Шатаут
– Не, ничего страшного. Думаю, меньшая доза кофеина мне и самому пойдет на пользу, – пожав плечами, он заканчивает наполнять свою кружку, а потом, опершись о кухонную стойку бедром, поворачивается ко мне. Кружка большая, думаю, двадцать унций, но она все еще выглядит маленькой в его руках.
Черт, нет, даже не смей думать о его руках.
Перевожу взгляд выше, прослеживаю замысловатые рисунки, украшающие плечи и шею Тайлера, пока не добираюсь до его лица, изучая каждую черточку. Каким-то образом он невероятно красив и в то же время мужественен. А еще он выглядит куда более устрашающе, чем я запомнила.
Сложившаяся ситуация как удар психологическим хлыстом. Мой бедняга-мозг бегает кругами в попытке осознать то, что мое тело уже инстинктивно понимает. Я все еще пытаюсь сопоставить эти руки с теми, что несколько месяцев назад залезли под подол моего платья в уборной «ИксЭс». Те же губы, что целовали меня на танцполе, пока у меня не закружилась голова, а дыхание не стало сбивчивым. И тот же парень, что шептал на ухо грязные вещи, которые даже повторять стыдно, пока доводил меня до оргазма, от которого перед глазами плясали звезды.
Когда Тайлер подносит кружку с кофе к губам, какая-то часть меня завидует белой керамике.
Потянувшись к своей чашке, я отвожу взгляд.
– Не думала, что кто-то еще просыпается в такую рань.
– У меня ранняя лекция по биохимии, – говорит он. – Хотелось бы выбрать время получше, но другого варианта не было. А ты почему не спишь?
– Хроническая неспособность спать до обеда.
Вечный подъем не позже семи утра – настоящая заноза в заднице. И неважно, как поздно я ложусь или сколько выпила накануне. В момент, когда стрелки на часах показывают это чертово время, я просыпаюсь, хочу того или нет.
Одно хорошо – поскольку я ранняя пташка, то уже одета и готова к новому дню. Пока остаюсь здесь, придется прихорашиваться как следует. Никаких неряшливых толстовок с пятнами от лака для ногтей, никаких мешковатых пижам во время критических дней и уж точно никаких угольных масок для лица нигде, кроме ванной. А еще стоит для пущего эффекта сжечь мой старый серый халат. Не потому, что меня волнует мнение Тайлера… Ладно, оно определенно меня волнует.
– Ауч. Нелегко тебе приходится, – притворно морщится он, а затем потирает шею. Что-то отражается на его лице, но я не успеваю уловить, что именно. – Ты же придешь на вечеринку в честь дня рождения Чейза?
Будто у меня есть выбор. Пусть мой брат и предпочитает это отрицать, но он та еще дива. Не приду, он будет припоминать мне об этом всю жизнь. А ведь ему даже не нравятся дни рождения.
Хотя я все-таки хочу пойти. Мы с Чейзом были лучшими друзьями с самого детства. Даже в старшей школе у нас была общая компания, так что его отъезд в колледж тяжело мне дался.
Если в сложившейся теперь ситуации и было что-то хорошее, так это то, что мы снова могли сблизиться.
– Загляну на минутку. Это хороший шанс узнать побольше людей из Бойда.
То, что Тайлер оказался одним из них, – простое совпадение.
Он уже открывает рот, чтобы ответить, но его прерывает тихий стук в дверь. Сейчас четверть восьмого, а это значит, что Эбби приехала на двадцать минут раньше, чем планировала. До нашего занятия по сайклингу, которое начинается ровно в восемь, еще куча времени. К тому же она должна была отправить сообщение, а не отводить меня в машину под ручку.
– Это за мной, – говорю я Тайлеру, жалея, что так и не узнаю, что он хотел сказать.
Тайлер с кружкой кофе в руках направляется вниз по лестнице, в то время как я впускаю в дом свою невероятно шумную и невероятно пронырливую подругу. Когда прошлым вечером я решила не распаковывать вещи – потому что, давайте посмотрим правде в глаза, так и должно было случиться, – то оказалась дома у Эбби, где перед походом в «ИксЭс» она за баночкой «Белого когтя»[10] устроила мне настоящий допрос. Она хотела узнать о Тайлере все, а я, к сожалению, мало что могла рассказать. До сих пор он оставался не менее загадочным, чем Аид.
