Ариш стоял уже боком.
– Ну а потом был диплом и выпускной. Отмечали с группой в общежитии, весело так, там ребята были хорошие… А после поехали в парк, ну вроде как проветриться. И вот один из этих хороших ребят, мой друг, которому я диплом помогала делать, а он мне лабораторные писал, и вроде как что-то намечалось… – Инга замолчала. – Извини. Не хочу больше вспоминать. Только я с тех пор ненавижу запах сирени… Ты что?!
– Не бойся, – сказал Ариш. – Я – не они. Я ведь сказал, что пальцем к тебе не прикоснусь против твоей воли.
– Так ты меня обеими руками держишь, – выдохнула она. В кольце его рук было тепло, жарко даже.
– Ты поняла, что я имел в виду. Успокойся и не дрожи. И не плачь. Что было, то прошло, так одна из моих двоюродных бабушек говорит. Ну или поплачь, если хочется, родная моя бабушка тоже на слезы горазда…
– Нет, я не буду, – Инга всхлипнула в последний раз и прижалась к плечу совершенно незнакомого человека, крепко державшего ее в объятиях. Страшно почему-то не было. – Все уже перегорело. Я уехала в другой город, да только, знаешь, мир тесен…
– Еще как, – подтвердил он. – Мне-то уж можешь не рассказывать.
– Налей мне чаю, – попросила она, понимая, что хуже ей уже не будет.
Чай пах терпко и нежно, он уже остыл, но так, сказал Ариш, вкус раскрывается даже ярче. Он был горьким и одновременно сладким, и как это получается, Инга не понимала. Его нельзя было пить залпом, только отпивать понемногу, чтобы ощутить послевкусие…
