Цвет МЫ
«Ху…рма, бл…яха, вязкая! – Клим долбанул по кнопке, чуть не продавив её в нутро панели. – Ввязался, однако, по самое не балуйся». Если девчонка руки на себя наложит, он себе не простит. Пусть огрызается, учит его, как тупого дальтоника, цвета различать, да хоть депрессует или ревёт, только тормошится и не дурит непоправимо.
Клим заскочил в овощной киоск, поставленный у больничного стационара мега предусмотрительным продавцом, который однозначно цифры складывал в суммы лучше, чем слова – в предложения. Купил килограмм апельсинов, чтобы наверняка всё устроить с чаем так, как собирался.
Кулинария встретила его ароматом свежей сдобы, который хотелось втянуть до ломоты в лёгких. Клим вдохнул поглубже, вспоминая, как однажды чихнул прямо в плошку с сахарной пудрой, когда первый и последний раз бабушка попросила его помочь ей с посыпкой. Один чих – и, казалось, вся кухня покрылась сладким инеем. Он честно попытался протереть стол, но в итоге опрокинул остатки пудры на пол, и был выставлен бабушкой восвояси.
На удачу, домашние булочки не просто имелись в наличии, но были горячими.
– Только что новую партию выложили, – пояснила продавщица, упаковывая несколько штук в бумажный пакет.
Клим захватил чёрный чай, большой стакан кофе и пару беляшей – он и вправду проголодался. Пока доставал телефон, чтобы рассчитаться, увидел на витрине фиолетовые пирожные, и, хмыкнув, добавил упаковку из трёх штук и ещё один чай к своему заказу.
На обратном пути Клим нашарил в бардачке перочинный ножик. Сунул его в задний карман джинсов, отгоняя прочь назойливые мысли о том, каким болваном выглядит со стороны, собираясь накормить по сути незнакомую девушку, надеясь, что таким примитивным способом она временно заест свой стресс. Но раз не придумал ничего умнее, то приходилось пользоваться тем, на что его пока хватило.
– Освобождайте место, – чуть громче, чем нужно, потребовал Клим, фиксируя плечом дверь и балансируя подставкой с тремя картонными стаканчиками и пакетами с выпечкой и фруктами.
Аврора метнулась к тумбе и переставила яблоки на кровать.
– Ты чё, мне тоже чай взял? – выпучила глаза Анфиса и попыталась помочь Климу с напитками.
– Одноруким просьба не беспокоиться – я сам, – он увернулся от девицы и водрузил всё принесённое на тумбочку Авроры. – Не хочешь, так нам больше достанется, – передал один стакан игольнице и, шурша пакетом, достал из него пачку пирожных: – Вот ещё, держи, специально для фиалок.
Пока девушка ошалело рассматривала нежданное угощение, Клим показал Авроре уже вымытый им в туалете апельсин:
– Будет тебе чёрный чай с оранжевым настроением.
Она переступила с ноги на ногу и вдруг сдавленно хихикнула:
– К нему вроде полагается бутылка кефира и полбатона3.
Клим перекинул апельсин из руки в руки и ухмыльнулся:
– А ты и в музыке подкована?
– Она же цветная.
– Кто бы сомневался. – Клим вынул ножик. – Тебе его почистить на дольки или порезать, как лимон?
– Четвертинками порезать. – Аврора затронула крышечку и постучала по ней ногтем. – Открой. На ней будет удобнее, чем на весу.
Клим проглотил оба беляша, присёрпывая кофе. Аврора предложила добавить в него немного апельсина, но он наотрез отказался. Она плюхнула ещё один кусочек в свой стакан, подавила мякоть деревянной палочкой для размешивания, обнаруженной в пакете вместе с салфетками – респект ловкой продавщице! – и смаковала каждый глоток, чередуя его с кусочком булочки и прикрывая глаза.
– Очень вкусно, – Рора промокнула губы салфеткой и стряхнула невидимые крошки с подола своего балахона. – Спасибо!
– Ага, спасибки, вкуснотища! – вклинилась Анфиса, дожёвывая доставшуюся и ей булочку. – Попросить, что ли, не выписывать меня завтра? – Она наконец открыла коробочку с пирожными. – Берите, – обратилась сразу и к Авроре, и к Климу. – Никогда таких не пробовала. Интересно, они язык красят?
– Если красят, то главное, держи его за зубами тут в больнице, а то врачи решат, что у тебя проблемы с сердцем и переведут в кардиологию на обследование, – абсолютно серьёзно заявил Клим, слегка выгнул брови в ответ на укоризненный взгляд Авроры и одним махом допил кофе.
