспорте будет чем поживиться.
– Что экономика здесь спадает – согласен, – кивнул я: – Но ты забываешь – банки, они, как любые крупные структуры, чертовски инерционны. Пока бумажка о снижение поставок сюда купюр и слитков соберёт все визы, – я усмехнулся: – Ещё месяц пройдёт. А до того – всё по-старому будет.
– Логично. – Жвалг коротко кивнул: – Допускаю. Тогда ещё вопрос. Сэр. На борту инкассатора обычно своя охрана имеется – безопасники, да. Обычно – человек так полста. У нас есть… Или, простите, сэр – вы знаете, где мы полторы сотни бойцов нанять сможем? И сколько такая рота потребует денег? Вы уже считали? Окупимся?
– Шнек? У нас – в экипаже, бойцы пригодные для штурма, есть?
– Человек семь наберётся, – подумав ответил он.
– Думаю – хватит.
– Сэр? – Жвалг непонимающе посмотрел на меня: – Семь против полусотни? Плюс там, наверняка, турели имеются. Как они пройдут, сэр?
– Во-первых – восемь, – я ткнул себя пальцем в грудь: – Я с ними пойду. А во-вторых. Прекращайте думать шаблонно. Забыли? – я поставил на ребро чешуйку: – Сделаем броню – восьмерых хватит! И – где ещё таких взять, я знаю. Догадываюсь.
– Жерг? – спросил штурман и я кивнул: – Он оставил мутные, но более-менее понятные следы. Думаю, справимся. Шнек? Как ты думаешь – десятка бойцов в броне, которую пули не берут – хватит?
– Вполне. Коридоры узкие – окружить и задавить массой их не смогут – просто пробьют себе путь к рубке. Если, конечно, эта твоя хрень выдержит. Не – я сам по ней стрелял, видел – держит, но, Сэм! Одно дело – мы в тире по ней постреляли и, совсем другое – в бою.
– Сделаем броню – проверим. Но в целом это мой план, и действовать мы будем по нему. Значит так. Жбан – курс на Фиту проложи и насчёт транспорта выясни – когда и где.
Штурман кивнул и я повернулся к старпому: – Подбери бойцов, про операцию пока не распространяйся – скажи – капитан мол мутит что-то. Ищет добровольцев. Обкатанных, понял?
– Угу, но…
– Что – но?
– Капитану нельзя покидать мостик, Сэм. – он усмехнулся: – Так говорит Устав.
– Плевать я на него хотел!
– Таков закон, Сэм.
– Да, Сэм, – поддержал его Жбан: – Твоё место в рубке.
– Сэр, – присоединился к ним Мрак: – Всё верно говорят. Вы не имеете права покидать рубку в бою.
– Таков Устав, сэр, – соглашаясь с ними кивнул Док: – Я пойду, сэр.
– Ты? В абордаж? Ты же врач?! – удивился я: – Тебе лечить, не калечить надо!
– Одно другому не мешает, сэр, – улыбнулся он в ответ: – Кроме того, сэр – я же был майором в линейной пехоте. На передке, сэр.
– Значит – пойдём вместе.
– Сэр! – Мрак вскочил со своего места: – Как член совета офицеров корабля я решительно против вашего участия! Уверен – остальные члены Совета меня поддержат!
– Чего? Какого совета, мальчик? – сказать, что я был удивлён его тирадой, значит не сказать ничего: – Это мой корабль, Мрак и тут я принимаю решения!
– Хе-хе… А паренёк задел тебя за живое, да, Сэм? – Шнек расплылся в улыбке: – А что? Парень прав. Ты, как наш капитан – надёжа и опора, будешь сидеть в рубке. Контролировать процесс, хе-хе-хе… А мы – повеселимся. И за тебя тоже – не переживай! Обещаю – снесу пару голов от твоего имени, Сэм… Ой, простите – сэр!
– Сволочь ты, Шнек. – я протянул руку к бутылке: – Всё, старпому больше не наливать!
– Фиг тебе, – он отодвинул бутылку подальше: – Но он прав, как бы ты не злился.
– А не пойти ли тебе нафиг, а? Весельчак – мой корабль и правила здесь определяю я, а не какой-то совет!
– Тогда чего ты нас собрал?
– Ну… Обсудить планы, поделиться мыслями…
– И – спросить нашего совета, – закончил за меня старпом: – Ты сам созвал совет, сам определил его состав, так что – сам виноват. Мы, тут ты прав, признаём твоё право рулить, но это и наши жизни, да и эсминец этот, – он погладил рукой стол: – Твой только по бумагам. Не забывай – его мы все вместе, всем экипажем, отбивали у парней Жерга. Не, я не спорю – без тебя мы бы его не получили, да чего уж там – Сэм, без тебя мы бы все сдохли – факт. Но – это не только твой корабль, но и наш. Общий.
