– Понк велел мне тут ждать управляющего, – пробормотала порядком растерявшаяся Жиль.
– А почему здесь? – пуще прежнего удивилась женщина.
– Может, потому что принесла ягоду? – пожала плечами Жиль.
– Это ж какую ягоду ты принесла? – в глазах кухарки появился неподдельный интерес, а сама она приблизилась к Жиль и втянула носом воздух. – Неужто крыжовник?!
– Целую торбу, – гордость не заставила себя ждать.
– Целую торбу?! Ну покажи же мне это чудо скорее!
Пока снимала торбу со спины, да распутывала кожаный ремешок, держащий крышку, кухарка аж приплясывала от нетерпения рядом. Жиль же недоумевала: эка невидаль – крыжовник. Да его на рынке в долине не то чтобы завались, но продается много, особенно в сезон. Правда, не такой крупный и сочный, как у нее, и не приносящий в сезон по два урожая. Ну так и ухаживает за ним она как за малым дитем. И землю удобряет, подкармливает… А раз в год наведывается к местной колдунье, что матушку ее хорошо знала. Порошок та для земли особый готовит, заговоренный на второй урожай. Монет это стоит не мало, зато и окупается с лихвой. Ну и то что источник на их земле, делает ту особенно рыхлой и плодородной.
– Ах, загляденье! Так бы и смотрела… А вкус какой! Высшее наслаждение, – кухарка положила одну ягоду в рот и прикрыла глаза от наслаждения, раскусывая ту. – Не сок, а нектар. Не вкус, а райское наслаждение!
Жиль конечно льстила такая реакция, но все же она не удержалась от вопроса:
– Если вы так любите крыжовник, то почему не покупаете его на рынке, в долине? Могли бы сговориться с торговцами, и они вам оставляли бы хоть каждый день.
– Ох, деточка, – посмотрела та на нее так грустно, словно пожалела за что-то. – Молодо – свято. Живешь чистой жизнью и грязные слухи тебя не касаются. А ведь в тех слухах много правды. Но и неправды тоже хватает.
– Я вас не понимаю, – качнула Жиль головой.
– Так а чего понимать, тут знать нужно…
Кухарка вдруг замолчала и приложила палец к губам, глядя на дверь. И тут же та распахнулась, впуская господина в черном с рынка. Только на этот раз одет он был в длинный и яркий халат. А вот под халатом просматривалась все та же черная одежда.
– Опять языком мелешь, Гура? – строго посмотрел он на кухарку, вид у который был самый что ни на есть незаинтересованный.
– Ягоды пробую, господин Модир. Никогда еще такой вкуснотищи не пробовала, – протянула она и ему горсть, но тот на нее даже не посмотрел.
– Пришла, значит, не побоялась? – обратился он к Жиль.
– А чего мне бояться, господин Модир? – вспомнила Жиль, как назвала его кухарка. – Да и это моя работа, – кивнула она на торбу, из которой уже Гура проворно и ловко перекладывала ягоды в таз, приговаривая, что негоже такой красоте, да в тесноте быть.
– Истину говоришь, девушка, – одобрительно кивнул мужчина и достал из кармана халата увесистый мешочек.
Жиль решила было, что он сейчас отсчитает и даст ей монет. Каково же было ее удивление, когда мужчина протянул ей мешочек целиком.
– Должно быть, тут слишком много, господин, – не спешила она брать плату.
– Так и путь ты проделала неблизкий, девушка. Бери, раз дают. Это не милость, а плата за твою работу, как правильно ты сказала, – взял он ее руку, вложил туда мешочек и сжал пальцы. А вот выпускать не торопился, пытливо всматриваясь в ее лицо своими серыми и странно-прозрачными глазами. – Принесешь завтра еще ягоду – получишь столько же, – предложил. – А будешь носить каждый день, пока не соберешь весь урожай, еще и сверху добавлю.