Рора издала какой-то смешной мурлыкающий звук и успокоила озадаченную Анфису:
– Не волнуйся, они не красят язык. Смотри, – Аврора подцепила пышный фиолетовый сдвоенный шарик, откусила половину и высунула кончик языка. – Так что ешь смело… – она вдруг снова провалилась внутрь себя, её взгляд расфокусировался, и, отложив пирожное, девушка медленно погладила нетронутое белое пятно на гипсе соседки. – Где твой тонкий маркер?
Анфиса на ощупь пошарила за собой по разбросанному на кровати хламу.
– Вот.
Аврора взяла маркер не глядя, сняла зубами колпачок. Он тут же отскочил от её бедра и улетел куда-то на пол, но она, кажется, ничего не заметила. Клим напряжённо подался вперёд, наблюдая, как загипнотизированный, за чёрными росчерками, которые, немного расплываясь, появлялись на застывшей марлевой поверхности. Он несколько раз слышал ворчание Милы о том, что природа не наградила её двумя в равной степени рабочими руками, которые ой-как-бы-пригодились, когда она красилась. Рора же уверенно держала фломастер левой рукой. Не просто держала. Спустя несколько штрихов на всю палату раздался возглас Анфисы:
– Охренеть не встать! – девушка склонилась к рисунку, заслонив обзор.
Вскинула голову, продолжая восторженно причитать, а Клим увидел маленькую фиалку, которая реально казалась объёмным цветком на белом фоне. Он подошёл ближе, рассматривая рисунок с разных сторон. Перевёл взгляд на Аврору.
Она присела на корточки, пытаясь достать закатившийся под кровать колпачок. Её длинные волосы рассыпались по плечам и свисали до пола, но девушка не спешила их убрать, прячась за ними, как за плотной ширмой.
Клим опустился на колено, заглянул под кровать и дотянулся до колпачка. Забрал у Авроры маркер, закрыл и отбросил на койку Анфисы. Рора пошатнулась, поднимаясь, но сразу выровнялась и отступила назад, словно испугалась, что Клим может её задеть, попытавшись помочь. Он тоже поднялся на ноги, отчего-то досадуя на защитную реакцию девчонки: «Вроде же понятно, что я ей не враг».
– Не помню правильное слово, но ты, получается, тот самый человек-оркестр, кто одинаково владеет обеими руками?
– Не одинаково, хотя по-своему я амбидекстр.
Аврора заправила волосы за уши, оценивая свой внезапный рисовательный порыв и как будто избегая смотреть в глаза Климу – во всяком случае, его не покидало именно такое ощущение, хотя он снова не мог объяснить с какой стати.
– Ты только что, ни разу не дрогнув и не сбившись, левой рукой на шершавом гипсе нарисовала цветок, который выглядит как живой, – Клим уже мысленно отвесил себе нехилого леща за то, что сам же педалирует тему рисования, с которой всеми правдами и неправдами пытался съехать буквально час назад, но остановиться не получалось.
– Вот-вот, – поддакнула Анфиса, обводя пальцем лепестки фиалки. – Я заумных слов не знаю, но ты точно талантище, Ро.
– Тем не менее, я больше правша, – улыбнулась ей Аврора и наконец повернулась лицом к Климу. – Правой всегда всё удавалось качественнее, а левой… на черновик. – Она непреклонно выдержала два недоверчивых вздоха. – Поэтому правой всегда только красками, а левой доставался карандаш. Я не люблю рисовать карандашом, потому что… не люблю.
Рора резко замолчала. Повисла пауза, когда и добавлять что-то к сказанному не стоит, но и тему сменить никто не решается. Неловкую тишину нарушил разразившийся громким звонком телефон Клима.
– Слушаю, – он ответил быстро, не проверив имя звонившего.
– Ты ещё за мной не выехал? – с явной надеждой в голосе без всяких «привет, милый» спросила Милана.
– Почти, – выдавил он, отвешивая себе изнутри новый подзатыльник, потому что опять упустил счёт времени: «Портал в никуда, а не палата ё…моё-птыть!»
– Отлично! Не торопись, я задержусь минут на двадцать, – и шёпотом, наверняка прикрыв рот рукой: – Клиентка опоздала, поэтому считай за непредвиденный форс-мажор.
– Принято. Не отвлекайся, чтобы двадцать минут не превратились в сорок, – в свойственной ему манере ответил Клим, награждая себя ещё и фигуральным поджопником.
