Не только про любовь
Стояло раннее весеннее утро – чудесное и росистое. Еще не было жарко. Пахло свежестью и прохладой. Фонари давно погасли. Огненный шар солнца висел над водой, и запах моря, настоянный на морских водорослях и йоде, здесь, в районе набережной, чувствовался сильнее. Из открытых дверей кафешек доносился аромат кофе, смешанного с крымским утром.
В конце улицы, на маленькой площади, что приютилась на берегу горной речушки, впадавшей в море, расположилась небольшая, но уютная забегаловка. Наскоро выпив по чашке какао со свежеиспеченными булочками, они отправились на морской берег.
Парни облюбовали пляж возле “Ореанды”. Это место им нравилось больше всего. К тому же хотелось еще разок пройтись по набережной. Ведь неизвестно, когда в следующий раз удастся сюда приехать. По небу скользили белые легкие облака, а ветерок играл верхушками пальм, выстроившихся вдоль тротуаров.
На пляже Сергей снял спортивный костюм и улегся на деревянный лежак, положив голову на скрещенные руки и подставив спину теплому весеннему солнцу. Из репродуктора, возле «Ореанды», доносились звуки музыки. Сергей вытянулся на лежаке и, закрыв глаза, стал слушать. Магомаев пел «Королеву красоты». Несмотря на свою бешеную популярность, центральные радиостанции транслировали её не так уж и часто. Ведь она не соответствовала вкусовым представлениям чиновников от музыки. Но в каком-нибудь клубе или на курорте, куда власть чиновников не всегда доходила, ее можно было услышать гораздо чаще. Даже записанную умельцами на использованных рентгеновских снимках, песню трудно было приобрести. В шутку такие самодельные пластинки называли «музыкой на костях».
Песня закончилась. Сергей перевернулся на спину и посмотрел в голубое небо. И ему показалось, будто он плывет в прозрачном бездонном море без горизонта, без конца и края. Он опять закрыл глаза. Ему хотелось вдыхать этот необыкновенный воздух, который бывает только здесь, на южном берегу Крыма и слушать шум прибоя. Каждый раз, вначале, был слышен лишь нарастающий гул набегавшей волны. Затем раздавалось что-то наподобие глухого удара – это волна, потеряв устойчивость, как подкошенная, падала на прибрежные камни. И уж потом, напоследок, тихое, затухающее шуршание морской гальки. А через секунду все повторялось вновь и вновь. Эти звуки, казалось, можно было слушать вечно – они никогда не надоедали.
Валера подошел вплотную к воде и начал с силой швырять плоские камешки, сшибая гребешки волн. Теряя силу и скорость, они тонули где-то вдалеке.
– Серега, у меня зацепило волну шесть раз. – Крикнул Валера. – Иди попробуй. Сможешь больше?
– Неохота. Я лучше позагораю.
– Тогда, может окунуться? – Предложил Валера.
– А давай! – Сергей резко встал и, разбежавшись прыгнул в воду.
От резкой перемены температуры у него перехватило дыхание. Он еще успел проплыть несколько метров, но почувствовав, что ему уже не хватает воздуха, выскочил на берег.
– Ух, холодина! – Он сделал глубокий вдох. – Интересно, какая температура воды?
– Должно быть градусов пятнадцать. – Валера стоял на берегу весь мокрый.
– А как ты так быстро успел проплыть? – Удивился Сергей.
– Так я и не плавал. Только окунулся. Вода больно холодная.
– Тогда пошли греться и загорать. – Сергей растерся полотенцем, лег на лежак и закрыл глаза.
Валера устроился на соседнем. Какое-то время они нежились под теплыми солнечными лучами. А потом Сергей услышал, как Валера громко спросил.
– Девушки, не подскажете, который час?
– Восемь двадцать. – Послышался девичий голос.
Сергей повернул голову в сторону, откуда послышался ответ, и приоткрыл один глаз. Недалеко от него, на лежаках, две молодые девушки в купальниках растирали друг друга кремом от загара.
– Солнце не такое уж и жаркое. – Валера пытался завязать разговор. – А с кремом вы вообще не загорите.
– А нам и не нужно загорать. – Ответила одна из них.
– Ну если не хотите загорать, тогда вам лучше вечером гулять по набережной и дышать морским воздухом. Кстати, можем погулять вместе. – Валера явно увлекся.
Сергей повернулся к нему лицом.
– Что ты мелешь, Емеля? – Вполголоса прошипел он так, чтоб услышал только Валера. – Мы же после обеда уезжаем.
