Последняя из Танов
С Днем святого Валентина, дорогая. Помнишь тетушку Мавис, мою подругу из церкви? Ее сын поступил в Гарвардскую медицинскую школу, и он все еще холост. Она обрадуется, если вы с ним придете на ужин на следующей неделе. Можно ей дать твой номер?
Я тут же покрылась сыпью и удалила сообщение.
17:05. Кстати, о моей аллергии. Я написала Хелен и пригласила ее на чашечку кофе. Использую шанс невзначай расспросить ее о фиктивном браке. Так я соберу ценную информацию, которая пригодится мне, чтобы уничтожить ее.
18:08. Хелен ответила так:
Видимо, ты уже узнала хорошие новости, ха-ха *эмодзи с конфетти*
«Ха-ха»? Самодовольная сучка.
Она предложила встретиться завтра – очевидно, она давно предвкушала эту возможность позлорадствовать. Я согласилась, хотя мне и пришлось перенести пару встреч с клиентами. Узнать правду – самая важная за- дача.
18:10. Вселенная, беру свои слова назад. Конечно, найти бойфренда гораздо важнее.
18:15. Только что увидела жениха Хелен – того самого Магнуса. Он давал интервью в местных новостях. Судя по всему, он в который раз участвовал в марафоне Iron Man. Камера любовно задержалась на его накачанном теле. Черт побери, почему он не похож на Губку Боба? Почему? Почему?
19:30. Еду в такси на Орчард Роуд – хочу купить сумку «Луи Виттон», поскольку больше никто мне ее не купит. К тому же в каком-то блоге писали, что эту классическую модель смело можно считать инвестицией.
20:05. В магазине было полно жизнерадостных покупателей, да еще и чертова очередь из бездушных потребителей.
20:30. С отвращением вышла из очереди.
20:55. Купила «Эрл Грей» и лавандовый торт со сливочным кремом в кондитерской, которая прислала мне купон на скидку.
22:10. Решила выпить. Обнаружила в морозилке бутылку водки. Правда, «обнаружила», наверное, не самое подходящее слово.
23:25. Вытащила вибратор. У него сели батарейки, а руками все делать лень. Вместо этого смотрела сериал «Ходячие мертвецы».
2:20. Проснулась в смятении и страхе. Снова снился кошмар, как я сдаю сессию, заваливаю экзамен и объясняюсь с разочарованной мамой. Успокаиваю себя, глядя на диплом с отличием, висящий в рамке на стене. Моя самооценка медленно восстанавливается. Завтра будет новый день.
Понедельник, 15 февраля
7:10. Что, уже понедельник? Уф, снова вкалывать. Жаль, я не одна из этих модных миллениалов, которые работают в клевых компаниях с креслами-грушами, пив-понгом и курением за столом. У меня все не так. Я, как и все в этом мире, хожу на дерьмовую работу и трачу восемьдесят процентов свободного ото сна времени на то, чтобы сводить концы с концами, оплачивать счета и наслаждаться оставшимися двадцатью процентами жизни. В отличие от Линды, которую богатенькие родители баловали, пытаясь загладить вину за свое отсутствие в период ее взросления, мои родители принадлежали к среднему классу и исповедовали принцип «я тебя растил до того момента, как ты сможешь самостоятельно покупать алкоголь, а теперь окажи мне любезность и отвали, чтобы я спокойно помер».
7:45. Час пик. Я машинально ныряю в агрессивную толпу пассажиров, пытающихся сесть в ОГЖТ[11]. Мне удалось втиснуться в вагон благодаря тому, что я отпихнула локтями чьи-то сиськи, и их разъяренная обладательница осталась на платформе. Что ж, пусть радуется, что это было не сексуальное домогательство.
7:50. О черт. Меня крепко прижало областью бикини к велосипедкам блондинистого киборга с каменным лицом. Чудесный вид открылся мне сквозь его обтягивающие штанишки. Если поезд сделает аварийную остановку, я забеременею, а мне хочется, чтобы это случилось при других обстоятельствах. Пришлось запихивать между нашими телами свою дорогущую сумку, используя ее как самодельный презерватив. Прости, «Прада».
Пытаюсь думать о приятном, но безрезультатно. Ненавижу всех, кто умудрился занять сидячие места, даже молодую мать в сарафане с малышом на руках. Особенно ее. Женщина, если ты не спешишь на работу, какого черта занимаешь место в час пик?
