Живи в моих снах

Предисловие

Еженедельный тираж «Красноярского вестника» разошёлся за один день. Краевые и федеральные издательства, жёлтые газетёнки, новостные блоги смаковали новость о поимке особо опасного преступника. Телевизионные экраны пестрели однотипными репортажами, интервью в которых давали представители пресс-службы следственного комитета.

«Михаил Колосовский-младший – продолжатель семейной династии Колосовских зверски убил троих человек…» – вещали они скандальную новость.

«Михаил Колосовский убил друга из ревности…»

«Михаилу грозит высшая мера наказания…»

«Михаил Колосовский содержится в одиночной камере для психически неуравновешенных преступников…»

Десятки свидетелей и коллег молодого человека открыто рассказывали в интервью газетчикам о его нраве, вспыльчивости и отсутствии принципов. Брошенные Михаилом девушки вспоминали молодого повесу, чей скоротечный интерес к ним заканчивался с наступлением утра.

Желая сохранить репутацию крупнейшего сибирского строительного холдинга, близкие Михаила публично приносили извинения родственникам погибших, сопровождая слова раскаяния приличными денежными компенсациями.

«Очевидно, мы допустили чудовищную ошибку в воспитании Михаила и несём наказание за это. Искренне разделяем боль утраты с родными погибших…» – выражал раскаяние Борислав Колосовский в интервью краевому телеканалу.

Становилось ясно, что близкие отказались от позорного родства…

Глава 1

Считают, что правду говорить легко и приятно. Тысячу раз Михаил убеждался в справедливости этого утверждения. Он не мыслил свободы без честности, шокируя окружающих своей чрезмерной прямолинейностью. Еще вчера решимость признаться в проступке преобладала над сомнением.

Миша нервно теребил в руках ручку и со скучающим видом посматривал на докладчика, чеканившего цифры финансового отчёта.

«Надутый индюк!» – с досадой подумал Миша, наблюдая за Аркадием Беличенко – лысоватым, невысоким коллегой, который читал доклад.

В памяти всплыл совсем другой Аркадий – почти плачущий, жалкий неудачник, затянувший его – Михаила Колосовского – в пропасть лжи и финансового краха. Миша ёрзал на своём месте, считая минуты до окончания квартального собрания. Он смотрел на своих близких и убеждался в том, что принял правильное решение. Не говорить правду – вот что будет по-настоящему честно… Любовь важнее правды.

Его дедушка – Михаил Александрович – генеральный директор строительного холдинга закрыл наконец папку и отпустил сотрудников.

Когда за большим столом осталось только руководство, Михаил Александрович перевёл взгляд на насупленного внука и сказал:

– Миша, попроси Филиппа Алексеевича вернуться.

Молодой человек встрепенулся и позвонил Филу. Через пару минут в зал переговоров прибежал запыхавшийся Филипп – юрист и его личный помощник. Кудрявый блондин с пышной шевелюрой и ангельским лицом больше походил на церковного певчего, чем на эксперта в юриспруденции.

– Филипп, изучи условия госзаказа, поступившего на торги в прошлый вторник, – Михаил Александрович протянул молодому человеку документ.

Пока тот бегло просматривал материалы, в разговор вмешался Борис Колосовский – совладелец холдинга и дядя Миши:

– Миша, мы предлагаем твоему отделу самостоятельно представить холдинг на торгах. Для тебя участие в тендере добровольное.

– То есть выбор за нами? – с надеждой спросил Фил. Очевидно, заниматься бумажной волокитой не хотелось. Он передал бумаги Мише, надеясь получить поддержку. Тот взглянул на документы, собираясь найти причину для отказа, но увидев внушительную сумму госзаказа, изменил намерения.

Не это ли знак Вселенной? Только как выиграть тендер с такой конкуренцией? Решение озарило его сразу же, Миша внутренне улыбнулся и деловито ответил:

– Мы согласны.

