Внезапно замужем, или Срочно требуется мама!

Глава 1

– А можно мне еще? – Малыш с опаской оглянулся на Владимира, протянул мне тарелку.

– Сколько угодно, Дёнечка! Я же для тебя и старалась! – Содрогнулась внутри от своего собственного тона. Такими темпами, я очень скоро превращусь в подобие собственной бабушки…Она тоже так приговаривала, когда я у нее гостила.

А я не хочу быть бабушкой! Мне рано! Я еще и матерью, так-то, ни разу не была!

– Денис, ты же не ел никогда котлеты? – Владимир глянул искоса, недоверчиво… – Говорил, что это гадость? Одни сосиски и прочую дрянь трескаешь?!

– Ага. – Мальчик согласно кивнул головой. – Они и есть гадость.

И продолжил усиленно жевать.

Сердце замирало от удовольствия – смотреть, как этот маленький хомяк набивает едой свои щечки. Да еще и с аппетитом причмокивает…

Да плевать на все поломанные ногти, потекшую косметику и потраченные нервы! Никому не скажу, что это был мой кулинарный подвиг! Если Дёнька попросит – я его сотню раз еще повторю!

– Тогда зачем ты просишь добавки? Просто для того, чтобы сделать приятное Гале?

– Нет.

Обожаю Дэна. Настоящий мужчина растет: одно веское слово уронит, и все. А ты потом сама догадывайся, что оно значит, это слово…

– Ты не хочешь делать ей приятное? Тогда, я тебя совсем не понимаю, Денис… – Владимир очень хочет чего-то добиться от мальчика. Очень сильно хочет… И сердится, потому, что это явно не получается…

Нашла коса на камень, в общем.

– Она очень вкусно готовит. Мне нравится. – Дэн пытается облизать тарелку… И вовремя тормозит, поймав строгий взгляд старшего мужчины. – И вообще, ты же сам говорил: когда ешь, не надо болтать! Не помнишь, разве?!

Тяжелый вздох.

По-моему, Денис – единственный человек, с которым Владимир устает спорить. Слишком сильные аргументы у маленького человека.

– Если бы у меня была мама, она бы делала такие же вкусные котлеты.

Черт.

Черт, черт, черт!

Как мне сейчас не расплакаться?!

Поспешно хватаю стакан с соком, делаю глоток и усиленно кашляю. Пускай они думают, что подавилась.

Володя тоже опускает глаза.

– Вот бы Галя была моей мамой, да?!

Теперь мы кашляем уже оба.

– Тогда бы я каждый день котлеты лопал! И просил бы добавки!

Денис не замечает, какое произвел на нас впечатление.

Ему плевать на растерянность взрослых.

Он ждет, что мы сейчас же согласимся и обязательно пообещаем: вот прямо сейчас, моментально, Галя станет его мамой!

А я бы и рада… О таком сыне, как Дёнечка, можно только мечтать…

Да, Господи… Я уже столько лет мечтаю о любом ребенке! Самом вредном, капризном и бестолковом! Главное, чтобы он у меня был!

Только никак. Не судьба.

– Кхм… Вы знаете, я только-только вспомнила! У меня же… Дела! Дома! Очень срочно надо! Я что-то слишком загостилась!

Несколько дней в чужом доме – это перебор. Особенно – когда не знаешь, на каких ты тут правах и условиях! Какая-то тетя бесплатно кухаркой подрабатывает… и гувернанткой… Просто потому, что ее позвали, и уходить не хочется!

Еще какая-то аллергия началась – глаза чешутся, слезятся, моргают без остановки…

Наверное, какая-то пыльца. Или… Да бес его знает, на что у меня аллергия! Может быть, на эти вот мечты ребенка, так странно совпадающие с моими мечтами?!

– Дела? Ты что, Галина? Забыла выключить плиту? Или утюг оставила, прямо на юбке?