Некоторые настолько эгоистичны, что выставляют собственное счастье на всеобщее обозрение.
8:10. Приехала в юридическую контору, где скоро планирую стать партнером, – «Сингх, Лови и Дэвидсон». Наш офис всего в восьми минутах ходьбы от станции «Раффлс Плэйс». Мы переехали в это новенькое здание всего два месяца назад, потому что оно лучше отражает наши амбициозные планы по расширению бизнеса в регионе. Через застеленное коврами лобби с мягким освещением, минималистичным декором, висящими на стенах портретами основателей и главных компаньонов и красоткой-секретарем за стойкой я прошла в настоящий офис, который мы прозвали «Песочницей». За всей этой красотой из ковров скрывался отдельный, но менее помпезный вход в офис. Там и начиналась настоящая работа: более девяноста юристов занимали два этажа открытого офисного пространства – ада для младших юристов, и лишь немногие достаточно высоко продвинулись по карьерной лестнице, чтобы заслужить право сидеть в нормальном офисе, пока на верхнем этаже заканчивается реконструкция кабинетов для новых партнеров, консультантов и старших юристов (у нынешних партнеров, само собой, и так уже были свои кабинеты).
Мне повезло – мое рабочее место находилось в одном из кабинетов, куда я сейчас и пыталась прошмыгнуть незамеченной, потому что опоздала на десять минут. Хотя официально рабочий день начинался в девять, в это время к работе приступали только неудачники без амбиций, а я не такая – я неудачник с огромными амбициями! То есть, я хотела сказать, победитель.
– Доброе утро, Андреа, – завопил мой сосед по кабинету Суреш Адитпаран так громко, что мог бы разбудить даже мертвого.
Я сердито посмотрела на него и заметила, что экран его компьютера еще выключен, а из-за беспощадного сингапурского солнца по его вискам стекают капли пота. К сожалению, мне уже девять рабочих дней приходится делить кабинет с этим амбициозным старшим юристом, специализирующимся на слияниях и поглощениях. Он, кстати, британец с сингапурскими корнями (его мать, как я выяснила, сингапурская индианка).
– Доброе утро, Субхан. Ой, Суреш, – сказала я, намеренно коверкая его имя.
Мы повернулись к компьютерам и продолжили стучать по клавиатуре с напускным энтузиазмом довольно молодых людей, у которых давным-давно не было секса (в моем случае наверняка дольше, но в целом сопоставимо).
Суреша наняли пять лет назад, и большую часть последних трех лет он провел в Лондоне в качестве представителя сингапурско-лондонского отдела компании (отчасти из-за интереса европейцев к рынкам Сингапура, Гонконга и Юго-Восточной Азии, роста межконтинентальных инвестиций и деловых отношений между этими странами у наших клиентов, а также ради возможности похвастаться респектабельным лондонским адресом, поднимающим общий престиж компании, – такова моя версия). Он вернулся в Сингапур всего месяц назад и стал моим «напарником» (у руководства компании возникла идея объединять сотрудников в пары, чтобы облегчить интеграцию «новеньких» и помочь им сориентироваться в новом офисе).
Мне не нравится делить кабинет с Сурешем, хотя от него приятно пахнет корицей. Он любит использовать аристократические словечки – например, говорить «уборная» вместо «туалет», к тому же он высокий мужчина с шаблонно скучной привлекательностью (золотисто-коричневая кожа, которая без должного увлажнения станет пепельной, светло-карие глаза в обрамлении таких густых ресниц, что однажды у него точно обвиснут веки, шелковистые и черные как смоль лохмы, которые повыпадают еще до сорокалетия, и, если быть предельно честной, телосложение второсортного игрока в регби), так что теперь к нам в кабинет зачастили женщины-коллеги, в том числе мой заклятый враг Женевьева Буээй, то есть Бэй.
В любом случае я ему не доверяю: он, похоже, протирает пальцы на ногах по отдельности. Каждый день.