Он отключился, отчётливо чувствуя, что на него смотрят две пары глаз. С разным выражением, но очень внимательно. Если присутствие Анфисы его не заботило от слова «совсем», то под взглядом Авроры, который он недавно очень хотел поймать, ему беспричинно стало неуютно.
– Ладно, мне пора, – он передвинул стул к окну. – И так засиделся с вами.
– Спасибо за яблоки… и чаепитие, – тихо проговорила Аврора, семафоря веснушками похлеще рыжих апельсинов.
– Поправляйся, – неуклюже пожелал Клим. – Ты тоже, – кивнул Анфисе и снова посмотрел на комкающую край подола Рору. – Может, ещё увидимся.
Он не стал дожидаться лифта и скатился по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Сдал задом с парковки и резко вырулил в обратном от нужного ему направлении. Встал прямо на полосе движения, врубил аварийку и заскочил в кулинарию. Мазнул рассеянным взглядом по выпечке, взял капучино с корицей и помчался за Милой.
Едва не пролетев под красный, затормозил с пробуксовкой и грубо выматерился, заработав с десяток штрафных очков. Только ему нисколько не полегчало.
Он сделал сегодня хорошее дело. Поддержал девчонку в раздрае.
Милка в курсе про Аврору. Он же сам ей вчера рассказал.
То, что он о Миле не вспомнил до её звонка, – конечно стрёмно.
Как и то, что кофе ей взял в той же забегаловке, что и девчонкам из больницы. Хотя чётко её любимый и без всяких булок, которые Милка, вернее, Милкина фигура, не ела из-за недоступного его пониманию принципа, нарушение которого грозило разнести её сразу и минимум раза в три, как тесто на дрожжах.
Никакого криминала Клим не совершил, но на душе было маетно, а отчего – ни хрена не разобрать.
Глава 12
Пока Клим пытался втиснуться в зазор между двумя автомобилями, чтобы подождать Милану, она выбежала из салона и начала крутить головой в разные стороны, пытаясь сориентироваться, подъехал он или нет. Клим дважды посигналил и тронулся с места, но она сама радостно рванула ему навстречу. Он ударил по тормозам и глухо рыкнул, зажёвывая новую порцию отборных словечек.
– Мила, с ума сошла, под колёса кидаешься?! – рявкнул, едва она распахнула дверцу.
Милана грациозно приземлилась на переднее сиденье, и виноватое выражение на её лице моментально сменилось на удивлённое при виде одинокого стаканчика кофе в держателе с пассажирской стороны.
– Это мне? – Милана стрельнула в Клима знакомым кокетливым взглядом и приоткрыла крышку. – М-м-м, пенка с корицей! – Она сделала осторожный глоток, закрыла стакан и обняла Клима за шею. – Ты, – поцеловала его в уголок рта, – мой герой. – Лизнула его нижнюю губу, оставляя на ней кофейный привкус, и переместилась к другому уголку. – Очень вкусно и очень приятно.
Он быстро прихватил её шаловливый язычок и отстранился.
– Домой?
– Если хочешь, то можно и домой, – Мила вновь пригубила кофе и пристегнулась.
От неё не ускользнула нервозность Клима. Если её внеплановая задержка послужила тому причиной, то она выждет немного, даст ему успокоиться и не будет лезть под шкуру. Если же дело не в ней, то он точно не станет срываться на том, кто не виноват в его испорченном настроении, и сам сделает следующий шаг.
– Рассказывай давай, что задумала, – усмехнулся Клим, зыркнув на увлечённо занятую кофе Милану и чувствуя, как отступает странное напряжение, накатившее на него в палате.
«Вернее, с того момента, когда Рора вдруг начала прятаться от тебя за волосами и шарахаться, лишь бы не коснуться», – противно занудел внутренний голос, которого сегодня внезапно стало слишком много в его голове.
– …гулять. Что скажешь? – Милана легко притронулась к крепко стиснутой на руле руке Клима. – Эй, ты меня слышишь?
– Прости, Мил, задумался, – он переплёл их пальцы. – Где ты хочешь погулять?
Она покачала головой и повторила то, что уже озвучила:
– Оставим машину у дома и будем бесцельно шататься по городу. Май в самом разгаре. Уличные веранды открываются почти у каждого кафе. Выберем ту, что понравится обоим, поужинаем там и пойдём дальше. Можем гулять хоть всю ночь. У меня завтра две клиентки только вечером. Тебе с утра куда-то нужно?