Фил с недоумением посмотрел на него.

****

Филипп едва поспевал за идущим по коридору Михаилом. Даже случайный посетитель легко угадал бы в Мише начальника: не каждый прохаживается по коридорам с уверенностью Джорджа Клуни на церемонии вручения премии Оскар.

Превосходство отражалось во всем его облике: в высоком росте, пристальном взгляде янтарно-карих глаз, в отменно поставленном, как у актёров или ведущих, голосе.

Кай, как прозвали Мишу друзья, отвечал на приветствия проходящих мимо них коллег небрежным кивком.

Они остановились возле кабинета с табличкой: «Колосовский Михаил Львович. Начальник рекламного отдела». Миша повернул ключ в замочной скважине и распахнул дверь.

– Кай, ну и зачем тебе это? – выпалил Филипп.

– Фил, узнай все по тендеру и не задавай вопросов, – отрезал Миша, садясь за рабочий стол. – Мы участвуем.

– Что ещё ты хочешь знать? Вся информация на сайте.

Филипп насупился и сделал вид, что тон Михаила его задел. Он молчал, ожидая дальнейших указаний.

– Мне нужно знать о незаконных действиях учредителей, теневых оборотах, перечислениях благотворительным организациям.

– Понял. – все ещё обиженно ответил Фил.

– Для меня важно участие, – смягчился Миша.

Филипп часто сетовал на несносный и вспыльчивый характер Михаила. Сейчас он по обыкновению ворчал себе под нос.

Миша погрузился в свои мысли и не обращал внимание на брюзжащего коллегу. Фил пообещал добыть информацию в ближайшее время и удалился в свой кабинет.

Шаги Филиппа отдавались эхом в пустом коридоре. Обеденный перерыв только начался. Спустя полчаса Фил распахнул дверь кабинета Михаила и опешил, увидев полуобнажённые тела, сплетающиеся на письменном столе.

Он тихонько закрыл дверь, сожалея о щекотливой ситуации, в которую поставил начальника и Ангелину Черных – менеджера рекламного отдела и, с недавнего времени, девушку Михаила.

Через пять минут из кабинета выскользнула Ангелина. Она стыдливо поправила прическу, одёрнула облегающее платье и буркнула Филу приветствие.

– Чёрт бы тебя побрал, Хризантемов. – усмехнулся Миша, застёгивая рубашку.

– Ты специально не запираешь дверь? – выпалил Фил. – Теперь понятно, почему Ангел отказалась пойти со мной в ресторан.

Миша одарил вальяжной улыбкой и указал Филу на стул. Казалось, смущение друга и неловкая ситуация, в которую попала Ангелина, его забавляли.

– Давай ближе к делу. Я записал нас с тобой на заседание экологического фонда. Это напрямую связано с тендером, – произнёс Филипп. – У меня есть подозрения…

– Хорошо, пойдём. Если у тебя есть подозрения, конкурентам стоит остерегаться. – ответил Миша.

Они обсудили планы на завтрашний день и отправились на обед. Михаил догадывался, какую информацию накопал Хризантемов. И возлагал на неё большие надежды.

Глава 2

Открытое заседание экологического фонда «Тайга» проходило в роскошном бизнес-центре. Блестящие презентабельные автомобили гостей теснились на стоянке. Молодых людей встретил на входе администратор в фирменной рубашке и кепке с логотипом фонда.

Миша наблюдал за последними приготовлениями ведущих перед началом мероприятия, и в нём закипали ярость и презрение к лжецам, выдающим себя за благодетелей. В верности своих догадок он не сомневался.

Видеть происходящее на сцене оказалось сложнее, чем он предполагал. Именно так, с восхищением и гордостью, смотрели на него, Михаила Колосовского, – подлого лжеца – близкие люди!

Миша достал из портфеля книгу с детективным сюжетом, подаренную Ангелиной: самое время предаться чтению и не замечать лживые лица.