– У нас не свидание, Эббс. Не нужно ждать меня у порога, – я придерживаю дверь, жестом приглашая войти. Поскольку она заявилась раньше, я еще не успела собраться. Подозреваю, так и было задумано.
Она, даже не пытаясь этого скрыть, вытягивает шею и осматривает дом на наличие Тайлера. «Он внизу», – произношу я одними губами и указываю в сторону подвала, в ответ на что Эбби обижено надувает губы.
Несколькими минутами позже мы выходим из дома, а любопытство Эбби так и остается неудовлетворенным. Входная дверь за нами захлопывается, и я вздрагиваю от грохота, зная, что Чейз и Даллас все еще спят наверху. Я еще не успела привыкнуть к их дому. В отличие от моей квартиры, где для того, чтобы закрыть дверь, мне приходилось давить на нее изо всех сил, эту будто бы сам ураган захлопывает.
– Не могу поверить, что ты живешь с Аидом, – пищит Эбби, дергая меня за рукав пальто. Несмотря на то, что мы уже на улице, ее визг достаточно громкий, чтобы Тайлер мог его услышать. Если уж говорить начистоту, ее мог услышать целый квартал.
– Его зовут Тайлер, – когда я забираюсь в ее белый «Рендж Ровер», поднимается порыв ледяного ветра, жестоко напоминающий, что мне все еще нужно сходить в торговый центр за подходящим пуховиком. – К тому же я живу здесь временно.
– Да это же секс по соседству, Сера. Только подумай, как это удобно.
Устроившаяся на пассажирском сиденье, я скрещиваю ноги, стараясь не обращать внимания на то, как мое тело охотно откликается на ее предложение.
– Ужасная идея.
– Да ладно тебе. Ты же рассказала мне обо всем, что случилось в той уборной. Да с той химией, что между вами, вы точно еще раз переспите.
Эбби дает задний ход, шины визжат, когда она выезжает на улицу.
– Сомневаюсь. Похоже, Тайлер беспокоится только о том, чтобы Чейз ни о чем не узнал.
С этим я была полностью согласна, поскольку не хотела, чтобы брат опекал меня еще больше. Я даже не уверена, что бы он сделал, если бы правда выплыла наружу. Отправил бы меня в отель? Сторожил бы дверь в мою комнату? Подвесил бы над ней маленький колокольчик?
Если отбросить в сторону проблемы с моим братом, Тайлер, похоже, совсем не удивился, когда понял, кто я. Словно время в том туалете не было запоминающимся или хотя бы достойным того, чтобы о нем помнить. Пусть это и ранит мое эго, но, возможно, так даже лучше. Так мы быстрее забудем о случившемся.
Впрочем, если продолжу пускать на него слюни на кухне, это делу не поможет.
– В любом случае, – добавляю я, – мне следует найти кого-нибудь, чтобы отвлечься.
Развлечение в виде другого теплого и страстного мужчины вытащило бы меня из дома, заняло и, что важнее всего, выкинуло бы из моей головы Тайлера. Неплохой план. К сожалению, мне совсем не хочется ему следовать… Особенно после того, как встретила полуобнаженного Тайлера на кухне.
– Это можно устроить, если придешь на следующие посиделки, – смеется Эбби.
По какой-то причине приглашение не кажется таким же привлекательным, как обычно.
Эбби снимает вязаную фиолетовую шапочку, освобождая непослушные медные локоны, и начинает рассказывать о своей личной жизни. Она оказалась частью самого сложного любовного треугольника, о котором я когда-либо слышала. Или же это любовный квадрат? Любовное поле? Между участниками столько историй, что, боясь упустить связи, я могла бы начертить карту.
Когда Эбби заканчивает свой рассказ, то замечает:
– Ты сегодня какая-то загруженная.
Я смотрю на проносящиеся мимо деревья, покрытые снегом, но чувствую на себе ее взгляд.
– Все со мной в порядке.
Честно говоря, я думаю о маме. Ее рак обнаружили на ранней стадии, так что она должна полностью поправиться, но мне все равно сложно не волноваться. Поскольку мама и наш отчим Рик живут в часе езды, именно он возит ее на химиотерапию, а мне регулярно отчитывается. Я собираюсь прийти на следующий в этом месяце прием, а после посетить столько, сколько вообще получится. Может, таким образом я наконец почувствую, что хоть как-то помогаю.
