Вездесущий тополиный пух так и норовит забраться в нос, приземляется на волосы и одежду. То там, то тут небольшими стайками пасутся выглаженные менты и быки-омоновцы, ленивым серым глазом косящиеся на пати-пипл. А те уверенно идут к источнику вкусного гитарного баса. Скоро начнется, совсем скоро!
На обычных, даже крупных концертах мировых и местных звезд не увидишь такого разнообразия и своеобразия типажей, какой можно наблюдать на Стереолете. Тут и горы дрэдов и пирсинга, и уличные интеллектуалы. Или те, кто очень старается быть на них похожими.
Есть и малолетки, словно оказавшиеся тут совершенно случайно, по ошибке, и аккуратные девочки с легким налетом гламура. Чтобы с такой познакомиться, не помешает принять грамм пятьдесят-сто коньяка. Необязательно, но так будет лучше.
Еще есть эмо-фотографы, разношерстные постоянные клиенты CK и TopShop, и много-много других, красочных и не очень, красивых и не очень людей. При этом все они не как везде. Все они выглядят как-то особенно колоритно. Потому что здесь и сейчас.
Пауза после разогрева затянулась. И вот, наконец, что-то начинает происходить. Инициативу берет перкуссия, затем диджей угощает всех пришедших парой смачных скретчей, после чего стартует строчка на ударных и раздается объемный, насквозь пронизывающий голос гитар. Играет свет прожекторов, безнадежно теряясь в воздухе белой ночи. Неторопливо поднявшись на сцену, Скай Эдвардс встречает публику ослепительной полоской безупречно белых зубов, звучит ее мягкий голос. Представление начинается, да!
Сон
Сегодня увидел довольно странный сон. Довольно странный – это даже слабо сказано, потому что таких снов я раньше не видел вообще никогда. Даже удивился, что может присниться подобное.
Действие начиналось в каком-то непонятном глухом лесу. Я очнулся, лежа во влажной от дождя траве. Вокруг ни души. В густых кронах деревьев пели птицы, а теплый ветерок мягко шелестел листьями. Прогретый воздух был тяжелым и влажным, как это обычно бывает после ливня в жаркий летний день. Я встал и оглянулся по сторонам. Никакой дороги или хотя бы тропинки поблизости видно не было. «Как я вообще тут оказался?» – подумал я и пошел туда, куда повели ноги.
Надо сказать, что лес был очень красивый и величественный. Я никогда такого не видел. Разве что в фильмах Би-Би-Си о живой природе. Трава была очень высокая, сочная. Где-то вдалеке стучал по дереву дятел, и ласковый ветер разносил этот размеренный стук по округе. Вдруг прямо под ногами прополз уж. Я шел и оглядывался, пытаясь понять, что это все-таки за место. Но это мне никак не удавалось. Сон все-таки, что тут поделаешь. В снах обычно так и бывает: либо точно знаешь, где разворачиваются события, либо нет.
Видимо, в моем сне совсем не играло никакой роли местоположение. Я шел, а взгляд скользил вверх по могучим стволам деревьев. Они уходили высоко в голубое небо, его обрывки виднелись сквозь крону.
На кусте я вдруг увидел паутину. Это была не просто неряшливая и непонятным образом сплетенная паутина, которая обычно встречается на дачах. Эта паутина была аккуратная и красивая, совсем как на картинке. Капли дождя повисли на ней кристалликами, сверкающими на солнце. Но хозяина этого творения поблизости видно не было. Похоже, он забрался куда-то в гущу куста, чтобы укрыться от дождя, и еще не выполз наружу.
Рядом лежал огромный камень, поросший тонким слоем мха. Я слегка прикоснулся к нему – он был мягким и приятным на ощупь, словно бархат. Как и все вокруг, он был ярко-зеленого цвета, поэтому сливался с фоном. Повсюду в огромном количестве росли грибы. Отчетливо помню, что их там было невероятно много. Опавшие листья облепили их маслянистые шляпки. Некоторые грибы как будто прятались в траве, боясь кого-то, и их было почти что совсем не видно. А некоторые наоборот – выросли на открытых местах и своими шляпками кричащего красного цвета и огромными размерами словно специально хотели показать, что здесь хозяйничают они, и чужакам тут не место. Почему-то мне вдруг вспомнились репродукции японских гравюр, на которых грибы изображались как фаллический символ. Я улыбнулся. Мне представилось, что у каждого из этих грибов есть лицо. По некоторым читалась трусливость, но были лица и смелые, и строгие. Всеми чертами они говорили о крайне негативном отношении к вторжению.
