Хранители мира мертвых

– Жрецы, – прошептал Хоремхеб.

– Да. Это посланцы храма Амона-Ра. Они постоянно ходят к фараону, как говорит мой дядя, и просят его вернуться к культу Амона и отринуть новый культ Атона, который фараон все больше и больше жалует своими милостями.

– Но не заметно, чтобы у них это получалось.

– Фараон настроен решительно проводить в жизнь политику нового культа единого бога Атона.

– Смотри! – Хоремхеб толкнул Нехези, и показал ему на появившегося нарядного придворного с жезлом в руке.

– Кто это?

– Сам господин Меритенса – церемониймейстер фараона. Тот, что встречал нас у входа во дворец. Но сейчас он нарядился с особой пышностью. Я знаю его давно. Он часто бывал в наших казармах. Он пришел объявить о выходе Эхнатона. Готовься. Сейчас все начнется.

Они замолчали, и тоже самое сделали все, кто собрался в зале. Музыканты прекратили играть.

Меритенса торжественно взмахнул жезлом и громким голосом произнес:

– Его святейшество, фараон Верхнего и Нижнего Египта, живущий в правде, избранник Ра, прекрасное дитя великого Атона, наш владыка Аменхотеп IV!

Глашатай назвал фараона еще старым его именем Аменхотеп. Хотя уже несколько месяцев как фараон окончательно сменил свое имя на Эхнатон. Это был решительный вызов жрецам других культов, а особенно культу Амона-Ра. Верховные жрецы Амона привыкли занимать большие должности и весьма влиятельные посты при дворе отца нынешнего фараона Аменхотепа III. Имя фараона – Аменхотеп (Угодный Амону) – означало приверженность старому культу. Новое имя Эхнатон (Дух Атона) свидетельствовало о решительном повороте в государственной политике.

В зале появился он – повелитель громадной империи, в сопровождении своей любимой жены царицы Нефертити и четырех придворных в белых жреческих одеждах. Это были жрецы бога Атона.

Нехези впервые видел фараона так близко. Он не был красив, владыка обоих земель, и его внешность скорее отталкивала, чем привлекала. Фараон был узок в плечах и имел полные бедра. Совсем не похоже на образец мужественного повелителя-воина, который ввел в Египте великий фараон Тутмос III, завоевавший множество стран.

Худые руки владыки, явно не привычные к мечу и копью, были украшены массивными браслетами из золота. Лицо фараона также совсем не походило на гордые профили мужественных правителей 18-й династии, скульптуры которых высились в этом зале. Кожа фараона была испорчена многочисленными оспинами. Большие выпуклые глаза, высокий лоб, худые щеки. Его голову венчала корона с традиционным царским символом – золотым Уреем.

А вот царица Нефертити действительно поражала своей красотой. Высокая ростом, с длинной шеей и тонким, словно выточенным резцом мастера лицом, она пленяла всех, кто её видел. Нехези, не отрываясь, смотрел на огромные синие сияющие глаза повелительницы, на её красиво очерченные губы. На царице было роскошное длинное платье с вышивкой. На её миниатюрных ступнях – золотые сандалии украшенные самоцветами. Её голову венчала высокая тиара, надвинутая на лоб с двумя закругленными концами, плотно скрывавшими уши женщины.

Глашатаи после появления фараона разом воскликнули:

– Жизнь! Кровь! Сила! Фараон! Фараон! Фараон!

После этого возгласа все присутствующие пали ниц, приветствуя владыку. Повалились на колени и Нехези с Хоремхебом.

Фараон сел на трон. Слуги принесли небольшой стульчик для царицы Нефертити, и она расположилась рядом со своим супругом. Эхнатон разрешил придворным подняться.

– Здесь ли мой чати (визир или министр в Древнем Египте) по военным делам? – спросил Эхнатон.

– Я здесь, владыка, – вперед выступил мужчина в белой рубахе и юбке. На его широком поясе были укреплены ножны с мечом. В руках он держал жезл «священного быка войны» – символ его высокого сана.

– Мне говорили, что ты хочешь сообщить нечто важное? Я не мог выделить тебе время раньше, но сейчас я слушаю тебя.

– Владыка, к нам едет посол от царя Вавилонии Буррабуриаша с изъявлениями покорности и обещанием дани.

– И это все, что ты хотел нам сообщить? Если речь пойдет о военном союзе, то разбирайся в этом сам.

– Но, владыка, царь Вавилона послал к тебе не простого гонца, а своего сына царевича Хамаша с многочисленной свитой. Он царской крови и ждет почестей от самого фараона Египта, мой повелитель.

– Хорошо! Я приму сына царя Вавилонии. Ты отправил навстречу посланцу эскорт достойный его происхождения?

– Да, владыка. Его будут сопровождать 100 колесниц твоей личной гвардии. Но это еще не все, повелитель. Наши Сирийские союзники весьма обеспокоены усилением царства хеттов.

– А разве хетты предпринимали попытки нарушить наши границы или границы наших союзников в Сирии или Палестине?

– Пока нет. Крупных атак хетты пока не предпринимали, но могут предпринять. И нам стоит усилить наши гарнизоны в Сирии.

– Посылать войска? Но это значит начать войну с хеттами. Я не желаю войны. Мои предшественники и так значительно расширили границы Египта и распространили свою власть на многие народы. Хватит этих бессмысленных войн! Они разоряют нашу страну!

Эхнатон жестом дал понять чати, что с ним говорить более не желает. Затем он обратил внимание на жрецов Амона.

– Вы пришли ко мне по делу, слуги Амона-Ра? – недовольно спросил фараон. – Я готов вас выслушать.