Эбби тормозит на красный свет, а я нервно вцепляюсь в сиденье, впиваясь в идеальную кожу покрытыми гелем ногтями. Ее внедорожник заносит на несколько футов, прежде чем он останавливается у пешеходного перехода. Прошлой ночью снова выпал снег, который еще не успели убрать. Учитывая, что Эбби водит быстро даже при самых неблагоприятных условиях, я задумываюсь, стоило ли ехать с ней в тренажерку.
Остаток пути мы преодолеваем точно так же. Я с облегчением выдыхаю, когда Эбби паркуется, и наше ужасное путешествие подходит к концу.
Она выключает зажигание и поворачивается, чтобы взглянуть на меня.
– Ты ведь собираешься вступить в «Каппу»?
– Скоро.
Как студентке, что совсем недавно перевелась, мне был предоставлен выбор: оставить общественную деятельность или вступить в тот женский клуб, что работал в Бойде. Присоединиться к «Каппе» кажется очевидным решением, но что-то все равно удерживает меня от этого.
– Я могу попросить их рассмотреть твою заявку вне очереди, – протягивает Эбби.
– Я включила это в список дел.
Но я не говорю ей, что всякий раз, собираясь отправить запрос, я замираю. Может, дело в том, что в моей жизни происходит слишком много изменений за раз?
Глава 6
99 проблем
Тайлер
Это самая длинная партия в «Подставь соседа» в моей жизни. Хотя, может, она только кажется долгой, потому что я изо всех сил притворяюсь паинькой, и мне это плохо удается. Я действительно стараюсь сосредоточиться на игре.
Из гостиной, где Серафина болтает с Бейли и Шивон, доносится смех. Этот звук затрагивает что-то внутри меня, и я крепче сжимаю бутылку с пивом, собирая все остатки самообладания, лишь бы не посмотреть в сторону Серы.
Хотите докажу, что вселенная любит сыграть со мной злую шутку? На Серафине самое короткое платье из всех, что я когда-либо видел. Фиолетовое, оно выглядит так, будто его нарисовали прямо на ее коже. Больше всего на свете мне хотелось бы снять его этой ночью. К сожалению, риск может обернуться сломанными костями, поэтому гоню мысли о Серафине подальше. Но уверяю вас, я еще вспомню об этом позже, когда останусь совсем один.
Подготовленный план – притворяться, что мы никогда не спали, – рушится буквально на глазах.
– Как тебе Бойд, Рид? – обвив рукой шею Далласа, Шивон усаживается к нему на колени. Стульев вокруг предостаточно, но эти двое просто не могут друг от друга оторваться. Шивон прилетела в обед, когда мы были на тренировке, так что к нашему приходу уже была здесь. Остается только радоваться, что моя комната находится в подвале. Оттуда я не услышу, как Даллас будет «приветствовать» ее.
Рид хватает со стола бутылку с пивом, словно от заданного вопроса ему хочется выпить.
– Слишком много изменений, но зато команда кажется сплоченной.
Как по мне, так он будто бы заучил ответ. Как если бы у него брали интервью репортеры с ТВ. Этот парень явно перевелся в наш колледж не просто так. Каких только слухов не ходило: от «семейных обстоятельств» до «не сошлись во взглядах с менеджером» или моего любимого – «избил до полусмерти кого-то из товарищей по команде».
– Конечно, сплоченная, – воодушевленно отвечает Даллас. Если он и уловил уклончивость в ответе Рида, то не подает виду. Он берет стопку случайных карт и тасует их, потому что настала его очередь раздавать. – В эти выходные мы разгромим Мэн[11].
Неудивительно, но именно Даллас уговорил нас пригласить Рида. Он назвал это операцией «Зарыть топор войны» и справедливо отметил, что было бы глупо не позвать новенького, когда все остальные участники команды собирались прийти. С такими доводами было не поспорить, так что мы с Чейзом сдались. Я полагал, что Рид сам не захочет приходить, но, к моему удивлению, он был здесь. По крайней мере, он заработал очко в свою пользу, потому что принес с собой ящик пива.
С момента, как Рид появился на пороге, Даллас только и делал, что изображал из себя медиатора, одержимого желанием загладить все прошлые недоразумения ради гармонии в команде. Думаю, идея была хорошей. Во всяком случае, Рид отвлек внимание от меня, так что никто не замечал, как я взвинчен. Этой ночью я планировал наконец расслабиться, а вместо этого был напряжен даже больше, чем обычно.
