Бесоборец

Глава 4

Лечение

Дворецкий довольно улыбнулся. Беломорцев же, напротив, помрачнел и вынул из папки несколько листов. Принялся заполнять какие-то бумаги.

– Вот, держите, – он протянул мне бланк. – Посмотрите, все ли верно.

Я взял документ, пробежался по нему взглядом.

– Да, все правильно, – неуверенно ответил, возвращая бланк Беломорцеву.

– Тогда подпишите – и мы поедем.

– Могу ли я предложить вам чай, господа? – осведомился дворецкий, но Беломорцев только покачал головой:

– Простите, но у нас еще много дел, касающихся Синода.

Дворецкий понимающе кивнул и настаивать не стал. Как мне показалось, на старом лице Матвея промелькнуло что-то вроде облегчения.

Я вернул подписанные бумаги, и Беломорцев убрал их в папку.

– Ну, до встречи, мастер Святогоров, – произнес он, стараясь сохранить на лице улыбку. И от меня не ускользнула та наигранная радость, с которой он это говорил.

– И… что дальше? – хмуро спросил я, когда мужчины покинули кабинет.

– Дальше? – переспросил Матвей. – Думаю, обучение. До зачисления в корпус Синода осталось меньше месяца.

– Но… Я же подавал документы в школу жандармов.

– Я уверен, что их уже перевели в Имперскую академию, – улыбнулся Матвей. – Куда вы будете зачислены без экзаменов.

Я растерянно посмотрел на дворецкого. Бастард – и в университете?

– Не подумайте, что я плохо отношусь к тому уровню знаний, которые вы получили в приюте. Уверен, оно соответствует стандарту образования Имперского союза, но… Ученье – свет. Нам придется… немного позаниматься до поступления в корпус.

– Понимаю. Потомок великой семьи не должен опозорить род, – произнес я, и наконец меня накрыло понимание происходящего.

Через месяц я окажусь в Имперской академии Петербурга. Среди чистокровных аристократов. Так что…

– Ты прав, Матвей, – вздохнул я и поднялся на ноги. – Когда начнем обучение?

Дворецкий улыбнулся:

– Сегодня. Незачем тянуть с этим.

Девушка сидела в кресле, перед ней стоял бокал и початая бутылка «Мерло» урожая тысяча шестьсот двенадцатого года.

– Добро пожаловать в семью, Никита Павлович, – послышался голос Ольги, и девушка поморщилась. Покосилась на бокал, но качнула головой. Взяла бутылку и сделала большой глоток прямо из горлышка. Бастард таки смог стать князем. Аристократом. На радость всему дворянскому сообществу Петербурга.

«На потеху!» От этой мысли почему-то стало смешно. А затем резко накатила злость, и Анастасия с трудом сдержалась, чтобы не ударить кулаком по столу. Паренек оказался достаточно умен, чтобы не клюнуть на ее трюк со смешиванием Силы. Возможно, тогда во время обряда жрецам бы показалось, что Сила не чистая. Теперь же тема с приемом бастарда в семью станет новостью номер один на ближайшие несколько месяцев.

– Позор семьи, – едва слышно, со злостью прошипела она.

Теперь ей нужно было думать, как выкручиваться из сложившейся ситуации. Рано или поздно это коснется и ее. И прощай нужные знакомства и друзья, которые могли бы помочь в продвижении по карьерной лестнице. Потому что с таким братцем все достижения за год учебы отступали на второй план. И говорить о ней будут не как о председателе студенческого совета и главе Имперского патриотического клуба, а как о сестре бастарда Святогорова. А выродок закончит учебу, займет место отца в Синоде и устроится в жизни с комфортом.

От этой мысли Анастасия едва не закричала. Почему? Ну почему жизнь так несправедлива? Бастард получит все только потому, что в нем течет часть крови потомков Святогора.

– Такова традиция, – со злостью произнесла девушка и сделала очередной глоток, не ощущая вкуса напитка.

Размышления прервали приближающиеся шаги. И голоса. Анастасия выдохнула. А на милом личике мигом расплылась самая доброжелательная улыбка.

