Ледяная фантазия

Как-то раз человек выхватил у меня все ледяные фигурки, не заплатив ни за одну, и Ши, стиснув зубы, молча уперся в того взглядом. Малыш преградил ему путь, но незнакомец просто оттолкнул брата, и Ши упал на землю. Тогда я взял чашу с вином и протянул ее вору.

– Маленький поганец, решил отравить меня? – зло ухмыльнулся мужчина.

Я сделал из чаши глоток и улыбнулся в ответ:

– Да ты настоящий трус.

Покраснев от ярости, он тут же осушил ее:

– Да чтоб я еще тебя боялся, мелкий ублюдок.

В следующее мгновение его бездыханное тело повалилось на землю. Выпитое им вино обратилось в ледяной трезубец, и тот насквозь пронзил его грудь.

– Ты ошибся, я не ублюдок, моя кровь чиста, – произнес я, глядя в вытаращенные от удивления глаза мужчины.

Тот человек стал первым, кого я убил. Тогда же я впервые обнаружил, что человеческая кровь отличалась от нашей – она была не белой, а горела алым, точно как у преследовавших нас убийц из народа огня.

Ее вид вызвал во мне чувство страха, и, подавив его, я взглянул на Ши, но встретил на его лице лишь жестокую улыбку, от которой через мгновение не осталось и следа.

С неба хлопьями начал падать снег, и, стоя под сильным снегопадом, я взял младшего брата на руки.

– Нас ведь теперь никто не сможет убить, правда, брат? – спросил он, смотря на меня.

– Правда, Ши, тебя никто не сможет убить, – ответил я. – Я буду защищать тебя ценой собственной жизни. Если меня не станет, то будущим императором будешь ты.

Когда мне исполнилось сто тридцать девять лет, я встретил Ли Ло, самого молодого и величайшего мага Империи льда.

В сто тридцать лет, по достижении совершеннолетия, внешность членов императорской семьи резко менялась, из детей мы сразу же превращались во взрослых. Оттого каждый прохожий, встречавшийся нам на пути, видел в нас с Ин Кунши отца и сына, даже не подозревая, что мы последние принцы Империи льда. Я помню, как Ли Ло тогда возникла перед нами, охваченная вихрем снега, закрывшего собой все вокруг. Испугавшись бедствия природы, люди бросились бежать во все стороны, а я стоял с братом на руках и не двигался ни на шаг, потому что не чувствовал ни капли опасности.

Ли Ло сидела верхом на единороге, а вокруг нее на землю оседал пушистый снег. Она спешилась и, подойдя ко мне, преклонила колени.

– Ваше высочество, я прибыла, чтобы вернуть вас домой, – произнесла она, скрестив руки и опустив голову.

Та зима стала для нас последней в мире людей. Ее снег выглядел как пух моего любимого растения в мире смертных – ивы. Я любил его за цветки, что напоминали мне о Снежной крепости и ее десятилетнем снегопаде.

Семь дней спустя, когда я, Ши и Ли Ло оказались у подступа к Снежной крепости, я почувствовал, как у меня внезапно сперло дыхание. Когда мы бежали из нее, я был всего лишь ребенком, а теперь предстал перед ней взрослым бравым принцем, какими когда-то были мои старшие братья. Теперь я – будущий правитель Империи льда.

Крепостную стену, разрушенную войной, восстановили, и она выглядела даже более впечатляющей. Я посмотрел на отца и мать, стоявших на ней вместе с магами и прорицателями, их улыбающиеся лица были обращены на меня, а голоса выкрикивали наши с Ин Кунши имена. Ши обнял меня за шею и спросил:

– Брат, мы дома? Нас же не убьют те красные люди?

Я поцеловал все такое же по-детски наивное лицо младшего брата:

– Мы дома, Ши.

Ворота города медленно отворились, и нас оглушил приветственный шум всего императорского двора. Я взял ладонь Ли Ло в свою:

– Я люблю тебя, стань моей.

Спустя многие годы я спросил ее:

– Я влюбился в тебя спустя всего лишь семь дней после нашей встречи, а что же насчет тебя? Когды ты полюбила меня?

Преклонив передо мной колени, она подняла голову:

– Ваше высочество, я полюбила вас в тот же момент, как спустилась с единорога. – На ее губах появилась легкая улыбка.