Даллас наклоняется над столом, чтобы раздать карты. Сила воли покидает меня, и я бросаю еще один взгляд на Серафину. Она делает глоток «Белого когтя», из-за чего мое внимание перемещается на ее идеальные, пухлые губы. Будто загипнотизированный, я ерзаю на стуле. Невозможно не думать о всех тех способах, которыми я мог бы использовать этот рот.
Словно почувствовав, что я смотрю на нее, она оборачивается, и мы, находящиеся в разных концах комнаты, встречаемся взглядом. Серафина одаривает меня озорной, многозначительной ухмылкой, и я, сам того не осознавая, улыбаюсь в ответ.
Черт. Очевиднее некуда, чувак.
Сделав глубокий вдох, я заставляю себя отвести взгляд и сосредоточиться на разговоре, что ведется за столом. Кажется, все обсуждают недавно вышедший в прокат фильм, но я настолько рассеян, что не могу сказать, какой именно.
Один за одним игроки выбывают, пока не остаемся только мы с Чейзом. Учитывая, как сильно я отвлекался на стоящую в другом конце комнаты Серафину, странно, что я вообще продержался так долго. Чего я не понимаю, так это того, почему меня так тянет к ней. Это же всего лишь секс. Это ничего не значит. Никогда не значило. До нее я никогда не думал о своих интрижках дважды.
– Получи, неудачник, – Чейз бросает выигрышную карту на стол и с ухмылкой откидывается на спинку стула.
– Ага, – отмахиваюсь я. Он совсем не умеет выигрывать. Поскольку так уж случилось, что Даллас терпеть не может проигрывать, наш дом – пристанище для любителей потягаться. Никакого спокойствия. – Возьму телефон и вернусь.
Ставлю пиво на стол и отодвигаю стул, чтобы отправиться на кухню и забрать мобильник, который оставил заряжаться на столешнице. Честно говоря, телефон мне совсем не нужен. Я, скорее всего, не стану проверять сообщения. Мне просто нужно было оправдание, чтобы выиграть время и прийти в себя.
Когда я прохожу через дверной проем, Серафина стоит на цыпочках, безуспешно пытаясь достать что-то с верхней полки шкафа. Мой взгляд тут же опускается на ее округлую задницу. И без того короткое платье приподнимается, когда она напряженно опирается на столешницу.
Тихо и разочарованно фыркнув, она пробует дотянуться еще раз. От этого ткань задирается еще выше. Кровь приливает к моему члену, так что мне приходится постараться, чтобы сдержать нарастающий в груди стон.
Поскольку я не могу гарантировать, что не натворю глупостей, первым моим побуждением становится желание уйти. Но Серафина оборачивается, так что я не могу просто сбежать, не выглядя при этом как придурок.
– Привет, – на ее губах расцветает улыбка.
– Привет, – мой голос становится более хриплым, чем обычно. Черт, да я даже разговариваю как сексуально возбужденный.
– Поможешь? Никак не могу добраться до соломинок, – она указывает сначала на желтую картонную коробку, а затем на себя, тем самым предоставляя мне еще один шанс оценить ее наряд. – В таком виде мне на столешницу не забраться.
– Конечно.
Серафина отодвигается на несколько дюймов, чего явно недостаточно, чтобы достать соломинки, при этом не задев ее. Когда я подхожу ближе, в нос ударяет запах ее духов: сладкий аромат подстрекает мой член на все плохие… и в то же время хорошие вещи.
Потянувшись, я задеваю рукой ее плечо, но все же стаскиваю коробку с полки и ставлю на столешницу.
– Спасибо, – говорит Серафина. Если мне не показалось, ее голос звучит более сдавленно, чем обычно.
– Не стоит.
Между нами нарастает напряжение, а воздух вокруг трещит от электричества. Мы стоим близко. Будь на ее месте другая, я сказал бы, что даже слишком близко. Но при этом никто из нас не спешит отступить. Я не сумел бы этого сделать, даже если бы захотел.
Она растягивает блестящие розовые губы в совращающей ухмылке и опускает темные густые ресницы, нарочито внимательно оглядывая меня. Когда наши взгляды снова встречаются, ее янтарные глаза озорно блестят. Я знаю, что она сдерживает себя, ожидая от меня первого шага.
И, черт меня побери, я хочу сделать то, чего делать не следует.
– Привет! – громкий, разнесшийся эхом возглас возвращает меня к реальности.