– И что теперь? – сложив руки на груди я откинулся на спинку кресла: – Мне теперь – без вашего разрешения и чихнуть нельзя?
– А что? Часто чихаете, сэр? – встрепенулся Док: – Давайте-ка, после собрания ко мне – диагностику сделаем. Да и глаза у вас красноватые…
– Отстань, – отмахнулся я: – Это я так, к слову сказал.
– Да, док, – принял его сторону Шнек: – После собрания – он ваш. Вы уж его там… Поконкретнее, ладно? Он нам живым нужен. Пока.
– Пока? – я чуть не подскочил: – Ты за базаром следи, старпом! Совсем охренели – и корабль уже не мой, и я вам – «пока» нужен!
– Сэр, наш старпом просто неверно выразился, – поспешил снять напряжение Док: – Никто из нас и не думает оспаривать ваше право командовать. Более того – действительно, мы тогда, у Копий, да и бою с Баронами, выкрутились только благодаря вам, но…
– Что – но?!
– Это и наш корабль, и наши жизни, сэр. И ваша тоже. Поэтому вам, сэр, не стоит идти на абордаж.
– А что стоит? Сидеть в кресле на попе ровно и пиво пить? Пока другие, мои – заметьте – мои люди, будут рисковать? Жвалг – ты же майором был? И что – отсиживался в тылу? Пока твои товарищи воевали? Что – парней раненых не вытаскивал из-под огня?
– Вытаскивал. Не сравнивайте, сэр. Я – врач, вытаскивать и лечить раненых – мой долг. Вы – командир – и ваш долг сделать так, чтобы у меня работы было меньше. А не оказаться на койке в моём лазарете, где от вас толку никакого не будет. И не надо никому ничего доказывать, сэр. В вашей личной смелости и так никто не сомневается.
– Сэм. Он прав, подошедший ко мне Жбан положил руку на моё плечо: – Твоё дело – планировать и всех дрючить – чтобы планы выполнялись. Его – раненых спасать. Моё – курс прокладывать, Мраку – факелы сбивать, ты же тот транспорт прихватить с собой хочешь, да?
Я молча кивнул.
– Ну вот. А в абордаж ходить – много ума не надо, особенно, если у нас с этой защитой твоей всё срастётся. Вот Шнек и сходит.
– Жбан… – старпом недобро покосился на штурмана: – Ща в жбан огребёшь!
– А что – много надо? Ума, а? Наш капитан защиту тебе даст, иди себе по коридору, сабелькой помахивай… Чего тут сложного? Или тебе, – он издевательски хохотнул: – И это сложно?
– Так! Всё! – я хлопнул ладонью по столу: – Отставить базар! Задания всем ясны? Ну тогда чего ждём – вперёд, за работу!
Последним мою каюту покинул Жвалг и он не преминул оставить за собой последнее слово:
– И всё же, сэр, я жду вас в лазарете – диагностику мы проведём вне вашего желания.
Глава 2
Пространство станции Фита. Территория Империи
Наш катер неподвижно висел в пространстве, отдалившись от Станции Фита на три тысячи километров. С такого расстояния она была не видна глазу, несмотря на то, что после того как Империя приняла её в свои объятья, мощность и количество прожекторов, и так, в большом количестве рассыпанных по её поверхности, увеличилась, наверное, раза в четыре. Признаюсь – когда мы подошли к ней, я, поначалу, решил, что Жбан напутал и привёл нас к какой-то звезде, так ярко она сверкала в черноте пространства.
На борту катера, кроме меня, был только Док, сумевший убедительно доказать Совету, что именно его, в отличии от других, участие в экспедиции имеет смысл – в конце концов только он мог, по его словам, определить уязвимые места обитаемых на планете тварей. Мнение Шнека, разумно полагавшего, что в другой реальности его познания в биологии нашей вселенной, вряд ли будут применимы, Док и слушать не хотел, упирая на то, что у остальных и таких знаний нет.
Меня, как капитана, тоже, поначалу отпускать не хотели, но угрозы стереть дневник Жерга, упирание на уже имеющийся опыт путешествий в другой реальности и клятвенные обещания быть паинькой и не рисковать, сделали своё дело.
