Тайное общество по борьбе с ненормальностью. Том 1

Глава 1. Привидение в школе

– Ну, давай, увидимся.

Клим Крылов закрыл дверь, не ожидая, что та хлопнет слишком громко, а когда звук грохота, разнёсшийся по всему подъезду, стих, парень стал спускаться по лестнице вниз. Выйдя на улицу, его встретили сумерки и прохладный вечерний воздух. Несмотря на середину апреля и то, что днём температура порой достигала пятнадцати градусов тепла, к вечеру столбик термометра, как правило, приближался к нулю, заставляя едва пробившуюся траву покрываться инеем. Вот и сейчас изо рта сразу же стали вылетать облачка пара; контраст между тёплой, уютной квартирой и улицей был более чем ощутим. Клим взлохматил свои густые каштановые волосы, большую часть времени пребывавшие в состоянии именуемым «беспорядок», застегнул куртку на все пуговицы и поправил рюкзак за спиной. Невзирая на регулярный нагоняй от родителей, он по-прежнему не носил шапку. Парень считал, что она нужна исключительно зимой, да и то лишь для того, чтобы уши не отморозить. А весной и осенью достаточно накинуть на голову капюшон (он, к слову, у куртки Клима отсутствовал). Самой популярной фразой, которой дома Клима встречала младшая сестра, была: «Вот и наш друг менингита явился». Менее бездарной шутки не нашлось?1

Взглянув на наручные часы, Клим печально вздохнул. Ровно девять вечера. Мама опять начнёт возмущаться тому, что он поздно пришёл со школы, а отец, не имея будто собственного мнения, станет во всём с ней соглашаться. Придётся придумывать очередную отмазку. Как же это утомительно. В отличие от своей сестры, которая из кожи вон лезла, чтобы создать себе репутацию пай-девочки, Клим частенько возвращался с гуляний с друзьями позже установленного родителями времени. Да что со мной может случиться? Я же не занимаюсь всяким непотребством! Типичный подросток, который считал себя достаточно взрослым и самостоятельным, и чья самостоятельность заканчивалась тогда, когда возникала необходимость в уборке собственной комнаты. Наглая ложь! Я полон негодования!

До дома было около двадцати минут ходьбы, но Клим никуда не спешил. Он неторопливо брёл по улице, пиная подворачивавшиеся под ноги камушки, и думал о том, что сегодня у его опоздания есть весомая причина, принять которую во внимание родители просто обязаны. Дело в том, что сразу после школы он отправился к другу, чтобы тот помог ему с решением непростых и весьма мудрёных задач по алгебре. Как обычно бывало, друг просто сам решал задачи, а Клим старательно переписывал их в свою тетрадь. Однако дома всё это будет представлено совсем в ином свете. Будто бы Климу только помогали с решением, указывая на возможные пути и давая кое-какие подсказки. Такое рвение к учёбе предки обязаны оценить. Так что сегодня я не стану выслушивать эти надоевшие нотации. Касательно самой алгебры, то с ней Клим не просто не дружил, а находился в состоянии настоящей войны, шедшей с прошлого года. Только благодаря усилиям репетиторов по этому предмету удалось дотянуться до хорошиста. Путём боли и страданий! Родители радовались возникшим успехам сына, но у того тем не менее выработалась стойкая неприязнь к точным наукам. Уж лучше история, чем рациональные дроби и квадратные уравнения! Он считал, что алгебра, геометрия, физика и им подобные созданы с единственной целью – чтобы ученики их возненавидели.

Прохладный воздух бодрил, заставляя многочисленных прохожих ускорять шаг и буквально бежать домой, где можно было с головой нырнуть в домашний уют. И бытовые проблемы. Никто не стоял на месте, людской поток казался неиссякаемым, с каждой секундой всё больше и больше напоминая реку, вышедшую из берегов из-за ливня. Неожиданно заиграла мелодия мобильного. Клим достал его и с кислой миной уставился на экран. Настала пора для словесных пыток.

– Да, мам, – нажав на кнопку приёма вызова, произнёс Клим, предвкушая, что сейчас на него выльют целый ушат претензий.

– И где тебя черти носят? – без лишних приветствий спросил недовольный женский голос. – Ты время видел? Нельзя увидеть то, что не имеет физической формы!

– Видел, – отозвался Клим. – Я уже иду домой, буду через полчаса максимум.

