Париж1968. Книга первая: Красный май

– Так я и говорю – вот денежки и понадобились. Ну, давай, Сереж, действуй… – дойдя до двери, начальник неожиданно обернулся. – Да! Ты подружек-то про возможную беременность спрашивал? Ну, может, симптомы там какие кто заметил. Нет? Спроси.

– Сделаю, Николай Петрович.

И все-таки тянуло Сержа на крышу! Назавтра, почитав в Интернете про миражи, он снова поехал к тому самом дому. Поднялся на лифте, позвони в дверь…

– Это снова полиция. Кое-что уточнить бы.

– Заходите. Стремная работа у вас – взад-вперед ездить.

Рыженькая девушка Маша гостеприимно распахнула дверь… О возможной беременности Агнессы она ничего сказать не смогла – давно подружку не видела.

– Наверное, с осени… Или с зимы… – одернув маечку, Маша смешно наморщила нос. – Но, до Нового года еще… О маникюре? Хм… А нет, да! Что-то такое Неська говорила. Что школу – на фиг, все равно не ходит – и сама скоро зарабатывать будет. Мы еще смеялись – мол, передним местом… Ой, сори-сори…

– Ничего. Продолжай. Очень даже интересно.

– Так, а чего продолжать-то? Все, больше я ее и не видела.

Девчонка передернула плечами. На правом заиграла татушка – какой-то геометрический узор, похожий на арабскую вязь. Красивый.

– Она и не звонила, и сообщений не присылала… А лайки, бывало, да – ставила. Последний раз – в марте еще.

– А вот компания ваша… ну та, что на крыше, – стажер еще раз уточнил список и быстро спросил про мираж. – Ничего чудного с крыши не видели? Ну, будто бы дом там старинный… совсем-совсем рядом…

– Не, не видала, – Маша равнодушно повела плечиком… и вдруг вскинула брови. – Ой, нет! Неська что-то такое рассказывала. Говорила – будто там какие-то люди сексом занимались… Прямо на балконе, да! Короче, тот еще движ. Ну, глюки, понятно… Но, траву мы не курим! Нет, нет…

Тогда с чего глюки? – хотел было спросить Сергей… Но, раздумал. Значит, не только ему показалось. А он-то ведь ничего не курил, не пил даже!

– Слушай, Маша. А у вас в доме кто-то битлов слушает?

– Кого?!

– Ну, «Битлз»… – Серж напел «Йестедей». Уж, как сумел.

– Не-а, – засмеялась девчонка. – Такого – никто.

Взяв у дворника ключ, молодой человек вновь поднялся на крышу. Здесь, возле лестницы, когда-то стояла притащенная подростками скамейка… На вентиляционном коробе с тез пор так и стались рисунки – разноцветные граффити, веселый голубой дельфин…

Внизу уже все зеленело – деревья, трава. Дул легкий ветерок, теплый, весенний, вкусно пахло сиренью… хотя, рановато еще до сирени-то… Да вот же она, сирень! Внизу…

Над головой громыхнуло! В точности, как вчера. Ярко сиявшее солнышко скрылось за черной тучей, все вокруг заволок густой туман… Сквозь который снова проглянул дом! Тот самый, с мансардой, с ажурными балконными решетками! Только вот все балконы нынче оказались пусты, двери закрыты. Похоже, что и в квартире напротив никого не было. Ну, так – разгар рабочего дня. Впрочем, для кого-то, может, еще и рано.

Закусив губу, Сергей подошел к самому краю крыши и протянул руку… почувствовав холодное железо решетки!

Ну да – вот она была, ее можно было потрогать, ощутить… Вполне! Невероятно… Какой же это, к черту, мираж? Таких мираже не бывает… А что, если… Нет, может быть, попозже… Но, вдруг следующего раза просто не будет? Надо просто… просто посмотреть… или, лучше сказать – осмотреться…

Ах, был, был в стажере некий налет авантюризма. Без этого на практику в полицию не пошел бы. А вот…

Решительно тряхнув головой, молодой человек одним махом перемахнул на чужой балкон, обернулся…

А крыши-то не было! Мало того – пятиэтажка тоже исчезла, куда-то делся холм… Да целый микрорайон пропал, сгинул в тумане! А вместо него…

Вместо него внизу расстилался какой-то парк или сад за чугунной, с позолотой, решеткой! Кроме парка больше ничего видно не было – туман.