Лепестки вишни, кружась в воздухе, медленно опускались на ее белые волосы, а в длинных ресницах путалась пыльца. Из-за нечистой кровной линии, в отличие от моих серебристо-белых волос, в локонах Ли Ло присутствовала слабая синева. Она могла стать лишь лучшей из магов, но ей не суждено было стать чародеем, однако меня это совершенно не волновало.

Когда мне исполнилось двести лет, я обратился к правителю-отцу:

– Позвольте мне взять в жены Ли Ло, отец.

Эти слова погрузили весь дворец в гробовую тишину, а месяц спустя империю укрыл невиданной силы снегопад, в котором Ли Ло пропала.

Позже моя мать призналась мне в слезах, что отец не мог позволить девушке с грязной кровью стать моей женой. Будущей императрицей могла стать лишь русалка из Морского дворца.

Тогда же я узнал, что и моя мать происходила из холодных глубин моря и, прежде чем вышла замуж за отца, была русалкой.

После нашего разговора я ворвался в покои императора и обнаружил его восседающим на троне из толстого льда. Возвышаясь на нем, отец сказал мне, что на его веку Ли Ло не суждено было стать моей женой. Разгневанный, я призвал всю подвластную мне магию и напал на него. Вот только стоило мне увидеть его, поверженного, на полу, как меня ударило осознание того, насколько же он стал стар. Великий император, отдающий приказы во время войны, чей образ хранился в моем сердце, теперь доживал свои последние дни на этом свете.

Из моих глаз полились слезы, однако отец все так же молчал.

Ин Кунши стоял рядом, скрестив перед собой руки, и равнодушно следил за происходившим, а когда все было кончено, он с улыбкой покинул зал.

От одних я слышал, что Ли Ло ушла в мир людей, другие говорили, что ее лишили магии и сослали на Гору божеств. Син Цзю же сообщил мне, что на самом деле она покоится в глубинах Ледяного моря.

– Ты хочешь отправиться ее искать? – спросил меня какое-то время спустя Ши.

– Искать? Вероятно, она уже мертва.

– Это всего лишь предположение, она может быть жива.

– В чем смысл, что это изменит? Рано или поздно я стану правителем империи, но она никогда не сможет стать императрицей.

– Неужели тебе так хочется быть императором, брат? Ты же можешь сбежать вместе с ней.

– Как я могу оставить отца, мать, своих подданных и тебя, Ши?

– Брат, если бы я любил кого-то, то ради этого человека бросил бы все, – произнеся это, Ин Кунши развернулся и пошел прочь.

Я остался стоять один, укрываемый снегопадом, которому, казалось, не было ни начала, ни конца. В первый раз за всю жизнь я не стал прятаться от него, позволив снегу оседать на моих плечах, как это делал Ши.

В тот же день вечером мне приснилась Ли Ло. Как и сказал Син Цзю, она была погребена на самой глубине Ледяного моря. Растерянная и печальная, она продолжала с надеждой звать меня по имени. Она ждала меня и все повторяла: «Ка Со, Ка Со, Ка Со…»

Последнее, что я помнил из сна, – как она спешилась с единорога и легкой поступью подошла ко мне. Окруженная серебристо-голубым сиянием, Ли Ло опустилась передо мной и, прижав руки к груди, вскинула голову:

– Ваше высочество, я прибыла, чтобы вернуть вас домой…

Син Цзю считался самым молодым и способным прорицателем в Снежной крепости и единственным, кто остался в живых после предсказания, сделанного для Ин Кунши.

Когда брат достиг совершеннолетия, в его волосах, прежде таких же серебристо-белых, как мои, стали проявляться огненно-красные пряди, и тогда отец велел семи прорицателям спросить ответа у звезд. Шестеро первых неожиданно умерли прямо во время гаданий – из ртов их хлынула кровь, Син Цзю же стал седьмым. С того случая я помню лишь, как он и Ши долгое время смотрели друг другу в глаза, не отводя взгляда, а после на губах обоих появились таинственные улыбки.

Закончив с гаданием, Син Цзю опустился передо мной и скрестил руки на груди.

– Ка Со, мой юный принц, я посвящу всю свою жизнь вашей защите. – С этими словами он отвернулся и, бросив взгляд на Ши, ушел прочь.

О том, что он увидел в предсказании, Син Цзю не рассказал ни единой душе. Лишь спустя долгое время он послал ко мне служанку с картиной. На ней был морской берег и неподвижная черная глыба, рядом с которой красным пламенем горели цветки лотоса, а в небе кружила огромная белая птица. Когда Ши увидел ту картину в моих покоях, взгляд его в секунду потемнел и, ничего не сказав, он тут же пошел прочь, сопровождаемый внезапно поднявшимся ветром.