– Пока идёшь, не потрудишься ли объясниться? Я многое могу понять, но отсутствие дома в столь поздний час понимания у меня не находит.

– Да брось, мне же не десять лет, чтобы я соблюдал комендантский час. Между прочим, я был у Влада, и он помогал мне с алгеброй. Знаешь, какую нам сегодня задали трудную домашку? А вдвоём мы с ней справились на ура.

– Домашку, значит. То есть Влад решал задачи, а ты храбро кричал «Ура!» и переписывал решения себе в тетрадь? Чёрт! Как она так легко меня раскусила?

– Ничего подобного! Мы делали их вместе, не такой уж я и тупой, знаешь ли.

– Знаю-знаю. Придёшь, я посмотрю, что ты там нарешал. Очень уж мне это любопытно.

– Ты же не математик…

– Подумаешь. Зато смыслю в ней побольше твоего.

– Уму непостижимо, вместо поддержки родная мать насмехается над умственными способностями!

– Это не насмешки, не переживай. Давай, поторопись, я пока ужин разогрею. Давно все поели, один ты вечно отстающий. Всё потому, что меня раздражают эти семейные трапезы!

– Хорошо.

Закончив разговор, Клим убрал телефон в карман и тяжело вздохнул. Он мог надурить отца, он мог надурить младшую сестру, но надурить мать ему доселе не удавалось, хотя он никогда не оставлял надежды, что однажды это у него получится. Я не верю, что женская чуйка непобедима!

Клим всё же решил немного ускорить шаг. Хоть улица и была ярко освещена и изобиловала прохожими, но встретить на своём пути какую-нибудь подвыпившую компанию совершенно не хотелось. Сегодня их будет немало, ведь по странному стечению обстоятельств наступила долгожданная пятница, а значит, найдётся достаточно желающих отметить наступающие выходные уже этим вечером. Всё совсем печально, если для них это единственная радость.

На этой же улице, зажатая между почтовым отделением и «Домом культуры», находилась и школа, в которой учился Клим. Это было старинное двухэтажное здание, когда-то принадлежавшее местным купцам Павловым. Первый этаж был построен из красного кирпича, второй – из дерева. Причём второй этаж до сих пор мог похвастаться резными узорами родом прямиком из восемнадцатого века, которые чудом сохранились до нынешнего времени. И пусть реставрацию этого роскошного образца деревянного зодчества не проводили уже давным-давно, он по-прежнему поражал своим изяществом и красотой, правда, потихоньку, год за годом, она увядала, переставая радовать глаз. Бывший купеческий дом не отличался большими размерами, и школу в нём выдавала только табличка на деревянных воротах, гласившая, что здесь находится «Лесовская общеобразовательная ноосферная школа». Хоть Клим и проучился здесь уже без малого восемь лет, но до сих пор не находил ответа на главный вопрос: что значит «ноосферная» и какое отношение данное слово имеет к простому учебному заведению? Даже ответ получать на него неохота. На самом деле, зданий у школы было два, и второе располагалось на противоположной стороне улицы. Размерами оно не сильно превосходило первое, исторической ценности особой не представляло и предназначалось оно исключительно для начальных классов. Кто вообще додумался так переформатировать памятник архитектуры?!

Проходя мимо школы, Клим не собирался останавливаться. Я здесь бываю пять дней в неделю и девять месяцев в году! Сколько можно?! Однако парень всё-таки замер, увидев раскрытые ворота, через которые просматривался внутренний двор: небольшой, ухоженный, но ничем не примечательный. За восемь лет учёбы Клим прочно уяснил одно – ворота всегда запирал на ключ изнутри либо сторож, либо (с недавних пор) человек из вневедомственной охраны, который оставался в школе на ночь. Но то ли охранник позабыл про свои обязанности, то ли в школу внезапно заявился кто-то из учителей. Убедившись, что свет в окнах не горит, Клим нехотя прошёл через ворота.

– Эй, Владимир Максимович! – негромко позвал Клим.

Как и ожидалось, охранник на зов не откликнулся. Однако он вполне мог находиться внутри и совершать регулярный обход. Как будто мне больше всех надо. За каким лешим я сюда припёрся? Этот вопрос крутился в голове, пока Клим шёл по школьному внутреннему двору, и настойчиво требовал ответа, которого в помине не было. Клим мог сказать, что сюда его привело чистое любопытство, но что любопытного может быть в школе вечером? В ней-то и в дневное время зачастую делать совершенно нечего. Никакой тяги к знаниям!