Пораженный, Сергей машинально выхватил смартфон, сделал несколько снимков и немедленно бросился прочь.

Вот и знакомая скамейка… Стена…

А красивый дом вновь исчез! Вместе с парком. Растаял туман, посреди синего чистого небо ярко засверкало солнце, а вдалеке, над лесом, коромыслом выгнулась радуга.

Ах… До чего ж хорошо! Дома…

Но, что это было вообще? И вообще – было ли?

Так он же заснял…

Трясущимися от нервного напряжения руками, стажер вытащил смартфон, глянул… Да, есть фото! Вот – парк, решетка… В глубине сада тоже кое-что можно разглядеть… Слева, среди цветов – статуя какого-то танцующего греческого бога или фавна, дальше – беседка, за ней круглый фонтан… дети пускают кораблики… справа тоже какой-то водоем, заросший деревьями – плохо видно. И за деревьями – дом… Точнее говоря – дворец.

Хм… И что все это значит?

Кстати, статуя очень даже знакомая! Прямо до боли. Где-то Сергей ее уже видел, и не раз. Правда, с другого ракурса. Но, все можно узнать, можно… Припомнить бы! Или – старые фотографии пересмотреть?

Придя домой, Серж так и сделал. Включил комп, глянул… Искал – парк или сад, решетка, статуи… и дворец, дворец… такой, вычурный… похожий на итальянский. Так это Рим, может быть? В Риме Сергей бывал, но такого парка не помнил. Был там парк Гарибальди, еще – вилла Боргезе… Ну, вот они… Нет, не похоже… Еще где был? Где сады, парки? Глянуть Париж… Так – парк Монсо… нет. Парк Багатель – тоже не похоже. Бютт Шомон? Нет, и близко нету. Люксембургский сад, может быть? Ну-ка, ну-ка…

Ну, вот он – фавн! Среди цветов. С флейтой… за ним, вдалеке, угадывается Пантеон… рю Суффло, фонтан на площади Эдмона Ростана.

Посреди сада – круглый фонтан – дети, кораблики! А тот заросший водоем – фонтан Медичи! И дворец – дворец Медичи!

Черт побери! А ведь сложился пазл! Проверить еще разок… А ну-ка – карту! Опаньки! Вот он дом… примерно вот здесь, на рю де Медичи! Напротив – Люксембургский сад, рядом – бульвар Сен-Мишель, Одеон… Латинский квартал, похоже. Ну да! И дом тот с балконами – точно на улице Медичи. В Париже, мать его за ногу!

Так – да! Выходит, пропавшая девушка именно туда и лазала! Вот откуда все добро – французские пластинки, журналы…

Невероятно! Но ведь – факт. Факт же! Уж с фотографиями-то не поспоришь… Ну, вот же они, вот! Правда, кто бы поверил? Ясно, что никто.

Разве что взять с собой Сомова… или кого-то из оперов… Ну, допустим. А кто знает, когда именно объявится этот чертов балкон? Хм… что же делать-то?

Пригладив взъерошенные волосы, молодой человек достал из бара бутылку «Ред лейбл», налил с полстакана и выпил единым духом. Как воду. Нет, вообще-то Сергей не пил…

В следующий раз удалось перелезть на балкон лишь через пару дней, да и то – вечером. В Ветрогонске едва-едва начинались сумерки, а ТАМ уже заметно стемнело, и было очень тепло, почти что по-летнему жарко.

Перемахнув через ограждение, Серж повернулся к Люксембургскому саду… а позади него вдруг резко распахнулась дверь! Послышались голоса…

Нужно было скорее ретироваться, однако, стажер не успел, замешкался… Да и куда прыгать-то? Сигануть с балкона вниз, на улицу Медичи? Хм… Тем более, на балкон вывалила целая компашка. Человек пять, двое длинноволосых парней и три девушки, две из которых – полуголые в джинсах и бюстгалтерах, третья же – в красном ультракоротком платьице и полосатых гольфах, никакого бюстгалтера у нее, похоже, вообще не имелось…. Как и большой груди, но, тут уж, как повезло – или не повезло – от природы. Да и вообще – что кому нравится.

Черт! А не эту ли, в красном платьице, Сергей уже видел здесь… в прошлый раз! Похоже – ее.