Кроме того, Суреш потенциально угрожал моей карьере, так как по опыту мы с ним были примерно на одном уровне и оба работали в команде под руководством Мона. Мон (полное имя – То Сим Мон) – один из старших партнеров компании и наш босс. Он был знаменитым юристом по слияниям и поглощениям, и я мечтала равняться на него во всех отношениях, кроме развода и детей, которых он никогда не видел. Обычно за год в должности повышают только одного старшего юриста, так что я внимательно следила за наманикюренными ручонками Суреша. У него было чуть больше опыта, чем у меня, по части межконтинентальных сделок (особенно в европейских юрисдикциях), и поэтому ему поручили помогать вести дела моих самых крупных клиентов, таких как «Санггух Кэпитал» и «По Гуан Индастрис». За мной оставалось преимущество более долгого проживания в Сингапуре – постоянное место жительства давало больше очков для повышения.
Но он все равно был очень опасен. Я подолгу сверлила его взглядом, когда он не видел (мы сидели друг напротив друга). Чертов иностранец[12], приехавший сюда отбирать работу у местных.
Во время этих размышлений мне и в голову не приходило, что я сама – такая же чертова иностранка.
У Суреша был один очевидный недостаток: он собирался жениться. Его подруга – британо-индийский акушер-гинеколог, доктор в третьем поколении. Кай, моя ассистентка и по совместительству верная шпионка, которую я теперь вынуждена делить с Сурешем, сказала мне, что они помолвлены. Я понимаю, почему Суреш это скрывал. Он боялся, что на работе подумают, что его подруга вот-вот забеременеет, хотя она до сих пор находилась в Великобритании и не планировала переезжать. После такого не видать ему продвижения как своих ушей.
Лично мне было все равно, свободен он или нет. Для меня даже одинокий Суреш – запретный плод.
Большинство китайских родителей вне зависимости от того, где они живут, жаждут для своих детей партнера, который будет соответствовать пяти заповедям.
Принадлежность к китайскому этносу. В некоторых семьях изредка идут на уступки. Хотя чем дольше нерадивый отпрыск пребывает в одиночестве, тем больше у него шансов добиться снисхождения.
С уважаемой профессией и/или при деньгах: врач, юрист, инвестиционный банкир, консультант[13]. Ну или богатый и успешный предприниматель, а также принцы голубых кровей.
С подходящим вероисповеданием. К сожалению, этот пункт исключает мусульманство, поскольку охватывает культурные практики, обычаи и верования, которые совсем несовместимы с нашими традициями и культурными практи- ками.
Из хорошей семьи. Размыто, но, видимо, речь о социальном статусе и богатстве.
Совместимые ценности (их можно назвать обобщающим понятием «хороший парень»). Китайцы консервативны, они предпочитают партнеров, которые придерживаются таких же ценностей, например почитание детьми родителей – это определенно принесет пользу. Так что, если ты носишь кроссовки с шипами, покрыт татуировками дракона с ног до головы и веришь, что дом престарелых – лучшее место для твоих предков, скажу тебе «прощай, мой друг».
У Суреша много достоинств, но он не подходил под первый и, вероятно, третий критерии списка. В любом случае это не главное. Суреш не свободен. Да и особо привлекательным я его не считаю.
Итак, в этом году я добьюсь успеха. Получу повышение, а все остальное неважно. И, если все пойдет как надо, я, возможно, смогу обогнать эту озабоченную Хелен в брачной игре.
15:40. Слиняла под предлогом «встречи с клиентами» – пошла пить с Хелен кофе в шикарное кафе в «Ван Фулертон».
15:55. Опоздала на пять минут, но Хелен, конечно же, еще не было на месте. Уф. Демонстрация власти. Посмотрим, кто оплатит счет.
16:25. Хелен опоздала почти на двадцать минут. Я уже почти вся вспрела, когда она уселась за столик, даже не думая извиняться. Она выглядела шикарно в мешковатом черном топе с длинными рукавами, черных джинсах, с темно-синей сумочкой «Шанель 2.55», тонной дизайнерских украшений, прелестной стрижкой пикси цвета серебристого омбре. Мы обменялись воздушными поцелуями и перешли к формальным любез- ностям.
– Какого черта… – то ли сказала, то ли спросила я.
– Значит, ты уже слышала о свадьбе и умираешь от любопытства? – промурлыкала Хелен. Она лениво подняла руку, сверкнув кольцом с огромным желтым бриллиантом – вероятно, она использовала его в качестве оружия. Тут же из ниоткуда возник официант с меню в руках, словно он все это время ждал здесь, хотя до этого и носу не показывал и меня до сих пор не обслужили. Линда объясняет это тем, что я не похожа на человека из категории «я оставлю чаевые, несмотря на то, что азиатка», то есть не выгляжу богачкой.