Глядя по сторонам, парень пересёк школьный дворик, покрытый потрескавшимся асфальтом, который давным-давно стоило поменять, и остановился перед входной дверью – обычной, деревянной, выкрашенной в тёмно-синий, которая тем не менее являлась главным входом в школу, несмотря на свою общую невзрачность. Сейчас она была слегка, самую малость приоткрыта, словно тут постарался сквозняк. Осторожным движением Клим открыл её полностью и просунул голову в дверной проём. Аккуратнее, а то лишишься самого ценного! Темно, мало что можно было различить, лишь неясные контуры и очертания. Вдохнув побольше воздуха, парень снова позвал охранника. Успех был сравним с первым разом.

– Да где он шляется? Ворота открыты, дверь тоже.

Набравшись смелости, Клим медленно вошёл внутрь, стараясь ступать так, чтобы не было слышно звука его шагов, словно он был преступником, пробравшимся в ювелирный магазин. Беда лишь в том, что некоторые доски деревянных полов, покрытых сверху линолеумом, были уже старыми, лежали неплотно и противно поскрипывали. Парень немного опасался того, что нечаянно столкнётся с охранником нос к носу. Владимир Максимович вряд ли в полумраке будет разбираться, что за посторонний субъект тут бродит в столь поздний час, и со всего маха огреет нарушителя своей резиновой дубинкой. Удара ещё не было, а Клим уже ощутил слабую боль в районе макушки. Дубинкой по голове – пустяки. Главное, чтобы он в меня не пальнул из табельного пистолета.

Холл школы был совсем маленьким и не содержал каких-либо изысков. В одном из углов стояла тумбочка, на которой виднелся горшок с растением, похожим на пальму; налево и направо отходили два коридора, а прямо располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Клим остановился и задумался: куда бы пойти? Домой, немедленно домой! Не успел он почувствовать себя богатырём на перепутье, как из глубины коридора справа донёсся подозрительный шорох, словно по полу возили мокрой тряпкой. Повернувшись, Клим приготовился увидеть живописную картину моющего полы охранника. Да что ты увидишь в такой темноте? Очертания коридора-то с трудом видны.

Шорох прекратился так же внезапно, как и начался, вновь воцарилась пугающая тишина, от которой мурашки шли по коже. Клим нахмурился. В этой угнетающе-мрачной обстановке он чувствовал себя не в своей тарелке и мысленно корил за то, что опрометчиво сунулся сюда, вместо того чтобы просто идти домой. Какое ему вообще было дело до открытых школьных ворот? Не желая больше стоять в потёмках, парень достал мобильник и включил встроенный в него фонарик, пару раз быстро ткнув пальцем по экрану. Луч яркого света выхватил из темноты стоящий возле лестницы стул и сидящего на нём Владимира Максимовича. Грузный охранник средних лет откинулся на спинку и, скрестив руки на груди, мирно спал. Это так нашу школу защищают от преступных элементов?! Со стороны он напоминал большую и очень странную плюшевую игрушку. Даже падающий на лицо свет не разбудил спящего мужчину. Он лишь уронил голову на грудь и протяжно захрапел.

– Во даёт!

Клим неодобрительно покачал головой. Охранник, которому за работу платили деньги, выполнял свои непосредственные обязанности спустя рукава. Если быть точным, он их вообще не выполнял, заменив крепким и здоровым сном. Клим замешкался, не зная, как ему поступить в такой щекотливой ситуации. Стоило, конечно, сообщить об увиденном учителям, но это повлечёт за собой сразу несколько неприятных моментов, которые никак не получится проигнорировать. Первым и самым главным будет то, что после этого Клима все прочие ученики станут считать стукачом. Такой ярлык делает тебя автоматически изгоем не только в классе, но и во всей школе. Учителя могут быть о тебе иного мнения (даже называть молодцом и немножко уважать), но в глазах одноклассников ты будешь полным ничтожеством: тебя станут избегать, над тобой будут всячески измываться и подшучивать, не забывая каждый день напоминать, какой ты на самом деле отброс общества. Так портить себе школьную жизнь Клим не собирался. Закрою дверь, закрою ворота и пойду домой. Что здесь красть кроме книг и нескольких компьютеров…

