Книга ангелов

Я делаю глубокий вдох. И как он собирается меня наказывать? Он может выпороть меня, но я пережила уже столько боли, что стала черствой. Стар в безопасности, и только Тициана он может использовать в качестве оружия против меня. При одной мысли об этом мое сердце начинает биться как бешеное.

Только сейчас я замечаю тонкий хлыст, который Габриэль держит в руке. Он всегда носит его с собой или просто планировал это с самого начала? Скорее, последнее. Я смотрю на Кассиэля, сидящего рядом с Михаэлем. Он побледнел и поджал губы. Едва ли он сможет мне помочь, ведь его статус ему этого не позволит. Ни от кого другого я ждать помощи не могу.

– Ты хочешь меня избить? – Я делаю шаг в его сторону. – Что ты пытаешься этим доказать? – Тем временем в зале настолько тихо, что упади на пол иголка – было бы слышно. – Или ты просто садист? У меня власти в тысячу раз меньше твоего, так зачем тебе пачкать об меня руки? – Не знаю, откуда во мне взялась такая смелость, ведь внутри я трясусь как осиновый лист. Я игнорирую всех остальных в комнате. Есть только Габриэль и я.

Архангел ударяет кнутом по своему сапогу. Теперь он совсем рядом. Его симметричное лицо ничего не выражает, но я вижу, как в его глазах плещется гнев.

– Ты еще потеряешь свою гордость, Мун де Анджелис. Как и твой отец когда-то. Он молил о пощаде перед тем, как мои люди перерезали ему горло.

На секунду я закрываю глаза и вижу перед собой своего мертвого отца, как его заносят в библиотеку. Изуродованного, избитого, всего в крови. Габриэль не забыл его. Он ждал подходящего момента, чтобы меня ранить. У меня есть две возможности. Я могу ударить Габриэля по лицу, и тогда он победит. Или я могу сдержать ненависть и злость, отложив их на другой день. Исход этой борьбы решится не сегодня, а в день открытия врат рая. Тогда я плюну ему в лицо перед тем, как умереть. Я сжимаю руки в кулаки и впиваюсь ногтями в свои ладони.

– На колени, – требует он тихо и сердито, потому что ему не удалось спровоцировать меня. Но, судя по всему, он собирается меня бить. Я опускаюсь на колени и склоняю голову. Почти нежно Габриэль проводит кнутом по моей израненной щеке. Я ожидаю удара и прикусываю нижнюю губу. Я не стану кричать. Не окажу ему такой чести. Чего он ждет? Думает, что я буду умолять его о пощаде? Я ощущаю кожей ветерок, когда он заносит руку с кнутом. В ожидании боли я задерживаю дыхание. В следующее мгновение хлыст наталкивается на что-то, и воздух между нами становится другим. Он кажется более жестким, и Габриэль отшатывается, словно кто-то его оттолкнул.

– Оставь ее в покое, – слышу я скучающий голос Люцифера. – Она нам еще пригодится.

Я поднимаю голову. Пальцы Габриэля обхватили кнут, но он ничего не может с ним поделать, потому что Люцифер возвел между нами невидимый защитный щит. Я осторожно поднимаю руку и провожу по нему кончиком пальца. Щит прохладный на ощупь и кажется живым. Я не знала, что Люцифер на такое способен. Вероятно, это работает только на небесах. Мой взгляд устремляется к нему, но он занят своей едой. Для него, судя по всему, этот вопрос уже решен. Он выглядит равнодушным, но на его виске появляется небольшая венка, когда он вонзает вилку в кусок мяса.

– Ты останешься стоять на коленях, пока мы не закончим, – шепчет Габриэль мне на ухо, – и я не хочу больше слышать от тебя ни звука.

Он выпрямляется и возвращается на свое место. Его крылья вибрируют от ненависти. Люцифер унизил и оскорбил его перед всеми остальными архангелами.

Я обнимаю себя руками и игнорирую всех ангелов вокруг. Я думаю о своем отце, о том, как он научил меня читать и писать, перебираю в памяти моменты, когда он рассказывал мне разные истории. Я вспоминаю о том, как мы со Стар лежали в нашей кровати и я читала ей вслух. Думаю о дне, когда родился Тициан. Ангелы не смогут отобрать у меня все эти прекрасные воспоминания. Но мои колени тем не менее спустя какое-то время начинают болеть. Меня мучают адская жажда и голод. Я стою там, по ощущениям, несколько часов, пока они обсуждают свои пустяковые дела. Наконец ангелы заканчивают с едой и выпивкой и покидают комнату. Я все еще не поднимаю голову. Я не могу. Если я сдвинусь с места, я упаду в обморок.

