Я шагала по узкой тропинке, которая словно ручейком струилась между невысоких домиков с завитками на крышах. Ноги мои путались в длинных полах тяжёлого плаща, а растерянный взгляд скользил по ярко раскрашенным стенам. На широких террасах покачивались бумажные фонари, и я не могла избавиться от ощущения, что попала в восточный городок. Ещё несколько шагов, и навстречу мне выйдет строй воинов с катанами за спиной или выпорхнет стайка белолицых дам в неуклюжих кимоно. Смех вырвался против воли.
– Так вот как выглядит рай для инститоров!
Генрих резко развернулся, и глаза его расширились, а палец прижался к губам. Я сжала челюсти и кивнула, а пальцы мои впились в толстую ткань объёмного капюшона, который я судорожно натянула на лицо.
– Прости, – прошептала я, приближаясь к охотнику, и под ботинками моими вновь зашуршал гравий.
Генрих подождал, пока я пройду вперёд, и тяжёлая ладонь его легла на мою шею, направляя меня в сторону одного из домиков. Я с любопытством разглядывала аляповатые рисунки на его красных стенах, не понимая значений незнакомых символов. Обувь пришлось оставить на траве, и на террасу я поднялась уже босиком. Стопы мои ощущали приятное тепло дерева.
Дверь распахнулась, и запахло скошенной травой и крепким чаем. А на пороге я разглядела совершеннейшую красавицу, и у меня захватило дух. Высокая стройная женщина в приветствии опустила голову, и я смогла полюбоваться идеальной причёской. Затем незнакомка подняла глаза, и от взмаха её густых ресниц у меня закружилась голова. Взгляд синих глаз, казалось, пронизывал меня насквозь.
– Впервые в жизни пожалела, что я не мужчина, – растерянно пробормотала я, а эти двое вдруг весело расхохотались.
Я замерла от музыкального звучания её смеха, а Генрих нетерпеливо подталкивал меня к входу. На ватных ногах я прошла в светлую пустую комнату, и взгляд мой притянул маленький столик, расположенный ровно посередине. Женщина опустилась перед ним на колени, и её изящные руки запорхали над чашками, аромат трав и чая усилился.
Инститор сорвал с меня плащ и надавил на мои плечи. Я послушно опустилась на колени в шаге от красавицы, искренне недоумевая, почему Генрих не поскуливает у её ног, словно влюблённый волколак. Даже мне хотелось пододвинуться ближе, чтобы просто быть хоть немного причастной к совершенству.
– Кто вы? – с придыханием спросила я.
По лицу женщины скользнула усмешка, и по спине моей пробежались мурашки.
– Меня зовут Аноли, – проговорила она, опуская ресницы.
Я удивлённо прислушалась к своим странным ощущениям. Меня одновременно тянуло к красавице и отталкивало от неё с не меньшей силой. Аноли потянулась к пустой чашке, которая попадала под столб света, льющийся из окна, и кожа её рук заблестела, словно перламутр. Я судорожно сглотнула, волосы на моей голове зашевелились, а взгляд метнулся к выходу.
– Меня называют, – тем же ядовито-сладким тоном продолжила красавица, – красной птицей иллюзий. Я – инститор, как и Генрих.
Она поставила коричневый чайник на столик, и я ощутила на себе пристальное внимание. Ощутила кожей, словно взгляд Аноли был физическим прикосновением. Сердце моё застучало быстрее, а дыхание перехватило. Я пожалела, что согласилась на просьбу Генриха, и живот мой скрутило от дурного предчувствия.
Аноли мило улыбнулась, и руки её потянулись к охотнику, а я невольно уставилась на перламутровые пальцы, в которых дымилась чашка с чаем. Генрих осторожно обхватил горячий фарфор и повернулся ко мне, протягивая питьё. Я мрачно покосилась на зеленоватую жидкость, и от понимания меня бросило в жар.
– Зелье? – несчастным голосом спросила я, и губы инститора иронично изогнулись, а глаза сощурились. – Это действительно необходимо?
Генрих не ответил, а я невольно сглотнула. Пить что-либо в закрытом посёлке инститоров, о котором я узнала несколько минут назад, совершенно не хотелось. А если учесть, что я – одна из ведьм, на которых они охотятся, то и смертельно опасно. Но в любом случае, если эти двое захотят моей смерти, живой мне из городка не выбраться. Я вспомнила, с какой лёгкостью Генрих вызвал синий огонь, и зубы мои скрипнули.