Голос Владимира – отдельное чудо. Он завораживает, успокаивает, будто качает на плавных волнах… Глубокий, сильный, рокочущий… Красивый голос. Такой же, как и сам Володя.

Слишком все далеко зашло. И слишком быстро.

Какая из меня мама? Тем более, для этого мальчика? У которого ни мамы, ни бабушки… Только дед и отец, которого я даже не видела никогда!

– У меня завтра срочная встреча. С клиентом. Я… Забыла про нее, так у вас было хорошо и весело… А вот… Вспомнила! Нужно же еще подготовиться!

Подпрыгнула, засуетилась, забегала вокруг стола, собирая посуду и приборы.

Володя отпустил по моей просьбе отпустил работницу: хотелось уюта, спокойствия, и чтобы не было посторонних…

Я что-то совсем расслабилась, подзабыла, что я в этом доме – тоже посторонняя, между прочим! Нужно срочно здесь все убирать и самой убираться!

– Галочка. Галюнечка… – Денис вдруг стал таким ласковым… Поймал меня за руку, встал, прижался всем телом, заглядывая в глаза. – Не уезжай от нас, пожалуйста…

Беспомощно оглянулась на Володю… Одной мне тут не справиться: я не смогу отказать ребенку. Не смогу, и все! Особенно, когда он так искренне умоляет…

Погладила его по коротко стриженной макушке, наслаждаясь ощущением мягкого ежика под ладонью… Так бы и стояла всю жизнь, замерев от нежности…

– Я тебя отвезу завтра. Встанем пораньше и поедем. Сейчас-то зачем дергаться, Галь? Время позднее, везде пробки… Ты дома окажешься глубоко за полночь.

Грустно кивнула, не зная, радоваться или плакать…

Меня остановили – да. Это классно.

Только мне хотелось бы услышать немного другие слова…

– Ты останешься, правда? Останешься с нами, Галя?!

– Да. И почитаю тебе сказку на ночь. Хорошо? – Слабо улыбнулась.

Иллюзия семьи – она затягивает. Не знала, что это страшнее любого наркотика: стоит раз попробовать, и с каждым часом все труднее отказаться.

– Ура! Ура! А хочешь, я буду тебя мамой называть?!

Зря я схватила тарелку со стола… Надо было просто хватать вещи и бежать, чтобы не придумывать сложные ответы на простые вопросы…

Теперь тарелка падала, а я испуганно ждала, когда она брякнется о мраморную плитку и разлетится осколками по сторонам…

– Ого! Смотри! Не разбилась! – Восторгу Дениса не было предела! – А как ты это так сделала, Галь? Давай, еще одну?!

В цепких мальчишечьих ручонках тут же оказалась целая стопка собранной посуды.

Отвлекла, блин, человека от серьезного вопроса!

– Она была заколдована, Денис. Потому и не разбилась… – Тупая отмазка, совсем не для семилетнего парня. Он же не поверит. Высмеет…

– Заколдовала? – Он протянул это слово с таким сомнением… Внимательно посмотрел на то, что уже оказалось в его руках. – А эти сможешь тоже колдануть?

– Что сделать?

– Ну, колдани. Чтобы они тоже были крепкие!

– Это очень сложная работа, Дёнь. – Черт побери, да я готова устроиться ведьмой на пол-ставки. И в свободное от основной работы время постоянно колдовать. Только бы он больше не устраивал никаких провокаций!

– Ну, давай. Поработай. Меня дед все время ругает, что посуду бью. А мы сейчас с тобой заколдуем все, и проблем не будет…

Оглянулась на Володю, который слушал весь этот разговор в каком-то странном, задумчивом молчании.

Он вообще не очень разговорчивый, каждое слово – на вес золота. А тут и совсем примолк.

– Кому-то надо руки перешить, я думаю. Или пристегнуть туда, откуда они должны расти. И все, колдовство не понадобится.

Суровый. Суровый дедушка.