«Он неподвижно смотрел в белое ничто. Этим он занимался почти три года. Его никто не видел, и он никого не видел», – читал Михаил.

Чувства, мысли, планы превратились в то самое «ничто» одним импульсивным поступком. События сегодняшнего дня словно сговорились точить его совесть и обострять вину! Молодой человек погрузился в чтение, изредка отвлекаясь на окружающие его звуки.

Ведущий походил на улыбающегося менеджера салона электроники. Выразительная речь с чётко произносимым звуком «р», напоминала рычание. Очевидно, учредители фонда выбрали столь нелепый способ привлечения внимания гостей к проблеме вымирания амурских тигров. Даже смех ведущих, которые считали свои шутки остроумными, отдавал фальшью.

Искренними были лишь аплодисменты гостей… На их желании помочь окружающему миру строилась немалая выгода кучки обманщиков.

История о Харри Холе захватила внимание Миши настолько, что окружающие звуки стали едва различимыми.

Цоканье каблучков дорогих туфель, сладкие голоса организаторов, шорох страниц рекламных проспектов, рукоплескания гостей, звуки входящих звонков – всё смешалось в зудящий гул.

Воображение Михаила рисовало огромного чёрного монстра, рычащего проклятое «р» и глупо смеющегося.

– Дашь почитать? – знакомый голос отвлёк Михаила от чтения. Он вздохнул с облегчением, увидев улыбающегося белобрысого Филиппа.

– Фил, давай уйдём отсюда.

– Знаешь, я, пожалуй, соглашусь.

Молодые люди вышли на стоянку, занесённую снегом. Мишу раздирало желание поделиться своей тайной и обсудить работу. Он огляделся в поисках подходящего места для беседы.

– Фил, надо поговорить…

‒ Давай зайдём сюда! ‒ Филипп жестом указал на уютное кафе поблизости.

Небольшая деревянная терраса колоритного кафе, используемая в тёплое время года, была ещё закрыта. Тяжёлая дубовая дверь приветливо поддалась напору, приглашая посетителей окунуться в экзотическую атмосферу. Благоухание кофе смешивалось с пряными и хвойными ароматами. Веяло горячим апельсиновым глинтвейном с корицей и свежими булочками. Запах удивительным образом сочетался с интерьером кофейни: добротной, дубовой мебелью, грубой декоративной штукатуркой, льняными скатертями, портьерами и фреской во всю стену с изображением моря.

‒ А здесь неплохо. Даже очень… ‒ сказал Миша, оглядевшись. ‒ Ты уверен, что…

‒ Не волнуйся, здесь никого не бывает, ‒ успокоил его Филипп. ‒ К тому же у них есть аудиенц-зал.

‒ А ты откуда знаешь? ‒ с подозрением поинтересовался Михаил.

‒ Зашёл вчера, когда ездил регистрировать нас для участия в заседании фонда. Миша, успокойся, ты стал нервным, ‒ прошептал Филипп.

‒ А почему кафе называется «Фиона»? ‒ спросил друга Михаил.

‒ Сейчас увидишь… ‒ ухмыльнулся Фил. ‒ Хозяйку позови! ‒ крикнул он бариста за стойкой. Коренастая, невысокая девушка окинула их взглядом строгой компаньонки, к чьей воспитаннице пришли свататься и нажала кнопку вызова.

Через минуту в холле появилась героиня фильма ужасов в гриме: глаза густо подведены чёрными тенями, зелёная тушь на ресницах, зелёные брови… Губы накрашены тёмной помадой. И всё это «великолепие» дополнялось сотнями ярко-зелёных длинных косичек, в которые были заплетены волосы хозяйки. Девушка была одета в чёрную толстовку с капюшоном словно с чужого плеча и широченные джинсы с дырками на коленях.

‒ Боже, я словно в цирк уродов попал! ‒ вырвалось у Миши и он украдкой посмотрел на злобную девушку-бариста с бейджиком «Кира» на груди.