– Нет, вечером мы не можем. У нас съемки. – Ответила девушка. – Вы, наверное, видели декорации в центре города?
– Да, точно. Вчера вечером видели. Мы так и поняли, что снимается кино. А о чем оно? – Не унимался Валера.
– О гражданской войне. Кстати, нам нужны люди в массовку. Не хотели бы вы с другом поучаствовать?
– Боюсь, не получится. Мы не любим массовки. В них можно потеряться. – Валера уже искал пути к отступлению.
– А вы что, хотели бы получить роль? – Смеясь, спросила девушка – Это невозможно.
– Да мы и не претендуем. Мы ведь не актеры.
– А действительно, кто вы?
– Мы спортсмены. У нас здесь соревнования. Вот Сергей вчера стал чемпионом. А теперь – массовка? Я ему и не предложу. – Абидится, панимаешь. Честное слово. – Произнес Валера с кавказским акцентом.
– Ну, как хотите, – и девушка повернулась к подруге. – Пойдем к воде?
Они встали и направились к полосе прибоя.
– Смотри, какие девчонки! Жаль, что мы сегодня уезжаем. – Валера посмотрел им вслед.
– А то ты не знал. Дон Жуан хренов. Чего ты вообще к ним привязался? – Спросил Сергей, не поднимая головы.
– Да так. Просто вместо разминки. – Валера рассмеялся. – Для того чтобы всегда быть в форме.
– Пижон! – Сергей сел на топчане и посмотрел на морской прибой. – А здесь классно. Действительно, жаль, что уезжаем. – Он опять улегся на топчан. – Ладно, еще часок можем позагорать, а потом двинем в гостиницу складывать вещички.
V
Троллейбус плавно тронулся с места и медленно выехал со стоянки автовокзала. Короткое время дорога шла без особых подъемов, но выбравшись из города стала круто забираться в горы. Она вилась и кружилась среди платанов и кипарисов, высаженных по обеим её сторонам и, наконец, пошла вдоль горного кряжа.
Справа, в просветах между деревьями мелькнула небольшая долина, а далеко внизу заблестела на солнце изумрудная гладь моря. По долине были разбросаны крестьянские дома с двориками. За невысокими каменными заборами этих дворов, стремительно вскипали бело-розовой пеной ветви яблоневых и персиковых деревьев. Такие же низкие каменные ограды были и вокруг небольших виноградников, к которым вели тропинки, уходящие от домов. А растительность, сбегавшая с гор вниз, и с трудом сдерживаемая садовыми оградами, словно хотела все затопить своей зеленью и цветущей ненасытностью.
Вскоре, возле Гурзуфа, в море блеснули голые скалы Адалары. Еще несколько столетий назад к ним можно было добраться по небольшой перемычке, соединяющей их с берегом. Но ветра и штормы разрушили ее. И теперь обитателями Адалар остались лишь стаи многочисленных птиц.
После Алушты дорога свернула на север, и море осталось позади. А впереди потянулись две цепи гор – высокая и низкая, освещенные яркими лучами солнца, уже перевалившего зенит. Потом, когда дорога опять пошла на подъем, показалась третья цепь, изрезанная причудливыми складками. Кипарисы, вдоль дороги встречались все реже и, вскоре, исчезли совсем. Когда миновали перевал, горы по обе стороны дороги стали постепенно расступаться, удаляясь от нее все дальше, пока не исчезли вовсе. Ближе к Симферополю, дорога уже пошла по равнине.
Солнце клонилось к закату, когда троллейбус из Ялты подкатил к железнодорожному вокзалу. Пассажиры начали высыпать из него, волоча свои чемоданы, узлы и сумки. Гурович, Митрохин и Гусев поспешили в зал ожидания, надеясь найти свободные места. Покружив какое-то время по залу, они увидели в дальнем углу свободную скамью и, поспешив к ней, с размаха плюхнулись на ее сиденье. Скамья издала непонятный звук и прогнула спину из пластмассы. Сумки были брошены на пол и щенками уткнулись в ноги. Гусев сразу же побежал в буфет, в надежде найти там что–то съедобное. В местах, где за день проходят тысячи людей, сделать это было совсем непросто. После длительного сидения в троллейбусе Митрохину тоже хотелось размять ноги, и он отправился гулять по вокзалу. Сергей, удобно устроившись на скамейке, достал из сумки книгу. Он всегда старался свободное время занять чтением. Да и время бежит быстрее. Но успел он прочесть только несколько страниц.
– Что читаем?