Сразу уйти Климу не дал уже знакомый шорох, снова донёсшийся справа. Издавал его явно не охранник, а кто-то… другой. Парень осветил фонариком коридор и мгновенно превратился в неподвижную статую, словно посмотрел в глаза Медузе Горгоне. То, что он увидел, было выше его понимания. Одетая в короткое жёлтое платье с кружевами, рюшами и большим фиолетовым бантом на груди, по коридору неторопливо плыла молодая девушка. Она именно плыла, находясь в нескольких сантиметрах от пола. Лицо девушки было слегка опущено, и на нём отразилось выражение глубокой печали, а её вьющиеся светло-каштановые волосы колыхались подобно морским волнам. Однако больше всего Клима поразил тот факт, что возникшая из ниоткуда девушка была полупрозрачной и источала лёгкое белое свечение. Святые угодники, привидение!

За свои почти пятнадцать лет жизни Клим не только не видел ничего подобного, но даже не надеялся когда-либо увидеть воочию. Первое внезапное столкновение с потусторонним миром стало причиной лёгкого замешательства. Парень не знал, как ему реагировать на появление привидения. То ли закричать и упасть в обморок, то ли закричать и броситься наутёк. Оба варианта были жуть как привлекательны и не требовали особого мастерства для исполнения. Но Клим выбрал промежуточный. Он не смог закричать, поскольку крик, который должен был стать поистине истошным, попросту застрял у него в горле, превратившись в ком, затруднивший дыхание, и вместо того чтобы выскочить на улицу, побежал по лестнице наверх. Почему я поступил как те тупицы из фильмов ужасов?!

Парень туго соображал с испуга, мозг начисто отключился, выбросив из себя всё, кроме первобытного страха. Однако воспоминание про спящего охранника никуда не делось. Уж если кого привидение и выберет в качестве первой жертвы, так это именно его. Стоило ли жалеть Владимира Максимовича? Наверное, да, но он сам виноват в том, что плохо выполнял свои обязанности. Значит, пока злой дух будет занят храпящим толстячком, Клим легко сможет укрыться где-нибудь в туалете. В классе спрятаться вряд ли получится, ибо они всегда запирались после окончания уроков и внеклассных занятий. Сквозь корку страха, покрывшую разум подростка, не пробилось элементарное – любая физическая преграда бестелесному духу не помеха, поэтому какое укрытие не выбери, оно будет бесполезным. Остаётся разве что самым немыслимым образом перенестись на другую планету. Где не будет пригодной для жизни атмосферы.

Поняв, что телефонный фонарик по-прежнему освещает всё вокруг и тем самым привлекает к себе ненужное внимание, Клим поспешил его выключить и убрать телефон в карман. Бегу по лестнице мешал тяжёлый, набитый учебниками рюкзак, и Клим посчитал, что будет хорошей идеей избавиться от своей ноши, скинув её и отшвырнув куда-нибудь в сторону. Его воображение моментально нарисовало недовольное лицо мамы, которая за утерю рюкзака и учебников влепит по первое число. Рядом с лицом мамы тут же возникла ухмыляющаяся физиономия младшей сестры и раздался её самодовольный голос: «А-ха-ха, испугался призрака! Такой большой, а веришь в призраки. Их не СУ-ЩЕС-ТВУ-ЕТ!». Ага, а полупрозрачная дама внизу это просто игра лунного света и тени?!

В общем, несмотря на тяжесть, рюкзак был помилован. К тому же призрак вряд ли им заинтересуется, а утром, когда школа распахнёт свои двери, пришедшие учителя будут задаваться логичным вопросом: почему на лестнице валяется рюкзак, принадлежащий Крылову Климу Александровичу? Адекватного ответа на него не будет! Оказавшись на втором этаже, Клим рысью побежал к мужскому туалету, логично рассудив, что, поскольку привидением была девушка, то у неё хватит стыда и чувства такта не ломиться в мужскую уборную. Всю смехотворность своих рассуждений парень отбросил подальше. Сейчас им двигали две вещи: страх перед неизвестным и желание забиться в какую-нибудь щель. Как бы вы поступили на моём месте? Я ведь не охотник за привидениями, у меня даже нет протонного ружья!