Тогда я отнес картину в Туманный лес.

Несмотря на долгое время нашей разлуки, лес выглядел как прежде. Зелень высоких древних деревьев закрывала собой небеса, а сквозь нее осколками пробивался солнечный свет, слепя мне глаза; вокруг простирались безграничные зеленые луга, устеленные полевыми цветами до самого горизонта; из глубин леса, как и прежде, доносились звуки прекрасного горного ручья. Ручей приманил к себе белого оленя, и теперь вокруг него собралась кучка ребятишек – все из чистокровных семей, среди них были прорицатели и маги, не хватало лишь чародеев. Но вот он я, уже повзрослевший, с картиной в руках, возвратился в место, где вырос.

Я подошел к бабушке и взглянул на ее усыпанное морщинами лицо:

– Бабушка, это я, Ка Со.

Она приблизилась ко мне и, вскинув руку, погладила по щеке, а потом с улыбкой произнесла:

– Ты вырос таким же красавцем, как и твой отец, Ка Со.

– Бабушка, вы можете рассказать мне, что значит эта картина?

Она взяла из моих рук полотно и стала его внимательно рассматривать.

– Это побережье – Край, а черная глыба на нем – Камень заточения, там навеки приковывают тех, кто нарушил запреты Империи льда, – спустя долгие мгновения ответила она.

– Что это за птица над ним?

– Это – снежная птица, ее крик топит лед, и появляются они лишь на смене зимы и весны.

– Почему я ни разу не встречал их в лесу?

– В Туманном лесу не бывает зим, Ка Со, как не бывает и льда.

– Бабушка, а что же цветы? Что они значат?

– Этого я уже не знаю, Ка Со. Возможно, Син Цзю сможет тебе ответить, но мне это не под силу, я слишком стара. Скажу лишь вот что: однажды один очень старый правитель рассказывал мне, что красный лотос растет, не увядая. На землях огненных эльфов он символизирует отчаяние, ракол и всепоглощающую любовь. Это символ их народа.

– Ши и я уже сдали высший экзамен магии, бабушка.

– Вот как? И каков твой результат, Ка Со? Сколько осталось лепестков?

– Нисколько, бабушка, не осталось ни единого.

На морщинистом лице бабушки появилась теплая улыбка, и до моего слуха донесся звонкий смех игравших поблизости детей. Мне тут же подумалось, что давно я не слышал смеха своего младшего брата.

Склон опадающей вишни являлся священным местом у подножия Горы божеств и весь был украшен белыми вечноцветущими деревьями вишни. В том месте прошел наш с Ши последний экзамен перед становлением чародеями высшего ранга. Чтобы пройти его, нам нужно было поднять снег с земли и снежинками сбить все лепестки цветов на ветвях, а затем заменить их на снежинки.

В тот день все – отец, мать и родная мама Ши, Лянь Цзи, – были особенно рады, потому что мы с братом совершили чудо в истории нашей империи, не оставив ни единого лепестка вишни на деревьях. Вот только Ши управился гораздо быстрее меня.

На обратном пути из Туманного леса бабушка проводила меня до самой границы. Обнимая ее на прощанье, я заметил, что возраст согнул ее тело и теперь лицо ее было на уровне моей груди. Прежде, будучи маленьким ребенком, я любил сидеть у нее на коленях.

– Бабушка, я совсем не хочу взрослеть, – произнес я.

– Ты – будущий император, Ка Со, тебе этого не избежать.

– Раньше я думал, что правитель выше всего и властен над всем, а сейчас вижу: единственное, что ему неподвластно, – это свобода, которую я так жажду. Хотел бы я покинуть эту крепость, эту империю вечных снегов, бабушка. Тридцать лет в мире смертных были наполнены счастьем, я своими глазами видел, насколько ярка и шумна их жизнь, как она полна радости и грусти. Ши для меня был всем миром, и все эти годы я находил радость просто в его защите. Бабушка, когда за лесом начинается снегопад, все вокруг замерзает, а в нашей крепости он не прекращается десять лет. – С этими словами я покинул Туманный лес.

