Воздух пропитан ароматами тропических фруктов, специй и табачного дыма. В другой части бара располагаются уютные кабинки, где компании друзей оживленно беседуют и смеются. В зале также много женщин из Перу, Колумбии, Аргентины и Доминиканской Республики, которые своими яркими нарядами и оживленной манерой общения добавляют бару колорита.
Эрик заказывает текилу и усаживается в угол, надеясь немного расслабиться. Вдруг перед ним возникает Лилит, источающая незабываемый аромат, словно она богиня.
– Как вы меня нашли? – вздрагивает Эрик.
– Случайно, – лжет Лилит. – Но мне нужны детали для вашей защиты. Следствие не закончено, и вы все еще в списке подозреваемых.
– Какие именно детали? – спрашивает Эрик.
– Что вам говорил Мартин Вэбер? – настаивает адвокат.
Эрик пожимает плечами.
– Ничего особенного. Он был напряжен, чего-то боялся, но подробности не говорил. Знаете, у каждого есть свои секреты. У Вэбера были коммерческие, у меня – служебные. Но ничего такого, что могло бы помочь вашей защите, я не знаю.
Лилит достает сигарету и закуривает, недоверчиво глядя на Эрика.
– А вам он ничего не передавал? – спрашивает она.
– Что именно? Бумаги?
– Нет. Например, компьютерный диск или флэшку с информацией.
– Нет, – удивляется Эрик. Он не понимает смысла вопросов адвоката, но осознает, что ей известно больше, чем следователям полиции.
В это время зазвучала новая мелодия, и раздалась песня на испанском о Люцифере и его страсти к женщинам:
«Lucifer, el аngel ca?do,
Con un corazоn ardiente,
A las mujeres seduce,
En su abrazo ardiente.»
Лилит слушает песню и говорит:
– Хорошая песня. Главное, правдивая.
Эрик удивляется:
– В чем правдивая?
Лилит усмехается:
– Люцифер – это страстный и сильный мужчина! Он действительно великая личность.
Эрик пожимает плечами:
– Я атеист и не верю в ангелов. Но насколько я знаю, он поднял мятеж против Господа. В любой стране это считалось бы военным преступлением!
Лилит усмехается:
– Вы не юрист, не вам быть адвокатом Люцифера.
Эрик наслаждался текилой, слушая музыку и наблюдая за танцами в баре «Карибика». Но чувствовал, что Лилит от него ждет каких-то действий. И вдруг он стал декламировать стихи:
«У розовой щеки пылать я вижу страсть,
Люблю я женщину, но больше я люблю вино,
И потому, пока вино мне льют,
Я не боюсь ни ада, ни рая,» – читал он, почувствовав, как эти слова соотносятся с его настроением.
Однако это нисколько не удивило его собеседницу. Лилит усмехнулась. «Это рубаи Омара Хайяма, персидского поэта. Он был известен своими философскими размышлениями и любовью к вину,» – пояснила она.
– Откуда вы это знаете? – удивился Эрик.
– Мы часто беседовали, и он делился со мной своими мыслями, – ответила Лилит. – Омар Хайям действительно пил много, потому что боялся ада. И он не знал, как близок туда попасть.
Эрик поежился от неожиданности, потому что тон у женщины был жестким.
– Но Омар Хайям жил почти тысячу лет назад. Вы не могли встречаться с ним, – выдавил он. – Вам на вид не больше сорока лет, или вы знаете секрет молодости? Потому что на тысячу лет вы никак не тянете…
Лилит смотрела на Эрика неподвижным взглядом. «Мне больше тысячи лет. Я видела разные эпохи и времена. Знаю многое, о чем вам, людям, и не снилось,» – сказала она, ее голос при этом был спокоен.
– Я встречалась с теми, о ком вы пишите в учебниках истории. Это для вас они были великими, для меня – ничтожными персонами,» – добавила она, ее слова звучали серьезно и задумчиво.
– Ого. Вы знаете столько языков? – усмехнулся Эрик, нисколько не веря адвокату. Ее слова казали бредом. А может она была пьяна?
– Арамейский знаете? Или шумерский? Может, латинский? Аккадский?
Он пытался ее смутить, но все его выстрелы прозвучали вхолостую.
– За все время человечество выработало более семи тысяч языков. Я свободно говорю на трех тысячах языков, включая узбекский, который является родным для вас, – ответила Лилит, закидывая ногу на ногу. Эрик невольно посмотрел на ее стройные ноги и отвел взгляд. Лилит была слишком совершенной, и это больше отталкивало, чем привлекало.
Однако Эрику пришло в голову проверить ее знания и начал говорить по-узбекски: – Женщина, вы утверждаете, что знаете государственный язык Республики Узбекистан?
– Да, я знаю, могу говорить на старочагатайском, и на нем я разговаривала с Алишером Навои в далекие годы в Самарканде, – ответила по-узбекски Лилит.
Эрик ошеломлен.
И также по-узбекски женщина прощается:
– Хайер! Саломат булинг!
Лилит встает и уходит, и причем она плывет, настолько совершенными были её движения. Эрик продолжает пить текилу, задумчиво рассматривая свое окружение. Ему все больше кажется, что в этой истории гораздо больше скрытого, чем кажется на первый взгляд. Потом встает и обходит корабль. К его удивлению, он не находит Лилит, словно она испарилась.