Если только слушать, как он говорит, покажется, что внук живет в ежовых рукавицах. Если не видеть, какой любовью наполнены глаза Усольцева, когда Денис этого не видит.

– Галь… А Галь…

Парень, все же, вернул стопку тарелок на место. Мое сердце вернулось туда, где должно было быть, и больше не пыталось оборваться: гору осколков на полу я бы просто не выдержала!

– Что, малыш?

– А ты взаправду колдовалка?

– Колдунья. – Автоматически поправила. Уже привыкла, что он любит придумывать свои собственные слова, и точно так же привыкла, что в голову пацана нужно запихивать слова правильные.

– А, значит, взаправду?

– А что нужно-то, Денис? Если про посуду – пойдем, покажу, как это делается.

Если расколотим что-нибудь – возмещу. Возьму кредит и оплачу. У Усольцева в доме любая финтифлюшка стоит примерно столько же, сколько я зарабатываю за пару месяцев. Но уж, как-нибудь, выкручусь.

– Не. Ты руки перестегивать умеешь? Я деда просил…

– А он что?

– Он сказал, что на мне очень сложное заклятие. Заразное.

– Что?!

А у этого серьезного, сурового, немногословного мужчины – неплохая фантазия. Про заразные заклятия слышу в первый раз.

– Это как?

– Если кто неопытный начнет мне все перестегивать и перешивать – сам таким же станет. Вот.

Печаль. Вселенская.

– И ты поверил в это, Дёнь?

Усольцев резко потерял пару тысяч баллов в моих глазах. Это разве можно – прививать такие комплексы внуку? Вон, как расстраивается!

– Ну, да… А ты не боишься такой заразы?

– Иди сюда. Что-то скажу тебе по секрету…

Присела, протянула навстречу мальчику руки, приглашая к себе в объятия.

Он доверчиво ткнулся, прижался, позволил себя оплести, согреть, приласкать.

– Слушай внимательно и никому не говори, понял?! Иначе, наша тайна сразу поломается!

Усольцев навострил уши. Старательно прятал свое любопытство, но я-то видела: очень хочет разобрать, о чем мы тут шепчемся…

– Ага. Не скажу…

– У твоего деда просто тоже руки не туда пришпилены. Только ему стыдно признаться! Вот и говорит тебе всякую ерунду!

– Правда?

Денис чуть-чуть отстранился. Ровно настолько, чтобы уставиться на меня своими теплыми, огромными глазами. Такими доверчивыми…

– Ну, я точно-то сказать не могу. Это надо целую диагностику делать. Всякие там обряды на кладбище… – Сломалась. Уверять пацана в гадостях про деда – это не про меня. Как бы не хотелось наказать Усольцева за неправильные слова.

– А давай, сходим на кладбище?! Сейчас же ночь? Уже можно, да?!

Володя хмыкнул как-то очень устрашающе.

– Не. Нас не пустят. Я же без своей колдовской шляпы. Она дома осталась.

– Так давай, поедем, заберем?!

Денис загорелся идеей. Запрыгал вокруг стола.

– Возьмем твою шляпу, халат, и поедем на кладбище, да?!

Сразу как-то захотелось Усольцева простить и понять: наверное, так же пытался что-то донести человеку, а потом запутался. Дёнька же, наверняка, тоже требовал что-то ему срочно переделать. Вот и пришлось сочинять про заразу… С этим смышленым парнем лучше вообще молчать, чтобы ненароком не обделаться…

– Моя шляпа – в ремонте. А халат – в химчистке. И котел продырявился. Нужно новый заказывать.

– А где ты его заказываешь, Галь? В интернете, да? На каком сайте? Покажешь мне? Я тоже хочу такой себе!

– Пойдем, я попытаюсь по-другому чары снять. Возможно, получится без гуляний среди надгробий…

– Это как?

– Будешь мыть посуду. Руками!

– Галя…

Встрепенулась, услышав тихий оклик.

