Я его отец. Наследник миллиардера
Я улыбнулась, погладив сына по мягкой щечке, и поймала взгляд Соколовского.
– Мой, – нехотя, но все же ответил он.
– Я хочу знать, что вы решили, Ян, – произнесла я твердо.
– А разве я должен был что-то решить? – Уголок его рта дернулся в усмешке.
Я поджала губы, а он продолжил:
– Я оставлю тебя рядом с Артёмом в память о сыне.
И не успела я облегченно выдохнуть:
– Как тебе перспектива работать на меня?
– В качестве кого?
– У меня горничная на днях уволилась. – Он поймал мой возмущенный взгляд в зеркале заднего вида, и ухмылка стала заметнее.
– У меня есть работа! – процедила я зло. – Я не собираюсь работать у вас горничной.
– Хорошо. – Он открыл дверцу и вышел на улицу. Обошел автомобиль и открыл дверь с моей стороны. – Выходи.
Подавив внутренний протест, я попыталась осторожно, чтобы не разбудить Артема, выбраться из машины вместе с ним, но Соколовский и этого мне не позволил – стремительно забрал сына, не успела я сообразить, что происходит.
– Что вы!.. – было воскликнула, но тут же осеклась – Ян смерил меня красноречивым взглядом, призывающим закрыть рот.
Сжав кулаки, я вздернула подбородок, прямо смотря на него в ответ.
Накинув на сына капюшон, Соколовский направился к дому. Я же, ежась от холода, последовала за ним.
Перед ступенями крыльца на мгновение остановилась, не решаясь переступить невидимую черту. Как все могло так в одночасье перевернуться? Еще месяц назад мы с Мишей планировали поездку на турбазу на новогодние праздники, а теперь… Теперь Миши нет, а сама я вынуждена войти в двери дома его отца… кем? Горничной? Матерью, у которой нет выбора, если она хочет остаться рядом с сыном.
Обреченно выдохнула и начала подниматься по лестнице. Соколовский не обращал на меня внимания. Да что там. Даже его свора делала вид, что я – пустое место. Один из охранников открыл перед Яном дверь, и он скрылся в доме. Вместе с моим сыном.
– Соколовский! – прошипела, прибавив шаг. – Соколовский, что вы себе… – Договорить не смогла. Последний из церберов закрыл вход в дом.
Я осталась снаружи. Попыталась дернуть дверь, но та не поддалась. Обернулась в поисках чего-то… Еще одного охранника? Сама не знала. Снова посмотрела на дверь, нашла звонок и с силой нажала, уже не боясь разбудить Артема. Это сейчас меньшее из зол.
Что он вытворяет?! Зачем привез в свой дом?! Чтобы я замерзла на пороге?!
– Соколовский, будь ты проклят! – закричала я, в бессилии колотя в массивную дверь.
Было дико холодно, но холод я ощутила лишь спустя время. Сколько пыталась попасть в дом, не знаю. Десять минут, двадцать? Может, и полчаса – всё бессмысленно. Обошла дом в попытках найти запасной вход, но нет… И двери гаража были закрыты.
Окончательно обессилев, я уселась на ступеньку, привалилась к перилам. Горячие слезы опалили заветренные щеки. Что мне делать? Знала одно: я с места не сдвинусь. Замёрзну насмерть, но не уйду без Тёмки. Соколовскому не удастся от меня избавиться, даже если…
Мысли мои прервал шум. Я обернулась. На верхней ступеньке стоял Ян.
– И долго ты сидеть тут собираешься? – Смотрел он на меня мрачно.
– Сколько потребуется. – Я заставила себя подняться. Взгляд упал на стаканчик в его руках. Снова непонимающе уставилась на него. – Чего вы от меня хотите?
– Я уже сказал. – Ян неспешно приблизился и протянул мне стакан. – Чай, – в ответ на мой недоверчивый взгляд. – Поверь, если бы я хотел от тебя избавиться, сделал бы это гораздо раньше. Возьми.