Предложение его было очень щедрым. Если она только с крыжовника столько заработает, то другие ягоды можно не сносить на рынок, а заготовить на зиму побольше. И яйца можно будет выменивать на сыр, масло и молоко, а не продавать все. Да и что тут думать. Правильно она сказала Мониле – монеты на дороге не валяются.
– Я согласна, господин Модир. Если вам крыжовник мой пришелся по вкусу, значит, буду приносить, пока не отойдет.
Жалко только, что отойдет он уже скоро. Но это только первый урожай. К середине лета ягоды снова наспеют. Кто знает, может в замке и не успеют ими пресытиться.
Господин в черном в этот раз обошелся лишь кивком, видно, слова его дорогого стоили, не привык понапрасну расходовать.
– Гура, накорми нашу гостью своими изысками, – обратился он вместо этого к кухарке. – Дорога обратная ей предстоит неблизкая. Да и в глазах ее я вижу голод.
– Да я…
Хотела ему сказать Жиль, что не голодна, что возвращаться ей нужно поскорее, чтоб успеть на занятия, да не успела. Слушать ее в его планы не входило. Так же стремительно как вошел, господин Модир покинул кухню.
– Да ты не стесняйся, малышка, – погладила ее по плечу кухарка. – За такую ягоду я просто обязана накормить тебя по-царски. Только вот сама я отлучусь с твоего позволения. Нужно мне переговорить кое с кем по делу.
Через пять минут перед Жиль стояла полная миска мясной похлебки, да такой густой, что даже хлеб в ней не тонул. А еще Гура налила ей кружку ароматного морса, пахнущего, правда, травами, а не ягодами. И ни единого знакомого запаха в целом букете Жиль не уловила. Но вкус морса, немного с горчинкой, ей очень понравился.
Не догадывалась Жиль, когда приступала к еде, что сбежала кухарка так поспешно, чтоб не сболтнуть при ней лишнего. В глазах управляющего та разглядела явную угрозу и не сомневалась, что не поздоровится ей за болтовню.
Не знала Жиль и о том, что пока вкушала вкуснейшую похлебку, за ней наблюдали две пары глаз сквозь потайные отверстия в стене.
И поблагодарить ей было некого за хлеб соль, когда миска и кружка опустели. А только Жиль подумала, как же она будет выбираться из замка, если даже примерно не запомнила дорогу, как дверь в кухню распахнулась, и вошел карлик – Понк.
– Наелась? А теперь давай, двигай на выход, – уже привычно грубо буркнул он.
И всю обратную дорогу, что следовала за карликом, Жиль размышляла на тему, что, видно, только в сказках они добродушные и веселые, а в жизни вон какие буки.
?
– Нравится?
Ответом Модиру послужила тишина. Ландер продолжал рассматривать девушку, и его настроение никак не получалось уловить, как Модир ни настраивался.
– Кто она? – наконец, оторвался он от стены и повернулся к своему помощнику.
– Лоточница, с рынка.
– И что она делает в моем замке?
– У нее самый лучший крыжовник в долине. Я обошел весь рынок, но больше ни у кого такого не встретил, – ответил Модир, притупляя взгляд и зная, как не любит Ландер, когда он пытается лезть ему в душу.
– И как же она согласилась прийти сюда? – Ландер снова прильнул к смотровому отверстию, наблюдая как быстро и аккуратно девушка ест, как слизывает своим розовым язычком остатки похлебки с ложки, как оглядывает кухню со здоровым любопытством. – Такая молодая…
– В том-то и дело! Молодая, наивная и очень занятая. Настолько, что ей нет дела до слухов, – растянул свои и без того тонкие губы в улыбке Модир.
– Кто она? – повторил свой вопрос Ландер, пристально глядя на помощника и пытаясь понять, что у того на уме.
– Я же сказал…
– Я не об этом, – нахмурился Ландер. – Что ты про нее еще знаешь, кроме того, что она торгует на рынке?
– Больше ничего. Вчера я увидел ее впервые. Ты знаешь, что из замка я выбираюсь не часто…
– Узнай про нее все, что сможешь, – вновь перебил управляющего Ландер. – Сегодня же!