Посуда уже давно была перемыта, и даже без потерь среди бокалов, тарелок и ложек. Дёньку это простое, незамысловатое развлечение привело в восторг. Особенно, когда пришлось отмывать от пены, воды и разводов всю кухню.

Я читала ему сказку на ночь и сама нечаянно задремала, скрюченная рядом с пацаном.

– Что? Мне пора уезжать?

Долго выбиралась, боясь потревожить тихий сон мальчика. И совсем не спешила: почему-то, было страшно.

Вряд ли Володя доволен, что какая-то чужая тетка так втерлась в доверие к Дёне. Это же слишком сложно – расставаться потом…

– Нет, конечно. – Из коридора в глаза ударил яркий свет. Пришлось зажмуриться. Покачнулась на затекшей ноге… И тут же оказалась в надежных руках.

Нет. Это все мне кажется, конечно. Не может быть такого, что Володя меня с удовольствием держит и не спешит отпускать!

И еще прижимает к себе. Зачем-то…

Я же не пьяная! И не качаюсь! И падать в планах не было…

– Спасибо тебе.

– А?

Ну, дура дурой.

А еще гордилась когда-то званием офигенного корпоративного юриста!

Меня же не просто так Максим на работе держал и платил нереальные деньги! Я же всегда и везде побеждала! И договоры такие составляла, по которым ни один комар не подточит нос!

А тут – поплыла. Спроси, как зовут меня, или где лежат уставные документы – не вспомню. И зачем я здесь, какого лешего ошиваюсь – тоже не скажу.

– Я так не умею, как ты…

По плечам зачем-то меня погладил… Разве так спасибо говорят? Никогда еще с такой благодарностью не сталкивалась…

– Я тоже не умею. Само получается…

– Из тебя бы вышла отличная мать!

– Как видишь, не вышла!

Все очарование момента испарилось.

И моя растерянность куда-то унеслась, даже забыв попрощаться.

Обида. Злость. И очень срочно требуется спрятаться. И никого не видеть и не слышать!

– Может быть, ты просто не пыталась раньше?!

Он еще пробовал меня удержать, но я запросто освободилась. И теперь пряталась, крепко обхватив себя руками.

– Что ты можешь об этом знать, Владимир?! – Мы стояли все так же – рядом, почти вплотную, но каждую минуту отдалялись друг от друга.

– Ну, кое-что знаю, как видишь… – Он явно намекал на то, что успел уже заиметь и сына, и внука…

– Вот когда сам кого-то родишь, тогда и будем обсуждать!

Меня чуть не разорвало изнутри на тысячу мелких противных Галек.

От злости. От обиды.

И вообще – какое он имеет право на такую тему со мной разговаривать?!

– Ты знаешь, Галь… Я пробовал…

– Что ты делал? Издеваться надумал, да?!

И чего это он совсем не испугался-то? Я же, между прочим, очень злющим голосом разговариваю! И зубы стискиваю. И…

– Ты очень похожа на ежика…

Он зачем-то погладил меня по щеке. Нежно так. Легко.

Одними костяшками…

– Что ты делаешь? – Поймала его за ладонь. И на всякий случай – рассмотрела. Вдруг, он меня решил чем-нибудь испачкать?

– Колючки твои пытаюсь на место уложить. Того и гляди, сама себя поцарапаешь…

– А мне, может, нравится моя природная укладка! И не нужно ее менять!

– Прелестно, Галь. Ты такая настоящая сейчас. Искренняя… И даже не пытаешься мне угодить…

– А зачем это мне? – От удивления даже дар речи потеряла…

– А что это вы тут делаете?

Подпрыгнула от неожиданности.

Все никак не привыкну, что дети – как привидения. Умеют появляться в самых неожиданных местах в самое неподходящее время…

– А что здесь делаешь, Денис? Я же тебя спать уложила… Книжку прочитала, и все такое…

Хотела еще погладить по голове и поцеловать его в щечку, чтобы сон был крепче, только вот постеснялась немного… Все же, это не мой ребенок. И целовать его – было бы слишком нагло и самонадеянно.