– Да, объясни, пожалуйста, и поподробнее.
Хелен рассмеялась.
– Сначала кофе. Какой ты будешь?
Она фыркнула, услышав мой выбор («Капучино после десяти утра? Ты что, деревенщина?»), и заказала два двойных эспрессо. Узнаю властную Хелен.
Я изобразила беспечную улыбку.
– Так почему ты именно сейчас выходишь замуж? Да еще и за мужчину? Я думала, ты ждешь, пока однополые браки легализуют. Где твои принципы?
Она хихикнула.
– Ты так завидуешь. Видела бы ты свое лицо. Я даже не осмелюсь дразнить тебя, бедняжечка.
Нет, я не врезала ей (не потому, что не хотелось, а потому, что увидела одного из коллег в очереди за кофе). Хелен вздохнула и сложила пальцы домиком.
– Серьезно, женщина, ты же знаешь, что я привыкла жить на широкую ногу?
Я закатила глаза.
– Конечно, – махнула я на россыпь бриллиантовых браслетов «Картье Лав» и часы «Ричард Милле», которые она выбрала сегодня.
Хелен угрюмо кивнула.
– В общем, мамочка сказала, что если я не выйду замуж до сорока – за мужчину, конечно, это же Сингапур, – она закроет денежный краник: выкинет меня из дома и вычеркнет из завещания. Ужас, да? Свою единственную дочь! Будто другие жадные до денег Таны больше их достойны.
Я не поддалась на провокацию, и она продолжила:
– После такого ультиматума мне пришлось действовать, поэтому я быстро нашла себе жертву. Будь я проклята, если и вправду придется покупать вещи в «Заре». Лучше уж бросить меня в мясорубку и включить ее.
Я натужно сложила губы в тонкую улыбку: «Зара» – мой любимый магазин одежды.
– Мама впервые пригрозила оставить тебя без финансирования?
Хелен пожала плечами.
– Ну, она уже раза два заговаривала об этом, но никогда прежде не порывалась вычеркнуть меня из завещания. На этот раз все серьезно. Она пригласила адвоката и все такое. – Она смахнула невидимую пылинку с часов и бросила на меня хитрый взгляд. – Ты же знаешь, что она и тебя вычеркнет, если останешься одна. Чтобы получить наследство, все Таны нашего поколения должны быть в браке. Думаю, ты не против быть упомянутой в этом завещании.
Я сглотнула и почувствовала дурноту. Не против ли я? Да мне тогда больше никогда не придется работать. И выплачивать свой небольшой долг по кредиту…
Чтобы успокоиться, я вонзила ногти в ладони и сменила тему.
– Ладно, скажи мне: Магнус натурал?
– Да! – весело ответила Хелен. – Стопроцентный.
– А он… в курсе твоей ориентации?
Хелен хихикнула.
– Да брось, Магнус не вчера родился. Конечно, в курсе! Не переживай за него так сильно: он переедет в огромное поместье Танов в Букит-Тимах, получит щедрое пособие, доступ к семейному парку роскошных автомобилей. В любом случае мы сможем свободно изменять друг другу и составили брачный контракт, так что у нас все будет отлично. – Она подмигнула мне. – Чего не сделает личный банкир для важного клиента, правда же?
– Он твой личный банкир? – У меня аж челюсть отвисла.
Хелен кивнула.
– Ага. Он заправляет моими финансами уже много лет. Так мы и познакомились.
– Разве это этично? – возмущенно воскликнула я, лишь в конце осознав, как наивно это прозвучало.
– Ну, я ведь не заставляю его жениться. Все добровольно. – Она закатила глаза и наклонилась вперед, схватив меня за руку. – Ты по-прежнему одна после расставания с Айваном, да, моя бедняжка?
Я сердито уставилась на нее.
– Да.
– Все ждешь принца на белом коне? – издевательски спросила она. В этом проблема отношений с родственниками: они знают все твои болевые точки.
– Нет. Я никого не жду, – процедила я сквозь зубы.
Хелен притворно подняла руки вверх.