Знакомая рука ложится на мою шею, и Люцифер становится на колени рядом со мной. Он подносит стакан к моим пересохшим губам.

– Пей, – командует он.

Я быстро глотаю напиток, пытаясь не смотреть на архангела. Его большой палец мягко двигается по моей пульсирующей сонной артерии. Когда стакан пустеет, он протягивает его Сэму и поднимается с колен.

– Отнеси ее на землю и дай ей что-нибудь поесть! – кричит он на Кассиэля. – Теперь ты ответственен за нее.

Кассиэль закатывает глаза и, ничего не сказав в ответ, помогает мне встать. Мои ноги дрожат.

– Может, мне понести тебя на руках?

Я качаю головой.

– Все в порядке. Мне просто нужна еще минута. Ноги онемели. – Мне стыдно за эту слабость, но я ничего не могу с этим поделать. В кожу словно вонзились тысячи иголок.

– Она не может идти сама. Я возьму ее на руки, – говорит Люцифер Кассиэлю.

– Пожалуйста, не надо, – бормочу я. – Я лучше сброшусь с дворцовой стены. Может, хоть тогда у меня вырастут такие же дурацкие крылья.

Я скучаю по прикосновениям Люцифера, но не поддамся этому чувству.

Сэм тихо смеется, и Кассиэль одним движением подхватывает меня на руки.

– Почему ты ничего не сказала перед тем, как мы полетели сюда? Я даже за столом слышал, как урчит твой живот, – говорит он, шагая прочь из комнаты. – И что мне с тобой делать?

Судя по шагам позади, Люцифер и Сэм следуют за нами.

– Отнести меня в кровать и принести еды. – Я прислоняюсь головой к его плечу. – Все равно, в какой последовательности.

– Завтра утром Сэм придет к вам и проверит, есть ли у нее все, в чем она нуждается! – кричит Люцифер.

Я обвиваю руки вокруг шеи Кассиэля.

– Не бойся его, – говорю я. – Он просто хочет всеми управлять. Это ничего не значит.

– Я знаю, – шепчет Кассиэль, и я чувствую его губы на своей щеке. – Его я не боюсь. По крайней мере, не так сильно, как того, что ты можешь выкинуть в следующий раз.

Я слегка приоткрываю глаза. Люцифер теперь идет рядом с нами. Его лицо выглядит неподвижным, словно маска, но взгляд блуждает по нам с Кассиэлем.

– Я не хотела провоцировать Габриэля, – извиняюсь я перед ними обоими. – Но я не могу вытерпеть всего этого. – Глупая слеза стекает по моей щеке.

Люцифер отворачивается, словно ему больно смотреть на меня в это мгновение.

– Еще как можешь, – говорит Кассиэль. – Ты должна вытерпеть это все. Фелиция просто игнорировала его. Он тоже пытался ее спровоцировать.

– В следующий раз, – обещаю я, – я обязательно буду очень покорной.

Я слышу веселый смех. Сэм идет с другой стороны, но я не вижу его. Но смеялся точно не Люцифер.

– Я устала, – бормочу я.

– Тогда я отнесу тебя в кровать, – говорит Кассиэль.

От этих слов глаза Люцифера загораются. Мне кажется, что я вижу в них гневное пламя, но, возможно, мне только хочется так думать. В момент, когда я хочу взглянуть на него еще раз, он отталкивается от земли и исчезает в облаках.

– Береги себя, Мун, – говорит Сэм, расправляя крылья.

– Люцифер не должен был столь открыто противостоять Габриэлю, – говорит Кассиэль после того, как и Сэм исчезает. – Защищать тебя на публике – далеко не самый разумный шаг. Вы оба должны научиться справляться со своими чувствами.

– Можешь сказать Люциферу об этом, когда встретишь его в следующий раз, – предлагаю я.

Кассиэль смеется.

– Этого я точно делать не буду. В отличие от тебя я не устал от жизни.

Прежде чем я успеваю что-то ответить, Кассиэль устремляется вниз со мной на руках.

Примечания