– Я притворился. – Ни капли смущения на открытой, чистой и очень уверенной детской моське.

– Что сделал, Дэн? – А вот Володю эта нагловатая физиономия немножко возмутила. Или совсем не немножко?

– Ну, Гале очень спать хотелось. Она одну страницу мне три раза пыталась читать… Я ее пожалел и притворился мертвым.

Черт побери!

Как хорошо, что я его не целовала! Дениска терпеть не может все эти телячьи нежности!

– Мертвым? Это как, если не секрет? Вывалил язык на бок и свалился с кровати? – Володя продолжал пытать внука, уже не обращая внимания, что я смущаюсь все больше и больше.

– Просто. Не дышал. – Дёнька пожал плечами. Еще немного – и повертел бы пальцем у виска. Он явно сейчас решил, что взрослые в этом доме – немножечко туповаты. Или множечко…

– И как? Получилось?

– Ну… Так… Я думал, она поверила. И побежала к тебе, чтобы вызвать «Скорую»… Лежу, лежу, а «Скорая» не приходит. Мне надоело, я пошел к вам…

– Вот видишь, Володя? Не такая уж из меня и хорошая мать, получается…

– Чего это? – Они возмутились практически хором. С одинаковой интонацией.

– Ну, не могу отличить спящего ребенка от мертвого. Это, разве, нормально?

– Я тебя научу отличать, это не сложно, Галь. А пока – пойдем спать! – Дениска уловил мое настроение гораздо лучше, чем его взрослый предок…

– Ну, пойдем. Опять хочешь сказку?

Взяла парня за руку, не рискуя поднять глаза на Володю. Не могла себе даже представить, что он сейчас думает о моих способностях.

– Я лучше тебе почитаю, Галь. Ты сильнее меня устала.

– Малыш…

– Чего?!

Блин. Забыла.

Его же нельзя малышом называть. У Дениса это – самое страшное стоп-слово!

– Малыш и Карлсон. Это моя любимая. Ты ее знаешь?

– Это где престарелый рыжий дядька приделал себе моторчик на штаны? И обманывал мальчика? Сожрал у него все варенье и всякое такое?

– Кхм… Да, эту сказку мы не будем читать.

– Вот. И дед мне тоже говорил, что она неправильная. И ты ее тоже больше не люби, Галь, ладно?

– Ладно. Не буду. Ты мне сейчас открыл на нее глаза, Денис. Больше мне такое не нравится…

– Денис, а тебе не кажется, что хватит обманывать Галю?

– Дед, ну, ты же мне сам говорил, что не нужно смотреть и слушать всякую ерунду? И объяснил, что этот Карлсон – алициальная личность!

– Асоциальная. Я тебе говорил, все верно!

Так вот, откуда у мальчика такой критический взгляд на мир. Я-то уже расстроиться успела, что он совсем не верит в чудеса и сказки…

– Ну, и все тогда? Иди, ложись. А я буду Галю укладывать. Видишь, она на новом месте совсем не справляется!

– Ты? Меня? А может, все наоборот поступим? Я тебя убаюкаю? Обычно это делают взрослые, а не дети…

– Галя. Я – уже взрослый, самостоятельный человек. И давно уже засыпаю сам, в темноте и тишине. И сказки мне читать совсем не обязательно. Я над ними начинаю думать, и сон заканчивается…

– Не поняла…

В недоумении перевела взгляд с Усольцева-младшего на его деда.

– Совсем не поняла. – Их лица уже начали раздражать своей непосредственностью. – А зачем тогда, скажите, я это делала? Читала сказки?

– Ну, тебе же это нравится, Галь. Вот я для тебя и старался. А деда попросил не мешать… Я же не знал, что ты так будешь стараться, и от этого уснешь!