Молодые люди переговаривались по-французски… и Серж лихорадочно пытался придумать, что ж им сказать, как объяснить-то…

Вообще-то, как оперативный сотрудник (хоть и стажер), он должен был бы позаботиться об этом заранее, придумать какую-то версию… да вот не позаботился как-то. Не подумал даже. А надо было бы! Впрочем – такого вряд ли кто б ожидал.

Его, конечно, заметили – правда, никакой агрессивности не проявили. Наоборот, улыбались и что-то спрашивали… А еще все время курили. Девчонки – какие-то длинные дамские сигареты – на пачке было написано «Мариньи», парни же – одну самокрутку на всех. Суля по сладковатому дымку – марихуана или попросту – травка. Девчонки, кстати, ею тоже затягивались…

Ага… вот они почему такие добренькие! Обкурились уже. Теперь понятно – не соображают ничего. Вон, ржут, как лошади!

– Тю не парль па франсез? Ты не говоришь по-французски? – одна из девчонок наконец-то сообразила спросить по-английски. Симпатичная – худенькая, с тонким чертами лица, и здоровенными – явно искусственными – ресницами. Яркая такая блондинка… нет, скорей – крашеная. Но все равно – симпатичная. Красные джинсы, желтый, в черную полоску, лифчик, этакая пчела… лет, наверное, шестнадцати. Или даже моложе.

Да тут все девчонки – красавицы! И эта крашеная блондинка и та вон, темненькая. И русая в красном мини-платьице…

Ну… не стой столбом. Сергей Вениаминыч! Спрашивают, так отвечать надо. Пока полицию не вызвали… Хм, так он и сам – почти что полиция. Только русская. А тут – Франция все же! Вон вдали – Эйфелева башня. Сверкает, светит прожектором. Словно маяк. Эх! Рассказать кому – не поверят. А, может, это все сон?

– Же не суи… Же не парль… парль па… – пытаясь вспомнить парочку французских фраз, стажер все же преставился:

– Же мапель Серж!

А затем перешел на английский, которым владел более-менее сносно:

– Я тут случайно. Проездом. Трамвая жду.

– О! Слышал, Патрик? На нашем балконе теперь трамвайная остановка! – блондинка расхохоталась и неожиданно чмокнула Сергея в щеку, оставив след от вызывающе красной помады. – Очень приятно, Серж! Я – Люсиль. А это – мои друзья. Патрик!

Кучерявый блондин в очках – по виду этакий типичный ботан – церемонно поклонился.

– Аннет! – смуглая брюнетка в голубых джинсах тоже пристала с поцелуем…

Сержу понравилось. А что? Очень даже неплохо тут! Морду сразу не бьют, полицию не вызывают. Наоборот – со всем радушием встретили. Целуют даже! Вот бы и дальше так.

– Надин… – русая в красном платьице… Тоже чмокнулись!

– А это – Жан-Клод! – тяпнув самокруточку, Люсиль ткнула пальцем в угрюмого бородача-брюнета. – Наш Кон-Бендит и Сартр вместе взятые. Короче – красный.

– Не красный, а справедливый! – бородач крепко пожал Сержу руку… и – единственный из всех! – предположил, откуда бы новый знакомец вообще смог взяться?

– Ты – друг Жана-Пьера и Клодет? Они обещались зайти попозже…

– Он, верно, портвейн пил на кухне! – крашеная блондинка Люсиль – молоденькая, этакий гленастый подросток – -приобняла стажера за шею. – Потому-то мы его раньше и не заметили. А, Серж? А ну, признавайся? Весь уже выпил?

– Смотри! Если весь – ближайший магазин на Распае! – расхохоталась брюнетка. Аннет. – Ты есть туда побеги… Побежать!

Да… похоже, здесь далеко не все хорошо владели английским. И все равно, как славно-то! Здорово просто! Красивые девчонки, Париж, теплый лиловый вечер с мириадами звезд и лучом прожектора с Башни.

– Ну, что – пойдемте музыку слушать? Жан-Клод принес новый диск. «Дорз», «Стрендж дэйз» – «Странные дни». Это самый новейший… Мне так нравится, честно слово! Очень. You’re lost little girl… Серж, тебе нравится?

– Что?

– Не что, а кто! Моррисон.

Про группу «Дорз» Сергей, кстати, слышал, и даже фильм смотрел.

– Нравится. Как может не нравиться «Дорз»?