– До свидания, мастер Беломорцев, – пропела она вслед жрецу, который остановился у дверей. – Была рада вас видеть. Заходите еще.

– Непременно, княжна, – пообещал глава Совета Синода, окинув девушку ленивым взглядом, и вышел из дома.

Анастасия выдохнула и потянулась к изрядно опустевшей таре, но в этот момент из коридора снова послышались шаги. И девушка вновь изобразила радость.

«Подумай о чем-нибудь приятном, Анастасия Павловна, – внушала она себе. – Например, о том, как твоего новоявленного братца в мешке сбрасывают в болото».

Перед глазами словно сама собой нарисовалась картина, как двое ребят в черных костюмах и масках-балаклавах вытаскивают из багажника машины дергающийся, извивающийся мешок. Парни волокут его к зеленому ковру, который скрывает черную, застоявшуюся воду. И…

На душе и правда стало легче, а на губах заиграла настоящая улыбка. Как раз в тот момент, когда в гостиную вошли Матвей и братец.

Анастасия встала с кресла, поправила юбку и подняла бокал:

– Добро пожаловать в семью, братец, – проворковала она.

Я остановился и с подозрением уставился на девушку. С ней что-то явно было не так. Еще вчера она была категорически против нашего родства, а теперь…

Сестра же пригубила вино, поставила бокал на стол. Подошла ближе, привстала на носочки и обняла меня:

– Мне нужно обсудить кое-что с Никитой Павловичем. Наедине, – сказала она, даже не посмотрев на слугу.

Дворецкий поклонился и вышел, прикрыв за собой дверь.

– Я рада, что ты прошел обряд, – прошептала сестра мне на ухо.

И от ее теплого дыхания с терпким ароматом винограда по коже пробежали мурашки. Но я промолчал. Она же, заметив реакцию, продолжила:

– Мое предложение еще в силе. Может быть, откроешься? Я немного покормлю тебя. Ты наверняка потерял много сил после тренировки?

Звучала эта провокация очень убедительно. Пришлось приложить всю силу воли, чтобы сдержаться:

– Ну что ты, – тихо ответил ей я. – Я же Светлый. Молитва и воздержание – вот что дает нам силы.

Анастасия отстранилась и с подозрением посмотрела на меня. И на секунду мне показалось, что в ее больших глазах промелькнула злость. Само собой. Девочка наверняка не привыкла слышать слово «нет».

– Обидно, когда отказывает безродный? – наклонившись, прошептал я ей на ухо.

Злоба стала более явной. На короткий миг.

– Как знаешь, – с деланым безразличием ответила девушка. – Зря. У меня вкусная Сила. Знал бы ты…

Но я только усмехнулся:

– Я рос в Царскосельском приюте. Там царили веселые нравы, когда никто не следил за сиротками. Меня сложно чем-то удивить.

Анастасия фыркнула, но спорить не стала. Вздернула голову и гордо направилась прочь из комнаты. Роскошные ноги не могли не привлечь внимание. И она бы красиво вышла. Если бы не угол ковра, который предательски сбился.

Злоба и алкоголь сыграли с ней злую шутку. Уже у самой лестницы она запнулась о складку ковра, нелепо взмахнула руками и, удивленно вскрикнув, полетела на мраморные плиты.

В два прыжка я оказался рядом с ней. Но не успел.

Анастасия поднялась на колени, затем уселась на пол, удивленно глядя на злосчастную ковровую дорожку. Приложила ладони к лицу, размазывая красное. Я вздохнул и сел рядом:

– В такие моменты лучше всего использовать Броню. Давай посмотрю.

Осторожно убрал ладошку от милого личика. И едва удержался от удивленного «ох».

Из носа девушки текла кровь. А под глазами уже наливались кровоподтеки. И без того пухлые губки отекали. И я коснулся Плетения вспышки. Почувствовав Силу, сестра испуганно отстранилась, но я положил ладонь на ее плечо. И мягко сказал:

– Просто доверься мне, ладно? Сейчас будет немного покалывать.