– Вы – два хитрых, бессовестных, наглых обманщика! – И приятно было от этой глупой, нелепой попытки мне понравиться… И обидно. – Вы что, за дуру меня держите, да?

– Я хотел, чтобы тебе было хорошо, Галя. Ты же любишь обо всех заботиться. Вот.

– Денис, а давай, мы просто отведем ее в спальню. Пожелаем спокойной ночи. И дадим человеку отдохнуть от нашей компании. Лучше подарка не придумаешь, мне кажется?

– Нет. Мы ее положим в кроватку, а ты ей будешь читать. Про этого рыжего дядьку. Мне нельзя, а Гале-то уже можно…

– Мы положим в кроватку сначала тебя. Убедимся, что ты – спишь, а не умер. А потом я пойду и уложу Галю. Мы с ней сами разберемся, что она больше любит слушать…

Перспектива рисовалась очень… Очень неожиданная. И волнующая.

Мы вдвоем. Наедине. В спальне…

И книга про Карлсона и Малыша…

Господи. О чем еще можно мечтать-то, разве может быть что-то еще более желанное и волнующее?!

Может быть, просто Володя? Без всяких лишних, мне совсем не нужных атрибутов?

– Нет уж, дедушка! Так нечестно! Она же здесь – ради меня? Пусть она тогда без нас идет! А то я буду переживать, что у тебя там плохо выходит. Я ведь должен за человека отвечать!

Глава 2

– Дед. Я ее хочу!

Кхм. Кхе-кхе… Кха-кха…

Да, черт его дери за ногу!

Это же мой внук стоит рядом!

Я при нем просто обязан держать лицо кирпичом!

Ему нельзя понимать и видеть мои реакции!

– Тебе постучать по спине, может? Как ты так умудрился подавиться? Это же мороженое?

– Денис, тебе семь лет всего. О чем тут можно говорить?!

На самом деле, внука нельзя не понять.

Сам смотрю на эту тонкую талию – и не могу оторвать глаз. Она такая тонкая, стройная, так изящно изгибается, когда Галя мерит очередную пару туфелек.

На то, что под талией, вообще нельзя пялиться, не привлекая внимания внука! А как не пялиться?!

Орешки, булочки, яблочки… Крепкие, упругие… Выпирают, если она даже просто на месте стоит, а когда нагнется – вообще, все болит. Даже печенку от интереса сводит!

– А Галя сказала, что я уже взрослый и самостоятельный!

– Ах… Тебе это Галя сказала? И теперь тебе все можно? Так, что ли?

Не женщина, а какой-то вихрь.

Вот с самого первого взгляда понял – конец. Полный, окончательный, бесповоротный.

И теперь все, что Галины касается, просто сводит меня с ума. И до дурки, кажется, доводит…

Теперь еще и внука туда же заведет…

– Ну, в моем возрасте – уже пора.

Внук видит во мне настоящего идиота, судя по его глазам.

И как теперь до него донести, что рановато еще ему хотеть эту взрослую женщину?! Ему, вообще-то, любую женщину хотеть рано…

И вот надо же было ей именно сегодня шпильку свою сломать… Именно тогда, когда она играла в догонялки с Дёней… А мне приспичило показать, что мы – настоящие джентльмены. Разве можно девушку без красивых шпилек-то оставить?!

– Денис, что тебе пора? В семь лет у ребенка еще только жизнь начинается! О какой ответственности можно думать-то, а?

И что теперь делать? Если у внука случилась первая, самая настоящая влюбленность?

– Вот. Галя и говорит, что мне как раз надо учиться за кого-то отвечать!

– И как ты за нее отвечать собираешься? Расскажи-ка мне, дружище?

Вспомнил про базу. Вовремя…

Про то, что с ребенком нужно разговаривать, глядя глаза в глаза.