– Успокойся, я просто хотела посоветовать, как можно обмануть систему, которая так ужасно несправедлива к нам, женщинам. – Она жестом попросила у проходящего официанта счет. – Послушай, даже если ты счастлива в одиночестве, в нашем возрасте иметь партнера очень практично: отношения дают чувство безопасности и комфорта, особенно если партнер тебе ровня. Так почему бы и нет? Это не обязательно должен быть тот самый, единственный, бла-бла-бла, – мы уже староваты для такой фигни. Мама вышла замуж по договоренности, и смотри, как все удачно сложилось! А у твоих родителей был брак по любви, который закончился черт-те чем, так ведь?
Я фыркнула.
– Ждать принца – не самая разумная инвестиционная стратегия, так почему бы не попробовать более деловой подход, как я? Думай о главной цели. Кроме того, всем известно, что в Азии замужество добавляет респектабельности. Одинокие женщины в этой части света могут быть лучшими в своем деле, и все равно к ним не будет должного уважения. Уж я-то знаю. – Она вздохнула. – Разумно поступить так, если хочешь, чтобы мать и весь свет от тебя наконец отстали. Послушай мой совет, Андреа: будь прагматичной и подыщи себе мужчину. Ты продолжишь строить амбициозную карьеру, как я, но хотя бы тыл будет прикрыт.
– Забавная мысль. Еще бы мне денег столько же, сколько у тебя, – сказала я, поглядывая на проходящих мимо официантов и положив руку на кошелек.
Она пожала плечами.
– Дорогая, вокруг куча состоятельных мужчин, которые ищут хорошую компаньонку. Тебе просто нужно захотеть и воспользоваться услугами профессионалов, если необходимо. Откройся миру, и вселенная тебе поможет. И кстати, – раздался явно притворный смешок, – убери свои лапы, старушка, я угощаю. Я отдала им карту на входе.
* * *Я не спешила в офис после сеанса хвастовства от Хелен и побрела по набережной реки Сингапур, разглядывая людей, которые после долгого и бессмысленного рабочего дня жадно смотрели на воду (этот взгляд мне хорошо знаком). Возможно, она права. Возможно, мой подход к любви и отношениям в корне неверен и не стоит искать романтику там, где имеет место простой расчет. Возможно, мне надо последовать ее примеру и просто найти кого-нибудь нормального. Это по-настоящему китайский подход к делу. Если я перестану растрачиваться на всякую ерунду типа спорта, я, скорее всего, смогу выкроить достаточно времени на то, чтобы устроить эту часть своей жизни. Еще бы с современными технологиями подружиться: пользоваться различными платформами, приложениями, да чем угодно. Найти нормального парня наверняка легко, если задать четкие и простые критерии поиска.
18:10. Вернулась на работу. Срочных дел не было, но нужно пересидеть Суреша в офисе. Написала на почту Линде о разговоре с Хелен. Линда восхищена. Судя по всему, у нее с отцом такая же договоренность. Линда, которая заявляла, что никогда не влюблялась, считает решение Хелен верным, но твердо убеждена, что в моем случае эта стратегия не сработает, потому что я «лопух с несбыточными любовными ожиданиями». Что ж, люди меняются.
23:45. Наконец-то дома. Ждала, пока Суреш сдастся и свалит из офиса. Я выиграла! Кажется.
00:55. Решила. Мало того, что меня могут лишить наследства, так я еще и окажусь единственной незамужней женщиной своего поколения. Не хочу. Это уже вопрос социального статуса. Если даже Хелен – человек неординарный (она неоднократно делала длительные перерывы в работе, причем добровольно!) – приняла правила игры и решила выйти замуж, почему я должна действовать по-другому? Как говорится, не можешь победить – возглавь.
Если честно, мысль о возвращении в толпу ходящих на свидания людей немного меня нервирует. Ну вы видели, какие мужчины иногда попадаются? Ужас.
Недавно я видела мужчину лет под тридцать – хорошо выглядит, накачанный, рубашка сидит идеально, темно-серые брюки. Он поставил стаканчик кофе со льдом в два пластиковых пакетика и аккуратненько понес, держа подальше от брюк. Я пошла за ним (вполне разумная реакция). Он прошагал метров сто пятьдесят, вытащил стаканчик из пакетиков и выбросил их в мусорный бак около своего офиса.