Сергей поднял голову. Перед ним стояли Митрохин и Гусев. Оба с аппетитом жевали бутерброды. А Гусев протягивал Сергею еще один.
– Ого! Уже успели отовариться. – Удивился Сергей.
– Бутерброд – это сегодня ужин для чемпионов. – Пошутил Гусев с набитым ртом и, повернувшись к Митрохину, добавил. – Ну и для присоединившихся.
Валера понял намек на свое, не слишком удачное выступление на соревнованиях.
– Ладно, будет и на нашей улице праздник. – Миролюбиво ответил он и уселся на скамейку. – Рано или поздно счастливый случай выпадет и мне.
– Только к нему нужно быть готовым. Иначе он так и пройдет мимо, а ты его совсем не заметишь. – Сказал Сергей и посмотрев на Гусева, спросил. – Для такого чемпиона как ты, одного бутерброда на ужин разве достаточно?
– В этом Вавилоне, – Гусев сделал жест рукой, имея в виду весь вокзал, – и за это надо сказать «спасибо». Смотри сколько народа!
Сергей невольно окинул взглядом зал ожидания.
– О, гляньте! Вон Берковский. Явно кого-то ищет. Может нас? – Сергей помахал ему рукой.
Берковский, наконец, увидел их и подошел. С ним был парень из команды – Дима Петровский.
– Ребята, не разбегайтесь. Скоро посадка. – Берковский достал билеты на поезд. – Тут такая штука. На всю команду в один вагон билетов не хватило. Есть четыре билета в соседнем. Вы у нас самые серьезные ребята, поэтому поедете отдельно. Но зато в купе. А четвертым у Вас будет Дима. – Он обвел всех взглядом. – Возражения есть?
– Благодарим за доверие! – По-солдатски выпалил Митрохин и положив одну руку на голову, второй отдал честь.
– Я знаю, что папа у тебя военный. Но здесь не армия. – Улыбнулся Берковский. – Так что – вольно.
– Да все будет нормально, Самуил Маркович. – Сергей взял у него билеты.
– Хорошо! Я в соседнем вагоне. Если будут проблемы, знаете, где меня найти.
Берковский ушел.
– Дай глянуть. – Валера потянулся к билетам и внимательно посмотрел на них.
– Действительно купе. – Он одобрительно кивнул, затем повернулся к Петровскому.
– Слушай Димон, – Валера положил руку ему на плечо, – я вижу среди нас, самых серьезных, ты серьезнее всех. – Сказал он с напускной деловитостью. – Вот тебе комсомольское поручение. Бери билеты и держи их у себя. Будешь за них ответственным. Лады?
– Хорошо. – Безразличным тоном согласился Дима, беря билеты. – Пусть у меня побудут.
– Все, пошли на посадку! – Гусев уже давно дожевал свой бутерброд и втайне надеялся по дороге на перрон снова заскочить в буфет.
***Поезд, постукивая колесами, не спеша отошел от перрона. Сергей стоял у окна и смотрел на проплывающие мимо пакгаузы, дома, нитки железнодорожных полос, шоссе. За окном, вдоль поезда бежали линии электрических проводов, напоминающие нотный стан, разделенный на ровные отрезки тактовыми черточками столбов. На этих линиях сидели птицы, словно ноты какой-то беззвучной мелодии. Выехав из города, и набрав скорость, поезд помчался по рельсам, летящим стальными стрелами вдоль зеленеющей Таврической степи, а багровый закат предавал ей дополнительные чарующие оттенки. Солнце стояло уже совсем низко над широкими свежевспаханными полями, отгороженными друг от друга зубчатыми стенами густых лесополос. Но вот последние отблески заката постепенно догорели на небе и сумрак стал сгущаться.
Затем взошла яркая луна, заливая серебристым светом окрестности, окутанные легкой дымкой тумана, поднимавшегося от разогретой за день земли. Вдоль железнодорожного полотна, то тут, то там мелькали слабые огоньки каких-то строений. Но вскоре стало совсем темно, и уже невозможно было разглядеть что-либо за окном, кроме луны да вечерних звезд. Сергей зашел в купе.
– Ты там не видел проводника? – Спросил Гусев. – Надо хоть чайку сообразить. – Еще раз попасть в буфет ему так и не удалось, и теперь он был согласен хоть на стакан чаю.
– Проводник собирает билеты по купе. Скоро к нам придет. По поводу чая сможешь у него поинтересоваться.
– Интересно, кроме чая, что еще у него водится? Хотя бы печенье.