Присел перед внуком, в душе чертыхаясь и проклиная все на свете! О чем, вообще, мы с ним сейчас разговариваем? Должны же о девочках, о ровесницах, а не…

– Буду кормить ее, убирать за ней. Ухаживать. А что такого-то, дед?

Ощущение, что я – полный дурак, накатывало и захлестывало…

– Как ты будешь за ней убирать? Объясни, пожалуйста?!

Это что, они уже с Галей успели ее старость обсудить? Когда она совсем немощной, что ли, станет?! Пора уже расставаться с этой женщиной.

С ума сведет иначе – и меня, и внука. Или доведет до чего-нибудь нехорошего…

– Обычно. Совком и тряпкой. А как еще-то, дед?

Денис уже тоже начал сомневаться в моем рассудке. Даже говорить аккуратно начал, размеренно – как с полным придурком.

– И ты хочешь этим заниматься? Может, найдешь себе что-нибудь поинтереснее? Повеселее?

– Дедушка, ну, ты же мне не разрешишь завести попугая?! Сам говорил, что максимум – черепашка. Или рыбки. Но рыбки – это скучно. А эта черепашка – она может даже ходить по дому, а не только в аквариуме торчать!

Внезапный приступ кашля напал на меня снова.

Что-то они зачастили, в последнее время, эти приступы…

– Ты со мной не про Галю сейчас говорил, Денис? Точно?

– Про нее, конечно. Она же мне посоветовала завести животное. Чтобы так сильно не скучать дома… Только ты на нее не сердись, хорошо? – Он зашептал заговорщически.

– Не буду сердиться. Ладно.

От сердца сразу же отлегло.

Я бы даже смог сейчас танцевать ламбаду. Повилять задницей, веселя всех в округе.

Но мне так стало легко и хорошо… Что совершенно пофиг – что там подумают окружающие!

– Значит, пойдем покупать черепаху, да?

– А чего, вдруг, тебе это в голову пришло? Ты же никогда не просил животных?

– А ты видел, как весело у Агаты? Попугай, кот? Еще и мама с папой? Ты видел, как здорово у них?

– И ты решил сделать так же?

– Ну… Попугая ты мне все равно не позволишь… И на котов у тебя аллергия… А черепаха будет ползать, я с ней буду разговаривать…

– А если она потеряется в нашем доме, Денис? И умрет потом, от одиночества и голода?

– Я уже все продумал, дед! Мы ей чип на панцирь приделаем! Если что, будем искать по сигналу!

Твою налево…

Научил, на свою голову, человека! Воспитал!

Рассказал, что нужно всегда продумывать ходы наперед!

И теперь вот этот продуман не оставляет мне шанса отказаться…

– Вот! Смотрите, какие! Вам нравится?

Этот голос – как ток по нервам. Как разряд электричества…

Каждый раз дергаюсь, когда внезапно ее слышу. И готовлюсь утечь куда-то, расплыться по каменной плитке.

Это чтобы не прыгнуть и не сгрести ее в охапку, не утащить куда-то в укромный уголок. Или, хотя бы, в примерочную… Чтобы там нам никто не помешал и не подсматривал, что я буду делать с этой нереальной красотой.

Глаза без разрешения залипли на стройных лодыжках. Метнулись вверх, к коленям, добрались до края подола…

Денис выручил. Просто спас:

– А ты с таких каблуков опять не свалишься? Они ведь еще выше, чем те, которые ты сломала?

Внук деловито обошел женщину кругом, по-настоящему оценивая покупку. А я все так же сидел на корточках, не рискуя подняться. Еще не хватало, чтобы и мое выражение лица кто-нибудь заценил… Еще и организм, конечно же, встал в стойку. Хоть на четвереньках теперь отползай…

– Я купила еще тапочки, чтобы бегать за тобой по дорожкам. Буду носить с собой, на всякий пожарный случай. Вот, зацени! А вы, Владимир? Что вы скажете?

– А… Что я могу сказать? Я в женской обуви ни черта не понимаю.