Нас прерывает пышногрудая девушка с рыжими волосами почти до пояса, которая спешит обнять Серафину. Миниатюрная, по крайней мере на полфута ниже, она одета в платье, розовое и очень провокационное. По одному ее голосу мне становится понятно, что это та же подружка, что заезжала за Серафиной несколько дней назад. Учитывая, насколько она близка с сестрой Чейза, я не могу оправдать неприятное чувство, что появляется внутри, стоит мне только взглянуть на нее. Понятное дело, я раздражен тем, что нас прервали, но за этим кроется нечто более глубокое.
Мое раздражение только усиливается, когда наряженный парень постарше подходит и притягивает Серафину в объятия. Положив руку ей на поясницу, он наклоняется, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Она смеется, качает головой и игриво шлепает его по руке. То, как легко, даже интимно, он прикасается к Серафине, жутко бесит. А дизайнерский костюм, который он надел на домашнюю вечеринку, выводит из себя даже больше.
После короткого представления я узнаю, что друзей Серы зовут Эбби и Роб, и что ни один из них мне не нравится. Я только укрепляюсь в своем мнении, когда Эбби утягивает Серафину прочь, а Роб плетется за ними следом.
Несколько людей пытаются встретиться со мной взглядом, пока я протискиваюсь сквозь толпу, чтобы снова занять место за столом. Чейз и Даллас уже поглощают закуски, приготовленные Шивон. Она утверждает, что так проще избавиться от опьянения, но как по мне, так ей просто нравится разыгрывать из себя хозяйку вечера. В любом случае, я ей за это благодарен. Я не привык заедать свои чувства, но это кажется безопаснее любого другого варианта.
– Разве этот Роб не придурок? – спрашивает Чейз. Когда он сжимает челюсть, на его шее выступают вены.
– Кто он вообще такой? – тянусь я к своей наполовину опустошенной бутылке пива, при этом стараясь звучать равнодушно. – Бывший твоей сестры?
– Старший брат Эбби. Я годами искал повод выбить из него дурь. Он постоянно увивается за Серой, хотя и слишком стар для нее. Ему же двадцать девять или около того. Он гребанный корпоративный юрист со стажем, а все еще зависает с девчонками, которым нужно фейковое удостоверение личности, чтобы пробраться в бар.
Мне едва хватает терпения, чтобы не измениться в лице. Не зря Роб мне не понравился.
Чейз берет горсть тортилий, прежде чем продолжить:
– К тому же на этой неделе Сера ни одной ночи дома не провела. Неужели нельзя хотя бы раз обойтись без похода в клуб?
Никогда не думал, что услышу, как Чейз ворчит словно брюзга среднего возраста. Но вот этот день настал.
– Господи, как же знакомо звучит, – ухмыляется Даллас.
– Я так больше не делаю.
– Ага, но ты и старше ее. Вспомни, чем ты занимался в середине второго курса.
Я резко втягиваю воздух, собираясь с духом. Еще год назад Чейз не был в отношениях, напивался в хлам и спешил переспать со всеми случайными цыпочками, словно те скоро должны были вымереть. Нелестное сравнение.
Чейз резко выпрямляется и хватает свою бутылку с пивом.
– Какого черта, Уорд? – он осушает оставшуюся треть несколькими глотками, прежде чем со стуком поставить бутылку на место. – Пытаешься все усугубить?
– Ну… я не это имел в виду, – Даллас берет горсть картофельных чипсов из миски, откусывает от одного, а оставшейся половиной указывает на друга. – Я лишь хотел сказать, что желание постоянно тусить на вечеринках когда-нибудь закончится. Многие через это проходят, а потом становятся нормальными людьми. Как ты, например.
С трудом он опускает ту часть истории, в которой происходит встреча с Бейли. Потому что не познакомься с ней Чейз, он, скорее всего, вылетел бы из команды. Или даже из колледжа.
Чейз не отрывает взгляда от пустой бутылки, а выражение его лица становится все более отстраненным.
– Я просто волнуюсь. Я несу ответственность за Серу. Так было с того самого момента, как умер наш отец.
Незнакомое чувство поселяется у меня в животе. И имя ему – сочувствие. Чейз редко говорит об отце. Должно быть, Картерам сложно без него приходится. Не знаю, добился бы я всего того, что у меня есть, не будь у меня отца. Он всегда был рядом: от первой пары коньков до первого драфта.