Когда я вошел в ворота Снежной крепости, до меня донесся отдаленный голос бабушки:

– Ка Со, мой юный принц, красные лотосы вот-вот зацветут, и звезды наконец-то сойдутся. Колесо судьбы уже начало свое вращение, наберись терпения…

После смерти Ли Ло (а я продолжал верить, что она была мертва и погребена в глубинах Ледяного моря) мне постоянно снился один и тот же сон: мы с Ши шли по пустынной дороге в мире людей, а с неба валил хлопьями снег.

– Мне очень холодно, обними меня, брат, – говорил мне он.

Тогда я раскрывал свою мантию и крепко обнимал его, после чего слышал перед собой скрипучие шаги по снегу, и появлялась Ли Ло. Она шла к нам, скрещивала руки на груди и обращалась ко мне, все еще ребенку:

– Ваше высочество, я верну вас домой.

Затем она разворачивалась и уходила.

Я хотел броситься за ней, но не мог двинуться с места, потому просто бессильно смотрел, как она навсегда пропадает в вихре снега.

В конце сна всегда появлялся один и тот же человек с длинными серебристо-белыми волосами и гордым выражением на красивом лице. Незнакомец был высок и строен в своей белоснежной мантии чародея и напоминал моего отца в молодости. Он вставал на одно колено и, тихо улыбаясь, целовал мой лоб.

– Если ты не хочешь возвращаться домой, то, пожалуйста, не нужно, прошу тебя, будь свободен… – говорил он.

В ту же секунду меня охватывало чувство холода, а незнакомец спрашивал:

– Тебе холодно?

Я кивал, и тогда он задерживал в воздухе указательный палец и читал заклинание; рядом со мной появлялся огонь, подобный цветку красного лотоса. И я, обычно страшащийся пламени народа огня, почему-то чувствовал лишь тепло. Я поднимал голову, но лицо незнакомца становилось размыто, и чуть погодя он рассеивался, словно туман.

С самого детства я рос молчаливым ребенком и особо не разговаривал ни с кем, кроме Ши.

После похода в Туманный лес я стал плохо спать. Каждый вечер я поднимался на крышу дворца и под мирные звуки Туманного леса на севере следил за танцем лунного света на кровле. В такие моменты на моих губах появлялась бездумная полуулыбка, а лицо озарял безмолвный лунный свет.

Я не хотел быть императором. Когда мои старшие братья еще были живы, я мечтал вырасти и жить вместе с Ши на Горе божеств в уединении. Помню, в ответ на мое желание губы брата растянулись в особо яркой улыбке.

– Только не забудь об этом, ни в коем случае не забудь, – сказал он тогда.

Но потом все наши старшие братья погибли в Священной войне, и я больше не заводил с Ши этот разговор, да и он о нем не вспоминал. Позже я встретил Ли Ло, и все ночи напролет мы проводили вместе. Сидя на крыше, мы любовались танцующими звездами и снегом, что постепенно покрывал землю империи.

После ее смерти Син Цзю подарил мне сон. В том сне я увидел Ли Ло, она сидела на единороге, и до меня донеслись ее слова:

– Давным-давно я была простым и счастливым человеком, которому каждую ночь снились сладкие сны. А потом я встретила страдающего бессонницей Ка Со, и ночи мои стали принадлежать крыше пустого огромного дворца и танцу звездного света на его серебристо-белых волосах……

На пире в честь моего двухсотсорокового дня рождения, отец, восседавший на высоком ледяном троне, улыбнулся мне:

– Я провозглашаю тебя следующим правителем Империи льда. В день, когда тебе исполнится триста пятьдесят лет, я передам всю империю тебе.

Со всех сторон посыпались радостные возгласы; присутствовавшие маги и прорицатели кланялись мне. Я просто стоял посреди той суматохи, лицо мое ничего не выражало, а в пустом сердце завывал ветер.

– Отец, возможно, я больше подойду на роль императора, чем брат, – встав рядом со мной, с улыбкой, но уверенно произнес Ши.

– Что ты сказал? – Отец перевел взгляд на Ин Кунши, его примеру последовали и все остальные.

– Я сказал, что, возможно, лучше подхожу на роль императора, чем Ка Со. – Он повернулся ко мне и улыбнулся, после чего, наклонившись, оставил на моем лбу поцелуй. – Брат, мои волосы уже длиннее твоих.

Я видел маму, сидевшую рядом с отцом, она смотрела на меня, и лицо ее было полно беспокойства. В то же время на губах Лянь Цзи, матери Ши, играла таинственная улыбка.