– О! – Люсиль поцеловала Сергея в губы! – Я же сразу сказала – это клевый чувак! Только вот одет… Признавайся – ты хиппи?

– Да какой же он хиппи, Люсиль? – девчонки неожиданно столпились в дверях, и принялись пристально разглядывать нового знакомца. Да что там разглядывать – руками трогали!

– Какой же он хиппи? Вон, какие джинсы узкие. Я видела – так моды в Лондоне ходят. Поют «Руби тьюздей» и «Леди Джейн»… Ты любишь «Роллингов», Серж?

– Н-ну… люблю.

– Вот! – Аннет со смехом хлопнула себя по ляжкам, затянутыми тугими голубыми джинсами. – Я же говорю – мод! Вон и бородка…

– А вот и нет! Хиппи! – не сдавалась Люсиль. – Хиппи! Хиппи! Хиппи!

– Хиппи же с длинными волосами все!

Тут все разом замолкли и уставились на прическу Сергея. Не то, чтобы очень короткую, но весьма аккуратную.

Стажер поежился. Вот смотрят! Словно первый раз увидели. Что, больше посмотреть не на что?

– А! – все та же Люсиль догадалась первой. Сказала, как припечатала. – Ты – маоист! Сторонник Мао Цзедуна!

Сергей даже обиделся:

– Что-о?

А вот девчонки ничуть не смущались! Наоборот, им, видно, доставляло удовольствие общаться с новым человеком. Тем более, так вот – весело – издеваться!

– Ну, это – винтовка рождает власть!

– Не, это устаревало… устарело уже… – подала голос Аннет. – Sex – c‘est bien, a dit Mao, mais pas trop souvent. Секс – это хорошо,– сказал Мао,– но не слишком часто! Вот как надо! А Серж – троцкист, я знать! Знаю. Леон Троцкий – его кумир. Потому и волосы… прическа… такой… такая…

– Ну, вы его еще только коммунистом-ленинцем не обозвали! – хмыкнув, высунулся в дверь Патрик. – Могу всех обрадовать. Портвейна на кухне полно. И еще пару бутылок «Бордо» найдется.

– О, Серж, как тебе повезло! – Аннет прильнула с объятиями. – Не придется бежать на Распай.

– Да идите вы уже! – Жан-Клод призывно махнул рукой и показал на бокалы.

На кухню Серж так и не заглянул, а комната оказалась довольно большой и даже просторной, тем более, что мебели там находилось немного. Низенькая софа, разобранный диван и небольшой раскладной столик. Да, еще узкий комод и платяной шкаф у дальней стенки с большим постером Бриджит Бардо на дверце. На комоде стоял допотопного вида телевизор, похоже, что черно-белый, в прямом на полу – винтажный проигрыватель для грампластинок в виде пластикового чемоданчика под слоновую кость с красным бархатным диском. Выглядел он, надо сказать, вполне элегантно.

– «Тепаз»! – перехватив взгляд Сергея, пояснила Люсиль. – Правда – клевый?

Слово «клевый» стажер по-английски не понял, но на всякий случай кивнул. Тем временем Патрик деловито разлил по бокалам портвейн и вино. Портвейн – парням, вино – девчонкам. Все разом пригубили – не чокаясь, лишь Аннет промолвила что-то типа «чин-чин».

Гость тоже выпил – вкусно! Чем-то похож на массандровский…

Поставив на проигрыватель черный виниловый диск, Жан-Клод с видимой гордостью протянул глянцевый конверт – обложку альбома – подружкам – нате, мол, смотрите! Конверт, как конверт – веселенький. Усатый мужики, жонглеры, карлик… «The Doors»…

Песни, кстати, показались знакомыми…

– Падай! – задорно тряхнув волосами, Люсиль несильно толкнула Сергея на софу. Патрик со смехом налил еще…

Гость улыбнулся – ему здесь определенно нравилось. А что? Похоже, неплохая начиналась вписка!

Выпили еще… покурили… Потом устроил танцы…

– You’re lost little girl, – проникновенно пел Моррисон.

Люсиль обняла Сержа за шею, прижалась, впилась поцелуями в губы… Потом, ничуть не смущаясь, стянула с Сергея футболку… Полетел на пол лифчик… узкие джинсы… трусики…

В углу, на диване уже занимались любовью Жан-Клод и Надин. Охи-вздохи стоны – будьте-нате! Патрик с Аннет уединились на кухне… Наверное, стыдливые… Серж же с Люсиль не стеснялись – повалились на софу…

Ох, до чего же славно!