– Вот и спросишь, когда придет.
В этот момент раздался стук в дверь, и она сразу же открылась. На пороге стоял проводник.
– Молодежь! – Проводник сделал ударение на первый слог. – Ваши билетики, пожалуйста.
– Димон, доставай билеты. – Скомандовал Митрохин.
Дима полез в карман своей куртки. Но почему-то билетов там не обнаружил. Он залез во второй карман, но и там их не было. Тогда он стал шарить по карманам своих брюк. Результат был тот же. Дима достал свою сумку и начал рыться в ней. Видно было, как он нервничает.
Проводнику все это стало надоедать.
– Значит так, молодежь. – Сказал он строгим голосом. – Я сейчас пройду по остальным купе, соберу билеты. А потом вернусь к вам. Если их не найдете – не взыщите, – высажу на ближайшей станции. – Он вышел и даже закрыл за собой дверь.
– И что делать будем? – С нервным смехом спросил Валера.
– Лично мне, на голодный желудок, тащиться в темноте по шпалам, совсем не хочется. – Попытался пошутить Гусев.
– А ты попроси проводника – пусть он тебя перед высадкой чаем напоит. С печеньем. Тогда легче будет по шпалам топать. – Съязвил Митрохин.
– Ладно, хватит шутить. – Сергей посмотрел на Диму. – Спокойно, не торопясь вспомни, куда ты их засунул.
– Мужики, вы меня до инфаркта доведете. – Дима положил руку на сердце.
Вдруг он встрепенулся, сильнее прижал руку к груди, и судорожно полез в нагрудный карман рубашки.
– Ребята! Вот они. – Радостно закричал Дима, вынимая билеты.
– Только не надо делать резких движений. – Рассмеялся Валера. – Мы же могли подумать, что у тебя сердце прихватило.
– Ну все. Теперь хоть можно будет спокойно попить чайку. – Облегченно произнес Гусев.
– И поспать. – Добавил Петровский.
– Я спать не собираюсь. – Сергей посмотрел на часы. – Осталось ехать меньше пяти часов. Так что буду пить чай. Потом я еще книгу хочу дочитать.
– А я все же посплю. Хоть пару часов. – Настаивал Петровский. – Валера, ты меня разбудишь, когда будем подъезжать. На тебя можно положиться?
– Я тебе даже облокачиваться на меня не советую. – С серьезным видом сказал Митрохин.
Дима недоуменно посмотрел на Валеру.
– Ты это о чем?
– Ты еще не привык к его шуточкам. – Успокоил его Сергей. – Спи! Разбужу тебя, когда будем подъезжать.
VI
Поезд пришел в Днепровск в начале третьего ночи. Через подземный переход и, сверкающее огнями, здание вокзала, все четверо вышли на привокзальную площадь и остановились. Днем она была многолюдной и шумной, наполненной гулом людской толпы, перезвоном трамваев и ревом автомобильных моторов. Но теперь площадь была тихой и пустынной.
Стояла чудесная ночь, какая только и бывает в средине весны, когда потоки теплого воздуха, от нагретой за день земли, поднимаются ввысь к темному небосводу, усеянному мириадами ярко блестящих звезд.
– Как добираться будем? – Спросил Дима. – Трамваи уже не ходят. А на такси дороговато. Да и всем нам в разные стороны.
– Тогда пешочком, – предложил Валера Митрохин и попытался пропеть строку из популярной песни, – «по ночному городу бредет ти-ши-на». Ладно, анекдот на дорожку и разбежались.
– Давай! – Согласился Гусев.
– У армянского радио спрашивают: – Вам в Армении, что больше нравится? Вино или женщины? На что радио отвечает: – Это зависит от года выпуска.
– Не смешно. – Сморщил лицо Дима и зашагал по спящей улице.
– Сережа! – Раздался девичий голос.
Все, как по команде, оглянулись. Метрах в двадцати от них стояла Надя Подольская и растеряно улыбалась.
– Серый, по-моему, она на тебя запала, – усмехнулся здоровяк Гусев.
– С чего ты взял? – Удивился Сергей.
– У него чутье. – Кивнул в сторону Гусева Валера. – Как и на места, где можно пожрать. Он их тоже хорошо чует.
– Сейчас схлопочешь. – Беззлобно предупредил Гусев.
– Да ну вас. Пока! – Сергей подхватил свою сумку и подошел к Наде.
– Привет! – Улыбнулась Надя. – Ты куда пропал в Симферополе на вокзале? В нашем вагоне тебя не было.