‒ И мне очень приятно, я ‒ Даша… ‒ сказала «зелёная» девица. Похоже, она привыкла шокировать окружающих. ‒ Чем обязана?

На её приветствие они кивнули, но не представились.

‒ Нам ключи от випки, пожалуйста! ‒ ответил Хризантемов. ‒ Я резервировал её вчера, помните?

‒ Конечно, можете проходить. – девушка протянула Филу ключи и указала направление.

В комнате был лишь один столик. Миша снял пальто и протянул его хозяйке, застывшей в дверном проёме с вешалкой в руках.

‒ Заказ будете делать? ‒ спросила она осторожно.

‒ Да, я бы хотел попробовать ваш глинтвейн! ‒ не глядя на девушку, произнёс Миша.

Молодые люди расположились у окна. Через несколько минут на столе дымился глинтвейн и благоухали свежие булочки, заказанные Филом.

Хризантемов запер дверь и присел. Информация, которую он накопал, была исключительной важности. Пока в ноутбуке загружались файлы, Фил ерошил свою светлую, кучерявую шевелюру.

Сердце Даши выпрыгивало из груди. Она грезила, что когда-нибудь дверь её кофейни распахнётся, и войдёт именно он – Михаил Колосовский. Даша наблюдала за Мишей целый год и не пыталась познакомиться.

Дашка верила, что всему своё время, повторяла это как мантру, раздражая упрямством Киру и друзей. И сегодня момент настал! Она юркнула в свой небольшой кабинет. Ее раздирало любопытство. Зачем они попросили отдельную комнату? В кафе и так пусто.

Даша настроила программу на ноутбуке. Она посмотрит на Михаила одним глазком, совсем недолго… Неинтересные рабочие разговоры ей не нужны: пускай беседуют, пока она украдкой будет рассматривать глаза Миши красивого янтарного цвета…

Ноутбук загрузился и показал изображение випки Дашкиной кофейни: Филипп барабанил пальцами по столу, Михаил сверлил его взглядом, напряжённо сложив руки на груди.

Наконец, они заговорили. Предмет беседы поверг Дашу в шок. Она приняла решение в считанные секунды, быстро вставив флешку для записи.

Глава 3

‒ Миша, зачем тебе это? В чём виноват «Альянс-Строй»? Объясни? Холдинг долгое время был единственным подрядчиком госзакупок. Ты сам прекрасно понимаешь, что с высокими требованиями… Филипп разливал глинтвейн по фарфоровым белым чашкам.

‒ Фил, я знаю! Закон изменился, всё упростили, вот и конкуренция! Теперь любой маломальский предприниматель, умеющий держать шпатель в руках, легко может подать заявку и заключить упрощённую сделку с госзаказчиком. Все кинулись участвовать в тендерах. Это бьет по холдингу… – Ответил Михаил, поглаживая поверхность добротного деревянного стола.

‒ Не понимаю! Хоть убей! Зачем Колосовским тендеры? – не унимался Фил.

‒ Фил, необходимо куда-то двигаться, иначе нас задавят конкуренты! Неужели ты не понимаешь? Надо поддерживать репутацию!

‒ Холдинг открывает филиалы в Сибири, застраивает Красноярский край. Тебе этого мало? ‒ упирался Хризантемов, уставившись в полную чашку с дымящимся напитком.

‒ Надо укреплять отношения с госаппаратом. Любая кляуза, наговор соперников или липовая статейка продажных журналистов и, вуаля, холдинг атакуют проверки из всех инстанций! Я слышал, как это бывает: проверки КРУ, маски-шоу. – настаивал Миша.

‒ Не согласен с тобой! Уверен, Михаил Александрович и Борис Михайлович думают иначе. К тому же, у них комар носа не подточит – все набело! Ты слишком драматизируешь, Миша!

‒ Вряд ли дед и дядя разделили бы твое легкомыслие.