Потом так и не оделись, так и лежали голышом. Все четверо. Курили, пили вино, болтали. Появись Патрик с Аннет. Тоже без одежды.

– Джим – клевый! – оценив солиста «Дорз», Надин подняла вверх большой палец.

– Песни классные, – закуривая, не преминула заметить Люсиль. – А голос у Джима бесцветный какой-то.

– Сама ты бесцветная! – Надин тут же заспорила, заагрилась было… и вдруг расхохоталась. – Ну и что? И пусть! Зато, какой красавчик! Ну, красавчик же? А если тебе Джим не нравится…

– Да нравится, но…

– Тогда – кто?

– Мик Джеггер!

– Этот губастик? Ха! Ты еще скажи – Джони Алидэ!

– А я на концерте вчера была. Так Джони так швырнул куртку…

– А еще Эдди Митчел…

– И все равно – наши все до англичан не дотягивают! И до Джима.

Разговор шел то по-французски, то по-английски – но, в принципе, гость почти все понимал. А уж после третьего бокала – и подавно!

Славная компания! – обнимая Люсиль, Серж затянулся протянутой Аннет самокруткой… Курили по кругу… Так, по одной затяжке, для веселья. Странно – Сергею это нравилось, хотя в обычной-то жизни – ни-ни! Разве что позволял себе немного виски.

Славно, славно! Какие они тут все… раскованные. Даже, пожалуй, чересчур. И продвинутые – да. Моррисона, вон, слушают, винтаж кругом. Блин, так это ж Париж, да!

Встав, Люсиль перевернула пластинку… Вернулась уже не к Серею – уселась на край дивана, поближе к Патрику.

К Сержу же прильнула смуглявая стройняшка Аннет. Затянулась сигареткой, выпустила дым в потолок:

– Что-то я тебя не очень помнить… помню. Ты какой факультет?

– Юридический.

– В Нантере? Это у вас там Красный Дани выступал? Ну, когда министр приехал. Слушай, он, правда, спросил про женскую общагу? И про секс? Или врут все.

– Да я… я не из Нантера.

– А… Из провинции, да?

– Ну… да. В гости вот, приехал.

– Клево. И ты сам – клевый. Ты ведь правда – мод? Жил в Лондоне? Был на «Битлз»? Или на «Роллингах»?

Вот ведь пристала! Так и спалиться недалеко. Карие блестящие глаза, черные волосы… тоненькая – ребра видны – кажется, крепче сожми – и преломиться. Небольшая аппетитная грудь… Потрогать… Поцеловать… погладить по спинке… Ах…

– Так ты Красного Дани не знаешь? А кого знаешь? А Моррисон тебе как?

А Джони…

Вместо ответа молодой человек прижал красотку к себе, крепко целуя в губы…

– You’re lost little girl…

Джим Моррисон, кстати, умер в семьдесят третьем году здесь же, в Париже. Похоронен на кладбище Пер-Лашез…

– Ой, как у вас хорошо! Меня примете?

Не дожидаясь ответа, голенькая Надин прижалась к Сергею грудью… Аннет ничуть не смутилась… Да, похоже, здесь никто ничего не стеснялся… Вот это вписка! Жиза.

– You’re lost little girl…

Глава 4

Май. Ветрогонск – Париж

Голубой дельфин

Сергей проснулся первым. Привык на работу рано вставать. Вот и сейчас, судя по призрачному свету, было еще рано. Часов семь.

Осторожно сняв с груди руку спящей Аннет, молодой человек поднялся на ноги и быстро оделся… Пора было как-то возвращаться домой! Вот именно – как-то… Через балкон – один путь…

– Се-ерж… ты вставать? Что так рано?

Аннет! Все же проснулась, потянулась, щурясь спросонья.

– Подай, пожалуйста, сигарету… Вон пачка… Так лень подниматься, идти… А ты…

– Дела.

Взяв с комода пачку «Пэлл Мэлл», Сергей прихватил и зажигалку – оригинальную, в виде миниатюрного радиоприемника цвета зеленый металлик. Галантно подал сигарету. Щелкнул зажигалочкой…

Пушистые девичьи ресницы дрогнули:

– Мерси, дорогой.

