Ведьма для охотника

– Если хочешь узнать, женат ли я, просто спроси, – он прихватывает со стола длинную спичку, сует ее в рот, катает из одного угла губ к другому, пялится на меня.

Ежусь от пронизывающего жадного взгляда, с удивлением ощущая, как все внутри сладко, предвкушающе сжимается.

Сюрприз, однако…

Ночью-то понятно, морок был.

А сейчас что?

– Спрашиваю… – бормочу, опустив взгляд, не выдерживая того незримого напряжения, что искрит между нами.

– А если женат? Что делать будешь? – он развлекается, похоже! Господи… Как такой ироничный говнюк может быть настолько привлекательным? Это же ужас…

Или мое, в конец сбесившееся на свежем северном воздухе, либидо…

– Не знаю… – пожимаю плечами, строго приказывая самой себе не паниковать, взять в руки или чем там еще обычно такие доверчивые дурочки, как я, успокаиваются? – Ничего, конечно, не изменишь… Но понимать ситуацию хотелось бы…

– И не дашь мне больше, если скажу, что женат? – он все так же скалится. Игра ему, весело ему… Говнюк.

– Нет, конечно. – Вскидываю подбородок, отставляю в сторону кружку с молоком, которое, кстати, точно не мешает разъяснить. Может, деревня все-таки здесь близко?

– Нет или конечно? Тогда мне выгоднее сказать, что я не женат, – спокойно отвечает он, вызывая свои ответом во мне массу эмоций. Отрицательных. – Ты же тоже у нас не Маша Фролова, да? И тоже можешь быть замужем. И как мне быть? Я не сплю с замужними женщинами! Ужас какой, а, Не-Маша Фролова? Соблазнила мужчину, склонила к прелюбодеянию?

– Я не замужем, – поджимаю я губы, – стала бы я с тобой спать, если бы была замужем… – и тихо себе под нос добавляю, – и одна по лесу шляться…

– Стала бы, – уверенно кивает он, – поверь мне.

– Чушь.

– Нет. Ты вчера даже имени моего не спросила, а терлась так, что даже у мертвого встало бы.

– Да я… Да я… – от гнева, от того, что прав он, скотина, во всем прав, теряются слова и становится невероятно горько и обидно. – Да я просто испугалась! Я не хотела ничего! Замерзла! Тепла иска… ла…

Последний слог я договариваю уже прямо в лицо внезапно оказавшемуся рядом, буквально передо мной на коленях, Юре.

Как это он так быстро? Какой… стремительный…

От шока, гнева и неожиданности раскрываю рот, поднимаю руки, чтоб оттолкнуть, но он перехватывает их, легко отводит вниз, а сам подается вперед, заставляя меня отклониться на спинку стула, вжаться в нее.

В шоке смотрю в его глаза, светлые, острые, бешеные прямо. Звериные.

– Не ври, Не-Маша Фролова, – шепчет он мне в губы, и от его слов становится горячо и больно в груди, – ты хотела. И я хотел. Так что нечего тут невинную жертву врубать и дурочку играть. Мне этого дерьма хватает и без того в жизни. А сюда я приезжаю, чтоб отдохнуть от всего, не видеть, не думать… Здесь чисто, Не-Маша Фролова, здесь все реакции естественны. И твоя на меня, и моя на тебя. Я тебя хочу. Ты это видишь. И ты меня хочешь. Прямо сейчас.

– Нет… – бессильно шепчу я, неловко дергая руками, скованными его железными пальцами, – нет…

– Да, Не-Маша Фролова…

Он резко подается вперед, буквально заставляя меня раскрыть рот и принять его поцелуй. Секунда-другая борьбы… И я сдаюсь.

Просто и глупо сдаюсь его напору.

Жадные губы на моих обжигают снова, с ума сводят. Невольно выгибаюсь, потираясь грудью с острыми, возбужденными сосками, и он грубовато стонет мне в рот. Отрывается, тяжело дыша, резко дергает полы рубашки, добираясь до моего тела.

Замирает на секунду, жадно рассматривая отрывшийся ему вид, выдыхает:

– Офигенная просто… Слов нет… Где же ты бегала все это время?

– Я-а-а… Я-а-а… – задыхаясь, пытаюсь набрать достаточно воздуха, чтоб сказать ему все, что о нем думаю, но не успеваю.

Юра наклоняется, прихватывает губами мой сосок, и тело тут же прошивает такая острая искра кайфа, что все слова теряются. Полностью.

Только дурман, привычный мой спутник наших с ним игр, остается и наползает все гуще и гуще.

В этом дурмане я ощущаю, как горячие губы по очереди прихватывают одни из самых чувствительных, оказывается, участков моего тела, опытно очень, грубовато, царапуче, но от этого еще слаще, еще острее, и поясница, похоже, сама гнется, чтоб к нему, чтоб ближе и ближе, максимально близко!

– Ну во-о-от… – он отрывается от моей груди, только губами, потому что ладони жадно мнут податливую плоть, ласкают. Уже обе ладони, ведь я не сопротивляюсь больше, меня не требуется удерживать! – А то… Опять игры… Не терплю игры, Ведьма… И не надо со мной в это все играть…

– Но… Но… Это же неправильно… – беспомощно шепчу ему в губы, – если ты женат… Понимаешь? Неправильно…

– Если нам так хорошо вместе, то все правильно, – припечатывает он, одновременно жестко стискивая соски и пронзая меня всю острой болью, которая почему-то кажется сладкой и безумной. Как и я сама.

Голова кружится, мир кружится, я лечу…

Это охотник подхватывает, словно пушинку, несет обратно на кровать.

Легко так, будто и не вешу ничего.

Странное, удивительное ощущение парения. И падения. Все вместе.

Как так можно: летать и падать?

Разобьюсь же…

– Ты не женат, маньяк Юра. Скажи мне это! – я приказываю, стараясь как можно сильнее ухватить его лицо и даже надавить уцелевшими ноготками.

Он замирает, нависая надо мной. Волосы прядями падают на лицо. Похоже, понимает, что мне это важно, и прекращает издеваться.

– Пока не женат…

И это раскрепощает меня, я даже думать не хочу, что он мог обмануть. Не из тех.