Дрожащие пальцы мои потянулись к чашке, и я осторожно приняла зелье. Голова закружилась, и я невольно покосилась на Аноли. Идеальные губы её сложились сердечком, а глаза заискрились от удовольствия. Казалось, что она наслаждается каждой каплей моего страха. Хотя, почему кажется? Скорее всего, так оно и есть. Ведь Генрих мечтает меня сжечь с первого же момента знакомства! Инститоры…
Я выдохнула и залпом выпила всю жидкость, зелье обожгло мне нёбо, и рот мой невольно распахнулся, а глаза выпучились. Аноли рассмеялась, а Генрих фыркнул и отвернулся:
– Не слишком приятное зрелище!
Щёки мои опалило жаром, плечи опустились, а язык скользнул по ноющему нёбу.
– Кипяток, тьма его побери, – виновато пробормотала я.
Улыбка растаяла на лице Аноли, а синие глаза наполнились сочувствием. Инститорша кивнула:
– Разумеется, кипяток. Только что заварила. – Она перевела взгляд на Генриха и снова улыбнулась: – Как ей не терпится! Но придётся подождать, когда зелье правды подействует.
Руки мои сжались, а кожу на голове стянуло от ужаса.
– Зелье правды? – простонала я, поворачиваясь к Генриху: – Но зачем?!
Инститор вздёрнул подбородок и посмотрел на меня так сурово, что я невольно отшатнулась.
– Необходима уверенность, что ты не сделаешь ничего лишнего, ведьма!
Я поднесла дрожащие руки к глазам: пальцы мои двоились. Неожиданно зевнула и потёрла лоб. Аноли потянулась ко мне, и взгляд её синих глаз снова ощутимо коснулся меня.
– Уже действует, – растерянно проговорила она. – Детка, ты голодна? Это может быть проблемой. Давно ела?
– Утром, – я неопределённо махнула рукой. – Генрих приготовил мне кашу…
Аноли развернулась к инститору так резко, что из её причёски выпало украшение. Оно зазвенело, прокатившись по полу, и замерло, сверкая гранями алого камня.
– Утром?! – змеёй прошипела красотка, но через секунду лицо её разгладилось, и Аноли проворковала: – Не знала, что ты готовить умеешь!
– Это не то, о чём ты подумала, – быстро проговорил Генрих.
– Тебе лучше не знать, о чём я подумала, – нежно проговорила та.
Генрих коротко улыбнулся, и бросил на меня такой яростный взгляд, что во рту у меня пересохло, а пальцы отчаянно вцепились в фарфор чашки. Если бы зелье ещё оставалось, я бы выпила его, пусть даже оно заставило бы меня сказать всю правду…
Я замерла, и взгляд мой опустился на зелёные травяные разводы, образующие на две чашки причудливые узоры.
– Действительно действует, – пробормотала я. – Чёрт! И зачем это вам? Только не говорите, что всегда хотелось узнать распорядок дня ведьмы! Я бы и так рассказала…
Аноли опустила руки на пол и шустро подползла ко мне на четвереньках, её синие глаза расширились, а ротик приоткрылся в предвкушении. Я невольно отодвинулась, но наткнулась спиной на невозмутимого Генриха.
– Ты действительно хочешь нам помочь? – прошептала Аноли.
– Нет, – фыркнула я, и лицо её скривилось, а взгляд метнулся к Генриху.
– Но ты сделаешь то, о чём я тебя попросил? – холодно уточнил тот, и я обернулась на инститора.
– Разумеется.
Брови его приподнялись, и Генрих возвратил Аноли многозначительный взгляд. Женщина выдохнула, и пальцы её сжали моё плечо так, что я невольно вскрикнула, вцепившись в её руку. Но инститорша не обратила на это внимания.
– Ты сделаешь только то, о чем тебя просил Генрих? – напряжённо спросила она. – Ты действительно сможешь извлечь строго определённый период из памяти? Даже если случай произошёл очень давно?..
Я пожала плечами:
– Чем старее воспоминание, тем оно… прозрачнее, что ли. Но ухватить его можно. Потребуется немного больше времени, и только.
Аноли тряхнула меня за плечо и прошипела, а глаза её сузились:
– Ты не причинишь клиенту вреда?