– Пустите меня к сыну, – хрипло выдавила я, обхватывая горячий стаканчик ладонями. – Пустите, пожалуйста, Ян, – умоляюще прошептала. – Я не смогу без него, он – без меня. Вы же не изверг!..
– Кто тебе сказал? – усмехнулся краешком рта. – Разве мой сын не описал тебе в красках, что я за человек и на что способен?
– Он о вас практически не рассказывал.
Это было абсолютной правдой. Я сделала маленький глоток и вздохнула. Приятный, мятный чай.
Соколовский ничего на это не ответил. Но от взгляда моего не укрылось, как глаза его сверкнули.
– Что вам от меня нужно, Ян? – устало спросила я снова.
– Я тебе уже сказал. Хочешь быть рядом с сыном – принимай мои условия, девочка.
Я опустила веки. Этот ужасный день, казалось, никогда не закончится.
Снова Яну в глаза.
– Работать у вас горничной? – Я мрачно усмехнулась. – У меня высшее образование.
– Это не имеет значения. У всех моих людей высшее образование, других я не беру.
Он подошел ближе, так, что между нами оставался лишь стаканчик с чаем, который я машинально прижала у груди.
– А что имеет?
– То, что ты останешься с сыном, Аделина.
– Думаете… Думаете, Артем полюбит вас? Думаете, так просто – взять и забрать ребенка себе, как вещь?! У него своя налаженная жизнь, Ян. Была. Пока вы не влезли в нее! Чего вы хотите?! Закрыть его в доме?! Лишить друзей, привычной жизни? Чего?! – Снова из глаз покатились слезы, у меня уже не было сил противиться им. – Он отца потерял, понимаете?! – Пихнула так, что чай едва не выплеснулся на пальто Соколовского.
Он схватил меня за руку, отобрал стаканчик и швырнул в снег. Рванул меня на себя и, склонившись к лицу, процедил:
– Я – его отец.
– Для него – нет, – выплюнула с ненавистью. – И для меня – нет!
Он снова скривил губы.
– Я так и не получил от тебя ответ, Аделина.
– Я не буду мыть для вас полы. – Вырвала руку, отшатнулась.
– Тогда мой водитель отвезет тебя домой. – Он направился к двери.
Я кинулась следом.
– Только с моим сыном! – Схватила его за рукав и дернула.
Соколовский остановился, медленно обернулся.
– Твоя гордость и неумение признавать поражение погубит тебя, девочка. – Отцепил пальцы от пальто и грубо отпихнул меня.
– Неужели вы сами считаете, что можете вот так просто забрать ребенка?! Есть закон, и он…
Я не договорила, наткнувшись на ухмылку Соколовского.
Дура! Да, дура еще какая… Закон для таких людей не писан. Все решают деньги. А я… Бросила взгляд на дом, потом – на высокий забор позади. Сделаю шаг за него – и больше сюда не вернусь. Он не позволит. И сына увидеть не позволит…
– Хорошо, – выговорила сипло.
– Что «хорошо»? – Он хотел, чтобы я сказала. Ждал этого, чтобы прочувствовать свою победу и насладиться моей капитуляцией.
– Хорошо, я буду работать в вашем доме горничной. – Я гордо вздернула подбородок.
– Вот и отлично, – улыбнулся он и жестом пригласил меня в дом. Даже дверь открыл.
– Мерзавец, – сказала одними губами и, едва оказалась в светлой прихожей, обернулась на оставшегося стоять у двери Соколовского. – Надеюсь, в мои обязанности будет входить только уборка?
Он осмотрел меня, словно сытый лев – тощую газель. Усмехнулся.
– Я не имею дел с горничными, Адель. Мою постель есть кому согреть. Если ты об этом.
– Понимаю. – Я скривилась. – Возраст берет свое, – процедила с сочувствием и язвительностью. – Без грелки не обойтись.