Девушка испуганно замерла, и я коснулся ладонью ее щеки.

– Ой, – послышался ее удивленный голос.

Анастасия расслабилась, и я провел ладонью по ее скуле, вливая в Плетение Силу. Сестра вздрогнула, когда я коснулся подушечкой пальца разбитых губ.

– Все будет хорошо, – тепло сказал я и привлек ее к себе, проводя ладонями по спине. Между позвонками ощущалась ее рвущаяся наружу Сила. И девушка не смогла себя контролировать…

Свет теплыми лучами полился в открывшуюся Анастасию. Она вздрогнула и зажмурилась.

– Н-н-н-не надо, – с трудом произнесла она. Но голос ее звучал неуверенно.

Вместо ответа я только крепче прижал ее к груди, чувствуя, как Свет смешивается с Ветром. Энергии объединялись, образуя слабые вихри.

Девушка запрокинула голову. А ее пальцы впились в мою спину, царапая кожу сквозь ткань рубашки. Она обвила ногами мою талию, крепко прижалась. Дыхание Анастасии стало тяжелым, прерывистым. На щеках выступил румянец. Она слабо застонала, а на губах появилась блаженная улыбка. Всплеск эндорфина заглушил боль от удара лицом об пол. А вихрь унес ее сознание в страну грез. Пора заканчивать лечение.

Я вздохнул и попытался было разжать объятья. Но был остановлен жестким:

– Не сейчас… Еще… немного…

Но я был непреклонен. Резко оборвал поток, и вихрь тут же затих. Я же отстранился. Посмотрел на девушку. И довольно улыбнулся: на красивом личике не было и следа от падения. Припухлости спали, а от синяков не осталось и намека.

Анастасия выныривала из состояния эйфории. Зрачки девушки были расширены. А дышала сестра так, что, казалось, пробежала три километра на время.

– Ну вот. Теперь все хорошо, – довольно заключил я и хотел было подняться.

Но девичья ладонь неожиданно сильно схватила меня за запястье:

– Больше никогда не играй со мной так, – строго сказала мне она. В больших голубых глазах сверкали молнии гнева.

– Как – так? – сделал вид, что не понял, я.

– Не доводить дело до конца! – прошипела сестра. – Девушка может затаить злобу. И отомстить. Понял?

Последние слова она произнесла нежно. Почти ласково. Облизнула верхнюю губу кончиком языка и внимательно посмотрела на меня, ожидая ответа.

– Понял, – кивнул я.

Сестра усмехнулась, продемонстрировав чуточку длинноватые клыки. Разжала ладонь, отпуская меня. И в этот момент в дверь раздался робкий стук:

– Княжна Анастасия, к вам гости.

Расслабленный вид сестры как рукой сняло. А на довольном личике появилась тревога. Даже страх.

– Кто? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Княжна Ксения Алешина, – ответил дворецкий.

Анастасия вскочила с пола, заметалась по гостиной. Принялась приглаживать растрепанные волосы, пытаясь привести себя в порядок. Короткая юбка взметнулась, открывая великолепный вид. Которым я невольно залюбовался.

– Ох ты!

Анастасия обернулась, зло глянула на меня и одернула подол.

– Хватит пялиться, – шикнула она. – Не забывай, что я твоя сестра.

– Сводная, – напомнил я. – В нас нет общей крови. Ну и несколько минут назад факт родства тебя не останавливал.

– Это было разовое предложение! – шикнула она.

Спор прервал повторный стук:

– Княжна Анастасия…

– Скажи, что меня нет, – пискнула Святогорова.

За дверью повисло молчание. А затем послышался веселый голос Ксении:

– Вот как? Ну да, конечно.

– Упс, – подытожил я. – Как неловко вышло.

– Исчезни! – рявкнула сестра. – Не беси меня!

Я только вздохнул:

– Как говаривал классик: никогда не делайте добрых дел. Я вот сделал, и что?

Встал и направился к лестнице.

Уже в коридоре второго этажа я услышал, как открылась входная дверь.

– Привет!

Голос Святогоровой звучал радостно.