– Нет, – ответил Клим, без всякой привязки зачем-то вспомнив, что в больнице принято навещать после обеда, хотя он никому не обещал наведываться к рыжей девчонке каждый божий день. – Бл…еск! – громко выругался, не заметив выбоину на дороге.
Машину тряхнуло. Милана ахнула и забеспокоилась.
– Довези нас спокойно до дома, а там обсудим возможные планы, – она нервно отпила кофе, решив больше пока не отвлекать Клима.
Если бы они стояли, а не ехали, он точно шандарахнулся бы со всей дури лбом об руль. «Никогда больше не буду подкалывать Милку о периодических женских закидонах, – дал себе зарок Клим, – её хотя бы оправданно по природе штырит, тогда как меня кроет не по-детски без причины».
– Не дрейфь, довезу, – Клим взял себя в руки. – Выбирай пока направление для ночного марафона.
Милана покосилась на него подозрительно, что было немудрено, раз он ведёт себя похлеще заядлой истерички.
– Без разницы куда, – она пожала плечами. – Вечер субботы – наверняка везде будет полно народа, – обозначила довольно сухо. – Где найдём место, там и осядем.
– Можем устроить настоящий забег с дегустацией по чуть-чуть здесь и там. Ты же от такого балдеешь, – Клим включился в разговор, настроившись загладить собственный долб…елизм, который без шуток напугал Милу.
– Хм, – она явно воодушевилась, – делаешь мне предложение, от которого невозможно отказаться?
– С добавками, – хмыкнул Клим и признался, что снова сорвался по матеркам по пути за ней и готов ответить по полной программе.
– Ты второй день нарываешься на наказание, – Мила заиграла бровями. – И я всё больше склоняюсь, что намеренно. Бойся! – угрожающе растягивая звуки, она навела на него ухоженный пальчик с длинным розовым ногтем. – Ты ещё не знаешь, что тебя ждёт. Как бы не пришлось просить пощады в двойном размере!
Клим улыбнулся, забавляясь разыгранным Милой спектаклем со сменой лиц:
– Остаётся только уповать на твою справедливость.
Она рассмеялась в голос, и Клим подхватил её смех, предваряя вполне логичный вопрос о том, какого лешего он выражается, как книжный соплежуй из позапрошлого века:
– Мил, не наглей! И избавь меня от комментариев.
Их бесцельная прогулка удалась на все сто.
Пока Милана переодевалась в удобную одежду и кеды, Клим выгулял и покормил Леди. На улице было тепло, но они захватили толстовки, чтобы ночная свежесть не загнала их домой слишком рано. На выходе из подъезда реально сыграли в «камень, ножницы, бумага», загадав, что победивший выбирает, в какую сторону им двигаться. Мила побила кулак-камень Клима, упаковав его в ладошку-бумагу. Она огласила округу радостным победным визгом и направилась к набережной.
– Лиса, ты, хитрож…мудрая, – Клим последовал за ней.
– Просто у реки красиво. Создаётся ощущение, что находишься за городом. Ноги сами туда несут, – Милана развела руками, одновременно невинно хлопая ресницами. – А новый бар с террасой над водой, фото которого я тебе недавно показывала, абсолютно случайно очень удачно расположен именно там.
– Болтунья, – Клим наконец стряхнул с себя раздражающую скованность, которая сгребла его, как блохастого кота, за шкирку, а он никак не мог вывернуться из её хватки. – Признавайся давай: забронила уже столик?
– Нет. Правда! – Мила нашла руку Клима и ухватилась за большой палец. – Если будет полная посадка, то, считай, закроешь все свои штрафы тем, что договоришься, чтобы нам выделили уголок.
– Ты не болтунья, ты сказочница, – хохотнул Клим. – Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.
– Не прибедняйся! – Она толкнула его плечом в плечо. – Ты можешь всё, особенно когда сильно захочешь.
– Ох…охонно приятно, конечно, – Клим перехватил руку Миланы таким образом, что та почти полностью спряталась в его ладони, – но ты путаешь меня с Иваном-дураком.
– Не с Царевичем?
– Где я и где Царевич, – скривился Клим. – Тем более, везёт же как раз дураку. Вон какая Василиса Распрекрасная со мной рядом.
Мила округлила глаза, растерянно улыбаясь. Потянула Клима, заставляя наклониться к ней. Коснулась губами его лба и якобы серьёзно нахмурилась:
– Жара нет, но ты сегодня определённо жжёшь.