Неловкое молчание прервал уважаемый многими маг Сюань Та. Он поднялся и обратился к моему младшему брату:

– Ваше высочество, император определяется не только количеством духовной силы, поэтому заменить старшего брата у вас не получится.

Ши подошел и дотронулся до его волос.

– Но что же будет, если императором станет человек с волосами, достигающими лишь колен, как эти? Что прикажете делать, если кто-то захочет вас убить? Сколько вы сами протянули бы в роли императора? Что бы сделали, реши я прийти за вашей головой? – С этими словами Ши покинул зал.

На его губах играла злая улыбка, и по всей крепости эхом расходился его смех.

Три дня спустя Сюань Та скончался в своих покоях. Одежда, надетая на нем, оказалась не тронута, но само тело было обращено в воду, что растеклась по базальтовому полу. Его смерть казалась делом рук огненных эльфов.

Это событие погрузило всю крепость в тишину. Жители беспокоились, что народ огня проник в империю и даже в саму Снежную крепость.

Я пришел с вопросом к Син Цзю:

– Ты знаешь, как умер Сюань Та?

– Знаю, однако, прошу меня простить, ваше высочество, рассказать это вам я не могу.

– Не можешь сказать даже мне?

– Да, и даже вашему отцу-императору. Прорицатели Снежной крепости вольны гадать по звездам и толковать сны, как и вольны хранить молчание.

– Хорошо, я не стану настаивать, просто ответь мне на один вопрос: прячутся ли в нашем городе люди из народа огня?

– Нет, ваше высочество, иначе я бы рассказал. Если вам что-то будет угрожать, я защищу вас ценой собственной жизни.

– Но разве Сюань Та убила не магия народа огня?

Син Цзю повернулся ко мне спиной и без единого слова пошел прочь. Снег, разносимый ветром, оседал на его плечах, я хотел было создать для него укрытие из магии, однако застыл на месте. Когда я входил во дворец, сквозь падающие хлопья снега до меня неожиданно донесся едва различимый голос Син Цзю:

– Ка Со, мой юный принц, красные лотосы вот-вот зацветут, и звезды наконец-то сойдутся. Колесо судьбы уже начало свое вращение, наберитесь терпения…

Когда с момента смерти Сюань Та минуло три месяца, небо над Снежной крепостью озарили вспышки огня, и лица всех горожан осветились алым. Впервые со времен Священной войны я увидел небо в красном огне и хмурое выражение на лице отца. Горел Дворец миражей, что служил обителью Ин Кунши.

К моему прибытию огонь успел поглотить весь дворец. Не успевшие выбраться служанки таяли и превращались в густой белый туман подобно магам во время Священной войны. Я подумал о Ши, и тут же мне словно привиделась его улыбка. Движением безымянного пальца я призвал снежный ветер и, окружив им себя, ринулся в огонь.

Ши лежал на базальтовом полу, окруженный остатками щита из снежной магии, однако с каждой секундой в ней становилось все больше пробоин, и языки пламени могли в любой момент охватить его тело. Приложив усилия, Ши в последний раз призвал снежный ветер, но тут уже подоспел я и забрал брата за свой барьер.

Ин Кунши закрывал один глаз рукой, и между его пальцами сочилась светящаяся белая кровь. Я почувствовал, как мое сердце пронзила ужасная боль. Я обещал защищать его ценой собственной жизни, и вот как я исполнял обещание?

– Брат.

Он посмотрел на меня одним глазом и, улыбнувшись, провалился в забытье.

Я крепче сжал его ослабшее тело в руках:

– Я уничтожу любого, кто захочет тебе навредить, Ши. Ты – мое все.

Син Цзю стоял, окруженный необъятным туманом у звездной платформы Горы божеств. За безмолвным снегопадом угадывались очертания далеких гор, они выглядели одним едва различимым белым пятном, словно рисунок тушью, застывший между небом и землей.

Платформа располагалась высоко, и шум империи до нее не долетал, оставаясь далеко внизу.

– Син Цзю, ты знаешь, почему во Дворце миражей произошел пожар?

– Знаю, ваше высочество, правитель уже задавал мне этот вопрос. И все же, простите, я не могу ничего сказать.

– Это народ огня пытается навредить Ши, так?