Ян прошел мимо, бросив на ходу:
– Сегодня можешь переночевать в комнате моего сына. Завтра найдем тебе другую. Под стать новому статусу.
Соколовский скрылся за одной из дверей, а возле меня вдруг появился один из его охранников.
– Вторая комната справа, – кивнул мне на лестницу. – Позвольте вашу одежду. – И застыл в ожидании.
Я бы с удовольствием осталась в пальто, так холодно мне было. Но все же скинула его и вручила охраннику.
– Вторая комната справа, – едва я открыла рот, сухо повторил он. – И не делайте глупостей. Хозяин этого не любит.
Я кивнула и поспешила уйти. «Хозяин этого не любит»… Поднимаясь по широкой лестнице, я хотела одного: чтобы хозяин исчез из нашей с Артемом жизни как можно скорее. Но как это сделать, если и я, и Тёмка теперь в его власти?
Глава 6
– Мама, я хочу домой! – едва я вошла, бросился ко мне сын. – Поехали домой, мне здесь не нравится! – Уцепился за мою руку, потянул.
На мгновение я прикрыла глаза, прогоняя охватившее сердце отчаяние. Опустилась перед сыном на корточки и обхватила ладошками его лицо.
– Нам нужно пожить здесь, Темка. – Поцеловала его в щечку.
– Мне здесь не нравится, – повторил сын. Из карих глаз уже вот-вот готовы были политься слезы.
Я судорожно вздохнула, осмотрелась, не выпуская сына. Этот мерзавец готовился. Огромная детская комната была выполнена в морской тематике. Кровать в стиле пиратского корабля, штурвал на стене, море игрушек…
– Разве тебе не нравится эта комната? Смотри, – указала на плюшевого осьминога, валяющегося на кровати. – Смотри, как здесь круто!
Голос дрожал. Говорила я совсем не убедительно. Сын даже не повернулся, продолжая буравить меня недовольным взглядом.
– Мне не нравится, – сказал, упрямо поджав губы. – Кто этот дядя?
– Этот дядя… – Я судорожно выдохнула. – Этот дядя мой хороший знакомый. Он предложил остановиться у него на новогодние каникулы, малыш. – Потрепала сына по темной шевелюре. Наверное, волосы и родинка на щеке были единственным, что он взял от меня.
– Значит, мы уедем отсюда? – оживился сын.
– Конечно, уедем. – Я поднялась и, взяв его за руку, подвела к постели. Помогла забраться, накрыла одеялом и присела рядом.
– А этот дядька сказал, что я останусь здесь жить, – громко прошептал Артём.
У меня затряслись руки. Чтобы сын не заметил, с силой сжала края одеяла и вымучила улыбку.
– Он пошутил, сынок, – сказала твердо. – Мы обязательно уедем отсюда. Как только закончатся праздники, мы отсюда уедем.
* * *Артем уже давно спал, а я все смотрела на него, боясь даже на мгновение отвести глаза. Я сегодня его чуть не потеряла. Что мне делать? Неужели смириться? Разум твердил: Аделина, у тебя нет шансов в борьбе с Соколовским. А сердце… Сердце горячо шептало, что я не смирюсь с положением дел, которое мне надиктовал Ян. Артем – мой сын. Мой! И я не сдамся!
Погладила сына по голове и выключила свет. Вышла в коридор. Дом был огромным, просторный коридор убегал дальше на несколько десятков метров. Страшно представить, сколько тут комнат.
Я спустилась вниз. Ужасно хотелось пить.
– Что-то потеряла?
Резко развернулась на голос. Соколовский стоял на другом конце гостиной и, привалившись к косяку, смотрел на меня.
– Искала кухню. – Я вскинула голову. – А что?
Уголок его рта скривился. Он неспешно приблизился, остановился в метре, продолжая рассматривать меня.
Я невольно отметила, что для своих лет этот мужчина выглядит совсем ничего. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, рукава закатаны, открывая сильные жилистые руки. От него так и перла энергия. Я едва сдержалась, чтобы не сделать шаг назад. Нет уж!