– Не выдумывай, – Клим распрямился, игнорируя возобновившийся зуд в загривке. – Уже и сказать ничего нельзя.
– Можно, – Милана примирительно окольцевала его локоть и недвусмысленно потёрлась об него грудью. – Обожаю столь редкий безлимит от тебя на комплименты и исполнение желаний. Ты обычно враз ими не балуешь, хотя мне не на что жаловаться. – Она теснее прижалась к Климу. – Ты сегодня в целом… какой-то другой. Я даже для себя объяснить не могу, но не такой, как всегда. Выдал мне карт-бланш по прогулке, уповаешь на мою милость, метафорами сыплешь как из рога изобилия! Похоже, вынужденный отказ от мата действует на тебя более чем благотворно.
– Сказочница и есть, – Клим покачал головой и прикусил язык, чтобы не брякнуть что-то ещё, к чему Мила непременно прицепится.
– Кажется, в качестве наказания стоит продлить твоё матерное воздержание на… – она хитро заглянула в глаза Климу. – Уточни-ка, сколько там тебе штрафных очков полагается?
Он зыркнул на Милану, молча предупреждая не перегибать палку. Она же расплылась в издевательской улыбке:
– Клим?
– Засранка, – он скрипнул зубами. – Штук пять.
– Без повторов?
– Какая разница!
– Ну-у-у, – протянула Мила, – повтор можно принять за один и скостить тебе парочку новых дней.
– Ты уже перехотела в тот бар? – Клим попытался перевести внимание Милы на другое. – Настолько уверена, что не понадобится выбивать столик?
– Не перехотела. – Она отпустила его руку, обогнала Клима и развернулась спиной по ходу движения, как любила делать каждый раз, когда жаждала подразниться или видеть его лицо не в профиль. – Только вот необычный вечер диктует необычные желания.
Милана внезапно оступилась и, ахнув, взмахнула руками. Клим поймал её и выбил новый «ах», резко дёрнув на себя.
– Догуляешься когда-нибудь задом наперёд.
– Не бурчи, – Мила не спешила высвободиться из объятий Клима, которые он тоже не торопился ослабить.
– Надо сводить тебя в травматологию. Видел сегодня, как женщину увозили переломанную ногу собирать заново. Жуткое зрелище.
Милана плотнее прижалась к Климу.
– Яблоки-то передал?
– Передал, – он уткнулся подбородком в темечко Милки, крепче обнимая её за талию.
– Как сама девочка?
– Да вроде ничего. Правда, когда не мигая смотрит на свои укоротившиеся пальцы, мороз по коже продирает. Чёрт его знает, что у неё в головёхе сейчас творится.
– Да уж. В таких ситуациях и рад бы помочь, да не знаешь чем именно. – Милана слегка отодвинулась. – Обещаю, что не буду больше расхаживать спиной вперёд.
– Себе это пообещай, – Клим развернул её и шлёпнул по попе. – Веди давай, неугомонная.
Сразу в бар на набережной они не попали. Пока Мила сомневалась, на что потратить штрафы Клима, он договорился с администратором, что им найдут два места через пару-тройку часов, и увёл Милану в кафе неподалёку.
– По бокалу здесь и идём дальше, помнишь? – Мила открыла разворот с разноцветными коктейлями.
– Тому, кому придётся под утро тащить на себе второго, закажем ещё и шашлык, – невозмутимо добавил Клим, пролистывая страницы с закусками и супами.
– Тащить будет тот, кто не смешивает, а он не жадный и поделится кусочком мяса с той, кто собирается активно намешать.
Они оба рассмеялись, уже сделав выбор, но продолжая тщательно изучать яркие фотографии блюд и напитков.
Спустя почти три часа, попробовав ещё два кафе и один паб, Клим помог Милане взгромоздиться на высокий барный стул у окна с видом на чёрную в ночи реку и красиво подсвеченную набережную. Он ткнул пальцем в самый кислотный по цвету коктейль в меню. Заказал сырную нарезку для разрумянившейся и постоянно ёрзающей на месте Милы и уселся, задвинув её в угол, чтобы она случайно не слетела вниз.
– Хочу танцевать, – хихикнула Милана и стрельнула глазами в Клима. – Мы с тобой сто лет никуда не выбирались. Как пенсионеры, работаем и домой. Выход в кино – уже праздник.
– Пенсионеры не работают. – Клим растёр шею и закинул в рот орешек из Милкиной тарелки.