К экспедиции мы готовились основательно – если к высадке на поверхность планеты иной вселенной, можно вообще подготовиться. Около двери в шлюз были сложены различные палки, щупы и контейнеры, в общем всё, что могло бы нам пригодиться в затаскивании образцов чужого мира на борт катера – самим нам выходить из него запретили строго настрого, грозя коллективными карами в случае нарушения. Шнек, призвав на помощь Деда, даже камеры установил – и, если к их размещению снаружи, я отнёсся спокойно, то к тем, что он расставил внутри кабины – нет. Но переубедить его мне не удалось – обиженный тем, что его не взяли, старпом не шёл ни на какие компромиссы, сохраняя обиженно недовольное выражение лица – как у ребёнка, которого привели к неработающей карусели.
– Ну что, сэр? – Док, сидевший в кресле пилота, как оказалось – пилотировал он вполне прилично, развернулся ко мне: – Начнём? Я, вроде, морально готов, – он добродушно улыбнулся и взмахнул рукой, подражая какому-то киношному герою: – Вперёд, сэр! К неведомому!
– Как скажешь, – пожал я плечами, нажимая кнопку гиперпривода.
То, что Жвалг храбрился, было видно невооружённым глазом даже такому посредственному психологу, как я. А я? А мне было пофиг. Перегорел – слишком много сил ушло на планировку этого мероприятия и сейчас я не испытывал никакого воодушевления от предстоящего. Усталость – да. Любопытство – немного. Страх? А чего, простите, бояться? Жерг был тут, и, причём – один. Побывал, забрал пару чешуек и вернулся. А мы чем хуже? В общем, я рассматривал эту экспедицию как самый обычный перелёт – и не более того.
Чернота пространства послушно сменилась серостью гипера, которая, повинуясь движению рукояти тяги, уж простите, но я так буду её называть, начала наливаться бордовыми тонами, чуть позже уступившими место вернувшейся назад черноте, но это уже была тьма другой реальности.
– Всё, Док, – убедившись, что рукоять немного не дошла до верхнего ограничителя, я повернулся к своему спутнику: – Мы на месте.
– Знаешь, Сэм, – Жвалг встал, и, подойдя к боковому иллюминатору, прижался лбом к стеклу: – Я себе это как-то по-другому представлял. Более… Ну, торжественнее, что ли. Со спецэффектами разными. А тут… – отлипнув от стекла он повернулся ко мне: – Буднично и неинтересно. Если бы сам не видел перехода – решил бы, что это развод.
– Это сейчас так, буднично. – Я защёлкал тумблерами двигательного модуля: – А вот первый раз, когда от крейсера удирал, страху натерпелся.
Пошевелив джоем, я заставил катер описать дугу и довольный зрелищем дёрнувшихся, поплывших в сторону звёзд, улыбнулся – пока всё шло по плану.
– Ну что, Док, – перекинув три из четырёх тумблеров назад, что обеспечивало нам самый малый ход, я приглашающее махнул ему рукой, указывая на его пульт: – Я нас сюда доставил – теперь твоя очередь работать – планету ищи, где-то здесь она быть должна.
Для поиска планеты наш штурман, которому не повезло оказаться на борту катера, приспособил совмещённый с детектором масс, телескоп. Где он нарыл это оборудование и, тем более – как, на каких принципах это всё работало, я и понятия не имел. Мне было достаточно того, что оно работало – перед вылетом мы прогнали тесты – в нашем измерении. Там всё работало – антенна, больше похожая на дуршлаг, которую инженеры Деда разместили сразу за кабиной, сделала всего два оборота, после чего замерла как охотничья собака, учуявшая добычу, вот только в роли добычи тут оказалась планета, вокруг которой наматывала круги база Фита.
Вот и сейчас – стоило антенне совершить пару оборотов, как на планшете, соединённом с основным пультом жгутом проводов, высветилась стрелка, указывающая направление на, невидимую глазу, планету. Док отнёсся к этому как к само собой разумеющемуся, в отличии от меня – головой-то я понимал, что основополагающие физические законы здесь должны были работать, но вот сердцем в это поверить было сложно – особенно после того, как я сам, своими глазами наблюдал Допплеровский эффект, когда вёл катер на встречу с нашим эсминцем.
– Сэр, – Жвалг снова перешёл на официальный тон: – Курс сорок два, определяю дистанцию…
Пока он возился с дальномером, наводя его на планету – её я пока не видел, некогда было – движение в этой реальности давалось кораблю с трудом, будто нас окружала не пустота, а густое масло, хотя… Кто его знает – что там на самом деле было, там – за бортом, то есть.