– Ничего. – Его усмешка стала заметнее. – Кухня там, – указал на дверь справа. – Завтра старшая горничная тебе все покажет.
Я пропустила выпад. Продолжала смотреть ему в глаза.
– Я пообещала Артему, что мы уедем отсюда через две недели, – зачем-то сказала, поняв, что больше я Соколовскому не интересна и он собирается уйти.
– Зачем ты ему наврала? – Ян вскинул бровь.
– Он хочет домой.
– Его дом – здесь.
– Это не дом. Это тюрьма! Многокомнатная роскошная тюрьма! Почему вы такой? – Я подлетела к нему сама. Он был выше меня сантиметров на двадцать, я чувствовала себя маленькой букашкой рядом со львом. Впрочем, он и смотрел на меня, как на букашку.
– Какой – такой?
Я его явно забавляла. Мерзавец! Поджала губы.
– Миша ни разу о вас толком не рассказывал. А знаете почему? – Я осмелела настолько, что ткнула его пальцем туда, где у нормальных людей сердце.
– Почему? – тихо поинтересовался он.
– Потому что вы бессердечный деспот. Он был счастлив без вас, Ян.
– С тобой?
– Со мной! Со мной и с нашим сыном! Что бы вы ни говорили, как бы ни унижали и как бы ни оскорбляли меня, ничего не изменится. Мой муж не хотел иметь с вами ничего общего. И что-то мне подсказывает, что он не знал, что вы сделали. Потому что никогда бы не допустил, чтобы вы имели отношение к его ребенку!
Ян молчал. Только взгляд выдавал ярость, бушевавшую внутри него. Я испугалась, что сейчас он прикажет вышвырнуть меня за порог дома, но он ничего не сказал и не сделал. Просто ушел.
Я проводила его взглядом и облегченно выдохнула.
Кухня. Шагнула к дверям. Выпить воды и пойти спать.
Война началась, и я просто обязана выйти из нее победителем.
Глава 7
Проснулась я рано. Не было и пяти утра, но глаз сомкнуть я так и не смогла. Странно было, что вообще уснула, однако вчерашний день забрал все силы. Встала, стараясь не разбудить Артема.
– Я тебя люблю, мой мальчик, – посмотрев в безмятежное лицо сына, прошептала я. Погладила по щеке. – И буду бороться за тебя.
Я обязательно найду способ выбраться из этого дома, равно как и избавиться от Яна Соколовского.
Едва я вышла из комнаты, нос к носу столкнулась с горничной.
– Вы долго спите, – высокомерно произнесла она и всучила мне сложенную стопкой одежду. – Это ваша униформа. Переодевайтесь, жду вас в гостиной.
Я даже сказать ничего не успела – она скрылась в коридоре.
– Ничего себе долго сплю, – пробубнила себе под нос и снова вошла в комнату сына.
Переоделась и подошла к зеркалу, рассматривая себя. Униформа была сносной, но выглядела я в ней как…
– Мама…
Я обернулась. Сын сидел в огромной постели и сонно тер глаза.
– Ты чего не спишь? – Я подошла кровати и присела рядом с Темой. – Времени еще мало.
– Почему ты одета, как служанка? – вопрос сына кольнул сердце острой иглой. – Ты же сказала, что мы в гостях.
– У Яна такой большой дом, что я решила помочь поддерживать его в чистоте за то, что он проявил гостеприимство.
– Это неправда, – вздохнул сын.
– Правда, малыш. – Я потрепала его по щеке и улыбнулась. Потом состроила выразительную рожицу и понизила голос: – А ещё я у тебя поправилась. Ты помнишь, как смеялся над мамой девочки, которая похожа на бегемота? Ты ещё сказал, что на неё надо сшить парашют?
Тёмка засмеялся.
– Но ты же не такая.
– Вот! Я такой быть не хочу, а поэтому надо что-нибудь поделать. Так что я уберусь, а ты давай, поспи еще пару часиков.