‒ Скажи, почему победа на тендере так важна? Что случится, если Колосовские проиграют? ‒ возразил Фил, а Миша задумался и промолчал. ‒ Ничего. Ничего не случится. Меньше головной боли с отчётностью, контроля со стороны… Фил прохаживался вдоль зашторенного плотными льняными портьерами окна озираясь.

‒ Ладно, Хризантемов, я вляпался… Проиграл на бирже кучу денег со счетов холдинга. Если мы выбьем этот тендер, строительство будет финансировать заказчик, и недостача растворится в огромных вливаниях извне… В ином случае, Борис обнаружит растрату уже в следующей квартальной проверке и открутит мне голову…

‒ И правильно сделает! Лучше сам признайся! Как ты решился? Ведь ничего не смыслишь в этом, зачем полез в дебри? – простонал Хризантемов, с тягостным вздохом опускаясь на стул.

Михаил опустил голову на стол и накрыл её руками.

‒ Мы напились с Беличенко на моей даче, ‒ ответил он, но Фил перебил его своим возгласом.

‒ Господи, с этим безмозглым очкариком? Миша, зачем? Что общего у тебя с ним? Лживый, завистливый тип… – скривился Филипп.

‒ Я доверился ему, Фил. Кто, как не профессиональный экономист, может разобраться во всём этом? Тем более, он раньше работал в Траст-банке.

Филипп недоумённо покачал головой и осторожно спросил:

‒ Сколько вы проиграли?

‒ Двести тысяч…

‒ Рублей?

‒ Евро, чёрт возьми!

‒ Продай свой кабриолет, закрой долг и забудь об этом! ‒ воскликнул Фил, поднимаясь с места.

‒ Он оформлен на маму! Я дурак по-твоему? Сотни вариантов перебрал! Самый быстрый и надёжный ‒ выиграть тендер Министерства транспорта. Аукцион уже через две недели!

‒ Объясни, как связан Владимир Крылов с фондом «Тайга»? – спросил Фил.

‒ Взгляни на фамилии учредителей и сам ответь на свой вопрос.

Фил сосредоточенно водил кончиком ручки вдоль нужной строки.

‒ Возглавляет фонд Орлов Егор Сергеевич…

‒ Да, сыночек нашего дорогого начальника следственного комитета – Орлова Сергея Юрьевича. Пять лет назад он курировал следствие по уголовному делу с участием холдинга. Международный скандал гремел больше года… – ответил Миша.

Филипп важно зачитал фамилии учредителей – близких родственников министров и прочих власть имущих персон края.

‒ Выходит, я был прав: они отмывали деньги через фонды и некоммерческие организации.

‒ Это именно то, что я хотел услышать. ‒ ответил Михаил.

‒ Как в этом замешан Крылов и «Альянс-строй»?

‒ У меня есть свой человек в тендерной комиссии, ‒ пояснил Миша. ‒ Так вот, Крылов на прошлой неделе внёс благотворительный взнос на счёт экологического фонда «Тайга» в размере нескольких миллионов рублей.

‒ Вот оно что! То есть ты не веришь, что Владимир Крылов искренне печётся об экологии Сибири? ‒ усмехнулся Фил, закрывая ноутбук.

‒ Филипп, не до веселья, поверь… Он хочет выиграть тендер, как и наш холдинг. И прикладывает все возможные усилия.

‒ Миша, а если информация будет обнародована? Ты не хочешь обратиться в прокуратуру? – Филипп деловито постучал ручкой по столу.

‒ С ума сошёл? Нет! Это не должно никуда просочиться, иначе холдингу конец! Здесь все повязаны: правительство, прокуратура, министерства… Мы разоримся! На следующий же день пришлют санэпиднадзор, ОБЭП и прочие проверки. Нарисуют нарушений на ярд! Неужели ты сам не понимаешь этого, Фил? Мы не можем противостоять бюрократической машине в одиночку! – зашипел Миша, боязливо озираясь по сторонам.