– На курсе, – отрапортовал я ему спустя полторы минуты, наконец положив нос корабля на нужную отметку бортового компаса, нулевой отметкой для которого служила местная звезда, как самый простой и наглядный ориентир, что здесь, что в нашем пространстве.
– Сэр? – вопросительно-тревожные нотки в его голосе заставили меня напрячься и я, на всякий случай отщёлкнул единственный активный тумблер в положение выкл., отчего наш катер неподвижно завис в пустоте: – Чего, Жвалг?
– Дистанция, сэр. Она гуляет?!
– Это как?
– Сами посмотрите – только что было шесть мегаметров, а сейчас четыре… Ой, нет – восемь!
– Что за бред? – я вылез из своего кресла и подошёл к нему. Я был готов согласиться, если бы она сокращалась – пусть рывками, как если бы мы неслись к планете скачками, но – увеличение?! Как это возможно?
– Вот, – он постучал пальцем по экрану планшета – там, ниже стрелки, указывавшей прямо по курсу, смаргивала строка цифр, определявших дистанцию до цели нашей экспедиции, и – да, цифры эти постоянно менялись. Восемь сменилась двойкой, двойка – пятёркой, а последняя, продержавшись на экране добрых десять секунд, уступила своё место единице, отчего я бросил взгляд вперёд, ожидая увидеть надвигавшуюся на нас поверхность планеты, обещавшую поставить точку – сделать её из нас на своей поверхности, завершая этим наше путешествие. Но, к моему облегчению, впереди была только чернота, слабо расцвеченная редкими звёздами.
– Может дальномер врёт?
– Мы его тестировали перед вылетом, сэр!
– Но планета же прыгать взад-вперёд не может?!
– Не может, сэр! Но – прыгает. Или мы – прыгаем.
Я покосился в иллюминатор, сквозь который нашу рубку щедро заливали лучи местного светила – и оно, в отличии от планеты, висело в пространстве неподвижно. Ну или мы прыгали синхронно с ним. Относительно неподвижной планеты. Тьфу! Вот же бред в голову лезет!
– Док, а что телескоп говорит?
– Телескоп? – врач озабоченно посмотрел на меня: – Говорит? Вы в порядке, сэр?
– Нет! Чёрт! Я – в порядке. Я не это хотел сказать! Говорит… Тьфу! – я выдохнул: – Ты на планету смотрел? В. Телескоп? Смотрел?
– Нет, сэр.
– Так посмотри – прыгает она или нет, делов-то! Ты её – наблюдаешь?
– Эээ… – он приник к окулярам – работы по подготовке вылета велись в спешке и вывести изображение на тот же планшет мы просто не успели: – Да, сэр. Вижу.
– Дистанция? Ну, на глаз?
– Сэм, – он оторвался от телескопа и повернулся ко мне: – Я тебе что? Глаз-алмаз с дальномером? С монетку она, вот, – согнув большой и указательный пальцы он обозначил диаметр мелкой монеты.
– Три – четыре мегаметра, – уверенно заявил я. Конечно, расстояние до планеты могло быть как больше озвученного, так и меньше – её размеры были неизвестны, но я решил, что для Дока и так сойдёт – главное было показать, что всё под контролем.
– Начинаю движение, – не дав ему задуматься над моими словами произнёс я: – Следи, что бы она прямо по курсу была. Ща приблизимся, притормозим, выберем площадку и сядем.
– Без дальномера?
– Ага! – щёлкая тумблерами кивнул я: – Я так сто раз делал, фигня!
– Странно, что вы, сэр, всё ещё живы, – покачал он головой и снова прилип к окулярам.
К планете я вёл катер по широкой дуге, перейдя на неё, как только наша цель стала видна невооружённым глазом. Дальномер продолжал нести всякий бред и ориентироваться на его показания было бы верхом безрассудства.
Тёмный шар медленно рос, оставаясь справа от нас и я осторожно шевелил джоем, стремясь направить катер по касательной к его поверхности, так, чтобы мы вышли на его дневную сторону. Не могу сказать, что ночная сторона была совсем уж мёртвой – кое где тёмный диск озаряли короткие вспышки то белого, то желто-оранжевого цвета, что наводило на мысли о бушующих в атмосфере грозах и извержениях местных вулканов. Первый вариант, впрочем, вызвал бурную дискуссию между Доком и мной – оставленный в нашем мире планетоид был простым мёртвым булыжником, с полным отсутствием чего-либо интересного – ни руд, ни минералов там не было. Атмосферы там тоже, как вы понимаете, не было.