Вперед выступил старик с лысой головой в белом одеянии с золоченным посохом в руке.

– Мы пришли к тебе, фараон от имени и по повелению Владыки Солнца Амона-Ра! От бога, который возвеличил твоих предков! – торжественно провозгласил жрец. – Я верховный жрец моего бога заявляю тебе – отринь от себя ложные символы веры и вернись к почитанию истинных богов Страны Кемет. Сила Египта именно в незыблемости культов наших богов и в первую очередь культа Амона-Ра! Если ты забыл, фараон, о том, как был наказан много веков назад фараон Хуфу и его наследники, то я могу тебе напомнить об этом!

– Я не нуждаюсь в уроках истории, жрец!

– Но я все же тебе напомню их! – гордо продолжил жрец.

Он стал говорить о немилости бога Ра и о том, как он отвернулся от Хуфу и его семьи. Рассказ дошел до момента как сам солнечный бог породнил наследника от смертной женщины и даровал ему корону царства Верхнего и Нижнего Египта.

Фараон выслушал жреца с каменным лицом и ничего не произнес в ответ. Вместо него вперед выступил один из жрецов Атона, который стоял рядом с троном.

– Я жрец бога Атона Мерира, именем бога моего заявляю тебе жрец Амона – ты неверно истолковал волю божества!

– Неверно?! – вскипел жрец Амона-Ра. – И это ты смеешь говорить верховному жрецу, посвященному в древние тайны? Ты предатель и распутник, изгнанный из состава жрецов Амона-Ра с позором!

– Меня изгнали за то, что я был просветлен моим владыкой фараоном Эхнатоном, первым слугой Атона. Вы жрецы Амона-Ра не желаете свидетельствовать истину, и ваши уста извергают ложь! Вы не хотите терять своих доходов и богатств и в целях личной наживы сохраняете культ Амона в ущерб Атону, культ которого проводиться в Египте по воле нашего фараона.

– Наши богатства принадлежат не нам, скромным слугам, но самому Амону-Ра! И не тебе считать то, что даровано храмам Его святейшеством и его божественными предками.

Эхнатон наконец также заговорил:

– Вы жрецы Амона-Ра не хотите меня понять. В молодости блуждая в пустыне, где я заблудился, потеряв свою свиту, ко мне пришел Атон, и окутал меня своим божественным светом. Он сказал, что он единственный великий бог Египта.

– Ты ошибаешься, о царь! – бесстрашно произнес старый жрец. – Амон более велик, чем Атон.

– Там в пустыне, жрец, воздухом жизни был воздух нагретый солнцем. И солнце – это Атон! Бог оставил вот эти следы на моем лице, сделав его безобразным в память о своем милосердии. Атон открыл мой рот, чтобы я мог говорить! И я передал тебе его волю. Так почему ты упорствуешь?

– Я упорствую в истине, фараон. Так повелел мне великий Амон-Ра. Упорствовать и свидетельствовать истину до самой смерти! Культ же бога Атона пришел в Египет из Сирии, и он тождественен с культом сирийского бога Адона. И в нашей стране он прижился как один из богов в Гелиополе, и его имя преобразовалось из Адона в Атон. Но разве можно сравнить его с великим богом Амоном-Ра? Подумай об этом, фараон! Ты ошибаешься, и твоя ошибка дорого будет стоить Египту.

– Ты снова меня не понял, жрец! Атон не может спорить с Амоном или с другим богом Египта. Атон – единственной бог мира, а не только Гелиополя или Египта. Атон создал небеса, чтобы сиять на них. И он ежедневно взирает на все, что создал!

– Ты отбираешь земли и доходы у храмов – достойно ли это повелителя Египта? – продолжил жрец свои обвинения в адрес фараона. – Ты даешь большие подарки только культу Атона. И храмы в честь него растут. И строиться новый город Ахетатон и поговаривают, что именно туда намерен ты переместить свою ставку и столицу государства. Это так?

– Да! Ахетатон станет новой столицей царства Египетского. Этот вопрос уже решен. И не смей мне возражать жрец. Я хорошо знаю все ваши уловки! Меня не так просто провести! В Ахетатоне нет, и не будет жадных жрецов набивающих подвалы своих храмов золотом и ценными предметами! Та будет новый центр нового Египта!

– Но этим ты можешь вызвать не только недовольство, но проклятие Амона-Ра! – не унимался жрец.

– Государь это угроза! – Мерира повернул свое лицо к владыке. – Они осмеливаются угрожать тебе! А что будет с нами твоими верными слугами и слугами Атона? Разве не ты правишь Египтом, а жрецы Амона-Ра?

– Не сбивай государя, мерзкий предатель! В моих словах не было угрозы Его святейшеству! Я только изложил волю божества!

Фараон Эхнатон поднял вверх свою худую руку, требуя тишины. Все затаили дыхание. По лицу фараона пробежала судорога – а это был верный признак того, что он впадает в гнев.

– Я выслушал твои слова, верховный жрец храма Амона-Ра! Я приму решение!

– Но не медли, фараон! Боги ждут от тебя дел угодных им!

– Боги или вы? – Эхнатон вскочил с трона. – С каких же пор ты стал единственным толкователем воли богов?

– С тех самых пор как они стали отворачиваться от тебя, фараон, – смело ответил верховный жрец Амона-Ра.

Он повернулся к своим спутникам и сделал им знак уходить. Жрецы Амона-Ра поклонились и гордо удалились из зала.

Фараон был вне себя от злости, но еще один придворный по имени Эйе склонившись к нему, проговорил:

Примечания