С ходу влетев в туалет, плечом распахнув дверь, Клим вдруг врезался в какое-то препятствие и, отскочив назад, плюхнулся на покрытый кафельной плиткой пол. Встав и потирая ушибленную пятую точку, парень напрягал зрение и силился разглядеть в темноте чей-то неясный силуэт. Это человек или… дерево?

– Это она?

– Нет, не она.

– Охранник?

– И не он тоже, слишком тощий. У меня нормальная комплекция!

Приглушённый шёпот двух девушек поразил Клима. Похоже, помимо него, охранника и привидения в школе был кто-то ещё!

– Не стой столбом, проходи.

Клима бесцеремонно схватили за рукав и втянули вглубь помещения. Раздался стук закрываемой двери, а затем, спустя примерно полминуты, кто-то включил фонарик. Луч яркого белого света ударил в потолок, осветив висящую там лампу. Ошарашенным взглядом Клим смотрел на двух своих одноклассниц, которые столь же ошарашенно смотрели на него. Одна девушка была высокой и стройной платиновой блондинкой, почти одного роста с Климом. Её длинные волосы были растрёпаны, будто она совсем недавно пробежала стометровку, забыв перед этим сделать хвост или заплести косу. Даже при таком освещении на её лице, на котором застыло непередаваемо озадаченное выражение, выделялись ярко-голубые глаза, лучившиеся то ли радостью, то ли ликованием. Просто отблески, не выдумывай! Вторая была ростом пониже, темноволосая, с двумя аккуратными хвостиками, упавшими на плечи, и очками в прямоугольной оправе, частично скрывавшими родинку под правым глазом. Очки съехали на кончик её острого носа, а сама она выглядела так, словно очень хотела спать. Первая сжимала в руке светодиодный фонарик, вторая – тёмную полусгнившую метровую доску.

– Эй, я его знаю! – воскликнула блондинка.

– Удивительно, ещё бы ты его не знала, Васька – хмыкнула очкастая. – Мы ведь из одного класса.

– Василиса? Лиза? – Клим беспрерывно хлопал глазами. – Вы чего здесь делаете?!

– Не тебе спрашивать, Крылов, – горделиво сказала Василиса. – Сам-то зачем припёрся?

– Не фамильничай, Орлова.

– У тебя спросить забыла.

– Естественно.

– Потрудись всё же объяснить, что ты делаешь поздно вечером в закрытой школе?

С таким нажимом был задан вопрос, что если бы он прозвучал где-нибудь в допросной комнате, то на него бы непременно ответили без малейшей запинки. Но наглость блондинки никакого впечатления на парня не произвела.

– В каком месте она закрыта? – полюбопытствовал он. – Ворота чуть ли не нараспашку, главный вход тоже.

– Врать-то не надо! – возмутилась Василиса. – Ворота мы прикрыли для виду. Ваше прикрытие обернулось полным провалом!

– Да? Советую выйти на улицу и проверить ещё раз.

– Наверное… Наверное, ветром приоткрыло, уж мы такой косяк бы не допустили.

– Они на честном слове держатся, Васька, – сказала Лиза. – Надо было чем-то подпереть изнутри.

– Теперь уже поздно об этом думать, – пожала плечами Василиса.

– И всё-таки вы сами не хотите объяснить? – проворчал Клим. – Что здесь делаете?

– Почему мы должны перед тобой отчитываться? – сердито сверкнула глазами Василиса. – Ты кто такой? Фамилия моя слишком известна, чтобы я её называл.

– Вот именно, Орлова, я тоже не обязан тебе что-либо объяснять.

– Не очень-то и знать хотелось.

Очевидно, разговор зашёл в тупик. Клим на самом деле хотел знать, что за дикость тут происходит, но понимал, что каких-либо разъяснений вряд ли дождётся. Он и в обычное время редко когда перекидывался словом с Василисой и Лизой, а уж в нынешних условиях ни о каком конструктивном диалоге и речи быть не может.

– Я здесь не просто так, между прочим, – наконец заговорил Клим.

– Как и мы, – сказала Лиза, с опаской глядевшая на дверь.

– Да? – слегка удивился Клим. – Вы тоже прячетесь от привидения?

– Прячемся? Нет, мы его ловим. Точнее, её.

– Ловите?