– И тебе привет, – послышался голос Ксении. – Ну? Как дела? Чем занималась?

– Да так, – равнодушно ответила сестра. – Медитировала. А ты давно пришла?

– Достаточно, чтобы услышать твои просьбы про еще, – хихикнула Ксения. – Это техника такая? Какая, говоришь, Сила у твоего брата?

Я довольно улыбнулся и толкнул дверь своей комнаты. День определенно удался. Теперь можно приступить к обучению.

Глава 5

В магазине

Я вошел в комнату и проследовал к окну. Выглянул в сад. И сразу заметил сестру и ее гостью. Они устроились на лавочке, что-то оживленно обсуждая.

Словно почувствовав взгляд, Алешина посмотрела в мою сторону. И в ее прищуренных глазах читалось явное любопытство.

В дверь комнаты настойчиво постучали.

– Войдите, – не оборачиваясь, произнес я.

За спиной послышались шаркающие шаги. Словно пришедший хотел обозначить свое присутствие.

– Княжна Алешина, – задумчиво протянул я. – Что тебе так интересно в моей персоне?

– Ксения Викторовна – княгиня, – послышался за спиной голос дворецкого.

Я обернулся. Удивленно посмотрел на Матвея.

– На долю княгини выпало много испытаний. Сперва она потеряла мать. А потом ее отец, Виктор Алексеевич, был убит во время нападения на особняк.

– Война дворян? Но…

– Нет. Князя Алешина убил псих в красной маске. Вернее, его подручный. Ксения и ее младший брат стали князьями. В таком юном возрасте.

Я покосился на девушку уже совсем по-иному. Гостья сидела, закинув ногу на ногу, и с интересом слушала Анастасию.

– Она учится с моей сестрой?

– Училась. В этом году княгиня перевелась на факультет жрецов.

– Ее отец был из Синода?

Бровь Матвея предательски дернулась. Но голос прозвучал невозмутимо:

– Работал в одном ведомстве с Павлом Васильевичем, вашим отцом, – уклончиво ответил дворецкий и тут же быстро перевел тему: – Как устроились, мастер Никита?

– Неплохо. Эта комната куда лучше жилья, в котором я обитал до совершеннолетия, – ответил я, отметив про себя, что нужно поговорить с Алешиной.

Может быть, она поделится информацией об этом секретном ведомстве, о котором не принято говорить?

– Аскетичность приютских общежитий порой поражает, – согласился Матвей. – Остается только диву даваться, куда уходит финансирование Синода.

Я невесело усмехнулся, но не стал отвечать на риторический вопрос. Зачем озвучивать очевидные вещи?

– Ты говорил об обучении.

– Да. Нам нужно немного подтянуть ваши знания. Особенно те, что касаются истории семьи.

Я направился к выходу из комнаты. Но был остановлен удивленным:

– Куда вы, мастер?

– Ну так… обучаться, – растерянно ответил я. – Разве в доме нет комнаты под класс?

Матвей скептически посмотрел на меня. Словно проверяя, не издеваюсь ли я над ним. Но я был серьезен и невозмутим.

– Все необходимое мы найдем прямо здесь. Ольга, покажи нам генеалогическое древо семьи, – попросил дворецкий.

Миг – и на полу выросла трехмерная проекция древа. Я отступил к стене, чтобы осмотреть всю схему. А дворецкий указал мне на кресло.

– Итак, семья Святогоровых была основана полторы тысячи лет назад и ведет начало от Святогора из рода Святославичей, – строгим тоном наставника начал Матвей. – Семья входит в список двенадцати самых старых и влиятельных во всем Российском Имперском союзе.

Вопреки моим сомнениям, Матвей подавал материал интересно, разбавляя сухие факты легендами. Словно опытный рассказчик, дворецкий накинул на меня покрывало сказки, погрузив в историю семьи. Помогала ему Ольга, которая послушно создавала голограммы, реконструируя события давно минувших дней. Поэтому два часа пролетели незаметно. Я с интересом слушал, впитывая информацию, которая не раз мне пригодится. Эх, если бы нам так преподавали историю в приюте – я бы точно не прогуливал занятия.