Теперь понятен масштаб проблемы?
Конечно, у меня есть недостатки. Как у всех. Я запоем смотрю всякую хрень по телику. Бывало, что я в один день ела на завтрак, обед и ужин кукурузные хлопья. А на прошлой неделе захотелось побыстрее собраться на работу: я втерла в корни немытых второй день волос немного талька, затянула их в «элегантный» пучок, смыла призванный освежить прическу тальк с челки, высушила ее феном и решила, что готова к выходу из дома. Так и пошла. Я не в первый раз прибегаю к методу «в крайнем случае постирай челку». Да, пренебрегла личной гигиеной, но хотя бы воду сэкономила. А вы чем себя оправдываете, убийцы морских черепашек?
Знаю, это звучит так, будто я ищу причину не знакомиться с мужчинами. Так и есть. Мои отношения с Айваном длились около пяти лет. Значительный этап моей жизни. Я тяжело переживала расставание, хотя оно не было внезапным: просто мы постепенно отдалились друг от друга, и в один прекрасный день, обстоятельно и спокойно поговорив (без битья посуды), приняли сознательное решение разойтись.
Это официальная версия.
Мы с Айваном познакомились в мой первый год жизни в Сингапуре, на вечеринке, где собрались местные малайзийцы, работающие здесь. Так удачно сложилось, что кто-то представил нас друг другу. Сама по себе я не склонна завязывать разговоры с незнакомыми мужчинами, особенно такими как Айван, – привлекательными, хорошо одетыми и красноречивыми. Он работал в частной инвестиционной компании. Мне казалось, что мужчинам вроде Айвана нравятся модели – тип женщин, к которому я не отношусь. Тем не менее даже через двадцать минут после знакомства он продолжал оказывать мне знаки внимания.
Я решила, что раз я все еще ему интересна, можно перейти к более серьезным темам. Он сразу заинтриговал меня. Айван с отличием окончил лондонский Имперский колледж по специальности «финансы», шесть лет проработал в Лондоне в компании «Лизард», со временем став вице-президентом в «Варбуг Пинкус» (да, он невзначай упомянул обо всем этом, но и я между прочим рассказала о своих регалиях. Вот так выглядит свидание по-азиатски). Меня привлекла его самоуверенность. Он – амбициозный и целеустремленный – знал, к чему стремится, любил свою профессию, строил жизнь по своим правилам. Я почувствовала, что встретила родственную душу.
Мне было так хорошо и спокойно рядом с ним, что, когда он спросил, почему я вернулась сюда из Лондона, где работала юристом в компании «Слаутер и Мэй», я разоткровенничалась.
– Два года назад умер отец, и с тех пор у мамы постоянные проблемы: здоровье пошатнулось, нервный срыв, она неделями сидела в прострации и пугала нас до чертиков. Пришлось мне пожить с ней, так как сестра взяла академ и на год уехала в Южную Америку.
Взглядом я показала, что в принципе считаю академ глупостью. Мне думалось, что он-то как раз меня поймет.
– О, – сказал Айван растерянно. – Сочувствую. Твои родители, наверное, были очень близки?
Я рассмеялась.
– Навряд ли. Наверное, никогда и не были. Родители развелись. Ужасный развод. Их жизнь – бесконечная ругань. Но мама все равно была убита горем, когда узнала о смерти папы. Думаю, человека можно так сильно ненавидеть, только если когда-то настолько же сильно его любил.
Айван вздохнул.
– Уж лучше бы мои родители развелись. Как только они оказываются в одной комнате, тут же вступают в словесную перепалку. К счастью, такое бывает нечасто, потому что они не выходят из операционных и почти не видят ни друг друга, ни своих отпрысков. – Он осушил стакан и поморщился. – Наверное, они меня любят, но как тут поймешь?
Пожалуй, именно в этот момент я осознала, что он мне и вправду нравится. Его родители почти не общаются с ним! Прямое попадание!
Разумеется, когда в конце вечера он попросил меня дать ему свой номер, я согласилась. Айван был мужчиной, который понравится даже самому придирчивому китайскому родителю: приятной наружности, с хорошими манерами, серьезными карьерными перспективами, из приличной семьи с китайскими корнями. Формально Айван Лим на первый взгляд был идеальным кандидатом на статус бойфренда или даже мужа.