– В один вагон билетов на всех не хватило. – Объяснил Сергей. – Мы с ребятами ехали в другом. Зато в купе, как белые люди.
– Здорово! А мы тряслись в плацкартном. Как будешь домой добираться? Ничего не ходит. – Она пожала плечами.
– Одиннадцатый ходит всегда.
– Какой одиннадцатый? – Удивилась Надя. – Здесь такого вообще нет.
– Одиннадцатый – это значит на своих двоих, – рассмеялся Сергей.
– А они как доберутся? – Она кивнула в сторону удалявшихся ребят.
– На том же номере.
– Ну тогда, и я на нем.
– А тебе куда?
Надя махнула рукой в сторону Центрального проспекта.
– Сначала вот так прямо, а потом наверх до металлургического института.
– Ночью? Одной не страшно?
– А есть другие варианты?
– Давай-ка я тебя провожу. – Предложил Сергей. – Тем более что нам почти по пути. Сделаю всего лишь небольшой крюк.
– Ну проводи, – она улыбнулась, не став выяснять, насколько этот крюк небольшой. – Теперь можно не бояться! А в случае чего, нас не догонят, – с лукавством в глазах добавила она и рассмеялась.
Они пошли по пустынному сонному проспекту. В темном ночном небе ярко мерцали весенние звезды. Город был тих и только легкое гудение неоновых вывесок нарушало эту тишину.
За те несколько дней, что они провели в Ялте, в их городе значительно потеплело. И хотя ночь была еще довольно прохладная, но в чистом воздухе уже чудилось первое дуновение весны. В Крыму цвели сады, а здесь, на деревьях, только кое-где начали распускаться первые листочки.
Надя сделала глубокий вдох.
– Какой чудесный воздух! Пахнет весной.
Она держалась просто и уверенно. Рядом с ней Сергей чувствовал себя неловко. Ему очень хотелось бы завести легкий, непринужденный разговор, такой как обычно придумываешь потом, когда остаешься один.
– Интересно как-то получается. – Сергей посмотрел на Надю. – На стадионе мы видели друг друга почти каждый день и даже не были знакомы до вчерашнего дня.
– А я туда не знакомиться хожу. И тебя тоже часто видела. Да мало ли кто накручивает круги на беговой дорожке. Нет времени обращать внимание. Просто сейчас мы выступали в одной команде – вот и познакомились. – Надя слегка наклонила голову и посмотрела на Сергея. На лице ее появилась лукавая улыбка.
– Мы как английские аристократы. Те годами видят друг друга, но не начнут разговаривать, пока их не представят. – Усмехнулся Сергей.
– До аристократов нам далеко. Я к тебе подошла без всяких представлений. Как говорят – «по рабоче-крестьянски». – Она рассмеялась. – Не одобряешь?
– Совсем нет. Мне не нравиться, когда люди держат себя слишком чопорно. Так что общаться можем и без представлений.
– На тренировках нет особого времени на разговоры. – Лукавая улыбка не сходила с ее лица. – Разве что после. – И рассмеялась.
– Можем и после. А ты, оказывается, веселая. Все время смеешься.
– Это плохо?
– Нет, почему же. – Возразил Сергей. – Слишком серьёзные – обычно скучные.
– Нет, я не серьезная. Когда я была помладше, даже лазила с мальчишками по всем деревьям и заборам. Вот родители и решили, что мне лучше заняться спортом – будет где энергию тратить.
– Действительно? – Удивился Сергей. – Лазила по заборам? Вот бы не подумал. А со стороны смотришься такой деловой и обстоятельной.
– Старею! – Наигранно вздохнула она.
Сергей рассмеялся.
– Наверное, правильнее сказать – взрослеешь.
– Ну можно и так. – Согласилась она.
Постепенно всё становилось легким и простым. Неуверенность проходила, слова рождались сами собой, и Сергею уже не нужно было ломать голову, придумывая каждую следующую фразу в разговоре.
– А ты как дошел до жизни такой, что начал заниматься легкой атлетикой? – Спросила Надя.
– Просто в детстве болел часто. Решил позаботиться о своем здоровье.
– Ну и как?
– Вот, как видишь. Здоров как бык. Врачи шутят, что вместо сердца пламенный мотор.
– Это в каком смысле «пламенный». – Опять лукаво улыбаясь, спросила она. – Пламенным сердцем девчонок обжигаешь?
– Пламенный – это к слову мотор. Что у тебя по литературе? – Теперь уже рассмеялся и Сергей. – А на девчонок времени нет. Утром школа, днем тренировка, вечером хочется еще и книжку почитать.