Так я ходил около получаса, придумывал себе различные глупые образы типа грибов с лицами и просто любовался красотой окружающей природы. Я напрочь забыл, что хотел найти выход из этой чащи. Я шел так долго, что мне уже начало казаться, что я хожу по кругу. А когда я увидел тот же мшистый камень, то убедился в своих подозрениях окончательно. Тут меня охватило чувство тревоги. День постепенно клонился к закату, ранее легкий и теплый ветер теперь стал сильным и прохладным. Кроны зашелестели еще громче, а голоса птиц, наоборот, стихли. От сильного ветра стволы деревьев начали слегка раскачиваться и тихо скрипеть, но с каждым новым дуновением скрип становился все более зловещим.
Такая обстановка мне была уже не очень по душе, и я побежал… Побежал в том направлении, где, как казалось мне, должен быть выход из этого неожиданно ставшего мрачным леса. Я бежал, ноги утопали во мхе и совсем промокли от влаги. Я настолько забылся в мыслях о том, чтобы поскорее найти какой-нибудь населенный пункт или хотя бы дорогу, что сам не заметил, как угодил в огромную нору. Она была так тщательно замаскирована в траве, что и внимательный человек вряд ли заметит.
Меня понесло куда-то вниз, как на горке в аквапарке, но по сравнению с аквапарком это было куда страшнее. И немудрено, ведь я несся на огромной скорости в темноте куда-то в недра земли, царапая руки и лицо о торчащие отовсюду камни и корни деревьев. Тут мне стало совсем дурно. На каждом крутом вираже перехватывало дыхание, но этот «полет» длился недолго. Вдруг вдалеке я увидел светлую точку, которая, как вскоре оказалось, была выходом из этого ужасного тоннеля. Вылетел я из него с криком, как будто падал с двенадцатого этажа, потому что в тот момент я еще не знал, куда я падал.
Приземление оказалось, к счастью, мягким, потому как я упал в такой же мох, в котором несколько мгновений назад утопали на бегу мои ноги. Я ощупал конечности – вроде бы все цело, ничего не сломал, но сильно ободрал кожу на лице и руках. Множественные ссадины сильно жгло, они словно горели. Я сел и посмотрел по сторонам. Точно так же, как и в самом начале этого бредового сна. Надо мной плыли огромные черные тучи, извергающие раскаты грома и молнии, накрапывал дождь, и было довольно темно. Я сидел в огромном поле, которому не было видно границ. Возникло такое чувство, что я попал в старое фантастическое кино про ученых, которые отправились в недра Земли на буровой машине и оказались в мире, где динозавры и прочие монстры пожирали людей. А люди те носили шкуры убитых зверей, как в доисторические времена.
Так, не понимая, куда я опять попал, я просидел около минуты. Тут подо мной затряслась земля, как будто по ней шагал кто-то очень большой и тяжелый. Резко обернувшись, я увидел, что ко мне широкими грузными шагами из мрака приближается огромных размеров чудище. Внешне оно походило на лягушку – во всяком случае, морда у него точно была лягушачья. Шагало оно на невероятных размеров задних лапах, а передние были маленькие и короткие. Они бесполезно болтались, как у тираннозавра.
Когда монстр приблизился, я увидел, что его кожа блестит – то ли от дождя, то ли сама по себе. Кроме того, цвет у нее был темно-зеленый, но ближе к брюху переходил в желтоватый, как у нильских крокодилов. Отчетливо были видны все неровности кожи, местами проступали мерзкие волдыри.
Глаза у чудища были очень большие и смотрели немного в стороны, как у рыбы-телескопа. В общем, зрелище не для слабонервных. Когда земноводный гад увидел меня и издал душераздирающий рев, до меня дошло, что дальше восседать во мху опасно для жизни. Я вышел из охватившего меня оцепенения, резко вскочил на ноги и снова пустился бежать. Не важно было, куда – лишь бы избежать участи быть съеденным или раздавленным гигантской лапой этого чуда природы. Размером этот мутант был примерно схож с Кинг-Конгом, поэтому убежать от него было не так просто. Но я не думал о таких мелочах. Просто бежал… Бежал, чтобы спастись.
Даже во сне я бегаю не очень хорошо, поэтому вскоре ноги забились и я начал уставать. Но бежал дальше, отрицая усталость и колющую боль в икрах. Я быстро дышал и бежал что было сил. Я представил, что это олимпиада, и нужно во что бы то ни стало получить золото. Я даже перестал видеть то, что было передо мной. Видел только рыжий цвет беговой дорожки, заполненные до отказа трибуны и линию финиша. Еще немного и я пересеку ее на огромной скорости. Соперники же остались где-то позади, и у них уже не было никакого шанса обойти меня в этом забеге. Публика скандировала мое имя. Казалось, само небо радовалось моей приближающейся победе. Вот проходит еще пара секунд – и я пересекаю линию финиша, пробегая по инерции еще десяток метров. Падаю на колени, словно сраженный стрелой, и просыпаюсь. Приснится же такое…
Странная неделя
Странная неделя… Целых три раза критически проспал и опоздал на работу, что с переходом на новое место стало мне несвойственным. На работе мог бы сделать куда больше, если бы по причине отсутствия начальника не отвлекался постоянно на всякую бессмыслицу.