Син Цзю подошел ко мне и опустился на одно колено, скрестив руки на груди:

– Ваше высочество, будущий император Ка Со, доверьтесь мне, никто не хочет навредить Ин Кунши, но некоторые вещи сложнее, чем можно подумать. Мой юный принц, красные лотосы вот-вот зацветут, и звезды наконец-то сойдутся. Колесо судьбы уже начало свое вращение, наберитесь терпения…

После пожара Ши остался с одним глазом. При виде повязки на его невидящем глазу мое сердце каждый раз пронзала боль, но он продолжал с теплой улыбкой на губах повторять, что все в порядке. Однажды, когда я задавал вопросы, он наклонился и, оставив поцелуй на моем лбу, просто произнес:

– Брат.

Мы стояли вместе, а вокруг в воздухе кружили лепестки вишни, оседая на моих и его плечах.

Серия тревожных событий заставила отца обеспокоиться безопасностью империи, поэтому он задумался, не передать ли трон Ши, обладающему большей духовной силой. Все это время я подмечал, как с лица Лянь Цзи не сходит странная хитрая улыбка. Однажды в тронном зале отец обратился к Ши:

– Ты правда хочешь стать императором?

Брат ответил:

– Да, очень сильно. Брат жаждет свободы, так дайте ему свободу, а мне оставьте трон.

Прекрасная улыбка на губах Лянь Цзи дрогнула.

В один день, стоя под деревом вишни, я спросил Ши:

– Ты настолько сильно хочешь стать правителем?

– Брат, а сам-то ты хочешь править империей?

– Нет. – Я покачал головой.

Я желал вернуться в Туманный лес, где не было снега и стояла теплая весна, где жила бабушка, мой первый учитель магии.

– Раз не хочешь, тогда позволь стать императором мне.

Лепестки вишни осыпались с деревьев, подобно снегу, в небесах раздались крики снежных птиц, лед начинал таять. Ши улыбнулся такой же опасной красивой улыбкой, какая была и у его матери.

Скоро вновь наступила очередная зима, и империю укрыл снег. К этому времени в Морском дворце подросла принцесса. Многие судачили о ее ослепительной красоте и чистейшей крови. Все жены и наложницы императора прибывали из Морского дворца, оттуда родом была и моя мать, и Лянь Цзи. До достижения ста тридцати лет они были русалками, а после становились невероятно красивыми девушками и прибывали в Снежную крепость.

– Эта принцесса станет твоей женой, Ка Со, она – будущая императрица. – Отец подвел ко мне принцессу Лань Шан, которая лишь недавно превратилась в человека.

На красивом лице ее сияла улыбка, она присела передо мной и скрестила на груди руки:

– Ваше высочество, будущий император Ка Со.

В ту секунду я вдруг вспомнил Ли Ло, покоящуюся сейчас на самом дне Ледяного моря. Возможно, в следующей жизни она могла бы родиться чистокровной русалкой.

Я посмотрел на Лань Шан, не видя в ней Ли Ло, – их лица были очень похожи. Она приблизилась, взяла мои руки в свои, и приподнявшись на цыпочки, поцеловала меня в лоб.

В зале раздался жестокий смех Ин Кунши.

– Отец, может, Лань Шан хочет быть моей женой, почему ты решил свести ее с Ка Со? – Он подошел ко мне и, потянув девушку к себе, погладил ее локоны. – Твои волосы и правда серебристо-белые, твоя кровь определенно чистейшая. Выходи за меня, со мной тебе никогда ничего не будет угрожать.

Лань Шан слегка улыбнулась:

– Ваше высочество, я люблю вашего брата, и вы для меня все равно что младший брат. Я познакомилась с вашим братом, когда еще была русалкой, и полюбила его. Я хочу стать его невестой и верю, что он сможет обо мне позаботиться и позволит прожить эту жизнь вместе с ним.

– Вот, значит, как? – Ши резко наклонился к уху девушки и прошептал: – Вот только Ка Со не сильнейший из чародеев, и если я захочу тебя убить, то что ты сможешь с этим сделать? Что он сможет сделать? – Развернувшись, он покинул зал, сопровождаемый собственным смехом, который, казалось, вместе со снегом проникал в каждый уголок Снежной крепости.

Спустя месяц его предсказание сбылось, и Лань Шан скончалась у дерева вишни. Ее ноги снова превратились в рыбий хвост.

Отец и мать держали рты закрытыми и велели работникам дворца не говорить ни слова о случившемся. Многие полагали, что Лань Шан совершила самоубийство, и только улыбка Лянь Цзи странным образом продолжала повсюду меня преследовать.

– Почему, когда Лань Шан умерла, она вновь стала русалкой? Бабушка, разве она не превратилась в человека окончательно?