Последняя фраза Лизы вызвала у Клима недоумение. Как эти две девчонки могут ловить привидение, если они скрываются от него тут, в мужском туалете? Почему не в женском?! Парень почесал затылок и подумал, что неплохо бы задать наводящий вопрос.

– Вы шли мимо, увидели раскрытые ворота и решили заглянуть внутрь, не так ли? – осторожно спросил он, словно позабыл всё, о чём они разговаривали минуту назад.

– Нет, – ответила Василиса. – Мы шли сюда целенаправленно, открыли ворота и главную дверь, и теперь разыскиваем Замурованную Ольгу.

– Замурованную Ольгу?

– Ну, та девушка-привидение, которую ты, несомненно, видел.

– Как не видеть, она летела над полом прямо ко мне! И явно не для того, чтобы пожелать доброго вечера!

– Она внизу? Зараза, так и знала, что просочилась сквозь пол!

Клим попытался собрать разбредавшиеся в разные стороны мысли в кучу, хотя получалось это не очень-то хорошо. Он оказался в школе по чистой случайности, а Елизавета Архипова (брюнетка) и Василиса Орлова (блондинка) пришли сюда ради поимки потустороннего духа. Всё это было странно, непонятно и заставляло испытывать недоумение, но вывод напрашивался один: девушки не только знали о том, что в школе обитает привидение, но и дали ему исключительно странное имя. Замурованная Ольга. Клим не удержался и спросил, почему Ольга оказалась именно Замурованной? Лучше бы не спрашивал!

– Вообще-то это тайна, – Василиса потеребила нижнюю губу и бросила короткий взгляд на подругу. Та пожала плечами и произнесла:

– Тайна, но раз уж ты здесь и всё видел своими глазами, то, думаю, мы можем сказать. Васька?

– Почему я должна рассказывать? Ты у нас главный специалист по Ольге, а я так, обычный подмастерье.

Лиза опёрлась руками на доску и пустилась в объяснения:

– Буду краткой. Когда-то давно, ещё в восемнадцатом веке, при закладке этого здания решили, что крепкий дом тот, что стоит на костях и замешан на крови. Так и в стародавние времена тоже считали, а тогдашние строители вспомнили об этом расхожем поверье. Кто-то закладывал в фундамент горшочек с монетами, а кто-то – живых людей. Не самый лучший материал для строительства! С одобрения будущих хозяев было решено схватить какую-нибудь сироту и замуровать её в фундаменте. Сказано – сделано. Поймали молодую Ольгу, связали её, заколотили в деревянный ящик и зарыли в подвале. Без воздуха очень скоро бедняжка умерла, обратившись в дух, который нынче бродит ночами по школе. Такие дела.

Клим слушал рассказ Лизы с открытым ртом. Невероятно, но у него не возникло сомнений в правдивости её слов, уж больно складно она излагала: ровно, чётко, без излишней воды. Придумать такое сходу довольно проблематично, если ты не писатель-фантаст. Интересно и жутко, но как она об этом узнала? Ей сама Ольга рассказала?

– Мне сама Ольга рассказала, – произнесла Лиза. Читает мои мысли?

– Нет, она не читает твои мысли, – добавила Василиса. – Просто этот вопрос у тебя буквально на лице написан. Я тебе не блокнот с заметками!

– Звучит слишком неправдоподобно, – наконец выдавил из себя Клим. Откровения девушек по душе ему отнюдь не пришлись, слишком уж они были… невероятными.

– Ничего не поделать, – Лиза приподняла доску и закинула её себе на плечо. – Но ты, кстати, можешь нам помочь поймать Ольгу.

– Я?

– Да, ты. Втроём это сделать сподручнее.

– Каким же образом я помогу? Не уверен, что хочу этим заниматься.

– Да очень просто, даже напрягаться не придётся. Позволю себе засомневаться. Привлечёшь внимание Ольги к себе, усыпишь на время её бдительность, а я незаметно подкрадусь сзади и бахну ей по голове доской. Что за идиотская затея?!

– Шутишь, что ли?

– Сейчас не время для шуток, – с самым серьёзным видом сказала Лиза и поправила очки. – Ольгу нужно поймать, пока она тут дел всяких не натворила.

– Да он просто струсил! – воскликнула Василиса. – Давай, Крылов, будь мужчиной! Иди и взгляни в лицо своему страху, побори своих внутренних демонов!