Любовь за гранью 5. Изгой

– Поклянись! – потребовала она, смело глядя ему в глаза.

– Ты никто, чтобы требовать от меня клясться! Я никогда и никому не приношу клятв, – Изгой угрожающе на нее посмотрел, – Но я все же сделаю исключение для тебя. Клянусь. Я отпущу тебя, я верну тебе нормальную жизнь. Я даже сотру тебе память, и ты забудешь не только меня, но и все что произошло за все это время.

"Даже больше – я могу вернуть тебя в прошлое, в котором ты меня еще не знала"

Она кивнула, и на ее лице появилось спокойствие, даже умиротворение.

– Что я должна делать?

– Для начала сменить эти жуткие тряпки на нормальную одежду.

Она кивнула, и Изгой решил, что она не так уж глупа, как кажется.

– Тебе бы тоже не мешало сменить гардероб, – тихо заметила девушка.

Изгой невольно повернулся к зеркалу.

"Что с моими вещами не так? Вроде нормально все"

– А как я должен одеваться? – спросил он и пожал плечами.

– Ну не знаю. Уж точно не так, словно ты сбежал со съемок дешевого бразильского сериала.

Изгой не понял, что она имеет в виду, но явно это не комплимент.

Диана осмотрелась по сторонам, и ее взгляд остановился на телевизоре. Изгой никогда не смотрел это изобретение двадцатого века. Знал, что смертные и бессмертные могут часами смотреть на экран этого плоского сверкающего квадрата. Девушка подошла к телевизору, взяла пульт с тумбочки и включила. От неожиданного звука Изгой напрягся. Экран замерцал, и Палач увидел двигающиеся фигуры, изображения людей. Диана что-то нажала на пульте, и на экране картинки быстро сменяли одна другую. Наконец, она остановилась и показала рукой на экран:

– Сейчас одеваются вот так.

Изгой с любопытством смотрел на мужчин, передвигающихся по узкому помосту в странных одеждах, рваных джинсах или костюмах с галстуками.

– Кто они?

– Фотомодели. Они рекламируют одежду. Как видишь, они одеты иначе, чем ты.

Изгой презрительно скривился.

– Я не стану носить этот хлам.

– Твое дело. Я только сказала, а тебе решать. Это ты предложил сделку. Где я буду спать?

– Выбирай любую комнату. Мне все равно. Можешь идти.

Но девушка не торопилась покидать комнату, Изгой повернулся к ней и увидел, что Диана смотрит на него с сомнением:

– Здесь достаточно надсмотрщиков и без меня. Сбежишь – найду, ты же знаешь. Только тогда договор будет расторгнут. Как ты предпочитаешь, чтобы я наказал тебя в случае неповиновения – убил сам или отдал ищейкам?

Он снова повернулся к телевизору и услышал легкие шаги позади себя.

Изгой сел в кресло, взял пульт от телевизора и покрутил его перед глазами, потом направил на телевизор, как это делала наглая девчонка, но картинки на экране не сменились. Он принялся нажимать на кнопки, но телевизор выключился. Изгой потряс пультом, потом постучал о подлокотник кресла.

– Чертова штука, как же ты работаешь? – проворчал он вслух и вдруг услышал смех, звонкий, заливистый. Обернулся и нахмурился. Девчонка стояла на пороге и смеялась. Над ним. Вначале он разозлился, но ее смех был настолько искренним и заразительным, настолько завораживающим, что он невольно заслушался. Оказывается – Палач не помнил, что люди умеют смеяться. Вот так, как она. На ее нежной щеке появилась ямочка, а в темных глазах – искринки веселья. В этот момент ему показалось, что он увидел ее впервые. А она красивая. Если он вообще отдает себе отчет в том, что такое женская красота. Но разве не так называют люди тех, кто их привлекает? Диана привлекала Изгоя и раньше, но сейчас особенно. Ее щеки разрумянились, глаза искрились, ровные белые зубы сверкали за полными чувственными губами. Он даже невольно тряхнул головой. Может это сумерки играют с ним шутку? Ведь еще вчера она казалась ему не более чем очередной жертвой, которую нужно прикончить, и чем быстрее, тем лучше. Девушка подошла к нему и взяла пульт из его рук.

– Вот так включать, а вот так переключать каналы, – показала она и снова засмеялась.

– Дай сюда.

Изгой отнял у нее пульт, но чувствовал, что злиться на нее не может. Наоборот, ему вдруг захотелось, чтобы она не уходила, а осталась рядом и еще раз засмеялась. Для него. Глупое желание. Как-то непривычно и по-людски.

– Иди. Сам разберусь. Завтра у тебя трудный день.

" И у меня черт подери тоже", – рядом с ней все становилось сложным.

– Мне нужны деньги, – вдруг попросила она.

Мужчина, не задумываясь, сунул руку в карман плаща и достал пачку купюр, не пересчитывая, протянул ей.

– Я отправлю их родителям, можно?

– Нет!

– Но почему? Я всегда им раньше помогала и…

– Я сказал нет! Ты мертва, и для них в первую очередь.

– Пусть тогда твой управляющий отправит.

Изгой посмотрел на Диану и нахмурился. Что за упрямая девчонка? Почему она постоянно ему перечит?

– У меня три младших брата, и они нуждаются. Все деньги ушли на мою учебу, и когда я наконец-то смогла хоть немного им помогать, появился ты …

" И все испортил", – закончил за нее Изгой про себя.

– Дай адрес, я сам отдам приказ Константину.

– Нужно в банк положить, – тихо сказала Диана.

– Хорошо, я же сказал – отдам управляющему, и он все сделает. Иди.

Изгой забрал из ее рук деньги и отвернулся. Девушка все еще стояла сзади.

– Что еще? – грубо спросил Изгой, чувствуя, как начинает злиться на себя за слабость.

– Спасибо.

Он нахмурился. "Спасибо" – ему сказали это слово, или он ослышался? Девчонка поблагодарила его? За эти бумажки? А ведь это чертовски приятно.

– Оставь "спасибо" для кого-то другого. Считай, что это аванс.

Как только девушка ушла, Изгой нажал на кнопки, переключая каналы, как она показывала.

Он не заметил, как за окном уже занялся рассвет. Чертов голубой ящик приковал его к креслу на несколько часов, он смотрел, не отрываясь и не моргая. Иногда меняя каналы. Утром он уже точно знал – смертная права. Сейчас не одеваются так, как он, и Константину придется заняться не только гардеробом Дианы, но и его собственным тоже. И не только гардеробом. Оказывается, Изгой совершенно не знал, что из себя представлял нынешний мир. Это ему нужно всему учиться за минимальный срок. Учиться гораздо больше, чем Диана. Ведь это ее время, а он безнадежно застрял вне прошлого и настоящего. Возможно, на это уйдут не недели, а несколько месяцев. Если только… если только он не переступит через себя и не позволит самой Диане помочь ему адаптироваться. Хотя нет, велика честь для нее. Смертная не будет учить самого Палача. Он и без нее справится. Где это видано, чтобы вещь учила хозяина? А Диана его вещь, его первое развлечение за века одиночества. Красивая вещь, декоративная. Но всего лишь вещь, и не более.