Воспользовавшись небольшой передышкой в служебных делах, сделал перевод. Пара сотен лишними не будут. Отредактировал тезисы для конкурса научных проектов, написанные ранее. Интересно, пройдут ли они. Вспомнил о прошлой ночи, а именно о том, как совершенно невероятным образом оказался в постели у М. После игривых прелюдий нас подхватил ураган страсти. Она была неподражаема.
Люблю лето. Особенно за поздние закаты, за сладкий вкус прогретого вечернего воздуха. В настежь открытые окна столичной высотки падали последние лучи солнца. Они ложились на широкую мятую постель, окрашивая ее в карамельный цвет. В них, словно в свете прожектора, было отчетливо видно, как в неподвижном воздухе парят пылинки и носится мошкара.
Наши тела, плотно прижатые друг к другу, вращались вокруг своей оси. Я плотно держал ее за руки, задирал назад ее голову, погружался глубоко, насколько возможно. Она хватала воздух широко открытым ртом, как будто выброшенная на берег рыба. Ее маленькая изящная грудь высоко вздымалась. Казалось, она задыхается. На улице шумно резвились дети, где-то лаяла собака. После громкого финала, с трудом дыша и обливаясь потом, мы рухнули друг подле друга. Я распластался, как морская звезда. Она легла на бок ко мне лицом, подложив руки под голову. Помню, как уставился в потолок и чуть было не провалился в другое измерение. Как Эван Макгрегор в фильме «На игле». Ее теплый взгляд скользил по моей коже. Она улыбалась.
Я проснулся. Обрывки сна в момент разлетелись во все стороны, словно тополиный пух на ветру. Об увиденном напоминала лишь стальная эрекция. Невероятно, это был всего лишь мир грез. Здесь, в моем настоящем мире, серым небом меня встречало осеннее утро. Каштан уже пожелтел, по подоконнику робко постукивал мелкий дождь. Лето уже давно минуло. Воздух был холодным и сухим. Календарь показывал пятое октября.
Несмотря на непогоду, день прошел на мягкой волне, как после долгожданного качественного оргазма. Закончив работу, я быстро направился домой, перепрыгивая через лужи. Наскоро поел, собрал сумку, принял душ и снова вышел под дождь. Меня ждал поезд в Питер.
По пути нужно было непременно навестить Олю. Это уже традиция. Только недавно она вернулась из грандиозного путешествия в Перу и привезла охапку интереснейших историй. В гостях у Оли всегда уютно, особенно когда ее кот где-нибудь в отъезде. Тогда я не чихаю и глаза не чешутся. В этот раз помимо ярких впечатлений у Оли меня ждал испанский портвейн и вареная кукуруза. Первый раз в этом доме я оказался почти два года назад. Как быстро пролетело время.
Рассказы о Перу были настолько увлекательны, что незаметно для себя я начал опаздывать на поезд. Собираться пришлось быстро, быстро идти к метро и терпеливо сидеть в вагоне, ожидая прибытия на Комсомольскую. Терпеть не могу это ощущение. Оля вызвалась меня проводить, что было очень мило с ее стороны. Расстались у входа на станцию. Как всегда, тепло, по-дружески обнялись, обменялись добрыми пожеланиями. На поезд я, к счастью, успел. Даже пришел за десять минут до отправления.
Пока ехал в метро на вокзал, мне исполнилось двадцать семь. Вот вагон тронулся и начал медленно отползать от перрона. Я ехал в любимый Питер, где меня ждали любимые родители, друзья и балтийский ветер.
М. в этот день на работу не пришла. Интересно, почему…
Весна столичная
Утро. Прошла та надоедливая пора, когда вылезать из-под теплого одеяла в остывший воздух было так тяжко и противно. Особенно противно было вставать затемно, затемно же возвращаться в холодный дом, проводя короткие световые дни в душных офисах. Теперь это все в прошлом! Тепло пришло, дождались! Наконец-то! Пусть звон будильника все так же назойлив, но солнечные лучи, проскальзывающие в окно сквозь пышную листву каштанов, ласкают лицо, дарят радость. «Вставай, утро пришло!» – хором поют соловьи. Встаю… Тело пробуждается раньше мозга, но радоваться новому утру, новому солнцу, теплу пению птиц и цветам это не мешает вовсе.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