Артем снова откинулся на подушку.
– Я не хочу, – сонно прошептал он. А глазки слипались.
– Конечно, не хочешь, – ласково улыбнулась я, поглаживая сына по голове. – Не хочешь…
Через минуту он уже снова спал. Я же вышла из комнаты и спустилась в гостиную.
Горничная. Всегда хотела, чтобы мой сын мною гордился, а теперь вынуждена подметать полы в чужом доме. Унизительно!
– Меня зовут Дарина, – прочеканила бабца, ожидающая меня. – Я старшая горничная.
– Аделина, – просто выговорила я.
Дарина мне не понравилась. Было в заостренных чертах ее лица что-то надменное и неприятное. Она была чуть выше меня и старше лет на десять. А может, на все двадцать. Этакое существо без пола и возраста. Волосы, зализанные в высокий пучок, делали ее старше и неприятней.
– Аделина, хозяин распорядился, чтобы в его спальню принесли завтрак.
Я молча вскинула брови в ожидании продолжения. Но горничная молчала. Молчала и смотрела на меня все с той же надменностью.
– Я это должна сделать? – не удержалась от усмешки.
– Ты. Это будет входить в твои ежедневные обязанности.
– Нет. – Я скрипнула зубами. – Я не буду носить вашему хозяину кофе в постель.
После недолгой паузы Дарина кивнула.
– Хорошо, я сообщу об этом Яну Владимировичу.
Сообщит она Яну Владимировичу! Злость подкатывала, так и норовя выбраться наружу. Хотелось прямо сейчас пойти к Соколовскому и снова потребовать отдать мне сына и дать уйти.
Но мы это уже проходили не далее как вчера. Вряд ли его мнение изменилось за ночь.
– Хорошо, – процедила я.
– Прекрасно. – В голосе Дарины слышалось удовлетворение. – Повар уже приготовил завтрак. Идите на кухню и заберите поднос. И не забудьте кофе.
Я молча развернулась, чтобы уйти, но Дарина меня остановила.
– И ещё. Ян Владимирович просит каждое утро раздвигать шторы.
А в постели удовлетворить его утром он не просит?! Едва не высказала вслух, но вовремя прикусила язык. Вместо этого растянула губы в улыбке и направилась в сторону кухни.
Поднос и правда был готов. Только на кухне никого не было. В кофемашине стояла чашка с уже готовым кофе. Я поставила ее на блюдце на подносе и отправилась наверх. Внутри все противилось, съеживалось и требовало, чтобы я прекратила этот фарс. Но как?! Как, черт подери?! Я расхаживаю по дому Мишкиного папаши в форме горничной и несу ему завтрак в постель!
Занимательные ролевые игры, мать их.
Стучать не стала. Вошла в святая святых его величества. В спальне горело бра у кровати. Сама она была пуста. До слуха донесся звук льющейся воды.
Отлично. Я почувствовала облегчение, что не застала Соколовского в постели. Поставила поднос на прикроватный столик, раздвинула шторы и на несколько секунд застыла, разглядывая занесенную снегом территорию, подсвечиваемую фонарями. Мой муж сбежал из этого места, значит, и я смогу. Рано или поздно.
– Доброе утро. – Свет вдруг загорелся ярче.
Я резко обернулась и застыла, увидев Яна. Тот стоял у выхода из ванной в одном лишь полотенце, повязанном на бедрах. Против воли обвела его взглядом: литые мышцы, рельеф и бронзовый загар. Не скажешь, что этому мужчине требуется грелка в постель.
Поспешила отвести взгляд.
– Доброе утро. Завтрак на столике. – Махнула в сторону постели и направилась было к выходу, но Ян остановил меня:
– Я не разрешал тебе уходить.
– Что я ещё должна сделать?! – огрызнулась, обернувшись.
Он нагло ухмылялся. Стоял практически в чем мать родила и нагло ухмылялся!