А тут… Молнии, вулканы…
Ещё больше вопросов возникло, когда до поверхности оставалось менее тысячи километров, то есть – менее одного мегаметра. На такой дистанции дальномер резко взялся за ум, прекратив путаться в своих показаниях и теперь отщёлкивал медленно сокращавшуюся до поверхности дистанцию, не пугая нас своими скачками.
Первое, что мы увидели, выскочив на освещённую сторону – были облака. Самые обычные – белые и пушистые. С высоты в семь сотен километров было хорошо видно их скопление, расположившееся вокруг одного из горных пиков, сдвоенным клыком возвышавшегося над равнинной поверхностью планеты. По нашей дружной оценке, этот не-то зуб, не то коготь, поднимался километров так на двести, однозначно доминируя над в общем-то равнинной поверхностью.
Казалось бы – ну, облака – чего такого-то?
Но – на фоне пронзительно чёрного неба, вкупе с показаниями газоанализатора, клявшегося, что между нашим бортом и поверхностью нет ни одной молекулы газа, любого газа, эти мягкие на вид образования, воспринимались, мягко говоря – необычно.
– Может и он тоже, того? – Жвалг постучал пальцем по экрану газоанализатора, но его шкала так и осталась мёртвой: – Не могут же быть облака и – отсутствовать атмосфера, а Сэм?
– Да хрен его знает, – пожал плечами я: – Мы же не дома – тут… – не договорив я мотнул головой, продолжая плавный спуск к поверхности.
С высоты в пять сотен километров уже можно было разобрать её детали, ничем особым не отличавшиеся от множества таких же виденных мною раньше. Обычная, навевающая зевоту, бурая равнина. Кратеры, каньоны и небольшие, с острыми пиками, горы. Скука – если не обращать внимания на зуб с облаками, на который, выбрав его в качестве ориентира, я и рулил.
– Может к нему? – Док показал рукой на загадочное образование, но я отрицательно покачал головой, хотя, буду честен – любопытство внутри меня просто требовало лететь к тем облакам.
– Не, мы на разведке. Сейчас сядем, осмотримся, свезёт – попробуем камней набрать и домой.
– Сэм! Ну неужто тебе не интересно?
– Очень, – кивнул я, разглядывая пейзаж прямо по курсу. Мы уже спустились до полутора сотен и теперь могли разобрать больше деталей, но оптимизма они не вызывали: – Видишь? Вон те тёмные точки?
– Да, а что это? Похоже на камни.
– Камни и есть. И, что для нас хреново – их много. Как садиться-то будем, а, Док?
Чёрные точки, успевшие к этому моменту, вырасти и превратиться из безобидных с высоты оспин, в огромные булыжники, каждый из которых был сравним с нашим катером, густо усеивали всю поверхность под нами и рисковать посадкой корабля между ними я не хотел. Управлялся катер всё так же вяло, с задержкой реагируя на движения джоя, так что, садиться в опасной близости от острых на даже на глаз граней, я попросту боялся. А не рассчитаю? Впилимся бортом – и что? Нет уж…
– Сэм, – отлипший от окуляров телескопа Док, потянул меня за рукав, одновременно указывая куда-то влево: – Вон там, левее градусов сорок, горочку видишь? Там чисто, давай на ней высадимся?
Не могу сказать, что его открытие вызвало у меня прилив энтузиазма. Мысленно я уже прикидывал маршрут подъёма в космос, или что тут есть, с последующим возвращением домой.
А что?
Данных – набрали, планету – нашли, даже до… – я скосил глаза на дальномер, до полусотни ка-мэ спустились.
Чего судьбу искушать?
Но в Жвалга явно вселился дух пионера-первопроходца.
– Сэм… Так… Теперь прямо, со снижением. Вот, отлично! Чуть левее, ага! Вот так! – командовал он, уставившись одним глазом в телескоп: – Чуть притормози, ага… Ага… И правее, чёрт! Сэм! Ты что – не видишь?
– Не вижу, – пробурчал я, и это было правдой.
С моего места – штатного места штурмана, открывался отличный вид во все стороны – во все, кроме как вниз. В принципе – верно, сажать корабль дело пилота и – именно его кресло обеспечивало прекрасный обзор по всем четырём сторонам.
– Не видишь… – протянул он, на миг оторвавшись от созерцания поверхности впереди и покосившись на меня: – Не видишь… Так. Слушай меня! – отодвинув ставший не нужным телескоп – мы медленно ползли на высоте пары километров, он принялся командовать, перегнувшись, для лучшего обзора через пилотскую консоль.
В принципе, я бы тоже мог перегнуться через свой пульт и рулить, опираясь на увиденное.