– Серафина же справлялась без тебя в ASU[12], – напоминаю я в попытке снять напряжение. – Уверен, в Бойде с ней тоже все будет в порядке. Насколько я знаю, здесь намного спокойнее.
Чейз, качая головой, вздыхает.
– Может, так и есть, но такими темпами к концу семестра я поседею. Она же такая ветреная.
Чейз прав. Раньше моей главной заботой был хоккей. Теперь же, когда Серафина, облаченная не более чем в клочок ткани, хихикает на другом конце комнаты, у меня появляется еще девяносто девять новых проблем. И все они связаны с Серафиной Картер.
Глава 7
Исторически точное утверждение
Серафина
Никогда больше не стану слушать Эбби.
Из-за нее я вырядилась в лавандовое платье, которое больше сошло бы за рубашку. Во время видеозвонка Эбби уверила меня, что оно идеальное, пока я не обнаружила, что не могу даже присесть, не показав нижнего белья. В клубе на это никто не обратил бы внимания, но для домашней вечеринки такой наряд совсем не годился. И что мне теперь делать, провести весь вечер стоя?
Хотя оно того стоило, учитывая, как у Тайлера отвисла челюсть при виде моего платья.
– Я женюсь на ней, – Чейз, прислонившись плечом к холодильнику, наблюдает за своей девушкой, Бейли, что стоит в другом конце комнаты.
Никогда не думала, что услышу от него подобное. Но времена изменились, а именинник слегка пьян, безумно влюблен, и результат всего этого довольно мил… даже для него.
– Вот как? – чувствую, как щеки напрягаются от ухмылки. – И когда же ты собираешься это сделать, Ромео?
Видеть, как мой неповоротливый, несущий чушь надоедливый брат без ума от своей девушки настолько забавно, что я почти забываю о том, как просчиталась с нарядом.
– Как только она согласится. А что насчет тебя? – Чейз поворачивается ко мне и наклоняет голову. – Ты с кем-нибудь встречалась в ASU?
А вот это подтверждает, что он неприлично пьян. Ведь обычно мой брат предпочитает притворяться, что я веду жизнь монашки. Конечно, где-то глубоко внутри он понимает, что это не так, но отрицание помогает ему спать по ночам.
– Одинока, словно ветер в поле. Как и всегда.
У меня не было парня с тех пор, как я поступила в колледж. И не то чтобы мне хотелось отношений. Судя по опыту моих подруг, парни из колледжа стали слишком самоуверенными. Со временем они прикладывают все меньше усилий, пока в конце концов секс не становится всего лишь обязанностью. Для меня, по крайней мере в данный момент, это выглядит как пустая трата и времени, и энергии.
Тем не менее у меня было немало интрижек. Парочку раз я даже зависала между дружбой и отношениями. Уверена, мой брат не хотел об этом знать.
– Просто держись подальше от участников команды, – бормочет он, поднося бутылку с пивом к губам. – Многие из них плохо относятся к девушкам.
И вот опять. Причина этого разговора вдруг стала очевидна. Режим брата, оберегающего меня, точно наседка, активирован.
– Проще простого. Не люблю спортсменов, особенно хоккеистов.
Я спешу прикрыть покрасневшие щеки тем, что делаю глоток водки со спрайтом. Пусть и исторически точное, это утверждение теперь кажется неприкрытой ложью. В Бойде, похоже, что-то подмешивают в воду, потому что половина членов команды, в которой играет мой брат, еще те красавцы. Если не брать в расчет Тайлера, к ним недавно перевелся новый игрок, который запросто мог работать мужской моделью. Миллион футов роста, взъерошенные, выгоревшие на солнце волосы и ямочка на щеке, за которую можно умереть.
Это не значит, что я заинтересована в поисках нового увлечения. Мой мозг и так захвачен Аидом… Точнее, его татуированным двойником. И все же девушке не запрещено наслаждаться видом.
– Точно, – отвечает Чейз. – Забыл, что тебе нравятся смазливые.
– Неправда, – подол платья в очередной раз ползет вверх, и я одергиваю его, мечтая, чтобы под рукой оказался двусторонний скотч.
Чейз вскидывает бровь, но ничего не говорит. Просто смотрит на меня, как бы намекая: «Ага, кого ты обманываешь». За двадцать лет, в течение которых он приходится мне старшим братом, Чейз успел довести этот взгляд до совершенства.