На самом деле Милана была права: они действительно давно так не расслаблялись. Проводя много времени за рулём, Клим привык не увлекаться алкоголем, хотя в принципе им не злоупотреблял. Вот и сейчас он взял себе пива-нулёвки, понимая, что для веселья ему достаточно предыдущей выпивки. Да и Милане хватит – этот вырви-глаз явно последний на сегодня.
«А в целом, вся вылазка хорошо получилась», – в который уже раз за вечер подумал Клим. Милка цветёт и пахнет, ластится без конца, заигрывает с ним напропалую. Он не слепой, видит, как на неё парни головы сворачивают. Она задом подкручивает, а сама с него глаз не сводит. И льстит, и заводит, зараза красивая! Взгляд масляный с пьяным туманом, раскованные движения. Тянучая вся, как кошка, – так и хочется погладить.
С грехом пополам они выбрались из того бара без повторения коктейля под причитания Миланы о том, какой Клим скучный зануда, душнила и обломщик. Всю набережную прошли пешком. Наобжимались на безлюдных спусках у самой воды. Нацеловались до опухших губ и взаимных засосов на шеях. Милана устроила-таки танцы на широком парапете, безуспешно зазывая на него Клима и во весь голос подпевая: «Снимай свою худи, бежим обниматься, – в такт словам содрала с себя толстовку и кинула её в Клима, который попеременно придерживал её за лодыжки, чем портил ей всё веселье. – Давай мы будем, как, как красивые лица, гулять, веселиться и не расставаться!»4
В лифте Мила начала обмякать и виснуть на Климе. Домой он её практически внёс, приговаривая, что кое-кто собирался гулять до утра и обещал ему незабываемый стриптиз. Милана призывно улыбалась с закрытыми глазами и смешно путалась в собственных ногах.
– Если ты сделаешь мне горячего чая с лимоном, пока я умываюсь, то, как только я немножечко посплю, сразу устрою тебе целое приват-шоу, где всё-всё включено, – клялась Милана, прервавшись на стон из-за яркого света, вспыхнувшего в ванной.
– Пьянчужка-балаболка, – незлобно огрызнулся Клим и включил чайник.
Он закинул пакетик в кружку. Открыл холодильник, нашёл уже начатый лимон и непроизвольно сильно сглотнул, поморщившись. Во рту появился кисловатый привкус, а взгляд остановился на апельсинах, лежащих в нижнем отсеке. Раздался щелчок закипевшего чайника. Клим вздрогнул и захлопнул дверцу.
Глава 13
Клим проснулся как обычно. Привычка гулять с Леди рано утром выработалась без напряга, едва собака поселилась у него. Они друг друга никогда не подводили. Леди не скреблась под дверью в спальню, не скулила и не топала по коридору, скрежеща когтями и изображая заблудившегося медведя-шатуна. Клим же ни разу не заставил её терпеть в угоду собственной лени или недосыпу и не лишил совместной утренней прогулки, которую, пожалуй, любил наравне с Леди.
Он натянул спортивные штаны и укрыл разметавшуюся по постели Милану. Вот уж кто точно продрыхнет до обеда, хоть из пушек стреляй. Возможно, и сам ещё завалится к ней подремать, когда вернётся.
На тумбочке стояла полная кружка остывшего чая, который успел подёрнуться белёсой плёнкой. Неизвестно, сделала ли Мила хотя бы пару глотков. Когда Клим вышел из душа, она уже сладко посапывала в его подушку. Отчего-то захотелось немедленно вылить мутную жижу, хотя он никогда не был стерильным чистоплюем. «То корчу из себя придурочного джентльмена, то уборкой собираюсь заняться с утра пораньше… – Клим наугад вытащил с полки чистую футболку и вышел в коридор. – Страшная штука, однако, безделье».
Леди тут же встрепенулась и потянулась к нему. Клим присел перед ней.
– Погоняй меня хорошенько сегодня, чтобы всю дурь выбило из чумной башки. – Они пободались лоб в лоб. – Кстати, Милана гуляет с тобой рано по утрам, когда меня нет? – спросил и отклонился, заглядывая в умные собачьи глаза, которые не стали бы жаловаться, но смотрели чуть снисходительно, будто отвечали: «Зачем задавать вопрос о том, что ты и так знаешь».
– Сова она у нас с тобой, да, что ж поделать, – непонятно, то ли в оправдание Милки, то ли в качестве извинения перед Леди пробормотал Клим и поднялся. – Сейчас умоюсь и выдвигаемся.