Чмокнув Аннет в щечку, гость подошел к входной двери… И тут же хмыкнул – а куда же это вы, Сергей Вениаминович, собрались? В вашем случае выход один – там же, где и вход – с балкона…

– Се-ерж… Не ушел еще? Балкон закрой… холодно…

– Ага… Спи, чудо.

Заботливо накрыв девушку пледом, молодой человек направился на балкон. Обернулся… и снова хмыкнул. Вся компания спала вповалку – Надин и Патрик – на диване, остальные – на софе – поперек. Уж, как поместились…

Снять бы это все на смартфон! Только осторожно, без вспышки…

Сергей так и поступил: щелкнул пару раз, да еще сделал несколько снимков с балкона. Улицу Медичи, Люксембургский сад – панорамой, даже площадь Эдмона Ростана с фонтаном – едва с балкона не упал…

Едва…

Вот именно!

Как же теперь домой-то? Что-то крыши-то нет. И ни грозы, ни тумана… Нет, здесь, конечно, хорошо, да и компания теплая… Однако, пора бы и честь знать! Тем более, оставаться – чревато возможными осложнениями. Хм… возможными? Ну-ну… Обязательными, или, как говорят французы – «облигатуар»!

Глядя на поток машин внизу, к Одеону и к бульвару Сен-Мишель, молодой человек на секунду прикрыл глаза, представив знакомую пятиэтажку и такую родную крышу. ТО место возле лестницы, где когда-то стояла притащенная подростками скамейка, разноцветные граффити, забавный голубой дельфин…

Вот этот!

Серж распахнул глаза – и явственно увидел граффити, дельфина… и знакомую крышу, проступившую из утреннего тумана…

Откуда этот туман взялся-то? Ведь не было же! Как и внезапно сверкнувшей молнии… и грозы…

Непредсказуемая парижская погода! Ну так – май. Или конец апреля. Может и разжарить почти до тридцати, а может, и совсем даже наоборот – дожди да холодрыга.

Впрочем, рассуждать некогда! Давай-ка, Сергей Вениаминыч, поспеши! Как говорится – в гостях хорошо, а дома лучше. Орвуар, бэль Пари, орвуар!

Лишь только вечером Серж расположился за компьютерным столиком у себя дома. Сварил кофе, плеснул на дно бокала вискарь…

Уже и не верилось, что в Париже был… Так, правда и есть – день выдался такой суматошный – голову забудешь, не то что Париж. Сразу с крыши молодой человек метнулся домой – немного прийти в себя и переодеться. Мать, видно, уже уехала на работу… хотя, ну и была бы дома – и что? В личную жизнь сына Анжелика Владимировна, как женщина умная, предпочитала не вмешиваться. Так же, как и Сергей в ее жизнь не лез. А что? Мать – женщина еще хоть куда, красивая, подтянутая – мужички вились, чего уж. Впрочем, это ее дело, уж никак не Сержа…

Приняв душ и наскоро перекусив, стажер прибежал на работу…. Точнее сказать – на практику. Вид у него был – тот еще! Даже Сомов заценил – «Ох, Серега, никак, всю ночь гулеванил?».

На что Серега лишь молча кивнул.

Опера, Колян и Леша, понимающе переглянулись и дружно хмыкнули. Уходя. Начальник погрозил им кулаком:

– Ну, вы это… сами хороши. Сергей, может, тебе отгул?

Уважительными причинами для невыхода на работу капитан признавал только смерть и состояние тяжкого похмелье. Все остальное – болезнь, приезды-отъезды родственников и прочее – в расчет не бралось.

Брать отгул стажер постеснялся и вместе с оперативниками поехал на старый молокозавод, где до вечера писал объяснения и протоколы за паленую водку. Там как раз накрыли целый подпольный цех, и по приказу начальника ОМВД бросили «на прорыв» всех, включая ППС и участковых.

Так вот день и прошел…

– Так, говорите, этикетки на принтере печатали? А бутылки где брали? Люди сдавать приносили… Специально ларек поставили? Хо! Ах, еще и ездили, принимали по деревням? Да что вы! На чем ездили? Грузовик? Откуда грузовик взяли? Ах, у частного лица-а… Кто такой? Где проживает? Как это не знаешь? Слышь, ты девке своей будешь мозги парить! А ну, в глаза смотреть!