– Что, ни с одной не встречаешься? – Подчеркнуто равнодушным тоном спросила она.
– Это большой недостаток?
– Да нет. Просто так спросила. – Надя безразлично пожала плечами.
– Смотри! – Сергей указал рукой вперед.
По проезжей части проспекта медленно двигалась поливальная машина, извергающая во все стороны мощные струи воды, смывая пыль и грязь с дороги и тротуара.
– Давай отойдем ближе к домам, а то нас обольют с ног до головы. – Предложил Сергей.
Они свернули со средины тротуара к ближайшему дому, и прижались к стене, но, когда стало очевидным, что им не миновать холодного душа, Сергей встал между струями воды и Надей. На одно мгновение их лица оказались очень близко. Сергей увидел Надины большие серые глаза и почувствовал ее теплое дыхание. В следующую секунду его обдало потоком холодной воды. Но основная часть попала на спину куртки и только слегка намочила волосы. У Нади волосы тоже оказались мокрыми.
– Ты как джентльмен! – Отряхивая воду с волос, смеялась Надя. – Почти английский аристократ.
– Недавно ты сама сказала, что до аристократов нам далеко. – В тон ей смеялся Сергей. – Вообще-то водитель видел, что люди идут. Мог бы и уменьшить подачу воды.
– Дай-ка посмотрю. – Надя взяла его за рукав и повернула спиной. – Ну и как ты теперь пойдешь в мокрой куртке?
– Да ничего страшного. Куртка нейлоновая. Насквозь не промокла. Высохнет.
– Не надо было меня закрывать.
– Тогда бы досталось нам обоим. – Возразил Сергей. – К тому же твоя куртка из ткани. Она бы уж точно промокла до нитки.
– А ты, прямо как Матросов на амбразуру. – Надя покачала головой. – Ну что герой, пойдем?
– Пойдем – Согласился Сергей.
Они продолжили свой путь по только что вымытому проспекту. В лужицах на мокром асфальте отражались блики неоновых вывесок магазинов и кафе.
Надя беспрерывно шутила, задавала какие-то вопросы, рассказывала смешные истории, и Сергей чувствовал, как постепенно она превращается у него на глазах из какой-то сухой и безликой особы, которую он почти ежедневно видел на стадионе, в живую веселую и смешную девчонку. Ему очень нравилась ее простая и непринужденная манера держаться. Сам он трудно сходился с людьми и, как правило, был очень молчалив. Он не любил пустопорожней болтовни и мало имел в запасе мелкой словесной монеты. Но если собеседник был ему по душе, он становился разговорчив. И сейчас ему самому было удивительно, как легко и непринужденно он мог болтать с Надей, о чем угодно.
– А будет здорово поехать на соревнования в Румынию. – Надя вспомнила разговор с Бойко. – Я люблю бывать в незнакомых местах. Интересно было бы посмотреть. Там я еще не была.
– Там еще не была? – Удивился Сергей. – А что, ты где-то за границей была?
– Да, конечно. В Германии.
– Серьезно? Что ты там делала?
– Жила. С родителями.
– Интересно! А как вы туда попали?
– У меня папа был военный. Полковник. Каждые несколько лет его переводили на новое место. Ну и мы с ним все время переезжали. И на Курилах пожили, и в Казахстане, под Семипалатинском. А потом его направили в Германию. Он служил в группе советских войск.
– А где же ты училась?
– Там была школа для детей военных.
– Ты, наверное, и по-немецки болтаешь?
– Oh, ja, fräulein spricht Deutsch. Ein bisschen. – Все с той же лукавой улыбкой сказала Надя.
– Sorry, but I do not understand German. It is better to talk in English. – Решил не отставать от нее Сергей.
Они посмотрели друг на друга и дружно рассмеялись.
– Что-то мне везет на детей полковников. – Сказал Сергей.
– В каком смысле? – Не поняла Надя.
– В том, что отец Митрохина, тоже полковник.
– Серьезно? – Удивилась Надя. – Это же надо!
– Может, они знакомы с твоим отцом? – Предположил Сергей.
– Вряд ли. – Улыбка исчезла с ее лица. – Мой отец умер год назад.
– Извини. Я и понятия не имел.
– Да ничего, все в порядке. Откуда тебе было знать.
– А что у него было?
– Лейкемия. Рак крови.
– А что, и такое бывает?
– Бывает. Это, когда организм не вырабатывает красные кровяные тельца.