‒ Допустим, а что ты всё-таки решил сделать с Крыловым? ‒ осведомился Филипп.

‒ Пойду к нему завтра. Расскажу, что знаю про фонд и его бессовестную взятку. Никогда наш холдинг не добивался победы таким способом! Разговор будет коротким: или он снимает заявку на участие в тендере, или я доложу эту информацию прокурору края. В таком случае, ему будет светить срок, а не госзаказ!

‒ Миша, скажи честно, ты собираешься возвращать проигранные деньги? Или надеешься на помощь Беличенко? Он подделает квартальный отчёт? ‒ спросил Филипп, сверля Михаила строгим взглядом школьного директора.

‒ Фил, я верну деньги! Не за один день и не за месяц! А Беличенко изобразит всё в лучшем виде: подделает подписи Горцева, скроет растрату. Эти двести тысяч никто не заметит…

‒ Как это ненадёжно, опасно! А если он решит шантажировать тебя?

‒ Беличенко? Аркаша умоляет не увольнять его, дать шанс всё исправить, ‒ хмыкнул Миша.

‒ Как? Подделав отчетность? – Возмутился Фил, продолжая мучить Михаила взглядом психотерапевта на сеансе гипноза.

‒ Предлагает сыграть ещё раз. Вложиться во фьючерсы, акции разных компаний… ‒ нехотя отозвался Михаил. – Фил, не смотри на меня так. Черт…

‒ Господи, Миша, найми в таком случае опытного брокера, финансиста! Только не связывайся с этим придурком, прошу! Лучше обратись за помощью к Льву Туманову!

‒ Лев Туманов для меня человек-загадка… ‒ ответил Миша. ‒ Помогает, вникает в проблемы… Не понимаю, откуда он взялся? Отказывается знакомиться с дядей Борей… Что ему нужно, Фил? Набивается в друзья или шпионит?

‒ Ты стал слишком нервным и подозрительным. – Прошептал Филипп, прижимая руки к груди. – Я давно предлагаю навести о нём справки. И вообще, Миша, я перерос должность твоего личного помощника, ты не находишь? ‒ хитро спросил Филипп.

‒ Спасибо, Фил! Я очень ценю тебя, друг… Правда, я…

‒ Да ладно, расслабься. Кстати, я ещё кое-что накопал! Если информация просочится, полетят влиятельные головы! Можешь не сомневаться, что так будет!

‒ Фил, ничего не хочу больше знать! ‒ отрезал Михаил. ‒ Мне дорого то, что долгие годы создавала моя семья, и уничтожить холдинг жаждущим расправы и мести преступникам я не позволю! А именно так и будет, если станет известно, что информацию об этих личностях слил я.

Филипп кивнул, упаковал ноутбук и перевёл тему на обсуждение предстоящего дня рождения Михаила.

‒ Давай обсудим позже! ‒ поморщился Миша, надевая пальто. ‒ Фил, я буду ждать тебя в машине. Заплати этим причудливым девицам и возвращайся!

Глава 4

Михаил Львович Колосовский торопливо выскользнул из випки Дашиного кафе, столкнувшись с ней в коридоре.

‒ Извините… ‒ сказал он сухо. ‒ И принесите моему другу счёт.

Он не удостоил хозяйку взглядом, сказав это скорее стенке, нежели ей.

‒ Михаил, ‒ сказала она робко, преградив ему дорогу. ‒ Мне нужно поговорить с вами. Наедине…

Мужчина остановился и, едва скрывая презрительную усмешку, произнёс:

‒ Девушка, у вас что-то важное? Уверен, что нет, а значит нам нечего обсуждать! И не пытайтесь меня убедить в обратном. До свидания!

Кульминацией его пламенной речи был шумный лязг закрывающейся тяжелой, дубовой двери…

Дашка перевела беспомощный взгляд на сочувствующую ей Киру. Как близкая подруга, она знала о сердечных переживаниях Даши и предвидела её фиаско.