– На этом урок окончен.

Голос дворецкого вырвал меня из сказки. На самом интересном месте.

– А дальше что было? – живо поинтересовался я.

Матвей хитро усмехнулся. Достал из кармана сюртука часы на длинной цепочке, посмотрел на циферблат:

– Все должно быть в меру, юноша. Большой объем информации хуже усваивается и события начинают путаться в голове. Давайте устроим перерыв на обед. Идемте, князь, сегодня будет подан кролик в винном соусе.

Я встал с кресла, пошел за Матвеем, отметив, что в животе заурчало.

– А потом мы проверим, насколько вы хороши в предметах, которые изучали ранее.

Две недели пролетели очень быстро, и каждый день проходил по распорядку. Утром пробежка, потом тренировка, после завтрака – занятия. Прислуга вела себя уважительно, и иногда меня это откровенно шокировало.

Анастасия сторонилась меня с того момента, как я вылечил ее разбитый нос. Между нами будто выросла стена. Девушка больше не пыталась меня задеть, постоянно показывая свое превосходство. Я вообще не слышал от нее ничего, кроме сухого «Привет», когда она спускалась к завтраку. И рассеянного «Доброй ночи» по вечерам. И мне такое ее поведение даже нравилось.

Каждый день в гости заходила княгиня Алешина. Но Анастасия почти всегда пыталась вытащить ее из дома. Было ясно, что она не хотела, чтобы мы пересекались с ее подругой.

Все шло своим чередом, пока в один из дней Матвей не удивил меня. Я как раз готовился к теории, когда дворецкий вошел в комнату:

– Ваша почта, князь.

Он положил передо мной на стол два конверта. Я покосился на них. Неужели кто-то до сих пор пишет бумажные послания?

Первый был из Императорской академии. Сердце невольно пропустило удар, а по спине пробежал холодок. Я осторожно вскрыл конверт, извлек из него бланк государственного образца с вензелями. И облегченно выдохнул: на бумаге с водяными знаками было написано, что полученных мной баллов достаточно для зачисления на факультет специального корпуса Синода.

– Поступил, – пробормотал я, удивленно глядя на дворецкого.

Матвей только улыбнулся:

– Поздравляю, князь. Служба в Синоде достаточно почетна.

– А что за специальный корпус такой? – полюбопытствовал я.

Матвей ненадолго замолчал. Потом с неохотой произнес:

– В нем служил ваш покойный батюшка. Набор на курс был на какое-то время упразднен. А потом, в связи с некоторыми… событиями, комиссия Синода вновь решила обучать этой… специальности.

Паузы между словами могли показаться случайными, но я привык к ровной речи дворецкого и понял, что в этом что-то есть. Однако решил не заострять внимание на такой мелочи.

Я взял в руки второе послание. От Виктории Муромцевой. Той самой, которая исполнила мечту каждого бастарда – стала княгиней. Теперь и я стану частью легенды о сбывающихся мечтах. Этой даме что от меня нужно?

Я вынул прямоугольный бланк и принялся читать.

«Уважаемый князь Никита Павлович. Буду рада видеть вас на праздновании окончания летних каникул.

Событие состоится в семейном особняке в семь вечера на Княжеском острове. Надеюсь, вы найдете время для визита».

Внизу стояла подпись в виде латинской буквы «V».

Я отложил приглашение. Идти не хотелось. Скорее всего, там соберутся представители высших семей. И само собой, отпрыски дворян будут смотреть на меня косо. Подобный визит может окончиться ссорой, а там, как водится, к паскудной драке. Но отказывать Муромцевой…

– Вам пора заводить полезные знакомства, князь, – вторя моим мыслям, сказал Матвей. – И раут у Муромцевой как раз подходит для этого.

– Там будут дети дворян, – с неохотой ответил я. – А я бастард.

Матвей удивленно покосился на меня:

– Виктория Муромцева тоже бастард, если мне не изменяет память. Выпускница приюта, в котором выросли вы. Слухи могут быть недостоверными, но поговаривают, что она весьма приятная в общении дама.