– Хочу, чтобы ты меня вытерла.
Только сейчас я заметила капельки воды на груди.
– Это не входит в обязанности горничной! – Я решительно шагнула к двери и взялась за ручку.
– В обязанности горничной входит все, что я прикажу. Иди в ванную, возьми полотенце и займись делом. У меня мало времени.
– Я не буду.
– Будешь. – В голосе отчетливо читалась угроза.
Я закатила глаза.
– Вы теперь будете надо мной издеваться, Ян?! Чтобы я сама ушла? Так вот знайте… – Я медленно направилась к нему. – Знайте, что я уйду только вместе с сыном. И если я вам поперек горла, вы в курсе, как в два счета от меня избавиться. – Подошла практически вплотную, так что ощущала запах его мыла. Что-то приятное, с цитрусовыми нотками.
– Почему же, – после секундного молчания ответил Ян. Улыбнулся почти мягко. – Я не хочу, чтобы ты уходила. Но мне интересно, на сколько тебя хватит.
– Поверьте, вы недооцениваете мою любовь к Артёму. – Я вскинула голову и решительно посмотрела Соколовскому в глаза.
Нас разделяло не больше двадцати сантиметров. Я могла уловить его дыхание и на мгновение – на самую долю секунды! – увидела в его глазах взгляд Миши. Тут же отошла и бросилась в ванную.
Схватила первое попавшееся полотенце и, не давая себе времени передумать, вернулась к Яну. Отключила эмоции и начала вытирать его грудь, плечи. Спину…
– Нежнее, – усмехнулся он.
– Как могу, – процедила сквозь зубы.
– Уверен, ты можешь нежнее. – Внезапно я оказалась в его руках. Он обхватил меня за плечи и заставил остановиться. – Такая красивая девушка должна иметь нежные руки. – Забрал у меня полотенце и кинул на пол. Провел ладонями по плечам вверх-вниз. – Да… – И склонился ко мне.
Я в ужасе застыла, боясь пошевелиться. По телу прошла дрожь. Эти его прикосновения… Они были мне приятны!..
– Не трогайте меня! – Я вывернулась и отступила на несколько шагов. Поежилась, будто от холода, только мне было, наоборот, жарко. И жар этот был ненормальным. – Не трогайте меня никогда! Вы мерзавец и подлец! И однажды я докажу это!
– Кому ты докажешь? – Усмешка его была уже явной.
– Вам, – прошипела. – Вам докажу! Я выполнила обязанности горничной и могу идти, Ян Владимирович?
Ждала, что он еще что-нибудь придумает, еще как-нибудь поиздевается, но нет.
– Можешь. – Он кивнул на дверь и отвернулся. Поднял полотенце и швырнул на постель.
Я же вылетела в коридор, понимая, что еще мгновение в его спальне – и разревусь, как долбаная истеричка! Всё выдержу! Ради сына! Этот козёл понятия не имеет, что такое быть матерью! Он понятия не имеет, что такое – быть хорошим отцом. Но что со мной-то такое?!
Глава 8
– Соберите мальчика, мы уезжаем, – услышала я и едва не поперхнулась булкой. Время обеда я пропустила, занимаясь уборкой дома, и повар Марина, на удивление приятная женщина, предложила мне выпечку с чаем.
На автомате сунув остатки булочки в рот, глотнула чай и бросилась в гостиную. Ян стоял с Дариной и давал той указания.
Указания насчет моего сына!
– Оденьте его и выходите на улицу. Я буду ждать его у машины.
– Да, Ян Владимирович. – Дарина чуть ли не носки ботинок ему поцеловала и поспешила выполнять указание.
– Куда вы везете моего сына, можно узнать?!
Я запаниковала. Подлетела к Яну, готовая схватить его за полы пальто и добиться ответа, но вовремя взяла себя в руки. Мать-истеричка Артему не нужна. Да и истерить на глазах у Яна – лишнее подтверждение, что мне в жизни сына делать нечего.
– Нельзя, – коротко ответил Ян и направился к дверям.
И тут я не выдержала – схватила сволочь за рукав и дернула, заставив вновь посмотреть на меня.
– Куда вы везете моего сына?! Если вы увезете его от меня, я…
– В магазин! – рявкнул Соколовский, скидывая мою руку. Поправил пальто. – В магазин я его везу, такого ответа тебе достаточно, Аделина?!
– Я хочу поехать с вами.
– У тебя много работы.
– Я все сделала, и…
– С нами поедет Дарина.
– Я…
Я так и заткнулась, услышав крики сверху. Крик Артема и…
Кинулась на второй этаж, забыв обо всем. Вбежала в его комнату.
– Я никуда с тобой не поеду! – Артем стоял на постели в пижаме и волком смотрел на Дарину. Та сжимала в руках его одежду. Ни дать, ни взять чопорная крыса. – Ты мне не нравишься! Мама!
Завидев меня, сын едва ли не кубарем скатился с кровати и бросился ко мне в слезах.
– Мама, я с ней никуда не поеду, она плохая!
Я обняла его.
– Конечно, никуда ты не поедешь с этой тетей, – уверенно заявила, смерив Дарину злым и решительным взглядом. Обернулась через плечо – Ян стоял прямо за нами и молча сверлил мою спину взглядом.
– Ян Владимирович, я… – попыталась было оправдаться Дарина, но замолчала.
Ян поравнялся с нами, смерил взглядом сначала Артема, вцепившегося в меня так, будто от этого зависела его жизнь, потом въедливо посмотрел на меня.
– Собирайтесь, – процедил он. – Поедете с нами, Аделина.
– А я? – подала голос Дарина.
– А ты займись работой.
Сказал и вышел. Дарина вскинула голову. Если бы под нос ей сунули клопа, выражение лица было бы такое же. Как гусыня она вышла следом за хозяином, не забыв напоследок хлопнуть дверью.
– Мам, они хотели увезти меня от тебя, – всхлипывал мой мальчик.
Я присела перед Темой на корточки и ласково вытерла мокрые щечки.
– Я никому не позволю увезти тебя, мой малыш. Никому. Ян просто хотел поехать с тобой в магазин.
– В магазин? – оживился сын. – В какой?
Знала бы я, в какой… Надеюсь, не в строительный.
– Он хочет купить тебе машинку, – невесело усмехнувшись собственным мыслям, произнесла я.
Сын тут же засиял, забыл про слезы.
– Ту, мини-версию гоночной?! Которую мы видели в магазине игрушек?!
– Эм… да! – кивнула, улыбнувшись. – Её самую. Только давай быстрее, дядя Ян очень занятой человек, у него мало времени. Одевайся и пошли.
Сын, подпрыгивая от радости, понесся к нашим сумкам. Я же привалилась к косяку и выдохнула. Зря, наверное, обнадежила ребёнка. Но что сказать ему, чтобы он перестал плакать и поехал-таки с Яном – понятия не имела.
Ладно, прорвёмся. В конце концов, детское настроение как ветер – меняется в долю секунды. А красивая машинка – не проблема. И пусть только Ян попробует не купить то, что я выберу.
– Вы долго, – едва мы вышли на улицу, бросил Ян и, смахнув снег с пальто, направился к припаркованной неподалеку машине.
Водитель услужливо открыл нам заднюю дверь. К удивлению, в салоне уже успели установить детское кресло. Подготовился, гад!
– Мам, я сам. – Мою попытку помочь, сын не оценил. Забрался в кресло и даже ремень застегнул.
Я проверила и, обойдя машину, хотела сесть, но встретилась взглядом с Яном. Он держал открытой переднюю дверь, но сам садиться не спешил.
– Что? – не выдержала я его прямого взгляда.
– Надо тебе тоже купить что-то поприличнее этого старья, – скривился он.
И чем его мой пуховик не устроил?!