‒ Дашунь, успокойся, только не плачь… ‒ она подала стоящей как истукан подруге салфетку. ‒ Какая же он свинья! Напыщенная, избалованная! Чертов сноб!

«Ты ещё женишься на мне!» ‒ подумала Дарья, а вслух сказала:

‒ Кира, отнеси молодому человеку в випке счёт.

Даша ворочалась в постели, не в силах уснуть. Он не хочет разговаривать с ней, смотреть на неё… Испытывает брезгливость и презрение. Даже не зная её! Дурак… Неужели её чувства ‒ ошибка? Те чувства, которые расцвели почти год назад, когда она впервые увидела Мишу.

Дашка вспомнила тот жаркий летний день. Прошёл всего месяц после её возвращения из Швейцарии. В то утро родилась новая Даша ‒ с зелёными косами, ярким макияжем и обилием железных колечек на пальцах, в ушах и губах. Даша-протест. Даша-отрицание. Даша-бунтарь. Возвратившись на родину, девушка похоронила свой старый, ненавистный ей стиль швейцарского закрытого пансионата для девочек – зализанный и забитый образ. Она сменила платья на бесформенные штаны и научилась рисовать стрелки.

Отец вздыхал и хватался за сердце, но Даша была непреклонна. Крылов прекрасно знал, что в пансионате дочери не нравилось. Строгая дисциплина и высокие учебные требования изматывали её, не оставляя свободного времени.

Возвращение в Красноярск было самым счастливым днём в её жизни! Долгожданная свобода действий, передвижений, решений… Возможность реализовать мечты, давние желания.

Отец метался, стараясь выбрать для подросшей дочери лучший вуз, таскал всё время за собой… На одной из рабочих встреч с коллегами «Альянс-строй», в толпе важных чиновников и бизнесменов в дорогих костюмах Даша увидела Михаила. Вернее, Михаила Львовича, выступление которого объявил секретарь собрания.

Как ни странно, Дашу заинтересовала не только его выразительная, красивая наружность. Михаил оказался прекрасным оратором, обладающим грамотной речью и приятным тембром. Она слушала… А голос Миши, словно цветной дым или эфир, проникал в каждую клетку её сердца, каждый закоулок разума, прорастая невидимыми нитями обожания.

Дарья отчаянно почувствовала, что необходима этому человеку. Нужна, чтобы украсить его жизнь и сделать счастливым.

Это открытие смутило и испугало диковатую, выросшую в женском коллективе закрытой школы девушку. Она не пыталась заговорить или познакомиться с ним, будучи неуверенной в своих чувствах, хотя видела Мишу потом много раз. Только его голос звучал в её сердце, а глаза часто всплывали в памяти…

Михаил Колосовский, не откладывая задуманное в долгий ящик, позвонил Владимиру Крылову утром следующего дня. Тот, как будто заранее ждал звонка и ничуть не удивился: пригласил Мишу к себе в офис.

Игнорируя звонки Фила и Ангелины, Миша припарковался возле трёхэтажного офисного здания «Альянса». С неприятным вопросом хотелось покончить как можно скорее.

‒ Доброе утро, Михаил Львович! ‒ сухо поздоровался Крылов, когда Миша заглянул в кабинет. ‒ Чаю? Или сразу к делу?

‒ Владимир Николаевич, я буду краток и начну без прелюдий: боюсь, вам придётся снять вашу фирму с участия в тендере, ‒ ответил Миша, оглядывая просторный кабинет Крылова.

‒ А не то…‒ с издевкой произнёс Крылов. ‒ Ну же, молодой человек, долой сантименты, вы же не просить пришли, а угрожать? Или я не прав? – он резко встал с места, отталкивая светло-бежевое кожаное кресло.

Миша удивился такой проницательности и ответил твёрдо: