Fred

Посвящается матери, Осетровой Нине

Васильевне, воспитавшей и первой поверившей в меня

В книге упомянута организация Meta Platforms Inc. (социальные сети Facebook и Instagram), её деятельность признана экстремистской и запрещена в РФ.

Предисловие

В начале декабря в кабинет моего издательства вошёл худенький молодой человек. В руках он держал белую картонную папку, которая, судя по всему, имела для него колоссальное значение. Юношу звали Фёдор. Он сухо поздоровался со мной, сообщив, что хотел бы обсудить вопрос сотрудничества и публикации его рукописи. Тон и манера общения Фёдора настораживали. Парень говорил мало, вёл себя достаточно скованно, скромно, в начале встречи отказался от чашечки приветственного кофе, не задавал лишних вопросов и держался от оппонентов на почтительном расстоянии. Отчего я сделал вывод: молодой человек адресует главному редактору схожее предложение впервые. Юноша незамедлительно перешёл к сути обращения, уточнив, заинтересовали ли меня фрагменты ранее отправленной книги, синопсис и аннотация. Получив нейтральный, общий, расплывчатый ответ, он хотел было уже без колебаний уйти, однако я попросил его на две минуты задержаться. Фёдор вернулся обратно. Хотя молодой человек не производил никакого сильного впечатления, в нём что-то имелось. Сила воли, кротость или ментальная замаскированная искра? Тяжело сказать. Поначалу я долго не мог понять, что именно. Но поразмыслив над этим после, думаю, секрет души моего немногословного собеседника таился в пронзительном взгляде. В его глазах читалась надежда и искренность. Они подкупили меня, и я решил рискнуть. Тогда мне показалось важным дать гостю шанс, встречную надежду быть понятым. Я согласился ознакомиться с содержимым таинственной белой папки. Фёдор не без скрытой боязни после минутного колебания передал её нехотя мне.

Мы увиделись с ним снова в канун Нового года, тридцать первого декабря утром. При нашей второй беседе юноша заметно волновался. Хотя необходимо дать ему должное, он старался внутреннее беспокойство тщательно задекорировать.

– Пётр Константинович, что скажете? Увидит ли роман свет? – не выдержал после моего нарочного промедления молодой человек.

Я посмотрел на него прямо.

– Федя, объясни, пожалуйста, мне только одно. Неужели всё произошедшее с тобой за год в книге чистейшая правда?

Я взял его папку с приклеенным сверху белым листком бумаги, на котором значилось: роман-путешествие «Мari», – и потряс ею в воздухе.

Парень молча кивнул головой.

– Тогда так. Это потрясающе. Ничего близкое твоему произведению за последнее время я давно уже не читал. Не знаю радоваться по такому случаю или горевать, но книга живая. Потрясающе.

ЧАСТЬ l. Фёдор

Глава 1. Fred

Тебе дано, а люди им пользуются.

(Загадка)

Привет, меня зовут Фред. Мне двадцать пять, я живу в самом крупном городе России, её златоглавой столице под названием «Москва». Я типичный «белый воротничок». Работаю в крупной западной компании на позиции офисного менеджера уже на протяжении последних пяти лет. Четыре года назад я окончил учёбу в университете, потом ещё один год «сидения» в бакалавриате и больше никаких перемен в жизни. Такое ощущение, моя life на этом остановилась и теперь не двинется ни в какую сторону. По крайней мере, я считал, что прирос крепко к данной должности и месту; в ближайшей перспективе меня не ожидало ничего выдающегося.

При прочтении первого предложения у вас, разумеется, зародилась вполне справедливая мысль: «Гм… Интересно, откуда у него такое имя?» Угадал? Знаю. Конечно, Фред не моё настоящее имя. На самом деле меня зовут Фёдор. Но для всех друзей я – Fred. Это мой ник и родом он, как и многое в нашей жизни, из далёкого детства. Думаю, во дворе у многих имелось некое странное правило: в общении среди знакомых никогда не использовать настоящие имена. Обычно на улице, в привычной приятельской повседневности, всем давались клички, которые ярко характеризовали человека. И в аналогичном принципе не существовало исключений. Некоторые из кличек часто выступали производными от фамилии или имени, что смотрелось, по-моему, максимально невинно, но иногда среди прочего встречались прозвища, полученные за определенные заслуги, и это являлось обидным клеймом, от которого нельзя было избавиться. Мало кто знал, откуда и почему прозвища появлялись, кто автор или виновник произошедшего. Порой казалось, человек рождался с ним изначально и когда тебе представляли очередного новичка при дружеской встрече, сразу сообщали одно и другое. Некоторые «погоняла» (как мы их называли) из моего прошлого выглядели крайне унизительными. Например, «Яйцо». Согласитесь, неприятно? В моём случае «Fred» приросло ко мне до самого корня и следовало за мной по пятам. Так что со временем я перестал обращать на него внимание, более того, начал активно использовать при знакомстве. Вы спросите почему? Ответ крайне прост. С непривычным именем ко мне сыпалось много вопросов, и я становился постепенно центром внимания или как минимум предметом (если так можно выразиться) интереса со стороны различных людей. Что меня вполне устраивало.

Глава 2. В один из дней

Иногда мы движемся на встречных курсах и даже не знаем об этом -

случайно это или так предначертано.

Но мы ничего не можем с этим поделать.

(К/ф «Загадочная история

Бенджамина Баттона»)

В один из обычных дней зимы я проснулся довольно поздно. Часы показывали 10:30. К счастью, сегодня был выходной, суббота, следовательно я мог остаться в постели ещё немного.

Моя кровать располагалась в углу комнаты, далеко от единственного окна; напротив деревянного ложа висели часы. Сами по себе они были невзрачными, но имели одну немаловажную деталь: светящиеся в темноте стрелки, – поэтому я очень любил смотреть на их циферблат вечерами перед сном или во время пробуждения ранним утром. В первом случае я мысленно представлял себя на соревновании бегунов, и если ваш герой засыпал скоро и незаметно для себя, то это свидетельствовало о явном признаке его триумфа. Если же уснуть сразу у меня не получалось, я судорожно вглядывался в минутную стрелку, коря себя за очередную неудачу и искренне недоумевая, как упускаю из вида движение тоненькой пластины вперёд. Иногда бег заменялся ралли, скачками или другими мысленными состязаниями. Мне почему-то верилось тогда и сейчас – это мой эффективный, запатентованный способ засыпания, так как он позволяет быстро устать и не рассредотачивать внимание на другие переживания. Во втором случае я раз за разом удивлялся насколько торопливо ходят механические стрелки по утрам. Их бег заставлял оперативно подниматься с кровати, забыв о блаженной дремоте, чтобы не упустить драгоценные минуты нового долгожданного дня.

В сегодняшнее «утро», снова расстроившись сущностью однообразного бытия и неумолимому ходу времени, я с досадой отправился в ванную комнату для окончательного пробуждения. Пользуясь случаем, опишу обстановку и другие предметы интерьера своего дома.

Как я уже отметил ранее, в главной комнате находится кровать, она занимает почти всю противоположную её половину. Вопреки расхожему мнению, мне не нравится спать у окна. Причинами служат дуновения холода зимой и необычайная жара летом. Окно моей спальни выходит на восток, значит, я просыпаюсь вместе с солнцем. Я живу один, и, несмотря на это, всегда задвигаю перед сном шторы, как было принято когда-то у нас в семье в моём детстве. Для меня такая процедура является хорошей привычкой, традицией сна. Если я останавливаюсь спать там, где окна оказываются свободными, моё сознание бодрствует и всеми усилиями противится засыпанию.

У стеклянного проёма рядом с кроватью возвышается, словно айсберг в океане, не очень большой платяной шкаф. Я не фанат огромного количества одежды. Невероятный факт: к персональной радости, я ухитряюсь разместить в нём не только полностью гардероб, но и всё постельное бельё, зимнее шерстяное одеяло, различные сумки и среднего размера чемодан.

На противоположной стороне от мягкого ложа ровно под часами стоит тумба с телевизором, который я практически никогда не смотрю за исключением матчей футбольной Лиги Чемпионов. Собственно, на этом вся мебель в помещении спальни заканчивается. Я поклонник скандинавского минимализма и считаю, окружать себя избыточным количеством предметов декора несомненная ошибка. Она влечёт за собой массу хлопот по уборке, сбору вековой пыли и лишнему нагромождению, что при крохотных габаритах жилой площади представляет собой страшное преступление к себе и гостям из-за созданных неудобств, чувства стеснения и спёртого воздуха. Моя квартира является примером этого. Она небольшая, и я не могу себе позволить варварски украсть дополнительные метры ради лишней полки или дивана. Однако давайте не останавливаться для ненужных рассуждений. Проследуем далее.

Следующая комната – кухня. Она выглядит ещё меньше, чем описанная выше спальня. Её центром служит примкнутый к одной из стен стол. Он имеет округлую форму. Несомненное преимущество, верно? Таким образом к столу можно присесть практически в любой точке, чувствуя себя комфортно и без стеснений. К столу прилагается всего два стула. При лёгком нажатии спрятанного снизу рычага они могут поворачиваться в различных направлениях. Для моих друзей стульев всегда не хватает. Каждый из них старается не упустить сладостную возможность, чтобы заявить об этом в открытую. Хотя я и делаю вид, что в указанный момент слушаю приятелей особенно внимательно, в какую-то минуту даже визуально соглашаюсь с их мнением, но стульев на кухне по-прежнему остаётся лишь два. В конце концов меня всё абсолютно устраивает. К тому же я прекрасно осознаю, со стульями появятся и другие предметы интерьера в спальне, а это уже точно не входит в мои планы.

В самом дальнем углу у окна располагается среднего размера холодильник, правда он редко когда по-холостяцки пустует. Различные банки и продукты домашнего производства занимают буквально все его полочки. В другом конце, начиная от двери и по всему периметру примыкающей стены, размещается простенький, но удобный гарнитур.

У всего убранства кухни по современным представлениям истинного комфорта имеется один существенный недостаток: отсутствие посудомоечной машины. Я мою посуду руками. Тем не менее с такой функцией я более-менее справляюсь, и она не вызывает в большинстве своём отрицательных чувств… Хотя нет. Лгу. В последнее время отсутствие посудомоечной машины стало для меня настоящей дилеммой, отчего я периодически говорю себе: «Фред, на дворе двадцать первый век, а ты всё ещё моешь посуду по-старинке. Нехорошо, необходимо быть максимально прогрессивным. В следующем месяце надо срочно исправляться и начихать на лишние траты». Впрочем, как и со стульями, дело не двигается ни на йоту вперёд. Как правило, в следующем месяце, в момент наступления долгожданного события Х, когда уже нужно радоваться новым переменам в жизни, я начинаю успокаивать себя мыслью: «В принципе у меня всё оk, нет большой надобности заниматься лишними хлопотами в чужих апартаментах». Да, мы пришли к ключевому знаменателю, тормозящему развитие и появление новых вещей в доме. Я арендую квартиру. Не скажу, что моя персона очень страдает от этого. Нет, съём жилья был и будет в порядке вещей для Москвы во все времена. Тут нет ничего необычного, предосудительного для всех слоёв населения. В том числе и меня.

В спальне затрещал новенький айфон. Молниеносно я выбежал из ванной, обернувшись на скорую руку полотенцем. Звонила мама.

«Гм… Странно, похоже, что-то не так», – зародилась подозрительная мысль в моей голове.

(Обычно инициатором звонка выступал я.)

По интонации доносившихся из микрофона звуков мне стало понятно, мама чем-то встревожена.

– Доброе утро, Федя! Как твои дела? – услышал я в трубке ласковый, но взволнованный голос.

– Привет, мам! У меня всё отлично! Не переживай! А как твои? Какая у вас погода? – ответил я бойко, нарочно задав другую тему разговора, чтобы перевести её беспокойство в максимально нейтральное русло. И оказался прав. Мать принялась подробно рассказывать, как в деревне, где она проживала, на протяжении всей недели было безоблачно и солнечно, а сегодня пошёл сильный нескончаемый снегопад. Чтобы сохранить новый тон разговора, я решил её поддержать, сообщив, идентичное погодное явление имело место и у нас три дня тому назад, к громадной досаде коммунальных служб и всех автолюбителей. – Сегодня в Москве уже лучше и почти все дороги расчищены, – подытожил я для её дополнительного спокойствия. – Мам, а что у тебя новенького? Честно, не ожидал появления твоего звонка сегодня… – вырвалось неожиданно из моих уст.

Быстрый и внезапный переход немного смутил материнское сердце, из-за чего в речи вновь возникла нервозность.

– Я просто хотела услышать твой голос, Федя. Хотела удостовериться, что у тебя всё хорошо.

Наступила пауза. После минутной заминки она продолжила:

– Знаешь, Феденька, я видела сон. Мне приснилось, будто ты сидишь на полу и просишь о помощи, а я не могу ничем тебе посодействовать. Ты далеко, всюду находятся совершенно незнакомые, злые люди. Они что-то требуют, бубнят, но что именно понять сложно, потому, как окружающие говорят хором, сумбурно и торопливо.

– Стоп, мама! Всё хорошо! Тебе приснился всего лишь сон. У меня, правда, всё отлично! Работаю как обычно. Сегодня выходной. Сейчас планирую сделать дома генеральную уборку. …У меня действительно всё замечательно и не намечается никаких перемен в жизни, – повторил я снова для ещё большей надёжности.

– Сынок, береги себя. Прошу, не ввязывайся в плохие компании. Будь лучше…

– Это был исключительно сон, не более того! – заторопился я вновь перебить собеседницу.

– Федя, сыночек, сновидения имеют свойство сбываться. Я думаю, сны – это предупреждение.

– Мам, давай только не будем себя накручивать! Сны – это сны. Точка!

Очевидно, в глубине души я прекрасно понимал мать, оттого на моём сердце тоже становилось неспокойно. Единственный сын пребывает на почтительном расстоянии от родного дома без поддержки и помощи в крупном, незнакомом мегаполисе. Мама живёт одна, ближайших родственников у нас нет. Кого расспросить или как оказать покровительство? Дети для родителей, невзирая на их возраст, продолжают всегда оставаться детьми. Как ни крути. К тому же по телевидению, радио с утра до ночи без конца несут невообразимую чушь, а она, как человек ранимый и доверчивый, потребляет новостной контент сполна. Что более весомо – находится безучастной в судьбе сына. Тут может и не такое показаться или присниться! К счастью, мои слова в целом подействовали на маму успокаивающе. Она даже приступила извиняться за несвоевременный звонок.

Знаете, дорогие друзья, меня давно интересует один вопрос. Я не раз задавал его себе. Однако до сих пор не знаю, как на него правильно ответить. Вот он: «Неужели раньше люди были совершенно другими?» Неужели предыдущее старшее поколение являлось более чутким, отзывчивым и соучастным, чем мы? Когда произошёл переломный момент и почему люди неожиданно для себя очерствели? Может быть причинами высокой человечности, подлинной духовности служили последствия Великой Отечественной войны или результат советской пропаганды? А может это всё вместе взятое плюс правильные идеалы? Не знаю, я ребёнок девяностых. Перестройка и последовавший за ней развал выдающейся, несгибаемой страны больно ударил не только по экономике, но и по нравственности её жителей. Несмотря на то, что последующий за развалом бурный расцвет криминала коснулся моего поколения лишь слегка, похоже он оставил неизгладимый чёткий отпечаток равнодушия на всё наше будущее.

Ладно, не будем о грустном. Вернёмся к повествованию.

После паузы я окончательно успокоил мать, упомянув, что очень благодарен её звонку и проявленной заботе.

– Буду рад при первой освободившейся возможности тебя навестить, приехать в гости. Не волнуйся, мам, позвоню через неделю, – добавил я для верности.

Вам, наверное, стало странно, почему я привёл здесь, казалось бы, пустой, обычный разговор. Поначалу я тоже не обратил на него внимания, не догадываясь, он окажется для меня судьбоносным и важным. Но стоп, об этом чуть позже, не буду раскрывать все карты сразу. Я за последовательное изложение истории.

Более-менее подсохнув и приведя себя в порядок, к своему огорчению, я обнаружил: чай пить не с чем.

– Окей! – произнёс я вслух. – Нужно идти в магазин.

С неохотой, чувством сожаления я оделся и покинул холодную одинокую квартиру. Как назло, вызвав лифт вниз, в коридоре я вспомнил:

«Твою же… Как так! Забыл! Не взял с собой тканевый мешок!»

(Традиционно оранжевая сумка всегда находилась при мне, но сегодня точно специально я оставил её в прихожей.)

Поймите меня правильно, уважаемые читатели. Не то чтобы мне жалко пяти рублей ради пластикового пакета, который впоследствии можно использовать для сбора мусора, но… Во-первых, я ещё не отошёл далеко от дома. Во-вторых, повторное использование тканевого мешочка представляется мне оказанием неизгладимой услуги экологии и как следствие значимым вкладом в её заботу и охрану, что также без каких-либо условностей имеет принципиальную ценность.

Вскоре, исправив ненарочную оплошность, я повторно вызвал подъёмный аппарат. С едва заметной задержкой лифт остановился у десятого этажа. Незамедлительно ваш товарищ вошёл в тесную кабину и нажал на продавленную кнопку «1».

О, тут мне необходимо вам признаться, дорогие друзья, я не очень люблю соседей и предпочитаю с ними никогда не встречаться. Особенно я избегаю появления кого-либо в лифте. В подобные бесценные минуты малюсенькое пустое помещение перерастает в моё законное личное пространство и я, как яростный боец ринга, всегда не очень доволен собой, если вдруг пропускаю удар, и кто-то оказывается возле меня в окружении двух метров.

В этот день моему провидению прилетел очередной удар под дых. Лифт остановился на втором этаже.

«Чёрт, – подумал я. – Неужто кто-то настолько обленился и один пролёт лестницы для него невыносимая преграда!»

В кабину вошла худенькая девушка. Она была невысокого роста, приятной внешности, в ярких синих джинсах и светло-розовой куртке. Лучше всего подчеркивали её образ волосы. Они были пшеничного цвета, необычайно мягкими, почти воздушными и послушными, словно шёлк. Девушка непринуждённо, с грациозной лёгкостью дикой кошки впрыгнула в небольшую кабинку, моментально повернувшись ко мне спиной. От неожиданного ежесекундного восторга я не успел подобающе среагировать. Продолжая стоять как вкопанный на месте, ваш приятель лишь машинально открыл рот, произнеся вслух:

– Привет!

К неописуемой радости, мои слова быстро потонули в звуках закрывающихся дверей, и тут я заметил, что в её ушах торчали наушники.

«Слава богу!» – прошептал я в уме, чтобы уж точно никто меня не услышал. Сказать вот так несуразно «привет» приятной, симпатичной молодой особе и не получить никакого ответа взамен кажется слишком странным, не говоря даже невероятно глупым. Прекрасно, что юная леди повернулась спиной и не увидела моего замешательства. Конечно, мы периодически уже встречались с ней ранее. Но ни я, и тем более ни она никогда не начинали разговор первыми. Всецело поглощённые глубинными мыслями, мы шли вперёд по своим делам и не обращали друг на друга никакого значимого внимания. Хотя… Готов спорить, я не одинок. Большинство из вас поступает так ежедневно. Это сегодняшняя норма. Мы с молоком матери впитали идею не разговаривать с незнакомцами. Между тем в современном мире мы все, по сути, незнакомцы. Соседи, друзья, родственники – мы не общаемся друг с другом тет-а-тет. Нам достаточно страницы в Instagram, Facebook, TikTok или ВКонтакте, чтобы кто-то на расстоянии оценил нас, постав лайк или оставив ничего не значащий комментарий. На этом всё. Happy end. Спектакль окончен, пусть даже игра не стоила свеч. Все довольны и счастливы. Прекрасный, взаимовыгодный финал.

Вернувшись домой и взглянув на часы, я крайне раздосадовался. Было уже двенадцать. Полдня потрачено впустую…

«Молодчина, Фред! Ты даже не выпил чай!» Не тратя больше лишней минуты, я пустился готовить настоящий английский завтрак: яичницу-глазунью и два тоста со сливочным маслом.

Оставшаяся половина дня прошла быстро и незаметно. В качестве компенсации проваленного утра каждый следующий час был потрачен мной с умом. Я сдержал слова, озвученные матери во время телефонного разговора, и всецело посвятил себя генеральной уборке. Ближе к вечеру вашего нерасторопного юношу ждал авторский куриный суп. Он получился великолепным. Время, проведённое в общежитии университета, прожито не зря. Супы для меня являлись настоящей гордостью кулинарии, хотя за десять лет самостоятельной жизни я смог отточить несколько разновидностей блюд, которые, кстати, получались вполне съедобно и сносно.

Ближе к девяти вечера зазвонил телефон. На дисплее значилось «Дюшес». В то же мгновение мне стало понятно, сегодня намечается вечеринка.

Дюшу звали Андреем. Но данное прозвище он получил как раз за свой праздный образ жизни. Если звонил он, значило одно: сегодня мы собираемся вместе и гуляем. Мы – это я, Дюша и Макс. Макса мы именовали между собой Максимусом. Отчего у него был такой псевдоним? Я считаю, что он появился в тот период времени, когда в прокат вышел фильм «Гладиатор». Помните главного персонажа? Его звали Максимус. Воссозданный известным голливудским актёром герой представлял собой военачальника – генерала легионеров, отправленного по выслуге лет и за триумфальные заслуги решением истинного императора к семье. Вспомнили? Нет? В результате предательства родного сына самодержца Максимус потерял близких и стал рабом. Думаю, теперь точно узнали. История Максима, естественно, другая, но характер схожий. Настырный, неуправляемый, с ним порой с трудом приходилось иметь дело.

Андрюха по телефону быстро перешёл к сути:

– Фред, сегодня у нас намечается грандиозная вечеринка, она точно затмит все предыдущие размахом и крутизной! Приезжай, собираемся у меня! Жду и без вопросов!

В одиннадцать вечера я уже гостил у Дюшеса. Через полчаса приехал Максимус. Он задержался. Для него подобное было свойственным. Вообще мы все всегда и везде опаздывали. Мне даже становилось неловко, если я приезжал вовремя или, как пунктуальный европеец, первым. Для жителей широкой, необъятной страны в порядке вещей никуда не торопиться. Собственные прерогативы важнее чужих интересов, кто бы что ни говорил.

В этот день вечер для нас только начинался, и мы никуда не спешили. Дюша моментально очутился у колонки и врубил на всю мощь «Everybody dance now» Боба Синклера. Песня являлась нашей позывной. Трек символизировал – вечеру быть. В отличие от друзей я в подходящие, щекотливые моменты всегда переживал за соседей, мысленно крутя в голове картинку, как с минуты на минуту грузный недовольный мужчина в майке-алкоголичке с ружьём наперевес поднимался, тяжело перебирая ногами, к нам. Затем, грязно выругавшись, стучал громко в дверь, подминая всех соседей под своё крыло. Но… Для нашей компании мои фантазии оставались лишь плодом разыгравшегося воображения. Никто не приходил. Никогда. Возможно, жители дома рассуждали: «Молодёжь. Что с них взять? В любом случае шум скоро прекратится и наступит покой». Однако Макс утверждал обратное:

– На самом деле они боятся, не хотят лишний раз с нами связываться.

Вторая мысль всем нравилась больше, и мы её вкушали сполна.

Для понимания значимости персонажей мне крайне важно описать Макса и Андрея подробнее.

Андрюха казался очень яркой и весёлой личностью. От него всегда, насколько я себя помню, исходило много идей и предложений. Первостепенным для него являлось их озвучить. Дальше в дело вступали или я, или Макс. Дюшес был навечно душой нашей «семьи», он знал много интересных историй, часть из которых в конечном счёте и вовсе обнаруживалась выдуманной, умел легко завлечь собеседника и пустить ему пыль в глаза. Вот почему Дюша отвечал за всю первичную организацию совместных банкетов.

Максимус же напротив, всюду и везде шёл напролом. Он имел задиристый нрав и нескончаемое желание быть правым. Я долго гадал: от кого именно в нашем коллективе исходила наибольшая опасность. Правда, после парочки первых инцидентов мне стало понятно, главный виновник всех бед – Макс. А они, к сожалению, случались и продолжают случаться с завидной регулярностью.

Мы познакомились друг с другом на «университетской скамье». После института наша дружба продолжилась, плавно переходя из учёбы в нечто новое, название которому «общее времяпровождение». Для меня это видится очень удобным, так как позволяет провести чёткую грань между работой и личной жизнью. А сие в современном мире, как вы прекрасно понимаете, крайне актуально.