– И что это значит? – иронично уточнил я.

– Она не любит склоки и весьма радушная хозяйка.

Я отбросил карточку и задумчиво забарабанил пальцами по столешнице. Есть шанс поговорить с Алешиной.

– Ты прав, – нехотя произнес я. – Надо сходить.

Дворецкий осмотрел меня с ног до головы и заметил:

– После чаепития нужно будет подумать над вашим гардеробом. А сейчас прошу к столу. Чай заварен в лучших традициях императорского двора.

На столе в гостиной уже стоял чайник. В комнате витал аромат брусники.

Матвей попытался было отодвинуть передо мной стул, но я остановил его и уселся сам. Налил себе напиток, сделал глоток и откинулся на спинку стула, блаженно прикрыв глаза. Чай был в меру терпким с кисловатой ноткой.

В приюте чай был под строгим запретом. Что не мешало подопечным выменивать заварку и готовить после отбоя крепкий настой. Только вот то пойло не шло ни в какое сравнение с этим напитком.

Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошла Анастасия, которая уже успела сменить короткий топ и тренировочные шорты на домашний спортивный костюм.

– Привет, – холодно обронила она. Взяла чашку и сделала глоток. Ну, хоть краснеть при моем появлении перестала.

– И тебе привет, – ответил я.

Девушка поморщилась и отставила чашку.

– Матвей, чай заварен неправильно, – строго сказала она.

Дворецкий склонил голову:

– Простите, княгиня, недосмотрел.

Он выглядел растерянно и виновато. И я решил помочь верному слуге:

– Эх, княгиня, вы даже не представляете, что такое плохо заваренный чай.

Анастасия удивленно посмотрела на меня:

– Секреты приютской жизни? Научишь меня, как готовить в эмалированной кружке и делать из ложки заточку? А то в школе благородных девиц таких знаний, увы, не преподают.

На слове «благородных» девушка сделала ударение. Словно пытаясь тем самым подчеркнуть свой социальный статус. Значит, княгиня приходит в себя и больше на меня не злится. Раз уж она решила поболтать.

– А ты мне что? – хитро прищурившись, спросил я, чтобы поддержать разговор.

Сестра наморщила лобик, словно задумавшись. А затем ответила:

– Могу дать тебе пару уроков вышивания крестиком. Или озвучить основы этикета. Ну, или научить тебя прилично одеваться. Хотя тебе вряд ли это поможет.

– Думаешь, у меня нет вкуса? – продолжал подначивать ее я.

– Нет. Я уверена, что ты разбираешься в спортивных костюмах, – презрительно фыркнула она. – И в том, какие туфли подходят под спортивные штаны…

Она словно подвела беседу к нужной теме, и Матвей осторожно вмешался в разговор:

– Анастасия Павловна, мастер Никита должен будет посетить сегодня Муромцевых, – начал он.

Сестра удивленно вскинула бровь и посмотрела на меня:

– Вот как?

Я кивнул.

– Не могли бы вы… помочь ему подобрать достойный гардероб для визита? – продолжил дворецкий.

– Точно, не могла бы она… – кивнул я, пряча улыбку.

Анастасия отставила чашку и задумчиво посмотрела на меня:

– Передай моему брату, что я согласна, – нехотя ответила она наконец.

– Спасибо, – выдавил из себя я.

– Я делаю это только для того, чтобы ты не опозорил семью, – отрезала девушка. – Визит к Муромцевым… Придется и мне принять приглашение. Иначе Никита вполне может дать повод к неприятным слухам.

– Например? – ехидно осведомился я.

– Например, сидеть на корточках и грызть семечки, выплевывая кожуру на ковер, – ответила сестра и встала из-за стола. – Иди переодевайся и жди меня в холле. А ты, Матвей, подготовь машину.

Я кивнул и встал со стула.

Сестры еще не было, когда я спустился в холл. Я сел в кресло, вытащил из кармана телефон.

– Машина готова, мастер, – послышалось от двери.

Я оторвал взгляд от экрана. Внимательно посмотрел на дворецкого и усмехнулся: